"... Толик молчал, делая вид, что собирает вещи. Казалось ему, что он попал в паутину, из которой ему уже никогда не выбраться. Сделал один неверный шаг - и всё, теперь не выпутаться. Перед самым отходом, когда он уже открыл дверь. чтобы выйти из дома, обернулся, затем поставил сумку и подошёл к Даше. Обнял её и положил голову на плечо:
- Не сердись на меня, прости, родная......"
Читайте: Мама, я тебя простила
Вечером Ваня, когда рассказывал папе выученное стихотворение, заметно нервничал. Дима это сразу обратил на это внимание. Поэтому поинтересовался:
- Сын, что с тобой? Признавайся: тройку получил и боишься сказать? Или с кем-то поссорился?
При этом Дима погладил сына по плечу, давая понять Ване, что тот может ему доверять. Но мальчик ничего не сказал, сославшись на неважное самочувствие, Решил, что признается маме, когда они вдвоём с отцом придут к ней в больницу.
... Не было такой минуты, когда Любаша ни думала о своих мальчиках. Так она ласково называла мужа и сына. Конечно, переживала и за свою бабушку, которая очень расстроится, когда узнает, что внучку положили в стационар.
- Сынок, ты какой-то грустный. Как дела? - спросила ласково Люба, когда увидела сына. Ваня посмотрел на маму, такую радостную и счастливую, и снова промолчал. Боялся, что испортит ей настроение. Сам себя успокоил, подумав, что ничего плохого не произошло... Когда-нибудь при случае он скажет, что вынес стакан воды дяде из деревни, но не сейчас...
*****
Толик, когда следующим утром вышел из дома и пошёл под зонтиком к дому, где жила Люба, чувствовал себя преотвратительно. Внутри него бушевала настоящая буря. Разве он мог когда-то предположить, что превратиться в вора и полезет в квартиру не к кому-то постороннему, а к своему собственному ребёнку? Ему это и в страшном сне не могло присниться.
Толик подошёл к дому, но, оказавшись у подъезда, остановился. Зонтиком закрыл лицо и подумал, что он стоит на краю пропасти. Ещё один шаг - и он навсегда потеряет самоуважение. Он ненавидел себя в этот момент, но хотел жить. Этим и оправдывал себя Толик, говорил, что у него нет другого выхода.
Вспомнив налитые кровью глаза Толстого, Толик решительно шагнул в подъезд и быстро поднялся по лестнице. Хоть мастер и предупреждал, что ключ может не подойти, стоило Толику два раза повернуть ключ, как дверь открылась.
Когда они с Любой были вместе, деньги, предназначенные для крупных покупок, лежали вместе с документами в обычной картонной коробке из-под обуви. Толику стоило открыть дверцу в полированной секции светло-коричневого цвета, чтобы убедиться: ничего не изменилось. Картонная коробка стояла с левой стороны. Толик действовал быстро. Снял крышку, а под ней увидел сложенные ровной стопочкой червонцы. Он обрадовался и начал считать деньги, но их оказалось мало.
"Наверное, Любка только декретные сюда положила, а всё то, что копила, отнесла в сберкассу, - осенило его. Он разозлился, ожидая увидеть большую сумму, но забрал все десятки. Затем осмотрелся и увидел в хрустальном бокале золотое кольцо, перстень и цепочку, усмехнулся: - Любка ничуть не изменилась. Раньше у неё хрусталь был местом для хранения, и сейчас всё точно так". Толик на минуту замешкался, а затем быстро закрыл дверцу секции.
Вышел Толик с низко опущенной головой, чтобы никто из соседней квартиры напротив не мог рассмотреть его лица. Быстро закрыл дверь и начал спускаться. Прямо у выхода с подъезда столкнулся с пожилой женщиной, которая вскрикнула от неожиданности и пробубнила:
- Прёт словно танк, едва меня не сбил с ног!
У Толика внутри всё сжалось. Только этой бабульки ему ещё не хватало. Он даже собирался вернуться, но потом передумал, решив, что нужно поскорее уносить ноги. По дороге заехал к матери, у которой тоже забрал всё золото в надежде, что Толстого устроят украшения вместо оставшихся денег. Золотого перстня лишилась и Дашка. Кольцо и цепочку требовать у жены Толик побоялся, чтобы не было лишних вопросов, а перстень Даша носила только по праздникам, говорила, что он слишком большой и мешает ей. В обычные дни перстень вместе с другими украшениями лежал в шкатулке...
... Андрей явился вечером к Толику на работу. Очень удивился, когда тот протянул сверток со словами:
- Вот долг. Отдай Толстому и больше ко мне не приезжай!
Андрей внимательно рассмотрел содержимое свёртка и презрительно заметил:
- Ну, не знаю, устроит ли Толстого такой долг. Сам понимаешь, что "сбыть" золото не так просто. Да и по той цене, за которую оно куплено, тоже продать его не удастся. Я, конечно, покажу ему всё, что ты передал, но обещать, что мы тебя больше не потревожим, не могу.
...Толик едва отработал смену. Если раньше во время ночных дежурств он мог видеть сладкие сны, то сейчас ему везде мерещился звук подъезжающей машины. Казалось, что сейчас явится Андрей или Толстый, а может, вся их компания вместе.
Так всё и вышло. Явился Андрей той же ночью, предупредив:
- Готовься к выходным. В пятницу отправимся в путь. На свой счёт заявление напиши. С нами поедешь на дело.
- Вроде поздняя осень, на курорты никто не ездит, - растерянно произнёс Толик. - И долг я отдал. Неужели этого мало?
- Один раз съездишь без гонорара - тогда и будем с тобой в расчёте! - заявил Андрей. Выглядел он во время разговора так, словно получал удовольствие от того, что Толик переживает...
*****
- Ты куда снова собрался, скажи на милость? - возмутилась Даша, узнав, что муж собирается в командировку. - Интересно было бы узнать, какие командировки могут быть у сторожа? Ответь мне!
Но Толик молчал, делая вид, что собирает вещи. Казалось ему, что он попал в паутину, из которой ему уже никогда не выбраться. Сделал один неверный шаг - и всё, теперь не выпутаться. Перед самым отходом, когда он уже открыл дверь, чтобы выйти из дома, обернулся, затем поставил сумку и подошёл к Даше. Обнял её и положил голову на плечо:
- Не сердись на меня, прости, родная...
Даша округлила глаза. За всё то время, что они с Толиком жили вместе, он никогда не просил у неё прощения. Наоборот, считал себя всегда правым во всём, а её обвинял во всех грехах. Она тихо ответила:
- Ты обещаешь, что это твоя последняя командировка?
- Конечно, - ответил он, а потом подошёл к сыну и ласково потрепал его по светлым волосам.
- До свидания, папа! Возвращайся скорей! - попросил Паша.
- Не переживай, сынок, я скоро вернусь! - ответил Толик и закрыл за собой дверь, но сразу не вышел из подъезда. Ещё несколько минут стоял... Что-то внутри подсказывало, что уходит он навсегда...
******
Пропажу денег Люба и Дима заметили не сразу. Может, и не увидели бы, что деньги пропали, если бы не обнаружилось, что исчезло золото.
- Любаша, не расстраивайся, - начал успокаивать жену Дима. - Вспомни, куда ты положила кольцо и цепочку. Может, у Прасковьи Ивановны оставила? Мы завтра утром поедем в деревню и всё пересмотрим.
- Нет, я хорошо помню, что положила свои украшения в хрустальный бокал, - ответила Люба и машинально подошла к секции, открыла дверь, а затем коробку... Денег не было.
Пока взрослые с недоумением смотрели друг на друга, Ваня сидел на диване, вжав голову в плечи. Мальчик чувствовал себя виноватым, но о дяде из деревни ничего не говорил, боялся.
Признался Ваня в воскресенье, когда они все вместе приехали в деревню. Прасковья Ивановна сообщила новость внучке:
- Не хотела говорить тебе, Любаша, но Дашка была вчера здесь, голосила на всю деревню... Толика нашли в субботу утром, на железнодорожном переезде. Говорят, что он сам, а там кто его знает...