Он не наслаждался едой — он ел, чтобы не мешало думать
Про Смоктуновского редко вспоминают как про «человека с аппетитом». И не зря. Еда в его жизни не занимала центрального места. Она не была удовольствием, событием или поводом. Это был простой, повторяющийся ритуал — почти такой же отточенный, как его роль в «Идиоте».
Завтрак — чай, тост и тишина
Он просыпался рано, часто в полной тишине. Завтрак был минимальным: крепкий чёрный чай (без сахара), кусок хлеба, иногда — варенье. Если настроение позволялo — яйцо всмятку.
Никакой яичницы, жареного бекона, сырников, кофе со сливками. Вся пища — лёгкая, тёплая, не мешающая сосредоточенности. Громкая посуда и запах подгоревшего масла, как вспоминали родные, могли испортить ему настроение на весь день.
Еда — по расписанию, без «любимых блюд»
Он ел строго по времени, но не ради аппетита. Обед — простой суп, отварное мясо или рыба, немного овощей. Если был гарнир — чаще всего гречка или картофельное пюре. Всё — без соусов, без экспериментов, без вторых порций.
Смоктуновский не был гурманом. Он не обсуждал еду, не просил добавки, не запоминал рецепты. И уж точно не ел «в удовольствие». Он говорил: «Лучше чай с книгой, чем ужин с шумом».
В кафе — только привычное, в поездках — минимум
Даже в командировках он старался питаться как дома. Брал с собой чай, сухари, сахар в бумажных пакетах. В ресторанах заказывал простейшее: куриный бульон, варёное яйцо, овощной салат без заправки.
Мог отказаться от еды, если было слишком шумно или пахло жареным луком. «Там, где пища становится событием, я теряю роль», — как-то пошутил он. Хотя вряд ли это была шутка.
Вам точно будет интересно:
Алкоголь? Нет.
Он не пил. Совсем. Ни бокала вина, ни рюмки на Новый год. Не из принципа — просто не нужно. Он не курил и почти не ел сладкого. Редко — мёд с чаем, чуть-чуть варенья. Торт — только если в кадре.
Сервировка — простая, почти аскетичная
Никаких цветных тарелок, свечей и салфеток в кольцах. Белая посуда, ложка, чайник — и книга рядом. Он часто ел за письменным столом, в полутоне, в одиночестве. Даже если рядом были близкие.
Смоктуновский ел так же, как жил: без шума, без желания произвести впечатление, без потерь энергии. Его гастрономия — это почти антипраздник. Но именно в этом и была его сдержанная, тихая сила.