Ульяна вытерла руки о передник и присела у окна. Снова пусто. Четвертый раз за неделю Владимир ушел "на встречу с бывшими коллегами". Раньше такое случалось раз в месяц, а теперь постоянно.
Чайник засвистел, вырывая ее из раздумий. Прожитые вместе сорок лет научили ее чувствовать перемены. Что-то было не так.
Телефон зазвонил неожиданно громко.
- Мам, привет! Как вы там? - голос дочери звучал бодро.
- Нормально, доченька. Отец вот опять к друзьям ушел.
- Четвертый раз? - Марина хмыкнула. - Ничего себе у него социальная жизнь активизировалась на пенсии.
- Да уж... А сама как?
- Все хорошо. Слушай, вы на следующие выходные приедете? Петя тоже будет.
Ульяна пообещала и положила трубку. Открыв почтовый ящик, она замерла. Конверт из банка "Лично Владимиру Степановичу Коршунову". Она не стала бы открывать, если бы не предыдущий — точно такой же — который муж быстро спрятал, когда она зашла в комнату.
Дрожащими руками Ульяна распечатала конверт. "Уважаемый Владимир Степанович! Напоминаем о необходимости внесения ежемесячного платежа по кредиту в размере 37 500 рублей...". Она перечитала дважды. Кредит? Какой кредит? На что мог понадобиться кредит в 800 тысяч?
Дверь хлопнула внезапно, заставив ее вздрогнуть.
- Ты что, мои письма читаешь? - Владимир стоял в дверном проеме, его лицо покраснело.
- А ты что, от меня кредиты скрываешь? На что, Вова? На что такие деньги?
- Не твое дело! - он выхватил конверт. - Я что, не имею права распоряжаться деньгами? Всю жизнь работал!
- Наши деньги всегда были общими, - тихо произнесла Ульяна.
- Вот именно что наши! И я имею право на свою часть!
Владимир ушел в спальню, громко хлопнув дверью. Такого раньше не бывало. За ужином он молчал, а на следующее утро ушел, не завтракая.
Ульяна набрала Галину, их соседку.
- Галь, не знаешь, что с моим творится? Может, на работе у бывших коллег что случилось?
- Ой, Уля... - Галина замялась. - Я не хотела тебе говорить... Его Петрович видел в кафе с какой-то женщиной. Молодой такой, лет сорока пяти.
- С кем?
- Не знаю. Но она ему в дочери годится почти. И они... ну... не просто так сидели.
Ульяна положила трубку. В груди что-то сжалось. Не может быть. Владимир? Их Владимир, который всегда говорил, что красится она зря, что ему и так она нравится?
Она открыла шкаф и перебрала его вещи. Новая рубашка, о которой она не знала. Дорогие часы, которых раньше не было. И одеколон — не тот, которым он пользовался последние пятнадцать лет.
- Что я делаю? - спросила она у пустой комнаты. - Шпионю за собственным мужем?
Но ответа не было. Только тиканье часов и пустота в сорок лет совместной жизни.
Две недели Ульяна не решалась заговорить. Владимир теперь возвращался поздно, говорил мало. Однажды утром она заметила, что он достал из шкафа самый дорогой костюм.
- Куда это ты так нарядился? - спросила она, стараясь, чтобы голос звучал обычно.
- У Петровича юбилей. Не знаю, когда вернусь, - бросил он, не глядя в глаза.
- Володя, может, поговорим? - она подошла ближе. - Что происходит?
- Ничего не происходит, - он отвернулся к зеркалу. - Просто дай мне немного свободы, ладно? Всю жизнь как на привязи.
Эти слова ударили больнее пощечины. Привязь? Их брак был для него цепью?
Владимир ушел, а Ульяна села на кровать. Сорок лет вместе. Она ради него отказалась от карьеры, посвятила себя семье. Привязь?
Телефон зазвонил резко, выводя ее из оцепенения.
- Мам, ты чего трубку не берешь? - в голосе сына слышалось беспокойство.
- Задумалась, Петь.
- Что с отцом? Марина говорит, он какой-то странный в последнее время.
- Не знаю. - Ульяна вздохнула. - Может, кризис какой-то у него.
После разговора она решила действовать. Достала из секретера старую записную книжку и нашла номер Лизы - жены того самого Петровича.
- Лиз, привет! Как там юбилей готовится? Помощь нужна?
- Какой юбилей? - удивилась та. - У Коли день рождения в ноябре.
Ульяна сжала трубку до побелевших костяшек.
- Значит, я что-то перепутала. Извини.
Через час она уже сидела в маленьком кафе напротив банка, куда Владимир ходил получать пенсию. Ждать пришлось недолго. Она увидела его сразу - в новом костюме, с цветами. Рядом шла женщина. Стройная, высокая, с крашеными рыжими волосами. На вид - лет сорок пять. Они смеялись о чем-то, а потом Владимир обнял ее за плечи.
Ульяна не помнила, как дошла до дома. Внутри было пусто и холодно, словно вынули все внутренности. Перед глазами стояла картина: муж и эта женщина. Эта... как ее зовут? Кто она?
Она села за компьютер - подарок от детей. Раньше ей было неинтересно, но сейчас она вспомнила, что Владимир часто что-то печатал. Может, там есть ответы?
В папке "Документы" нашелся файл с названием "Для Светы". Внутри - какие-то цифры, суммы... И фотография кольца с бриллиантом. Стоимость - 350 тысяч. Света? Неужели это ее зовут Света?
В другом файле Ульяна нашла распечатку авиабилетов в Сочи. Два билета. На имя Владимира Коршунова и Светланы Верховской. Через три дня.
Она выключила компьютер и обхватила голову руками. Что делать? Закатить скандал? Плакать? Молить остаться? Или... просто отпустить?
Вечером Владимир пришел домой в приподнятом настроении.
- Уля, я в командировку еду на неделю. По старой работе попросили консультацию.
- В Сочи? - тихо спросила она.
- Что? - он замер на полуслове.
- В Сочи, говорю, со Светой? Кольцо уже подарил? Или после путевки планируешь?
Его лицо изменилось. Сначала побледнело, потом покраснело.
- Ты следила за мной?
- Нет, Володя. Я искала причину, почему мой муж вдруг взял кредит на 800 тысяч и начал врать.
Он опустился на стул.
- Ты не понимаешь... Она... она особенная. С ней я чувствую себя молодым. Важным. Нужным.
- А со мной, значит, чувствуешь себя стариком?
- Ты не даешь мне дышать! - вдруг вспылил он. - Всегда контролируешь! Всегда твои правила!
Ульяна покачала головой.
- Значит, 43 года совместной жизни - это удушье? А эта Света... она тебя любит или наши деньги?
- Не смей так о ней говорить! - Владимир стукнул кулаком по столу. - Она меня ценит! Понимает! И я еду с ней, хочешь ты этого или нет!
Он резко встал и ушел в спальню. А Ульяна осталась сидеть на кухне, глядя в темнеющее окно. Впервые за долгие годы она чувствовала не боль, а гнев. Чистый, обжигающий гнев.
Три дня прошли в холодном молчании. Владимир собирал вещи, делая вид, что все нормально. Ульяна готовила еду, которую он едва трогал. В ночь перед отъездом он не пришел ночевать, а утром прислал сообщение: "Улетел. Вернусь через неделю".
Ульяна сидела на кухне, глядя на обручальное кольцо. Сорок три года — и вот так просто? За окном накрапывал дождь, серый и унылый, как её настроение.
Телефон зазвонил так неожиданно, что она вздрогнула.
- Мама? - голос Марины звучал обеспокоенно. - Ты чего трубку не берешь? Я второй день звоню.
- Прости, доченька. Задумалась.
- Что-то случилось? Голос у тебя странный.
- Все хорошо.
- А где папа? Я ему тоже звонила.
- В командировке, - Ульяна помолчала. - В Сочи. С любовницей.
На том конце воцарилась тишина.
- Что? Мам, ты серьезно?
- Абсолютно. Взял кредит на 800 тысяч. Купил ей кольцо. Теперь вот отдыхать повез.
- Я сейчас приеду, - решительно сказала Марина.
Через два часа дочь уже была у нее. Следом приехал и Петя — звонила ли ему Марина или он сам почувствовал неладное.
- Мама, почему ты нам раньше не сказала? - Петр нервно ходил по кухне.
- А что бы это изменило? - Ульяна пожала плечами.
- Мы бы поговорили с ним! - возмутилась Марина. - Папа совсем с ума сошел? В его возрасте! Наши деньги на какую-то...
- Светлану, - уточнила Ульяна. - Светлана Верховская. Сорок пять лет.
Петр присвистнул.
- Ничего себе. Молодая.
- Да какая молодая? - фыркнула Марина. - Тетке сорок пять, а она на старика вешается. Явно из-за денег.
- Каких денег? - усмехнулась Ульяна. - У нас только пенсия и сбережения на черный день. Точнее, были сбережения.
- В смысле были? - насторожился Петр.
- Вчера проверила счет. Снял почти все. Осталось тысяч двадцать.
Дети переглянулись.
- Мам, это же совместно нажитое имущество, - Петр присел рядом с ней. - Он не имел права.
- Да какая теперь разница? - Ульяна махнула рукой. - Я всю жизнь думала, что мы семья. А оказалось — я для него обуза.
Внезапно зазвонил домашний телефон. Ульяна взяла трубку.
- Алло?
- Ульяна Михайловна? - голос незнакомый, официальный. - Это банк "Восточный кредит". Мы не можем дозвониться до вашего супруга. У него просрочка по кредиту.
- Он в отъезде.
- Это уже третья просрочка за два месяца. Если платеж не поступит в течение трех дней, мы будем вынуждены начать процедуру взыскания. Поскольку в залоге недвижимость.
- Какая недвижимость? - Ульяна похолодела.
- Ваша квартира, Ульяна Михайловна. По договору залога от пятнадцатого числа.
Положив трубку, она медленно опустилась на стул.
- Он заложил квартиру, - прошептала она. - Наш дом.
Марина вскочила:
- Я сейчас позвоню ему и все выскажу!
- Не надо, - Ульяна покачала головой. - Не звоните ему. Пусть отдыхает.
На пятый день отсутствия Владимира Ульяне позвонили коллекторы. На шестой пришло уведомление о начале процедуры взыскания. На седьмой Владимир вернулся — осунувшийся, с потухшим взглядом.
- Она исчезла, - сказал он вместо приветствия. - Света пропала. Просто собрала вещи и уехала. И кольцо забрала.
- И деньги? - спокойно спросила Ульяна.
- Откуда ты...
- Банк звонил. Коллекторы звонили. Ты заложил нашу квартиру, Володя.
Он рухнул на стул и закрыл лицо руками.
- Я все исправлю. Клянусь.
- Как? - Ульяна смотрела на него без жалости. - Ты потратил все наши сбережения. Взял кредит, который не можешь выплачивать. Из-за тебя мы можем остаться без крыши над головой.
К ее удивлению, Владимир заплакал. Первый раз за всю их совместную жизнь она видела, как по его щекам текут слезы.
- Прости меня, - выдавил он. - Я... я не знаю, что на меня нашло. Она говорила такие вещи... Что я особенный. Что еще могу... многое могу.
- А я? - тихо спросила Ульяна. - Я сорок три года была рядом. Родила тебе детей. Создала дом. Это для тебя ничего не значит?
Он поднял на нее покрасневшие глаза.
- Значит. Просто я... я испугался старости. Почувствовал себя ненужным. А она... она сказала, что я могу начать новую жизнь.
- И много эта новая жизнь стоила?
- Все, - прошептал он. - Все, что у нас было.
Ульяна встала и подошла к окну. За ним начиналась весна — робкая, неуверенная. Как ее новая жизнь. Жизнь без слепого доверия.
- Я не брошу тебя с долгами, - наконец сказала она. - Но и прощать пока не готова.
- Что будем делать с долгом? - спросил Владимир после долгого молчания.
- Мы? - Ульяна повернулась к нему. - Теперь говоришь "мы"?
- Уля, я...
- Нет, Володя. Это твой долг. Но я помогу его решить. По-своему.
На следующий день Ульяна встретилась с юристом банка. Она пришла не одна — рядом были Марина и Петр. Дети настояли.
- Банк готов рассмотреть реструктуризацию, - сказал представитель банка, просматривая документы. - Но нам нужны гарантии.
- Какие гарантии может дать пенсионер? - спросила Марина. - Вы же знали, что кредит такой суммы для него непосилен.
- Была поручитель, - мужчина поправил очки. - Некая Светлана Верховская. Но она не отвечает на звонки.
Ульяна не удивилась. Схема стара как мир — влюбить, выманить деньги, исчезнуть.
- Вот мое предложение, - Ульяна положила на стол папку с документами. - Я готова взять на себя обязательства по кредиту. Но с одним условием: квартира оформляется на меня и моих детей. А супруг будет выплачивать мне ежемесячно часть своей пенсии — в счет погашения долга.
- Мама! - Петр посмотрел на нее с удивлением.
- Так будет справедливо, - твердо сказала она. - Я всю жизнь вела хозяйство, работала, копила. Я не дам разрушить то, что строила годами.
Вечером состоялся тяжелый разговор. Владимир сидел на кухне, ссутулившись, пока Ульяна объясняла свое решение.
- Я согласен на все условия, - тихо сказал он, не поднимая глаз. - Я заслужил.
- Дело не в наказании, Володя. Дело в ответственности. В справедливости.
Следующие два месяца тянулись медленно. Документы, нотариусы, банк. Ульяна чувствовала себя другим человеком — решительным, уверенным. Она открыла отдельный счет, оформила на себя квартиру, составила график выплат для Владимира. Впервые за долгую совместную жизнь она принимала финансовые решения сама.
Владимир стал тише, внимательнее. Помогал по дому больше обычного. Однажды вечером, когда они пили чай, он вдруг сказал:
- Знаешь, я никогда раньше не замечал, какая ты сильная.
- Я всегда была такой, - ответила Ульяна. - Просто не было повода показывать.
- Ты... простишь меня когда-нибудь?
Она посмотрела на него — постаревшего, потерянного. Сердце кольнуло жалостью, но Ульяна не позволила этому чувству взять верх.
- Время покажет, Володя. Нам еще три года выплачивать кредит.
К осени жизнь вошла в новое русло. Дети приезжали чаще, помогали с ремонтом на кухне. Ульяна записалась на курсы компьютерной грамотности, а потом и на йогу для пожилых. Заново открывала себя, свои возможности.
Однажды вечером она нашла на столе конверт.
Внутри — сложенный лист бумаги и часть пенсии Владимира, которую он ежемесячно отдавал на погашение долга.
"Уля, - было написано в записке. - Я знаю, что не заслуживаю прощения. Но я хочу, чтобы ты знала: я горжусь тобой. Той женщиной, которой ты стала. Вернее, которой ты всегда была, но я не видел этого. Спасибо, что не бросила меня, хотя могла бы. Твой Володя".
Ульяна сложила записку и убрала ее в ящик комода. Прощение — сложная вещь. Оно приходит не сразу, по капле, день за днем. Но важнее прощения была та уверенность, которую она обрела.
В выходные приехали дети с внуками. За праздничным столом Марина вдруг подняла бокал:
- За тебя, мама. За твою силу. Ты нас всех научила важному — никогда не поздно начать уважать себя.
Владимир, сидевший в углу стола, тихо добавил:
- И любить по-настоящему.
Ульяна обвела взглядом всю семью. Да, последний год изменил все. Изменил ее саму. Она больше не была просто "женой Владимира" или "мамой Марины и Пети". Она была Ульяной — женщиной, которая нашла в себе силы отстоять свои границы, защитить то, что ей дорого, и простить, не жертвуя собой.
- За новые начинания, - сказала она, поднимая бокал. - В любом возрасте.
И в этот момент она точно знала: какой бы ни была их дальнейшая жизнь с Владимиром, в ней больше не будет места слепой жертвенности. Только уважение, только равенство. Или никак.
И эта уверенность согревала лучше, чем сорок три года иллюзий.
Друзья, спасибо за лайки и подписку на мой канал- впереди еще много интересного!
Еще интересное: