Отправляя послание, призванное раскрыть глаза Евгении, самоуверенная Кася не учла тот факт, что зачастую цепь случайностей пересиливает самую железобетонную закономерность.
Письмо было заказное, и почтальон принесла его, когда Жени не было дома: в первый день отпуска она поехала в Колино, чтобы проведать бабушку. Возвращалась поздним вечером, усталая, да ещё мысли были заняты предстоящей поездкой, потому начисто забыла о почтовом ящике.
А утром Евгения торопилась на переговорный пункт, чтобы позвонить мужу, потому опять не проверила почту. Открыла ящик на обратном пути, обнаружила почтовое уведомление и заспешила в отделение связи, которое по счастью работало в субботу до обеда.
Вернувшись домой, сразу надорвала конверт, достала свёрнутый тетрадный лист в линейку и несколько фотографий. Сердце отказывалось верить увиденному и прочитанному, слёзы застилали глаза, и в конце концов Женя перестала их вытирать. Они стекали по лицу и капали с подбородка, дорожки от слёз на лице подсыхали, и кожу начинало щипать.
Женщина не знала, сколько времени прошло с момента открытия письма. Она начисто забыла о том, что ей совсем скоро нужно ехать на вокзал, иначе она рискует опоздать на поезд. Вспомнив, тяжело задумалась. Некто Ксения не преминула сообщить ей о том, что уже будет на юге рядом с Сашей, когда Женя получит письмо. Интересно, утром, когда Саша говорил жене по телефону о том, как скучает и ждёт, его новая любовь уже была рядом?
Немного успокоившись, Евгения начала вспоминать и анализировать события прошедших нескольких месяцев и пришла к выводу о том, что её добровольная осведомительница, похоже, не лжёт. В памяти всплыли и слишком частые Сашины задержки из-за сверхурочной работы, и внеплановые вызовы, и участившиеся командировки, и рабочие субботы.
А если так, то и не верить в остальное смысла нет: наверняка любовница Саши уже присоединилась к нему. Значит, ей, Жене, в Адлере делать нечего.
Да, она поверила разлучнице, то есть, человеку, который в принципе не может желать ей добра, но и причин не верить не было. Как не было и желания сейчас встречаться лицом к лицу с мужем и выяснять правду.
Евгения решила, что никуда не поедет, а когда Саша вернётся, они всё выяснят и подадут на развод. К тому времени, может, и сама Женя немного придёт в себя, успокоится. Во всяком случае, она на это очень надеялась.
Сейчас нужно было взять себя в руки, съездить на вокзал и сдать билет, но Женя поняла, что сил на это у неё нет. Да и ладно, пусть билет остаётся. Конечно, деньги не лишние, но по-сравнению с тем, что жизнь рушится прямо на глазах, это сущая ерунда, не заслуживающая внимания.
Подумав ещё и оглядев их с Сашей однокомнатную квартиру, которую муж получил от комбината, Евгения поняла, что не может и не хочет здесь больше находиться. Это не её место, она тут не по праву. Это место Ксении.
Решительно достав дорожную сумку, женщина начала собирать всё самое необходимое. Часть отпуска она проведёт в Колино у бабушки, а уже потом будет думать над тем, где и как жить дальше. Скорее всего, придётся просить место в общежитии.
К счастью, автостанция находилась неподалёку, и вскоре Женя была на пути в Колино. А ведь прошло ещё меньше суток с тех пор, как она возвращалась от бабушки совсем другим человеком, — воодушевлённым, счастливым, смело и открыто смотрящим в завтрашний день.
Теперь придётся жить только днём сегодняшним, поскольку впереди нет ни ясных перспектив, ни радости, ни счастья...
* * * * * * *
... — Случилось что? — с тревогой спросила Любовь Александровна, встретив внучку на крыльце.
Бабе Любе недавно исполнилось семьдесят два года, но на пенсию она вышла только прошлым летом. Несмотря на безусловное присутствие бодрости и ясного ума, ей уже было тяжело работать ветеринаром.
Поскольку внучка молчала, виновато глядя на бабушку, последней пришлось уточнить самой:
— Что-то с Сашей? Надеюсь, с ним всё хорошо?
— У Саши всё просто замечательно, — успокоила Женя. — Буквально лучше некуда. Ничего, и у меня скоро всё наладится, я уверена в этом!
— Вот и ладно, — кивнула Любовь Александровна.
Весь вечер она по мере сил старалась утешить внучку, на которой буквально не было лица, и скрасить её пребывание в доме детства. Однако выпытывать правду и настаивать на своём Любовь Александровна не решилась, справедливо рассудив, что утро вечера мудренее.
Вот только утром и внучка, и бабушка забыли обо всём, поскольку так же, как и вся большая страна, были потрясены новостью о произошедшей ночью не так уж далеко железнодорожной катастрофе, которая до сих пор считается самой крупной в истории современной России.
Мира Айрон
Продолжение: