- Не дарите мне больше бриллиантов, - кокетливо глядела кошечка из-под ресниц. - Мне не для кого надевать их.
- А как же ваш супруг?
- Дядюшка, вам ли не знать, для него меньше всех хочется мне наряжаться.
- Тогда носите их для меня, вот хотя бы с этой вашей шубкой.
Григорий Потемкин рассмеялся и заключил Катеньку в объятия. Племянница его была так хороша и так восхитительно ленива, будто только и создана, чтобы служить украшением комнаты и его жизни. Словно ленивая кошечка жмурилась она от удовольствия, закутавшись в огромную черную шубу. Нежный мех ласкал обнаженное тело племянницы всесильного фаворита императрицы.
Всего у его сестры Елены Александровны Энгельгардт было шесть дочерей, но Катю любил он более других.
Когда девушек привезли в Петербург, у них даже платья приличного не было, они не знали манер и были совершенными дикарками. Князь Григорий Александрович не жалел средств на учителей и наряды для своих любимиц, а когда эти живые драгоценности были достаточно огранены, представил племянниц императрице Екатерине Алексеевне. Та приняла девушек любезно и ласково, покровительствовала барышням.
Круглолицая, светловолосая, с большими голубыми глазами Екатерина была похожа на ангела, ничего удивительного, что в нее влюблялись. А одним из поклонников стал внебрачный сын императрицы и ее бывшего фаворита Григория Орлова. Граф Алексей Бобринский всюду преследовал племянницу Потемкина, а в свете уже шептались, что быть ей невесткой самой императрицы. Екатерина II находила в этом мало забавного, тем более, что в свете шептались еще и о том, что любовь Потемкина к племянницам превосходит чувства, что прилично питать дядюшке.
Чтобы избежать скандала, Екатерину Васильевну Энгельгардт решено было поскорее выдать замуж. Человек требовался скромный, согласный делить красавицу жену с ее дядюшкой и во всем быть князю покорным. Такой сыскался. Павел Мартынович Скавронский был внучатым племянником императрицы Екатерины II, и как последний в своей фамилии, он отчаянно нуждался в наследниках. А в придачу к красавице невесте прилагалось щедрое приданое и протекторат князя Потемкина.
Насколько хороша была Екатерина можно судить по сохранившимся ее портретам. Несколько раз ее писала французская художника Элизабет Виже-Лебрен. Вот какие воспоминания она оставила:
Знаменитый Потёмкин, её дядя, осыпал Скавронскую бриллиантами, которым она не находила применения. Высшим счастьем её было лежать на кушетке, без корсета, закутавшись в огромную чёрную шубу. Свекровь присылала ей из Парижа картонки с самыми восхитительными творениями Mlle Bertin, портнихи Марии-Антуанетты. Но я не верю, что графиня открыла хотя бы раз хоть одну из них, и когда свекровь выражала желание увидеть невестку в одном из этих восхитительных платьев и шляпок, она отвечала: „Для чего, для кого, зачем?“. То же самое она сказала мне, показывая шкатулку с драгоценностями, среди которых были совершенно невообразимые вещи. Там были огромные бриллианты, подаренные ей Потёмкиным, но которых я на ней никогда не видела. Как-то она мне сказала, что чтобы засыпать, она держит под кроватью раба, который каждую ночь рассказывает ей одну и ту же историю. Днём она была абсолютно праздной. Она была необразованной, и беседы с ней были незанятными. Но при этом, благодаря восхитительному лицу в сочетании с ангельской кротостью, её очарование было неотразимым.
После свадьбы молодожены сопровождали великого князя Павла и его супругу Марию Федоровну в путешествие по Европе, но Катю мало занимали красоты и достопримечательности, не интересовалась она картинными галереями и знакомствами, а более всего хотела вернуться домой и лежать на кушетке, завернувшись в любимую черную шубу, и чтобы никто ее не тревожил и не докучал.
А после возвращения супруг увез Екатерину в Неаполь, куда был назначен послом. Она нехотя, но все же последовала за ним. За семь лет равнодушного брака она родила двух девочек, Екатерину и Марию, и не стремилась более делить ложе с супругом. В Неаполе ей было все так же скучно и грустно, как и везде, а еще она сетовала на жару и несносных громких итальянцев. И только знакомство с красавцем итальянским графом Джулио Литта заставило ее подняться со своей кушетки.
Джулио Ренато Литта Висконти Арезе являлся потомком сразу двух старейших аристократических родов – Литта и Висконти. В семнадцать лет вступил он в Мальтийский орден и принял обет безбрачия. А к двадцати пяти годам проявил себя как храбрейший и талантливый военачальник и командующий боевыми кораблями.
Красота Екатерины Скавронской поразила рыцаря до глубины души. Он потерял голову и стал частым гостем в доме русского посла. Она же мечтательным взглядом провожала его и горестно вздыхала, обнаруживая рядом своего супруга.
Джулио Литта не мог забыть эту прекрасную русскую. Он даже стал учить родной ей язык, а узнав, что граф Скавронский скончался, а его вдова уехала в Петербург, стал рваться в Россию. Он стал посланником Мальтийского ордена и лично привез императору Павлу I известие о том, что отныне он назначен Великим магистром. Теперь император готов был сделать все что угодно для рыцаря. Но единственным желанием Юрия Помпеевича, как он звался теперь на русский манер, было жениться на Екатерине Скавронской. Павел I обратился с просьбой к папе Пию VI, и с графа сняли обет безбрачия. Отныне врата к счастью были распахнуты для него.
Литта и Катеринушка поженились в 1798 году. Свадьбу играли прямо в Зимнем дворце. Несмотря на почтенный уже возраст, а невесте было тридцать семь, она была все столь же прелестна и очаровательна, как тогда в Неаполе, где он впервые встретил ее. Пухленькая, белолицая, с нежным румянцем и детской улыбкой, она была его Мадонной, его Прекрасной Дамой.
Хочется сказать «и жили они долго и счастливо», что будет правдой лишь отчасти. Юлий Помпеевич оказался добрым мужем и прекрасным хозяином и умело управлял обширными именьями и владениями, заботился о крепостных, строил заводы и фабрики. Екатерина не родила ему детей, но он заботился о ее дочках от первого брака. Да, заботился столь же усердно, как когда-то дядюшка Григорий Потемкин заботился о самой Катеньке.
Поговаривали, что Мария Палей родила дочь Юленьку не от своего мужа, но от Юлия Помпеевича. Девочка была смуглая, черноокая, точь-в-точь итальянка! Ее портрет вам хорошо знаком, когда она вырастет, то станет музой художника Карла Брюллова. Юлии Самойловой Литта завещал почти все свое состояние.
Екатерина Васильевна скончалась в 1829 году, а Юлий Помпеевич пережил свою Прекрасную Даму на десять лет.
А о том, как связаны любимая адеменнтца Потемкина, Карл Брюллов и картина Леонардо Да Винчи я рассказала в видео, оно доступно в подписке Премиум.
О дочери Екатерины Скавронской:
О "сложном" браке родителей Потемкина:
Подписывайтесь на мой канал об истории Bellalavanda, чтобы не пропустить новые статьи!