Мара проснулась в три часа ночи. На душе было как-то неспокойно. Рядом тихонько похрапывал Светик. Она тихонько встала с кровати и выглянула в окно. В мастерской почему-то горел тусклый свет.
— Неужели папа со Светиком свечи не потушили? — подумала она, — Вот растяпы, так и сгореть все может.
Она натянула на себя теплый халат, вышла в коридор, набросила на плечи старую шубку, сунула ноги в сапоги, открыла тихонько дверь, чтобы никого не разбудить, и направилась в мастерскую. На двери висел огромный амбарный замок. Мара вспомнила, что сама просила отца в случае чего запирать помещение на ключ, чтобы никто не мог туда проникнуть, пока там стоит этот жуткий памятник.
— И где же ключи? — задумчиво проговорила она, переминаясь с ноги на ногу от холода.
— И чего тебя на улицу вынесло в такую холодрыгу? — прокаркал над ухом ворон.
— Да вот там свет вроде горит. Не яркий, правда, словно свечу на столе оставили, погасить забыли. А ты знаешь, что это чревато. Такие вещи нельзя оставлять без присмотра. Загорится еще что-нибудь, и на дом огонь может перекинуться.
— Нельзя, — согласился ворон и заглянул в окно, — Вот только нет там никаких свечей на столе.
— На полу может быть, — ответила Мара.
Она уже основательно начала подмерзать.
— Ладно, я в дом искать ключ от замка, — проговорила она, стуча зубами.
— И на полу я ничего такого не вижу, — хмыкнул ворон.
— Но свет же откуда-то идет, — возразила ему Мара.
Она вернулась в дом и стала искать ключи в коридоре.
— Ничего подходящего я не вижу. Наверно, у отца в кузне висят или в кармане куртки, — пробормотала она.
Под ноги ей упал ключ.
— Не это ищешь? — прокаркал ворон.
— Тише ты, все спят, не шуми, — шикнула Мара, — Благодарю. Скорее всего, он и есть.
Она подобрала его с пола и провела пальцем по бороздкам.
— Ага, это он.
Снова вышли на мороз. Мара быстро подбежала к двери и отперла замок. Вошла в помещение и огляделась. Все свечи были потушены, а свет шел из-под тряпицы, что закрывала памятник.
— Обалдеть, — только и смогла проговорить она.
— Опять эта прохиндейка колдует. Решила, что может с тобой справиться, — прокаркал Карлуша.
— Надо серп из камня вытащить, если, конечно, получится, а то же я его со всей силы туда вогнала. Даже не думала, что он войдет в камень, как в масло. Оставлять его в камне нельзя, а то мало ли что он на себя примет. Все же вещь хорошая, жалко.
— Ты бы печку сначала растопила, а потом уже с серпом и зеркалом разбиралась. Неизвестно, на сколько мы тут застрянем. А тут почти как на улице — холодина собачья.
— Ну неправда, здесь плюс одиннадцать, — Мара посмотрела на термометр.
— Ага, жара прям, духота, дышать от холода неможется, — фыркнул Карлушка.
Мара быстро растопила печь и зажгла очередную свечу, почему-то верхний свет ей не хотелось включать. Немного погрелась около огня, уняла озноб и направилась в сторону зеркала. Она подошла к памятнику, затянутому тряпицей. Свет из-под неё становился всё ярче, пульсируя, будто живой. Она замерла на мгновение, чувствуя, как по спине пробежали мурашки.
— Ну что, ведьма, опять за своё? — прошептала она со злостью.
Карлуша взгромоздился на её плечо, его чёрные перья взъерошились от напряжения.
— Осторожнее, — прохрипел он. — В прошлый раз ты её победила, но кто знает, что она придумала теперь.
Мара глубоко вдохнула и резко дёрнула тряпицу. Серп уже торчал не посреди камня, а где-то в стороне. Но больше всего ее поразила картинка, которая перед ней предстала — на той стороне сидела мачеха Инга и колдовала за столом при свечах. На столе у нее стояла железная миска с водой, несколько свечей, небольшое зеркальце и куколка, на которую она что-то наговаривала.
Куколка повернула голову в их сторону.
— Помоги мне, — послышался тихий шёпот.
— Это же Настя, — охнула Мара.
— Надо было на девку защиту поставить, а то ты одно сняла, а она тут же другое делает, прямо по горячему идёт.
— Как же её достать-то? Хоть домой к ним езжай и по голове её бей. А может… — задумчиво проговорила Мара.
— Не подходи! — зашипел ворон. — Это зеркальный переход. Если переступишь границу — окажешься у неё в ловушке!
Мачеха Инга медленно подняла голову. Её глаза, холодные и блестящие, как лезвие ножа, встретились с Мариными.
— Ну вот и встретились, дорогая, — её голос звучал будто из-под земли, глухо и неестественно.
Кукла-Настя скрипнула головой и вдруг резко дёрнулась, будто пытаясь встать.
— Что она с ней сделала?! — Мара с ужасом посмотрела на происходящее.
— Ты же знаешь, как я люблю играть, — мачеха провела пальцем по воде в миске, и отражение в зеркале заколебалось.
Вдруг кукла резко вскинула голову — и Настин голос, тонкий и испуганный, прозвучал в мастерской:
— Мара! Она хочет…
Но мачеха резко сжала куклу в кулаке, и голос оборвался.
— Отпусти её! — Мара бросилась к зеркалу, но Карлуша вцепился когтями в её халат.
— Она этого и ждёт! — каркнул он. — Не поддавайся!
Мачеха ухмыльнулась и подняла зеркальце.
— Хочешь забрать куколку? Приходи. Только поторопись. А то куколки так хрупки…
Отражение дрогнуло — и внезапно погасло. Свет от памятника исчез, оставив мастерскую в дрожащем свете печи и свечи.
Мара стояла, дрожа от ярости и злости.
— Вот ведь коза такая, — выругалась она. — Неймется человеку, никак отступить не хочет. Даже передохнуть не даёт.
— А ты чего хотела? Она эту порчу сколько лет планировала, потом воплотила, и когда уже результат практически рядом, пришла ты и всё начала ломать. Вот она и пытается по горячим следам всё вернуть обратно, — Карлуша глянул на черноту памятника.
— Что же делать? И посоветоваться посреди ночи не с кем, все спят.
— Со мной посоветуйся, я не сплю, — ответил ей Карлушка.
— Ну посоветуй мне тогда что-нибудь, — Мара тяжело вздохнула.
— Попробуй сейчас поставь на Настю защиту, чтобы она до неё не успела добраться.
— Она уже там во всю колдует, думаешь, ещё до девушки ничего не дошло. Вот если бы мы были в моём доме, то ничего бы внутрь не проникло. Хотя, ты гений! — воскликнула Мара.
— Да-да, я такой, — птица, довольная похвалой, стала скакать по столу.
— У нас же на всех домах стоит защита. Конечно, у моего более мощная, а у папы чуть послабей, но на некоторое время задержит чужую магию. Сейчас сделаю простую защиту на Настю.
Мара вытащила из ящика стола листочки. Один из них вылетел из стопки и упал на пол. Она подняла его и посмотрела — это был рисунок Яночки — дом в окружении цветов чертополоха.
— То, что надо, — прошептала Мара, — Сейчас мы в этот домик посадим Настю.
Мара быстро схватила угольный карандаш и на обратной стороне рисунка стала выводить защитные символы. Её движения были точными и быстрыми — словно кто-то направлял её руку.
— Чертополох от зла, дом — защита, четыре стороны света — ограда, — бормотала она, выводя переплетающиеся линии.
Карлуша наблюдал, наклонив голову набок.
— И как это должно работать?
— Пока мачеха возится с куклой, мы перенесём Настю сюда, в этот домик. Пусть думает, что всё ещё держит её в своих руках.
Мара схематично нарисовала в домике девушку, закончив рисунок, капнула на него воском от свечи и резко хлопнула в ладоши.
Укрой пологом невидимым Настасью от лиха,
От силы супротивной, от колдовского вреда.
От ведьминого ножа, от иглы и стрелы,
От земли и от воды,
От огня и топора.
Сохрани от слова лютого, треклятого,
От проклятия окаянного,
От задела ночного,
От слова потаённого,
От сыпучего и колючего,
От всякого тайного волховства,
Спаси и обереги её.
Всякому злу пустая сторона,
Всякому лиху не достать Настасью.
Все силы вокруг неё встаньте,
Злым вражинам вредить запрещайте.
Язык, ключ, замок. Да будет так.
Мара повторила заговор трижды. Ей показалось, что нарисованная девушка из домика махнула рукой.
— Ну вот, кажется, всё, — Мара полюбовалась на рисунок.
Она аккуратно спрятала его в ящике стола.
— Как же Агнета со всем таким справляется? — вздохнула Мара, — Это же ужасная нагрузка и на психику, и на весь организм. С ума же сойти можно с такими вещами.
— А ты её в следующий раз сама и спроси, — ответил ворон.
— Спрошу. Как ты думаешь, можно теперь немного передохнуть? Или опять нужно в бой вступать?
— Сама об этом подумай, — хмыкнул он.
— Да я уже как-то от всего этого устала. Мне бы поспать немного, а то сил совсем не осталось.
— Ну поспи, и я посплю, — кивнул он.
— А то с тобой никакого покоя нет.
— Ну да, со мной, — усмехнулась Мара.
Она подошла к памятнику, с лёгкостью выдернула серп и накрыла его тряпицей, которая по нижнему краю вся обуглилась.
— Как бы мне хотелось, чтобы это всё поскорей кончилось, — покачала Мара головой.
Она потушила свечу и зачем-то забрала с собой серп. В доме всё было тихо и спокойно, негромко подхрапывали Светик и отец, тикали ходики на кухне, привычно гудел холодильник. Она заглянула в гостевую комнату к Насте, прислушалась к её дыханию, убедилась, что девушка спокойно спит, и направилась к себе.
Мара устроилась рядом со Светиком и тут же провалилась в сон.
Автор Потапова Евгения