Мне не нужно награды, не нужно венца,
Мне не нужно губ ведьмы, чтоб дойти до конца.
Мне б весеннюю сладость да жизнь без вранья!
Ох, Самара, сестра моя...
Как по райскому саду ходят злые стада
Все измена-засада, да святая вода
Наотмашь по сердцу, светлым лебедем в кровь;
А на горке - Владимир,
А под горкой Покров...
Бьется солнце о тучи над моей головой.
Я, наверно, везучий, раз до сих пор живой.
А над рекой кричит птица, ждет милого дружка
А здесь белые стены да седая тоска.
Что ж я пьян, как архангел с картонной трубой?
Как на черном - так чистый, как на белом - рябой!
А вверху летит летчик, беспристрастен и хмур...
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур...
Я бы жил себе трезво, я бы жил не спеша -
Только хочет на волю живая душа.
"Сарынья -на кичку!" - разогнать эту смурь...
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур.
Мне не нужно награды, не нужно венца,
Только стыдно всем стадом прямо в царство Отца!
Мне б резную калитку, кружевной абажур , -
Ох, Самара, сестра моя;
Кострома, мон амур...
БГ
Прохиндей (пройдоха, прощелыга, шельма) – старомосковские словечки, определяющие русский психотип ХИТРОВАНА («Иванушки – дурачка» из сказки, со своей «повесткой» «под прикрытием» простофили). Обычно Иван-дурак занимает место рядом с Царевной-Несмеяной, которую смешит до слёз своими скоморошьими куделями да завитушками.
А в наши дни Василий Кузякин из фильма «Любовь и голуби», «себе-на-уме» дядька в «закосе» под дурачка, тоже повышает свой статус радикально манипулируя затухающим романтическим отношением строгой жены, перекрывающей кислород для «души-на-распашку-парня». Такого рода плуты даже сами не подозревают насколько расчётливо управляют своим образом недотёпы. Они по-шутовски надевают на себя «нарратив» блаженного, не от мира сего, но абсолютно предсказуемого и в хорошем, и в плохом, что делает его СВОИМ.
Островский – это СКАЗОЧНИК-РЕАЛИСТ, последователь традиции басен Крылова. Его картины жизни настолько ДОМАШНИЕ, что невольно попадаешь в детство, слушаешь байки у костра на берегу ночной реки, вспоминаешь убаюкивающие колыбельные и даже сам попадаешь внутрь истории, чтобы удобно было наблюдать за действующими лицами, которые навсегда отпечатываются в памяти в ролях, под которые потом всю жизнь встают реальные люди. Понарошку или взаправду – мы потом решаем сами.
Миша Бальзаминов (душка Георгий Вицин) – кот, от которого никакой пользы, кроме уюта. Он настолько простодушен, что снимает все вопросы о жизненных перипетиях. Он хорош для чтения вслух под зелёной лампой у камина или для воскресного завтрака с кренделями, как в сцене с чаепитием в имении купчихи Домны Евстигнеевны Белотеловой (роскошная Нонна Мордюкова).
Простака Бальзаминова сразу любят все. К нему нельзя испытывать неприязни. Магнетизирует его словесная доступность, лубочная выразительность, весёлые фантазии в искрящихся от непреходящего детства глазах. Его обожает матушка Павла Петровна (старосветский образ Людмилы Шагаловой), считая добрым и застенчивым неумехой под своей опекой. Ему близка сваха Акулина Гавриловна Красавина (неповторимая Лидия Смирнова), потому что именно такие «ручные» женихи украшают её нелёгкий труд. Ему с интересом доверяют такие же дурёхи Капочка Ничкина (пугливая Жанна Прохоренко) и её подруга Устинька (классная во всём Людмила Гурченко). К нему относится благосклонно как к мебели в магазине мать Капочки (милая Тамара Носова). А деловые от лукавого - «охочие до мужского полу» сёстры Пежёновы (Анфиса – Инна Макарова, Раиса – Надежда Румянцева) принимают Бальзаминова за театральный реквизит для ярморочного представления с этюдными перестановками. Для вдовы Домны Евстигнеевны (украшение фильма Нонна Мордюкова) Бальзаминов характеризуется двумя словами ЧТОБ БЫЛ. И это не смешно.
Это об «овцах».
Среди персонажей – «волков» можно выделить эпизодических, но ключевых для описания сути того времени гусара в отставке Лукьяна Лукьяновича Чебакова (истинный комик Ролан Быков) и дядю Капочки хищного и развесёлого купца Неуеденова (всегда по-мужски подлинный Николай Крючков). Оба используют Бальзаминова как навоз для удобрения огорода. Он для них вообще не человек, а представитель слабого натурой мещанского сословия, которого можно и нужно обирать до нитки.
Что же фильме больше всего бросается в глаза и запоминается, как цитатник с картинками? Все сцены сватовства. Чем не версия сказочного жанра? Бессмертная тема игры в пинг-понг готовых к соединению душ…
Стародворный антураж Суздали – это дирижёр сладостной музыкальной темы обывательских грёз и антикварных событий в фильме. Сонный «дом-скворечник» с запахом пирогов и водки, голубятня под бирюзовым небом, уличные мойня и сортир в зарослях крапивы, захламлённые углы придомного двора с дровами и курями. И… дуэт «мыслящих неудачников» по жизни, мелкого чиновника Бальзаминова и лихой, незаменимой по дому дворовой девки Матрёны (колоритная Екатерина Савинова):
Лютики-цветочки у меня в садочке,
Милая любимая не дождусь я ночки.
Ноченька, приди скорей, приведи желанную,
Заливайся соловей песней долгожданною.
Заскрипи в ночной тиши в садике калитка,
Ах, не мучь меня, приди, ждать тебя мне пытка.
Счастье в дом мой принеси, милый самоцветик,
В знак надежды и любви - простенький букетик.
Не смущает пусть тебя простота букета,
Ведь цветка, что даришь ты, краше в мире нету.
Не страшись, любви восторг к нам придет наградой,
Нас захватит в свой чертог и пленит усладой.
Ночь зажгла для нас звезду, чу! идет желанная,
Лейся песня соловья, песня долгожданная.
Песня отзывается тоненьким детским голоском бродяжки и слепого шарманщика…
В железном дворце греха живет наш ласковый враг:
На нем копыта и хвост, и золотом вышит жилет —
А где-то в него влюблена дева пятнадцати лет
Потому что с соседями скучно, а с ним — может быть, нет
Ударим в малиновый звон; спасем всех дев от него, подлеца
Посадим их всех под замок, и к дверям приложим печать
Но девы морально сильны и страсть как не любят скучать
И сами построят дворец, и найдут как вызвать жильца
По морю плывет пароход, из трубы березовый дым
На мостике сам капитан, весь в белом, с медной трубой
А снизу плывет морской змей и тащит его за собой
Но, если про это не знать, можно долго быть молодым
Если бы я был один, я бы всю жизнь искал, где ты
Если бы нас было сто, мы бы пели за круглым столом —
А так Неизвестный нам, но похожий
На ястреба с ясным крылом
Глядит на себя и на нас из сияющей пустоты
Так оставим мирские дела и все уедем в Тибет
Ходить из Непала в Сикким загадочной горной тропой
А наш капитан приплывет к деве пятнадцати лет
Они нарожают детей и станут сами собой
Если бы я был один, я бы всю жизнь искал, где ты
Если бы нас было сто, мы бы пели за круглым столом —
А так Неизвестный нам, но похожий
На ястреба с ясным крылом
Глядит на себя и на нас из сияющей пустоты
БГ
