— Анька совсем озверела! — голос тёти Людмилы звенел в телефонной трубке так громко, что Анна слышала каждое слово из своей спальни. — Родную тётю на улицу выставила! Представляешь?
Прошла неделя с тех пор, как Анна отвезла тётю на вокзал. Самая спокойная неделя за последние годы. Никто не переставлял мебель, не критиковал завтрак и не включал телевизор в шесть утра. Но тётя Людмила не собиралась сдаваться.
Анна сидела за ноутбуком, готовясь к видеозвонку с клиентами, когда зазвонил телефон. Номер мамы лучшей подруги.
— Аня, милая, — в голосе Марины Петровны звучало неловкое сочувствие. — Я тут... ну, мне Людмила Ивановна звонила. Рассказывала про ваш... конфликт.
Анна закрыла глаза. Началось.
— И что она рассказывала? — спокойно спросила она.
— Ну... что ты её выгнала. Что она продала квартиру, а ты не пустила пожить. Она очень расстроена, плачет... Аня, может, ты слишком резко? Всё-таки она тебя растила...
— Марина Петровна, — Анна почувствовала знакомую усталость, — а она рассказала, что переставляла мою мебель без спроса? Что выбрасывала мои вещи? Что критиковала меня при соседях?
Пауза.
— Этого она не говорила, — неуверенно признала женщина. — Но всё-таки... семья есть семья...
После этого звонка телефон не замолкал. Двоюродная сестра, дальняя родственница по отцовской линии, соседка тёти из Саратова — все выражали «озабоченность» поведением Анны. Тётя Людмила методично обзванивала всех, кого знала, рассказывая свою версию событий.
— Понимаешь, что меня поражает? — произнесла Анна, сидя напротив супруга во время вечерней трапезы. — Способ, которым тётя излагает происходившее. Выходит так, будто жестокая родственница вышвырнула несчастную пожилую женщину прямо на мостовую. О том, что у неё есть деньги от продажи квартиры и куча родственников, готовых принять, — ни слова.
Сергей неуверенно ковырял вилкой салат.
— Может, действительно стоило помягче? — робко предложил он. — Всё-таки публичности много...
— Публичности? — Анна отложила вилку. — Серёж, ты о чём?
— Ну... она же в соцсетях пишет. Фотографии выкладывает из гостиничного номера в Саратове. С подписями... не очень приятными.
Анна достала телефон и зашла в профиль тёти в Одноклассниках. То, что она увидела, превзошло все ожидания.
Фотография унылого гостиничного номера: «Вот где приходится доживать век. Спасибо родной племяннице за гостеприимство».
Селфи на фоне чемодана: «Собираю вещи. Куда идти — не знаю. Дети нынче не те, что раньше».
Фото пустой тарелки в кафе: «Питаюсь где придётся. Дома больше не ждут».
У каждой фотографии — десятки комментариев полных сочувствия и возмущения «бессердечной молодёжью».
— Она что, серьёзно? — Анна не верила своим глазам. — Серёж, смотри! Она создала целую мыльную оперу!
Но это было только началом. На следующий день тётя Людмила создала группу в WhatsApp «Семья — это святое» и добавила туда всех родственников, включая Сергея.
Тётя Люда: «Дорогие мои, хочу, чтобы вы знали правду. Анна выгнала меня из дома, где я временно жила после продажи квартиры. Сердце разрывается от боли»
Двоюродная тётя Валя: «Ужас какой! Людочка, держись! Мы тебя поддерживаем!»
Троюродный брат Петя: «Что за времена пошли? Старших не уважают!»
Тётя Люда: «Я её растила как родную дочь, а она меня за порог. Говорит — это МОЯ квартира, МОИ правила. Представляете?»
Анна читала эти сообщения и чувствовала, как внутри поднимается знакомая волна возмущения. Тётя виртуозно играла роль жертвы, опуская все неудобные детали.
— Сергей, — окликнула она супруга, — замечаешь, какие сообщения появляются в групповой переписке? — Замечаю, — пробормотал муж, продолжая смотреть в экран своего устройства. — Какие действия от меня ожидаешь?
— Можешь написать правду? Рассказать, как она себя вела? Как переставляла нашу мебель, выбрасывала мои вещи?
— Аня, там же вся родня! — ужаснулся Сергей. — Как я буду на тётю жаловаться? Они же меня не поймут!
— А меня понимать не нужно? — тихо спросила Анна.
Сергей замялся, явно разрываясь между желанием поддержать жену и страхом перед семейным судом.
В этот момент в группу пришло новое сообщение от тёти:
Тётя Люда: «Серёжа, сынок, может объяснишь жене, что так с родными не поступают? Неужели она тебя тоже против меня настроила?»
Все участники группы замерли в ожидании ответа. Анна смотрела на мужа, который нервно теребил телефон.
— Ну? — спросила она. — Что напишешь?
Сергей судорожно набрал: «Тётя Люда, мы просто хотели немного побыть вдвоём. Ничего личного».
Анна почувствовала, как что-то внутри неё окончательно сломалось. Даже сейчас, когда тётя публично поливала её грязью, муж не смог её защитить.
Тётя Люда: «Побыть вдвоём... А я что, мешала? Я же помогала по хозяйству, готовила вкусные обеды!»
Двоюродная тётя Валя: «Серёжа, как тебе не стыдно! Людочка для вас старалась!»
Соседка: «Молодёжь нынче совсем обнаглела. В наше время старших уважали!»
Анна выключила уведомления и отошла к окну. За стеклом шёл дождь, и капли стекали по стеклу, как слёзы. Только она не плакала. Странно, но чувствовала себя удивительно спокойно.
Тётя могла строить из себя жертву, родственники — осуждать, а муж — прятаться за дипломатическими фразами. Но её дом наконец-то был её домом.
На работе начались проблемы. Анна заметила, как коллеги переглядываются, когда она проходит мимо. За кофе к ней подошла Светлана из бухгалтерии.
— Анечка, а что у тебя с тётей случилось? — участливо спросила она. — Моя соседка говорит, она всем жалуется, что ты её из дома выставила...
Анна поперхнулась кофе.
— Светлана, при чём тут твоя соседка?
— Да они в одной поликлинике наблюдаются, — пояснила женщина. — Твоя тётя там всем рассказывает, какая ты стала жестокая. Люди сочувствуют...
— Понятно, — кивнула Анна.
Домой она возвращалась с тяжёлым чувством. Тётя Людмила явно решила не ограничиваться родственниками. Теперь она рассказывала свою версию событий везде, где только можно.
Заглянув в соцсети, Анна ахнула. Новые посты тёти били все рекорды по драматизму. Фотография пустой комнаты в гостинице: «Вот мой новый дом. Спасибо любимой племяннице». Снимок лекарств: «Сердце не выдерживает стресса. Врач говорит — нервы».
Комментарии под постами множились:
«Людочка, держитесь! Дети совсем обнаглели!»
«Как можно старших так обижать? Совести нет!»
«В наше время такого не было!»
— Серёж, — позвала Анна мужа, — смотри, что творится.
Он неохотно подошёл, взглянул на экран и поморщился.
— Слушай, может всё-таки стоит ей позвонить? — осторожно предложил он. — Как-то уладить ситуацию?
— Уладить? — удивилась Анна. — Каким образом?
— Ну... извиниться за резкость. Объяснить, что не хотела обидеть...
Анна медленно повернулась к мужу.
— За что именно извиняться, Серёж?
— За... ну, за то, что так категорично поступила, — он явно чувствовал себя неуютно. — Всё-таки она пожилая женщина...
— А я что — железная? — тихо спросила Анна. — Мне что, не больно читать, как меня обливают грязью в интернете?
— Больно, конечно, — залепетал Сергей. — Но может, если ты первая пойдёшь на мировую...
— Значит, я во всём виновата? — уточнила Анна.
— Не виновата, но... более молодая. Должна проявить мудрость.
Анна закрыла ноутбук и пошла на кухню. Муж не поддерживал её. Более того — он считал, что именно она должна идти на попятную.
Утром ситуация усугубилась. Анна собиралась на работу, когда в дверь позвонили. На пороге стояла соседка тётя Клава с третьего этажа.
— Анечка, — начала она без предисловий, — что же ты натворила? Людмила Ивановна мне вчера звонила, рыдает в трубку! Говорит, ты её на улицу выгнала!
— Тётя Клава, — устало вздохнула Анна, — а вам не кажется странным, что она всем звонит и жалуется, вместо того чтобы поговорить со мной?
— Так она же обиженная! — возмутилась соседка. — Ты её тётя, воспитывала тебя! А ты как с чужой поступила!
— Она мою мебель переставляла без спроса, — попыталась объяснить Анна.
— Ну и что? — махнула рукой тётя Клава. — Хотела порядок навести! А ты из-за такой ерунды скандал устроила!
Анна поняла — бесполезно. Тётя Людмила уже сформировала общественное мнение. Теперь в глазах окружающих она была неблагодарной эгоисткой, а тётя — страдающей жертвой.
На работе дела тоже шли неважно. Во время планёрки директор Михаил Сергеевич бросил на неё странный взгляд.
— Анна Викторовна, — сказал он после совещания, — можно вас на минутку?
В кабинете он закрыл дверь и неловко откашлялся.
— Понимаете, до меня дошли некоторые слухи... О вашей семейной ситуации. Я, конечно, не вмешиваюсь в личную жизнь сотрудников, но...
— Но? — холодно спросила Анна.
— Клиенты у нас разные бывают. Пожилые люди тоже есть. Если они услышат о том, как вы... ну, в общем, это может повлиять на репутацию компании.
Анна почувствовала, как кровь отливает от лица.
— Михаил Сергеевич, вы серьёзно? Мою работу оцениваете по семейным сплетням?
— Не по сплетням, а по... — он запнулся. — Анна Викторовна, я просто прошу быть осторожнее. Может, стоит как-то уладить конфликт?
Домой Анна ехала в полном смятении. Тётя Людмила умудрилась добраться даже до её работы. Каким образом? Через кого?
Сергей встретил её на пороге с виноватым видом.
— Ань, мне мама звонила, — начал он издалека. — Говорит, вся родня возмущается...
— Твоя мама? — удивилась Анна. — При чём здесь твоя мама?
— Ну... тётя Люда ей тоже позвонила. Рассказала свою версию. Мама говорит, нехорошо получается...
— Серёж, — медленно произнесла Анна, — тётя обзвонила уже пол-города, включая моего начальника. Она выставляет меня чудовищем в соцсетях. А ты беспокоишься о том, что подумает твоя мама?
— Я не беспокоюсь, — оправдывался он. — Просто мама права — может, действительно стоит извиниться?
Анна села на диван и закрыла лицо руками. Все против неё. Абсолютно все.
— Серёж, — тихо сказала Анна, не убирая рук от лица, — ты хоть понимаешь, что происходит? Тётя превратила меня в изгоя. На работе начальник намекает, что это влияет на репутацию компании. Соседи смотрят косо. Даже твоя мама теперь считает меня монстром.
— Ну не монстром же, — неуверенно возразил Сергей. — Просто... говорит, что семью надо беречь.
— Какую семью? — подняла голову Анна. — Ту, которая обливает меня грязью при любом удобном случае?
Зазвонил телефон. На экране высветился номер тёти Оли, маминой подруги.
— Анечка, солнышко, — печальный голос в трубке, — что же ты наделала? Людмила Ивановна мне звонила, плачет... Говорит, ты её совсем отвергла.
— Тётя Оля...
— Понимаю, молодёжи хочется свободы, — перебила женщина. — Но она же тебя растила! Неужели нельзя было потерпеть месяц-другой?
— Можно было, — устало согласилась Анна. — Если бы она вела себя как гостья, а не как хозяйка.
— Ой, да что там такого страшного могла натворить пожилая женщина? — удивилась тётя Оля. — Мебель переставила? Так это из лучших побуждений!
После разговора Анна отключила телефон. Смысла объяснять не было — все уже всё решили.
— Знаешь, — сказала она мужу, — самое обидное не то, что тётя всех обзвонила. Самое обидное, что никто даже не попытался выяснить мою версию. Все сразу поверили, что я монстр.
— Не монстр, — машинально повторил Сергей.
— А кто? — спросила Анна. — Эгоистка? Бессердечная племянница? Жестокая молодая женщина, которая обижает стариков?
Сергей молчал.
— Серёж, я задам тебе прямой вопрос, — продолжала Анна. — Ты считаешь, что я поступила неправильно?
— Не неправильно, но... — он замялся. — Может, слишком категорично?
— То есть надо было терпеть, пока она полностью захватит наш дом?
— Не захватит, а... помочь родственнице в трудную минуту.
Анна встала и подошла к окну. За стеклом загорались огни соседних домов. Где-то там живут люди, которые теперь считают её бездушной эгоисткой. Благодаря стараниям тёти Людмилы.
— А моя трудная минута кого-нибудь интересует? — спросила она, не оборачиваясь.
— Какая у тебя трудная минута? — искренне удивился Сергей. — У тебя работа есть, квартира, муж...
— У меня нет поддержки, — тихо сказала Анна. — Даже от собственного мужа.
Повисла неловкая тишина. Сергей явно не знал, что ответить.
На следующий день ситуация достигла пика. Анна шла на работу, когда её остановила группа пожилых женщин у подъезда. Это были соседки из соседнего дома — те самые, которые обычно сидели на лавочке и обсуждали всё происходящее в округе.
— Девочка, — обратилась к ней седовласая женщина в ярком платке, — ты та самая Анна, что тётю выгнала?
— Я Анна, — осторожно ответила она.
— Как же тебе не стыдно! — возмутилась другая. — Людмила Ивановна такая хорошая женщина! Мы её в автобусе встретили, плачет, бедная. Рассказала, как ты с ней обошлась!
— Тётя на автобусе приезжала? — удивилась Анна.
— Приезжала к врачу, — кивнула третья женщина. — Говорит, давление от переживаний подскочило. А всё из-за тебя!
— Вы знаете, как она себя вела в моём доме? — попыталась объяснить Анна.
— Знаем! — хором ответили женщины. — Помогала по хозяйству, порядок наводила! А ты её за это выгнала!
— Она мои вещи выбрасывала...
— Старьё выбрасывала! — перебила одна из них. — Людмила Ивановна говорит, у тебя в доме бардак был! Она хотела помочь, а ты...
Анна поняла — спорить бесполезно. Тётя уже обработала и эту аудиторию.
— Извините, опаздываю на работу, — сказала она и быстро пошла к остановке.
— Вот видите! — донеслось ей вслед. — Даже поговорить нормально не может! Совсем молодёжь обнаглела!
В офисе дела тоже шли плохо. Анна заметила, как сотрудники стали избегать её взгляда. За обедом к ней подошла секретарь Ирина.
— Анна Викторовна, — шёпотом сказала она, — у нас тут... в общем, одна клиентка спрашивала про вас. Пожилая женщина. Говорит, знает вас лично и очень расстроена вашим поведением.
— Какая клиентка? — напряглась Анна.
— Людмила Ивановна что-то. Сказала, что вы её племянница. Михаил Сергеевич очень недоволен...
Вечером дома её ждал взвинченный Сергей.
— Анна, что происходит? — накинулся он на неё с порога. — Мне весь день звонят! Мои родители, твои родственники, мои коллеги! Все спрашивают про эту историю с тётей!
— И что ты отвечаешь? — устало спросила она.
— Что отвечаю? Мямлю что-то про недоразумение! А что ещё сказать? Что моя жена выгнала пожилую женщину на улицу?
— Именно это и скажи, — тихо произнесла Анна. — Потому что это правда.
— Анна!
— Что «Анна»? — она повернулась к мужу. — Ты же этого хотел, да? Чтобы я промолчала, потерпела, дала ей делать в нашем доме что хочет?
— Хотел, чтобы ты вела себя по-человечески!
— По-человечески — это позволить постороннему человеку распоряжаться моим домом? — спросила Анна.
— Родная тётя, — согласилась Анна, — но родство не даёт права командовать в чужом доме.
— Теперь вся семья возмущается! — Сергей ходил по кухне. — Моя мама звонила, сказала, что стыдится меня. На работе парни спрашивают, что за жена у меня такая.
— И что отвечаешь?
— Пытаюсь объяснить твою позицию, — вздохнул он. — Но это сложно. Все видят одно — пожилая женщина страдает, а молодая её обидела.
— А моя версия событий никого не интересует?
— Интересует, но... — Сергей сел за стол. — Ань, мне каждый день кто-то звонит. Родственники, знакомые. Все говорят, что ты перегнула палку.
— То есть ты теперь тоже так думаешь?
— Не знаю, — честно признался он. — Может, стоило решить вопрос мягче? Без скандала?
Анна достала из холодильника йогурт и села напротив мужа.
— Как именно мягче? Дать ей жить у нас полгода? Год?
— Ну, не полгода... Но месяц-то могла потерпеть.
— Месяц того, что было три дня? — уточнила Анна. — Критики, перестановок, вмешательства во всё подряд?
— Может, она бы привыкла, стала спокойнее...
Анна отложила ложку.
— Серёж, честно скажи — ты жалеешь, что тогда меня поддержал?
Муж замялся, что было ответом само по себе.
— Не жалею, просто... думаю, могли бы найти компромисс.
— Какой компромисс? Она требовала полного подчинения.
— Не полного, но... уважения к старшим.
— Уважение должно быть взаимным, — сказала Анна. — Она меня не уважала. Вообще.
Сергей потёр лоб.
— Всё равно получилось некрасиво. Теперь все считают нас бессердечными.
— Не нас, — поправила Анна. — Меня. Тебя жалеют как жертву злой жены.
— Это неправда!
— Правда, — спокойно сказала она. — И ты это знаешь.
Сергей молчал, что подтверждало её слова.
— Знаешь, — продолжала Анна, — самое грустное не то, что тётя всех настроила против меня. А то, что ты начинаешь сомневаться в правильности своего решения.
— Я не сомневаюсь в тебе...
— Сомневаешься, — перебила она. — И это нормально. Давление сильное.
— Может, правда стоит как-то помириться? — осторожно предложил Сергей. — Не извиняться, а просто... наладить отношения?
— Каким образом?
— Позвонить ей. Поговорить спокойно. Объяснить свою позицию.
Анна покачала головой.
— Серёж, ты же видишь, что она делает. Обзванивает всех подряд, строит из себя жертву. Думаешь, она готова к спокойному разговору?
— А вдруг готова? — с надеждой спросил он. — Может, она тоже устала от конфликта?
— Устала? — Анна показала мужу экран телефона. — Посмотри, что она сегодня выложила.
На странице тёти красовался новый пост: фотография дождливой улицы с подписью «Иду к врачу. Сердце не выдерживает стресса. Но племянничке всё равно».
— Видишь? — сказала Анна. — Она наслаждается ролью страдалицы. Зачем ей мириться?
Сергей прочитал комментарии под постом и поморщился.
— Да, написали много гадостей...
— Про меня, — уточнила Анна. — Интересно, кто всех этих людей информирует обо мне? Неужели тётя каждому рассказывает подробности?
— Наверное, — вздохнул муж. — Слушай, а что если мы сами всё объясним? Напишем свою версию?
— Куда напишем? В интернет? — удивилась Анна. — Серёж, это же не соревнование, кто лучше пожалуется.
— Но люди должны знать правду!
— Правду знают те, кто хочет её знать, — сказала Анна. — Остальные уже всё решили.
Зазвонил телефон. Сергей глянул на экран и скривился.
— Тётя Света звонит. Моя тётя.
— Бери, — кивнула Анна.
— Серёженька, — донёсся из трубки взволнованный голос, — что же вы наделали? Людмила Ивановна мне звонила, рыдает! Говорит, Анечка её совсем отвергла!
— Тётя Света, там ситуация сложная...
— Какая сложная? — перебила женщина. — Родной человек попросил приюта, а вы отказали! Это же стыд какой!
Анна забрала у мужа телефон.
— Тётя Света, это Анна. Скажите, а тётя Люда рассказала вам, как она себя вела в нашем доме?
— Рассказала! Помогала, готовила, убирала! А ты её за это выгнала!
— А про то, что она мои вещи выбрасывала, не говорила?
— Какие вещи? — растерялась тётя Света. — Она же только помочь хотела...
— Понятно, — сказала Анна и отключила телефон.
— Зачем ты трубку бросила? — возмутился Сергей. — Теперь она подумает...
— Что я грубиянка? — закончила Анна. — Серёж, ей уже всё рассказали. Мою версию она слушать не хочет.
— Но надо же пытаться объясняться!
— Зачем? — устало спросила Анна. — Чтобы выглядеть ещё хуже?
Анна встала и подошла к окну. На улице темнело, включались фонари. Где-то там живут люди, которые теперь считают её бессердечной эгоисткой.
— Знаешь, что меня больше всего поражает? — сказала она, не оборачиваясь. — Как легко люди готовы поверить в плохое. Тётя рассказывает, что я монстр — и все сразу соглашаются. Никто не думает: а может, есть другая сторона истории?
— Ну, не все же, — попытался возразить Сергей. — Некоторые понимают...
— Кто именно? — повернулась к нему Анна. — Назови хоть одного человека, который встал на мою сторону.
Сергей задумался и ничего не ответил.
— То-то же, — кивнула она. — Даже ты сомневаешься.
— Я не сомневаюсь в тебе! — возмутился он. — Просто думаю о последствиях.
— О каких последствиях?
— Ну... об отношениях с родственниками. О репутации. О работе, в конце концов.
Анна села обратно за стол.
— Серёж, ответь честно. Если бы ты знал, что будет такой скандал, ты бы поддержал мою идею выставить тётю?
Муж замялся.
— Не знаю, — наконец признался он. — Может, попытался бы найти другой выход.
— Какой другой выход? Дать ей остаться?
— Ну... договориться как-то. Установить правила.
— Я пыталась установить правила, — напомнила Анна. — Помнишь? Она назвала это наглостью.
— Тогда... не знаю. Может, через родственников повлиять?
Анна покачала головой.
— Серёж, ты же понимаешь, что сейчас предлагаешь? Терпеть унижения ради спокойствия окружающих.
— Не унижения, а... временные неудобства.
— Временные? — переспросила она. — А если бы она осталась на полгода? На год?
— Ну, не на год же...
— Откуда такая уверенность? — Анна достала телефон. — Смотри, что она сегодня написала одной родственнице.
На экране было сообщение из WhatsApp группы: «Квартиру, которую хотела купить, уже продали. Придётся искать новую. Не знаю, сколько это займёт времени».
— Видишь? — сказала Анна. — Она изначально не собиралась жить у нас месяц. Планировала гораздо дольше.
Сергей прочитал сообщение и нахмурился.
— Но она же не говорила нам об этом...
— Конечно не говорила. Зачем честность, когда можно манипулировать?
— Может, квартиру действительно продали...
— А может, и не было никакой квартиры, — предположила Анна. — Может, она просто решила переехать к нам, а продажу своей квартиры использовала как повод?
Сергей задумчиво смотрел на экран телефона.
— Получается, она нас обманула?
— Похоже на то, — кивнула Анна. — И теперь разыгрывает спектакль для всех знакомых.
— Но зачем? — не понимал муж. — Зачем ей было врать?
— Затем, что правду никто не поддержал бы, — объяснила Анна. — Если бы она сказала: хочу переехать к племяннице, потому что одной скучно — кто бы её понял? А так — бедная женщина осталась без крыши, злая племянница выгнала...
Сергей покачал головой.
— Неужели она всё спланировала?
— Не исключено. Помнишь, как быстро она согласилась, когда ты сказал, что мы её примем? Даже не поблагодарила толком. Как будто так и должно было быть.
— Да, странно было, — согласился он. — Обычно люди в таких ситуациях больше благодарности выражают.
Анна открыла страницу тёти в соцсетях.
— Смотри внимательно на её посты. Все они построены по одной схеме: она страдает, я виновата. Ни слова о том, что у неё есть деньги от продажи квартиры, что родственники готовы помочь.
— Действительно, — Сергей просматривал ленту. — Она везде пишет, что осталась без крова. А деньги-то у неё есть.
— Конечно есть. Но зачем тратить на съём жилья, если можно жить бесплатно и ещё командовать?
Телефон Сергея завибрировал. Сообщение в семейном чате.
— Опять что-то про нас, — вздохнул он. — Двоюродная сестра пишет: «Серёжа, как вы могли так поступить с Людмилой Ивановной? Она же совсем одна осталась!»
— Совсем одна, — повторила Анна. — А Валя в Саратове кто? Не родственница?
— Родственница, — кивнул Сергей. — И не одна она. У тёти Люды полно родни.
— Но об этом в постах ни слова, — заметила Анна. — Создаётся впечатление, что она бездомная старушка без единой души.
Сергей внимательно перечитал сообщения тёти за последние дни.
— Знаешь, ты права. Она нигде не упоминает, что есть варианты жилья. Только жалуется на нас.
— Потому что цель не решить жилищный вопрос, — сказала Анна. — Цель — наказать меня за неповиновение.
— Наказать?
— Конечно. Я посмела ей перечить, поставила условия. Это удар по её самолюбию. Теперь она мстит.
Сергей задумался.
— Получается, мы поддались на провокацию? Я имею в виду, когда согласились её принять?
— Не поддались, — покачала головой Анна. — Просто поверили родственнице на слово. Нормальная реакция.
— А теперь что делать?
— Ничего, — спокойно ответила Анна. — Пусть играет свою роль дальше. Рано или поздно люди поймут, что к чему.
— А если не поймут?
— Значит, не поймут, — пожала плечами она. — Я не собираюсь оправдываться за то, что защитила свой дом.
— Может, всё-таки объяснить родственникам? — спросил Сергей. — Показать, что она врала про квартиру?
— Зачем? — Анна закрыла телефон. — Они не хотят слушать мою версию. Им проще поверить тёте.
— Но если привести доказательства...
— Серёж, посмотри на чат. Там уже всё решили. Я плохая, тётя хорошая. Точка.
Сергей открыл семейную группу и пробежал глазами сообщения.
— Да, все её жалеют...
— Потому что она умеет подать себя, — сказала Анна. — Бедная, одинокая, больная. А я — жестокая эгоистка.
— И что теперь делать?
— Ничего. Жить дальше.
— А если родственники перестанут с нами общаться?
Анна пожала плечами.
— Значит, перестанут. Зато будет понятно, кто чего стоит.
Раздался звонок в дверь. Анна посмотрела в глазок — на площадке стояла соседка с четвёртого этажа.
— Анечка, — начала та, едва дверь открылась, — можно минутку поговорить?
— Конечно, Марина Петровна.
— Понимаешь, мне тут Людмила Ивановна звонила... — женщина выглядела неловко. — Жаловалась, что ты её... ну, не приняла.
— Марина Петровна, — устало сказала Анна, — а вам не странно, что она вам звонит? Мы ведь почти не знакомы.
— Ну, она же расстроена... Хотела поддержку найти.
— Поддержку в чём? В осуждении меня?
Соседка смутилась.
— Не в осуждении, а... люди же сочувствуют. Пожилая женщина, одна осталась...
— Одна? — переспросила Анна. — А родственники в Саратове кто?
— Ну, это далеко...
— Час на поезде, — поправила Анна. — Очень далеко.
Марина Петровна явно не ожидала таких вопросов.
— В общем, — сказала она, — люди думают, что можно было как-то договориться...
— Люди много чего думают, — ответила Анна. — Но в моей квартире живу я.
После ухода соседки Сергей покачал головой.
— Она всех обзвонила. Даже тех, кто тебя толком не знает.
— Конечно. Чем больше людей, тем больше давление.
— И долго это будет продолжаться?
— Пока ей не надоест, — сказала Анна. — Или пока не найдёт новую цель для нападок.
— А если найдёт тебя виноватой во всех своих бедах?
Анна посмотрела на мужа.
— Серёж, ты начинаешь её бояться?
— Не бояться, но... она же не остановится.
— И что предлагаешь? Сдаться?
Он промолчал, что было ответом.
— Не сдаться, но... — Сергей искал слова. — Может, стоит хотя бы попытаться наладить отношения? Не для неё, а для нас.
— Для нас? — переспросила Анна. — Каким образом это поможет нам?
— Ну, перестанут звонить, осуждать. Жизнь станет спокойнее.
Анна села на диван и внимательно посмотрела на мужа.
— Серёж, ты понимаешь, что предлагаешь? Извиниться за то, что я защитила свой дом. Признать, что была неправа.
— Не признать, а... сгладить конфликт.
— За счёт чего? Пригласить тётю обратно?
— Ну нет, конечно! — поспешно сказал Сергей. — Просто позвонить, поговорить...
— И что сказать? «Извини, тётя Люда, что не дала тебе переставить мою мебель»?
Муж замялся.
— Можно сказать... что сожалеешь о резких словах.
— А о сути сожалею?
— Какой сути?
— О том, что поставила границы. О том, что потребовала уважения к себе.
Сергей молчал.
— Видишь? — сказала Анна. — Ты хочешь, чтобы я отказалась от своих принципов ради спокойствия.
— Не отказалась, а... показала мудрость.
— Мудрость — это уметь идти на компромисс с неадекватными людьми?
— Она не неадекватная! — возмутился Сергей. — Просто... своеобразная.
Анна встала и подошла к окну.
— Знаешь, что меня убивает? — сказала она, глядя на улицу. — Не то, что тётя всех настроила против меня. А то, что ты готов меня сдать ради тишины.
— Я не сдаю тебя!
— Сдаёшь, — спокойно сказала она. — Просишь принести извинения за правильные поступки.
— Я хочу, чтобы у нас была нормальная семейная жизнь!
Сергей растерянно смотрел на жену.
— Но теперь ещё хуже...
— Хуже для кого? — спросила Анна. — Для тёти, которая не может больше мной командовать? Для родственников, которые лишились развлечения в виде семейной драмы?
— Хуже для нас! Все против нас!
— Не против нас, — поправила она. — Против меня. Тебя все жалеют.
Анна вернулась к столу и села напротив мужа.
— Серёж, я задам тебе последний вопрос. Если бы можно было всё вернуть назад, ты бы поступил по-другому?
Муж долго молчал.
— Не знаю, — наконец честно ответил он.
— Значит, знаешь, — кивнула Анна. — И это всё, что мне нужно было услышать.