— Если вы про деньги, то у меня их нет… — сказала она. – И найти их мне негде! Вы же сами сказали, я здесь на птичьих правах. Мне нечего вам предложить.
— Ну почему сразу деньги? — Андрей Степанович усмехнулся, и его тон стал странно игривым, маслянистым. Он снова оценил её взглядом, чуть прищурившись. — Мы ведь тоже люди…
Глава 1
Глава 16
Дверь за Алей захлопнулась, оставив Ясмину наедине с Андреем Степановичем. В воздухе повисла тишина – предвестник чего-то плохого.
Участковый сменил позу, расправил плечи, его взгляд стал серьёзным, официальным.
— Ну, рассказывайте! — перешел он к делу. – Что там у вас произошло с ребятами из соседнего посёлка? На станции. Я жду.
Ясмина растерялась. Она не ожидала такой осведомлённости, но поняла, что нужно потянуть время, чтобы прийти в себя и не болтнуть лишнего.
— Откуда вы знаете? — спросила она почти шепотом.
Андрей Степанович усмехнулся, его губы растянулись в неприятной, снисходительной ухмылке.
— Откуда-откуда! — передразнил участковый, его тон был едким. Он явно наслаждался её замешательством. — От коллеги своего, караваевского участкового. У него работа с населением на уровне, не то что у меня. Парни подрались, и сразу к нему с повинной. А мои молчат как партизаны! Ни слуху ни духу!
Ясмина не знала, что ответить.
— Ну, если вы всё знаете, зачем спрашиваете? — ответила Ясмина, пряча глаза.
— Я хотел послушать вашу версию, — Андрей Степанович прищурился, его взгляд стал пронзительным. — Вторую, так сказать, сторону.
— А что там рассказывать? — Ясмина подняла на него взгляд, пытаясь казаться спокойной. — На нас напали, мы защищались. Вот. Всё, что могу сказать. Они были первыми.
— Ага. Защищались, значит, - участковый кивнул, словно обдумывая ее слова. — Заявление писать будете? О нападении?
Ясмина колебалась. Заявление? Это означало бы официальное расследование, кучу вопросов, а главное – снова привлекло бы внимание к ней самой, к ее статусу.
— А мне-то что писать? — она постаралась сделать вид, что это её не касается. — Я не пострадавшая. Завтра приходите, Вадим дома будет. Вот у него и спросите. Он главный пострадавший.
— Вот оно как, — Андрей Степанович медленно обошел ее, его взгляд скользнул по ней сверху вниз, словно оценивая. — А вы, значит, не пострадали? Ни царапинки? Ни ссадинки?
Ясмина молча помотала головой. Она чувствовала, как ее лицо горит, но старалась сохранять невозмутимость.
— Молчишь, значит? — тон участкового неожиданно изменился, он перешёл на «ты», и это сразу же создало более угрожающую атмосферу. — Интересно, что ты будешь делать, когда они на тебя напишут заявление за нанесение тяжких телесных? На суде тоже молчать будешь? Они ведь сказали, что ты их избила.
Мир Ясмины рухнул. Караваевские опередили их, уже успели выставить себя жертвами. Слова участкового были подобны удару под дых. Тяжкие телесные. Это было серьёзно. Это не просто драка, это преступление. И девушка понимала, что это реальная угроза. Глаза её готовы были разразиться слезами, но она сдержалась.
— Я же говорю вам: они первые напали, мы защищались! — её голос дрогнул, но она отчаянно цеплялась за свою версию. — Мы просто отбивались!
— Первые, не первые! — рявкнул участковый, его терпение, казалось, иссякало. Он сделал ещё один шаг, приближаясь к ней вплотную, его тень накрыла её. – Как ты не поймёшь: ты здесь на птичьих правах. Ты не гражданка этой страны. Любой чих в твою сторону, любая жалоба, и поедешь домой. Депортируют тебя, дорогуша, даже вякнуть не успеешь! Без объяснений, без судов, просто посадят на поезд и отправят на родину. А насколько я знаю, — он наклонился ближе, его голос стал едким, почти шепчущим, — ты домой не хочешь. Ох, как не хочешь!
Ясмина молчала. Её взгляд застыл на стене, словно она пыталась прожечь в ней дыру и сбежать. Она понимала, что Андрей не шутит. Его слова были абсолютной правдой. Её положение было крайне уязвимым. Она совершенно беззащитна перед лицом такой угрозы. Все её аргументы, все её оправдания рушились перед этим фактом. Депортация. Это было то, чего она боялась больше всего на свете.
— И что мне теперь делать? — спросила она. Ясмина смотрела на него, как на спасательный круг, хотя и понимала, что этот спасательный круг может оказаться удавкой.
— Я даже не знаю! — участковый изобразил искреннее участие, его лицо приняло задумчивое выражение, но в глазах мелькал хищный огонёк. Он почесал подбородок, словно обдумывая сложную проблему. — Я, конечно, попробую договориться с этими ребятами… Через их участкового. Уговорить их забрать заявление, замять дело. Но ты же понимаешь, что это не так просто?
Андрей Степанович проникновенно посмотрел на Ясю, его взгляд скользнул по её фигуре, задерживаясь на лице, шее, на тонких руках. Она испуганно отшатнулась, её тело напряглось. Этот взгляд был настолько откровенным, настолько пошлым, что она мгновенно поняла, на что он намекает. Это не деньги. Это нечто куда более отвратительное.
— Если вы про деньги, то у меня их нет… — сказала она. – И найти их мне негде! Вы же сами сказали, я здесь на птичьих правах. Мне нечего вам предложить.
— Ну почему сразу деньги? — Андрей Степанович усмехнулся, и его тон стал странно игривым, маслянистым. Он снова оценил её взглядом, чуть прищурившись. — Мы ведь тоже люди… У нас есть и другие, мужские потребности… Договоримся… — Он сделал паузу, многозначительно глядя ей в глаза, и его губы тронула неприятная ухмылка. — Я же могу тебе помочь.
Сомнений быть не могло. Ясмина абсолютно точно понимала, на что намекает ей участковый. Её сердце сжалось от отвращения и ярости. Ей хотелось в тот момент оттолкнуть его, отвесить ему хорошую пощечину, выкрикнуть всё, что она о нем думает, но она была не в том положении, чтобы действовать так решительно. Она была загнанным зверьком, беззащитной мишенью. Она заставила себя сделать вид, что категорически не понимает намёков Андрея.
— А что, если Вадим напишет заявление? — резко сменила тему Яся. Она хваталась за любую возможность отвлечь его, перенаправить разговор.
Участковый напрягся. Ему явно не понравилось, что разговор снова пошел не по его сценарию, что она не поддалась на его очевидные намёки. Его улыбка сползла с лица, и глаза снова стали холодными.
— Ну напишет он? — его тон стал насмешливым. — И они напишут в ответ? Привлекут кого-то из них. Тебя привлекут. И на родину вышлют. Вам это надо?
— Ну, раз других вариантов нет…
— Да есть же, говорю тебе! — заигрывающий тон участкового вернулся. – Просто нужно быть… более сговорчивой.
— Мне нужно подумать! — Ясмина отчаянно пыталась отсрочить решение, чтобы хоть немного собраться с мыслями. — Дайте мне хотя бы день!
— День? — Андрей Степанович сделал шаг назад, скрестил руки на груди. — Хорошо. Приду через день. Но… Как бы не было поздно уже… Нужно договариваться, пока та сторона согласна. Время уходит.
Участковый развернулся и медленно, с достоинством, вышел со двора, оставив Ясмину одну. Девушка не могла поверить, что ее откровенно шантажируют, а ей даже сопротивляться нечем. Все её аргументы, все её попытки защититься давились угрозами о выдворении, о депортации. Это было не просто неприятно, это было унизительно и очень страшно.
Спасибо за лайки и комментарии ❤️