Удар в спину
В коридоре больницы пахло хлоркой и отчаянием. Валентина Сергеевна сидела на жестком стуле возле палаты реанимации, сжимая в руках бумажный пакет с апельсинами. Четыре дня назад у Игоря случился инсульт. Четыре дня назад мир перевернулся.
— Валентина Сергеевна, вам бы домой, — медсестра Оксана тронула ее за плечо. — Второй день сидите. Врач сказал, что раньше завтрашнего утра изменений не будет.
— Не могу, Оксаночка, — Валентина покачала головой. — А вдруг он очнется? Вдруг ему что-то понадобится?
Оксана вздохнула и пошла дальше по коридору, звякая ключами от процедурного кабинета.
Брак Валентины с Игорем — поздний. Она вдова, он вдовец. Встретились, когда обоим за шестьдесят перевалило. Общие знакомые познакомили на концерте классической музыки. Он — профессор, она — библиотекарь. Оба книжники, оба любители театра. Поженились быстро, без лишнего шума. Валентина сохранила свою прежнюю фамилию Кравцова, так было проще с документами. Они обменяли ее однушку и его двушку на просторную трешку в старом фонде — с высокими потолками, лепниной и большими окнами. Там и прожили счастливо восемь лет.
У Игоря сын от первого брака — Павел. У Валентины дочь — Наташа. Дети поначалу настороженно отнеслись к их союзу, но постепенно смирились. Приезжали в гости, звонили по праздникам. Правда, больше по обязанности, чем по велению сердца.
— Мама, тебе в твоем возрасте замуж? — недоумевала Наташа. — Зачем?
— Не хочу быть одна, доченька, — отвечала Валентина. — И Игорь хороший человек.
Наташа жила в Канаде, виделись они редко, только по скайпу разговаривали. А вот Павел с женой Аллой обитали в соседнем районе. Приезжали раз в месяц на воскресный обед. Алла всегда привозила домашнюю выпечку, улыбалась, интересовалась здоровьем. Особенно после того, как узнала, что у них теперь трешка в центре, дача в пригороде и приличные сбережения.
Валентина зажмурилась, отгоняя дурные мысли. Неправильно так думать о родственниках, когда Игорь между жизнью и смертью балансирует.
— Валентина Сергеевна?
Она вздрогнула и открыла глаза. Перед ней стояла Алла — безупречная, как всегда. Светлый костюм, туфли на каблуках, жемчуг в ушах. Точно не в больницу приехала, а на деловую встречу.
— Алла? — Валентина приподнялась со стула. — Что-то случилось?
— Павел просил меня заехать, узнать, как свекор, — голос невестки звучал ровно, без тени беспокойства. — Есть изменения?
— Врачи говорят, стабильно тяжелое состояние. Без сознания. Но жизненные показатели в норме.
Алла кивнула и присела рядом на стул, аккуратно расправив юбку.
— И как долго это может продлиться?
— Не знаю, — Валентина пожала плечами. — День, неделя, месяц... Врач сказал, с такими инсультами по-разному бывает.
— Понятно, — Алла достала телефон, посмотрела на экран. — Валентина Сергеевна, мы с Павлом хотели с вами поговорить. О будущем.
— О будущем? — пожилая женщина непонимающе посмотрела на невестку.
— Да. Видите ли, ситуация непростая. Мы навели справки... В таком состоянии Игорь Анатольевич может пробыть долго. Очень долго. А потом... реабилитация, специальный уход. Это все требует денег. Больших денег.
— У нас есть сбережения, — Валентина кивнула. — Игорь всегда откладывал на черный день. И квартира, в конце концов...
— Вот об этом я и хотела поговорить, — Алла поджала губы. — Квартира и сбережения — это наследство Павла. Он единственный сын Игоря Анатольевича.
Валентина почувствовала, как холодеет внутри.
— Но мы женаты. По закону...
— По закону у вас нет никаких прав, — перебила Алла. — Вы в браке всего восемь лет. Квартира была куплена на деньги от продажи жилья Игоря Анатольевича. Ваша доля там минимальна. И потом... — она сделала паузу, — завещание мы переписали, вы теперь нам никто, — сказала невестка, кивнув в сторону палаты мужа. — Игорь Анатольевич все завещал сыну. Еще месяц назад.
Холодный расчет
Месяц назад Игорь ездил с Павлом в нотариальную контору. "По делам университета", — сказал он тогда. Валентина не придала этому значения. Доверяла мужу безоговорочно.
— Не верю, — прошептала она. — Игорь не мог так поступить.
— Мог, — Алла достала из сумочки сложенный лист бумаги. — Вот копия завещания. Можете убедиться сами.
Строчки плясали перед глазами Валентины. "Все свое имущество... единственному сыну... Павлу Игоревичу Семикашеву..."
— Это подделка, — она вернула бумагу. — Игорь не стал бы...
— Валентина Сергеевна, — Алла вздохнула с наигранным сочувствием, — давайте смотреть правде в глаза. Вы были для Игоря Анатольевича... как бы это сказать... удобным компаньоном в старости. Он ценил вашу заботу и внимание. Но семья есть семья. Кровные узы крепче всего.
Валентина молчала, пытаясь осознать происходящее. Неужели Игорь все эти годы... притворялся?
— Что теперь будет? — наконец спросила она.
— Ничего страшного, — Алла похлопала ее по руке, как маленькую. — Мы не звери. Когда Игорь Анатольевич... когда все закончится, мы поможем вам найти жилье. Что-нибудь скромное, но достойное. И даже выделим небольшую сумму на первое время. Все-таки вы заботились о нем эти годы.
— А если он выздоровеет? — в глазах Валентины блеснула надежда.
— Шансы минимальны, — отрезала Алла. — И даже если такое чудо произойдет, он будет недееспособен. Потребуется опекун. И это, разумеется, будет Павел.
Валентина Сергеевна смотрела на нее, не в силах произнести ни слова. В голове крутились разрозненные мысли. Вот почему в последние месяцы Павел стал таким внимательным к отцу. Вот почему звонил через день. Вот почему приглашал к себе на дачу, настаивал на "мужских разговорах".
— Вы его уговорили, — прошептала Валентина. — Запугали или обманули. Игорь любил меня. Он не мог так поступить.
— Думайте, что хотите, — Алла поднялась со стула. — Но факты есть факты. Завещание заверено нотариально. И там есть важная оговорка — все имущество Игоря Анатольевича переходит к Павлу при условии, что он обеспечит отцу достойный уход в случае болезни. Что мы и собираемся сделать.
— Не верю, — упрямо повторила Валентина.
— Это ваше право, — Алла пожала плечами. — Но лучше смиритесь. Так всем будет проще.
Письмо из прошлого
Домой Валентина Сергеевна вернулась поздно вечером. Оксана практически выгнала ее из больницы, пригрозив, что вообще не пустит, если она не отдохнет хотя бы ночь.
Квартира встретила ее гулкой тишиной. Без Игоря здесь было пусто и холодно. Валентина механически разогрела чай, села за кухонный стол. Перед глазами стояло лицо Аллы — самоуверенное, безжалостное.
"Уговорили, обманули", — стучало в висках. Игорь не мог так с ней поступить. Не после восьми лет счастливой жизни. Не после всех признаний в любви. Не после всех планов на будущее.
Но бумага, которую показала Алла, выглядела настоящей. Подпись была похожа на почерк Игоря. Хотя... откуда ей знать, подлинник это или подделка? И действительно ли там написано то, что утверждает Алла?
Валентина вздохнула и обвела взглядом кухню. Маленький закуток, где они с Игорем часами разговаривали за чаем. Где строили планы, спорили о книгах, просто молчали, держась за руки.
Резко встав, она направилась в кабинет мужа. Если завещание действительно существует, должна быть копия. Игорь всегда хранил важные документы в старом дубовом секретере. В верхнем ящике. Она никогда туда не заглядывала — не было необходимости. Но сейчас...
Ящик оказался незапертым. Внутри аккуратно разложенные папки: "Документы на квартиру", "Страховка", "Университет", "Дача". И отдельно — большой белый конверт с надписью "Валентине".
Сердце ее заколотилось. Дрожащими руками она вскрыла конверт. Внутри оказалось два листа. Первый — нотариально заверенное завещание, датированное месяцем ранее. Валентина пробежала глазами текст и ахнула. Текст завещания поразил Валентину: «Я, Семикашев Игорь Анатольевич, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все принадлежащее мне имущество моей жене Кравцовой Валентине Сергеевне». Дата, подпись нотариуса, печать.
К завещанию прилагалось письмо. Почерк Игоря – немного наклоненный вправо, с характерными округлыми буквами.
«Валюша! Пишу на случай, если случится непредвиденное. Последние месяцы чувствую себя неважно. Кардиолог Иванченко, помнишь его? – обнаружил риск инсульта. Рассказывать не хотел – зачем тебя пугать раньше времени?» Поэтому решил подстраховаться и оформить все документы.
Павел с Аллой настаивали, чтобы я переписал имущество на сына. Обещали заботиться о нас обоих в случае моей болезни. Я согласился пойти с ними к нотариусу, но в последний момент изменил решение. Не могу оставить тебя без крыши над головой на милость Аллы. Знаю ее характер.
Настоящее завещание — то, что ты держишь в руках. Павлу я подписал другую бумагу — договор о намерениях, не имеющий юридической силы. Он, конечно, в бешенстве, но я не мог поступить иначе.
Если я заболею и не смогу говорить, найди нашего друга Михаила Степановича. Он юрист и знает, что делать. Не верь Павлу и Алле. Они давно охотятся за моим имуществом.
Прости, что не сказал тебе раньше. Не хотел волновать. Знай, что я любил тебя каждый день нашей совместной жизни. Твой Игорь."
Валентина почти упала в кресло, вцепившись в письмо побелевшими пальцами. Слезы текли по ее щекам, но в сердце затеплилась надежда. Игорь не предал ее. Он предусмотрел все. Защитил ее даже после... Нет, не после. Он еще жив. И будет жить.
Момент истины
Утром Валентина позвонила Михаилу Степановичу, старому другу Игоря и опытному юристу. Коротко объяснила ситуацию. Он сразу согласился помочь, попросил только прислать скан завещания и письма.
– Не паникуйте, – голос Михаила Степановича звучал уверенно по телефону. – У вас на руках подлинник с печатью нотариуса Соколовой? Отлично. Эта бумага перевешивает любые разговоры. Сделайте скан и отправьте мне, я подготовлю документы для предъявления.
В больницу Валентина приехала с новыми силами. Сердце билось ровно и уверенно. Она знала, что теперь сможет защитить и себя, и Игоря.
У палаты реанимации сидели Павел и Алла. Увидев Валентину, они переглянулись.
– Что с Игорем? – Валентина села на свободный стул напротив пары.
– Без улучшений, – Павел не поднимал взгляда. – Доктор Соловьев не обнадеживает.
Алла поправила воротник блузки:
– Вы обдумали наше предложение?
– Да, – Валентина расстегнула сумку. – И кое-что нашла в кабинете Игоря.
Она положила на колени папку с синим корешком.
— Что это? — насторожился Павел.
— Настоящее завещание вашего отца, — спокойно ответила Валентина. — И письмо, которое он оставил мне. Хотите взглянуть?
Лицо Аллы исказилось, а Павел побледнел.
— Вы блефуете, — прошипела Алла. — Никакого другого завещания нет.
— Есть, — Валентина открыла папку. — И оно составлено по всем правилам. В отличие от вашей бумажки, которая, как оказалось, не имеет юридической силы. Игорь все предусмотрел.
— Дайте сюда! — Павел протянул руку к документам, но Валентина отодвинулась.
— Не стоит, Павел. Копии уже у юриста. И у нотариуса. Игорь позаботился обо всем.
— Вы не можете так поступить, — глаза Аллы сузились. — Мы его родные!
– Вы ждали несчастья с вашим отцом ради наживы, – Валентина взглянула на них без злобы, только с усталостью. – Но это сейчас неважно. Выслушайте меня внимательно. Я не стану подавать заявление в полицию о мошенничестве. Не буду устраивать скандалов. Но и позволить вам распоряжаться жизнью Игоря тоже не дам.
— Что вы имеете в виду? — Павел нервно сглотнул.
— Я назначена его официальным представителем по медицинским вопросам, — Валентина посмотрела ему прямо в глаза. — Так что все решения о его лечении буду принимать я. И никаких "достойных уходов" в непонятных частных клиниках не будет. Он останется здесь, под наблюдением лучших специалистов.
Алла вскочила, лицо ее пошло красными пятнами:
— Вы не имеете права! Он наш!
– Игорь – мой законный супруг, – Валентина говорила тихо, но каждое слово звучало как камень. – Я останусь с ним до конца реабилитации. Лечение будет проходить здесь, где его знают лучшие специалисты. Вы можете навещать отца, если это действительно искреннее желание, а не вопрос контроля над наследством. Когда Игорь придет в себя, он сам разберется со всем.
— Это еще неизвестно, придет ли, — пробормотал Павел, но уже без прежней уверенности.
— Придет, — Валентина улыбнулась. — Я в это верю. И буду рядом, что бы ни случилось.
Алла схватила мужа за локоть:
— Пойдем отсюда. Надо поговорить с юристом. Эта старуха все врет.
Они удалились, не попрощавшись. Валентина смотрела им вслед, чувствуя не злость, а скорее жалость. Как много они потеряли, погнавшись за материальным.
В этот момент из палаты вышел врач:
— Валентина Сергеевна? У меня хорошие новости. Ваш муж пришел в сознание. Ненадолго, но это хороший знак. Он спрашивал о вас.
Сердце Валентины наполнилось теплом. Она выстояла. Не сдалась. И теперь будет бороться за их общее будущее.
А как бы вы поступили на её месте: промолчали или пошли до конца?