— Это было твоё решение. Ты родила — ты и отвечай, — он сказал это при ребёнке, который держал тетрадку по математике и смотрел на нас широко раскрытыми глазами.
— Андрей, при сыне...
— А что такого? Пусть знает правду. Максим, иди в свою комнату.
— Папа, но мы же задачи решали...
— Я сказал — иди!
Максим медленно собрал учебники, не поднимая глаз. Семилетние дети не должны слышать таких разговоров. Но Андрей, видимо, считал иначе.
— Зачем ты так? — спросила я, когда сын ушёл.
— Зачем что? Говорю как есть. Я не просил тебя рожать. Это твой выбор был.
— Наш выбор. Ты тогда был счастлив.
— Был молодой и глупый. А теперь плачу за твои амбиции материнства.
Он достал телефон, начал что-то печатать. Как будто разговор о нашем сыне — досадная помеха между важными делами.
— Андрей, ты платишь восемь тысяч в месяц. На ребёнка в Москве.
— По закону положено. Четверть зарплаты плачу.
— Какой зарплаты? Ты оформлен на минималку, а получаешь в разы больше.
— Докажи.
Он поднял глаза от экрана. Холодные, равнодушные. Где тот человек, который целовал мой живот и говорил: "Привет, малыш"?
— Андрей, сыну нужна форма в школу, кружки, врачи...
— А мне нужна новая машина и отпуск с девушкой. У каждого свои потребности.
— Он твой сын!
— По ДНК, может, и мой. По факту — твоя головная боль.
Максим выглянул из комнаты:
— Мама, а почему папа кричит?
— Никто не кричит, сынок. Папа уже уходит.
— Да, ухожу. И в следующий раз, Лена, встречаемся только через суд. Надоели твои поборы.
Дверь хлопнула. Максим подошёл ко мне:
— Мам, а папа меня не любит?
— Конечно любит, солнышко.
— Тогда почему он сказал, что не просил меня рожать?
Я обняла сына, чувствуя, как внутри всё обрывается. Что ответить семилетнему ребёнку на такой вопрос?
Через неделю в школе:
— Елена Викторовна, можно поговорить? — завуч Марина Степановна остановила меня в коридоре.
— Конечно.
— Максим стал очень тихим. На уроках не отвечает, хотя знает материал. Что-то случилось дома?
— Развод. Отец... сложно объясняет ребёнку некоторые вещи.
— Понятно. Может, стоит к психологу обратиться?
— Уже записались.
Дома Максим сидел за столом, уставившись в тарелку с супом.
— Максимка, что случилось?
Молчание.
— Сынок, поговори со мной.
— А зачем? — он поднял глаза. — Всё равно я никому не нужен.
— Что ты говоришь?
— Папа сказал правду. Он меня не просил. Значит, я лишний.
— Максим, это неправда...
— Тогда почему он так сказал?
Я не знала, что ответить. Как объяснить ребёнку жестокость взрослого мира?
— Послушай меня внимательно. Я тебя очень просила. Мечтала о тебе. Ты самое дорогое, что у меня есть.
— А папе я не дорогой?
— Папа... папа сейчас переживает трудный период.
— Из-за меня?
— Нет, солнышко. Из-за своих проблем.
Но Максим уже не слушал. Он снова уставился в тарелку, и я поняла — что-то сломалось. В моём ребёнке сломалось что-то важное.
Месяц спустя, кабинет психолога:
— Максим переживает сильнейший стресс, — объяснила Анна Сергеевна. — Он винит себя в разводе родителей. И слова отца только усугубили ситуацию.
— Что делать?
— Работать. Долго. И оградить от подобных высказываний.
— А если он сам захочет видеться с отцом?
— Пока не стоит. Ребёнок слишком уязвим.
Вечером позвонил Андрей:
— Слышал, ты сына к психологу водишь?
— Да.
— Зачем? Что за театр?
— Максим после твоих слов замкнулся. Почти не говорит.
— Не выдумывай. Нормальный ребёнок.
— Ты его месяц не видел!
— Был занят. Работаю, между прочим, в отличие от некоторых.
— Я тоже работаю. Учительница, если забыл.
— На копейки. Вот и тянешь с меня деньги.
— С тебя? Это алименты на твоего сына!
— Моего ли? Я анализ ДНК не делал.
Я положила трубку. Руки тряслись от злости и бессилия.
Ещё через две недели, суд:
— Истица требует увеличения размера алиментов, — читал судья. — Ответчик возражает.
— Ваша честь, — встал адвокат Андрея, — мой доверитель исправно платит алименты в размере, установленном законом.
— Но он скрывает реальные доходы! — возразила моя представительница. — Официально получает 32 тысячи, а тратит в месяц гораздо больше.
— Докажите.
Мы показали фотографии из соцсетей — новая машина за полтора миллиона, отпуск в Дубае, рестораны.
— Это подарки, — невозмутимо сказал Андрей. — Девушка угощает.
— Очень щедрая девушка, — сухо заметил судья.
— Ваша честь, — встала я, — могу я сказать?
— Говорите.
— Мой сын спросил меня: "Мама, а почему папа не хочет, чтобы я был?" Как объяснить семилетнему ребёнку, что его отец при нём заявил: "Я не просил тебя рожать"?
В зале стало тихо. Андрей покраснел.
— Это вырвано из контекста...
— Какой контекст может оправдать такие слова при ребёнке? — спросил судья.
— Она меня провоцировала! Требовала больше денег!
— На еду, одежду и развитие вашего сына.
— Не только моего! Она же его родила!
Зал зашумел. Судья постучал молотком:
— Ответчик, следите за выражениями.
— Но это же правда! Я не просил её рожать! Это её выбор был!
— Ваша честь, — тихо сказала я, — а теперь это мой выбор — растить сына одной. Без человека, который считает его ошибкой.
Через месяц после суда, который мы выиграли, Андрей снова позвонил:
— Лена, можно увидеться с Максимом?
— Зачем?
— Я его отец всё-таки.
— Ты сам сказал — по ДНК, может быть.
— Не будь жестокой.
— Жестокой? Максим до сих пор у психолога. Он боится, что родители разводятся из-за детей. Знаешь почему?
— ...
— Потому что ты при нём сказал, что не просил его рожать.
— Я не то имел в виду...
— А что?
— Ну... что финансово не готов был...
— При ребёнке, Андрей. Ты это сказал при семилетнем ребёнке.
— Понимаю. Можно исправить?
— Не знаю. Спрошу у Максима.
Спросила. Максим долго молчал, потом сказал:
— А он правда хочет меня видеть? Или опять будет говорить, что я лишний?
— Не знаю, сынок.
— Тогда не хочу. Мне с тобой хорошо.
Декабрь. Новогодний утренник в школе.
— Мам, а папа придёт? — спросил Максим, застёгивая костюм снеговика.
— Не знаю. Пригласила.
— А если не придёт?
— То нас всё равно двое. И этого достаточно.
Максим улыбнулся первый раз за месяцы:
— Да. Достаточно.
В актовом зале я увидела Андрея. Он стоял у стены, в дорогом пальто и с новой девушкой.
Максим вышел на сцену читать стихотворение:
— Новый год стучится в дверь,
Всем несёт он радость.
Мама — мой надёжный друг,
Больше мне не надо.
Он смотрел только на меня. Как будто в зале была одна я.
Андрей попытался подойти после выступления:
— Максим, привет...
Сын спрятался за мою спину:
— Мам, пойдём домой.
— Максим, я хотел поговорить...
— А я не хочу, — тихо сказал мальчик. — Ты же сам сказал, что не просил меня рожать.
Андрей побледнел. Девушка рядом с ним удивлённо вскинула брови.
— Я не то имел в виду...
— А что? — Максим вдруг посмотрел на отца прямо. — Что ты имел в виду?
— Я... ну...
— Ты же умный. Объясни семилетнему ребёнку, что значит "я не просил тебя рожать".
Андрей молчал. Его девушка отошла в сторону.
— Всё понятно, — сказал Максим. — Пойдём, мам.
Мы пошли к выходу. У двери я обернулась. Андрей стоял посреди зала один. Девушка ушла.
Дома:
— Мам, а я правильно сделал?
— Что именно?
— Что не стал с ним разговаривать?
— Ты сделал то, что чувствовал. Это и есть правильно.
— А он будет расстраиваться?
— Возможно.
— И что?
— И ничего. Это его выбор — расстраиваться.
— Как когда-то был его выбор — сказать мне те слова?
— Да, солнышко. Как тогда.
Максим обнял меня:
— Знаешь что, мам? Пусть он меня не просил рожать. Зато ты просила. И это главное.
Я поцеловала его в макушку:
— Самое главное.
И поняла: мы справились. Вдвоём. Без человека, который считал нас ошибкой.
Ты можешь родить для двоих. Но вырастить — ты способна одна.
А у вас были ситуации, когда приходилось защищать детей от жестоких слов близких? Как справлялись? Поделитесь в комментариях.