— Маринка, ты что, спятила? — муж оторвался от планшета. — Зачем ты маме сказала, что она может приехать только на выходные?
Я замерла с лейкой в руках. Вода капала на деревянный пол веранды, но мне было всё равно. Третий год. Третий чёртов год одно и то же.
— Потому что в прошлом году она жила здесь три месяца, Игорь. Три месяца! И превратила мою жизнь в ад.
— Наша дача, — поправил он, но взгляд отвёл. — И мама имеет право...
— Наша? — я поставила лейку на стол. — Напомни, кто вложил наследство от бабушки в эту землю? Кто строил летний домик своими руками, пока ты в Москве сидел?
Игорь поморщился. Ненавидел, когда я напоминала про деньги. Но сейчас мне было плевать на его чувства.
— Мам, не начинай, — из комнаты вышел Данька, наш пятнадцатилетний. — Бабушка же старенькая, ей на даче полезно.
Старенькая. Ага.
Эта старенькая в прошлом году перекопала мои клумбы, потому что "розы вульгарные", спилила яблоню — "тень даёт лишнюю", и довела соседку Валю до истерики своими замечаниями про "неправильную" живую изгородь.
— Полезно ей раз в неделю приезжать, — отрезала я. — На выходные. Как нормальные гости.
— Она не гость, она семья! — Игорь встал, и планшет грохнул об пол. — Это моя мать!
— А я кто? Обслуга?
В дверях показалась худая фигура. Валентина Павловна. Приехала на час раньше, чем обещала. Как всегда.
— Что за крики? — она окинула веранду брезгливым взглядом. — Марина, ты опять закатываешь сцены?
Я стиснула кулаки. Дыши, Марина. Просто дыши.
— Здравствуйте, Валентина Павловна. Мы обсуждали...
— Я всё слышала, — она прошла мимо меня, словно я пустое место. — Игорёк, помоги с вещами. Я привезла всё необходимое на лето.
На лето. Значит, Игорь уже всё решил за моей спиной.
— Мы же договаривались... — начал было он.
— О чём договаривались? — Валентина Павловна повернулась к сыну. — О том, что родная мать должна просить разрешения пожить на семейной даче? В доме, который мой сын содержит?
Содержит. Это я каждые выходные езжу сюда с марта, крашу заборы, полю грядки, ремонтирую то, что сломалось за зиму. А он "содержит".
— Бабуль, может, правда лучше по выходным? — неуверенно предложил Данька.
Свекровь посмотрела на внука так, словно он предатель.
— Данечка, ты тоже против меня? Я думала, хоть ты меня любишь.
И всё. Данька сдулся. Игорь опустил голову. А я поняла — если сейчас не поставлю точку, то следующие три месяца превратятся в пытку.
***
— Валентина Павловна, — я сделала шаг вперёд, — в этом году будет по-другому. Вы можете приезжать на выходные. Комната для вас всегда готова.
Свекровь медленно повернулась ко мне. В её глазах плясали злые огоньки.
— По-другому? — она усмехнулась. — Игорь, твоя жена совсем обнаглела. Может, пора напомнить ей, кто в доме хозяин?
— Мам, Марина права отчасти... — Игорь попытался найти компромисс, но она его перебила.
— Права? В чём она права? В том, что гонит старую больную женщину? У меня давление, сердце... Врач сказал, мне нужен дачный воздух!
Ложь. Я видела её медкарту, когда она в прошлом году оставила сумку открытой. Здорова как бык. Но Игорь, конечно, поверил.
— Марин, ну что тебе стоит? — он подошёл ко мне. — Мама же не чужая.
— Не чужая, — согласилась я. — Но в прошлом году она выбросила мои саженцы редких томатов, потому что "занимают место".
Перекрасила беседку в ядовито-розовый цвет без спроса. Устроила скандал соседям из-за их собаки.
— Собака лаяла! — взвизгнула Валентина Павловна. — А томаты твои все равно не взошли бы, я видела, какие они хилые были!
— Это были коллекционные сорта! Я их два года выписывала!
— Подумаешь, помидоры, — фыркнула она. — Игорь, забери мои вещи. Я пойду осмотрю, что тут Марина набезобразничала за весну.
Набезобразничала. Я починила крышу летнего домика, покрасила забор, разбила новую клумбу, посадила жимолость вдоль террасы. Но для неё это всё — безобразие.
— Стоп, — я преградила ей дорогу. — Сначала мы договоримся о правилах.
— Правилах? — она рассмеялась. — Девочка, ты забываешься. Я приезжаю на дачу к сыну, а не к тебе.
— К сыну, который здесь бывает раз в месяц? — я не сдержалась. — Который не знает, где у нас хранятся инструменты? Который ни разу не полил грядки?
— Мам, ну хватит, — Данька встал между нами. — Давайте нормально поговорим.
— О чём говорить? — Валентина Павловна обошла меня и направилась к дому. — Я буду жить в большой комнате. И первым делом нужно навести порядок в саду. Эти дикие заросли портят весь вид.
Дикие заросли — это моя английская лужайка с полевыми цветами, которую я растила три года.
— И летний домик, — она остановилась и обвела взглядом мою гордость — небольшую постройку в скандинавском стиле, где я обустроила мастерскую. — Что за уродство? Зачем он вообще нужен?
— Это моя мастерская, — процедила я.
— Мастерская? — она презрительно хмыкнула. — Для твоих поделок? Игорь, это сооружение портит вид. Нужно его снести.
— Что? — я не поверила своим ушам.
— Я буду жить в угловой комнате, — продолжала она, не обращая на меня внимания. — А из окна открывается вид на это... недоразумение. Сносите.
— Мама, это перебор, — наконец-то подал голос Игорь.
— Перебор? — она прижала руку к сердцу. — Мой единственный сын считает, что просьба больной матери — это перебор? Я прошу всего лишь убрать эту развалюху, которая портит вид!
— Это не развалюха! — я сорвалась. — Это мой домик, который я строила своими руками! Где я работаю!
— Работаешь? — она рассмеялась. — Клеишь свои дурацкие открытки? Это не работа, милочка. Это хобби для скучающих домохозяек.
Удар ниже пояса. Мои авторские открытки и альбомы продавались по всей стране, приносили неплохой доход. Но для неё это всё равно было "не работа".
***
— Сноси летний дом, он портит вид с моих окон, — повторила свекровь за ужином, уже в третий раз за вечер.
Я молча резала салат. Игорь уткнулся в телефон. Данька ковырял вилкой в тарелке.
— Ты слышишь меня? — Валентина Павловна стукнула ложкой по столу. — Я требую снести эту конуру!
— Нет, — я подняла голову и посмотрела ей в глаза. — Не будет этого.
— Игорь! — она повернулась к сыну. — Ты позволишь ей так со мной разговаривать?
— Мам, может, правда оставим домик? — неуверенно предложил он. — Марине он нужен для работы...
— Работы! — она всплеснула руками. — Да что вы все заладили про эту работу! Нормальные женщины детей рожают, а не в сарае сидят!
Вот оно. Главный козырь. Мы с Игорем пять лет не можем завести второго ребёнка, и она об этом прекрасно знает.
— Выйдите вон, — тихо сказала я.
— Что? — она даже растерялась от моего тона.
— Выйдите из-за моего стола. Немедленно.
— Марина! — Игорь вскочил. — Ты что себе позволяешь?
— Я позволяю себе выгнать из-за стола человека, который оскорбляет меня в моём же доме, — я встала. — Валентина Павловна, собирайте вещи. Такси приедет через полчаса.
— Ты... ты не посмеешь! — она побагровела. — Игорь, скажи ей!
Игорь молчал. Данька смотрел на нас испуганно.
— Бабушка, может, правда извинишься? — тихо предложил он. — Ты же не хотела маму обидеть?
— Извиниться? Перед ней? — Валентина Павловна поднялась. — Да я вас всех на ноги поставила! Игоря одна вырастила! А эта... эта...
— Хватит, — Игорь наконец-то ожил. — Мама, перестань.
— Ах, и ты против меня? — она схватилась за сердце. — Родной сын! Единственный!
Но я уже набирала номер такси. Хватит. Три года я терпела её выходки, молчала, когда она унижала меня при соседях, портила мои вещи, командовала в моём доме. Больше не буду.
— Такси будет через двадцать минут, — сообщила я. — Успеете собраться.
— Я никуда не поеду! — взвизгнула она. — Это дача моего сына!
— Купленная на мои деньги, — напомнила я. — Оформленная на меня. Так что технически вы здесь гость. Нежеланный.
— Игорь! — она вцепилась в сына. — Скажи ей! Сделай что-нибудь!
Игорь посмотрел на меня, потом на мать. В его глазах мелькнуло что-то похожее на усталость.
— Мам, может, правда поедешь домой? Остынешь, а на выходных приедешь...
— Предатель! — она оттолкнула его. — Ты выбираешь эту дрянь вместо родной матери!
— Не смейте так называть мою маму! — вдруг вскочил Данька. — Она не дрянь! Это вы... вы злая и противная!
Повисла тишина. Валентина Павловна открывала и закрывала рот, как рыба на берегу.
— Даниил прав, — я подошла к сыну и обняла его за плечи. — Вы злая и противная женщина. И я больше не позволю вам отравлять нашу жизнь.
— Вы все пожалеете! — она выбежала из кухни. — Все пожалеете!
Через пятнадцать минут хлопнула дверь. Я выглянула в окно — свекровь загружала чемоданы в подъехавшее такси, что-то выкрикивая водителю.
— Мам, — Данька обнял меня, — ты молодец. Правда.
— Марин, — Игорь подошёл сзади, — прости. Я должен был раньше... Я просто...
— Ты просто привык, что мама всегда права, — закончила я за него. — Но знаешь что? Она не всегда права. И мой летний домик останется на месте.
— Конечно останется, — он поцеловал меня в макушку. — Это же твоя мастерская. Твоя территория.
Я выдохнула. Впервые за три года я чувствовала, что могу дышать полной грудью. Моя дача снова стала моей. Без криков, претензий и вечного недовольства.
— Мам, а можно я в летнем домике место обустрою? — спросил Данька. — Для рисования?
— Конечно, солнышко. Там как раз есть свободный уголок у окна.
— Круто! — он убежал наверх.
— Она вернётся, — предупредил Игорь. — Ты же знаешь маму.
— Знаю, — я улыбнулась. — Но теперь она знает, где проходят границы. И летний домик — это моя граница. Которую я больше никому не позволю нарушать.
За окном садилось солнце, окрашивая мой любимый сад в золотые тона. Летний домик стоял на своём месте — маленький, уютный, мой.
И никакие свекрови мира не заставят меня от него отказаться.
Потому что иногда нужно просто сказать "нет". Твёрдо, решительно, без оглядки на то, что подумают другие. Даже если эти другие — твоя семья.
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!