Найти в Дзене

Я забрала своё, а не твои деньги, — ответила жена мужу, уже зная, чем это для него обернётся

Оглавление

Есть такие моменты. Когда ты вдруг понимаешь, что последние пять лет жизни — сплошная декорация. Вот и я поняла. Внезапно. Как будто кто-то дёрнул занавес, а там — пустота.

Началось всё с чашки. Обычной белой чашки с трещинкой. Егор любил именно её. Говорил, что с характером. А я каждое утро наливала в неё кофе и думала — выбросить бы... Но не выбрасывала.

В то утро шёл дождь. Мелкий, противный. Я проснулась раньше будильника. Лежала, слушала, как Егор сопит рядом. Размеренно, спокойно. Так сопят люди, у которых совесть чиста. Или те, кто просто не считает нужным иметь совесть.

Телефон завибрировал под подушкой. Сообщение от банка:
«Операция по карте: списание 25000 р.».
Странно. Мы никуда не собирались.
— Егор, — я потрясла его за плечо. — Ты покупал билеты куда-то?

Он приоткрыл один глаз:

— А? Нет. Спи давай.

И отвернулся. Снова засопел.

А я что-то засомневалась.

Я взяла его телефон. Пароль я знала — день его рождения. Банально, правда? А внутри — переписка с какой-то Маргаритой. И фотографии. И планы. И билеты. На двоих. В следующую пятницу.

Наверное, нормальные люди закатили бы скандал. Нормальные — да. Я — нет.

Я пошла на кухню и сварила кофе. Налила в его треснутую чашку. Добавила сахар. Две ложки, как он любит.

— Эй, уже встала? — Егор появился в дверях, взъерошенный и сонный. Как будто не он только что предал пять лет нашей жизни.
— Да, — я улыбнулась. — Кофе будешь?

Он зевнул:

— Давай.

Я пододвинула к нему чашку. Он сделал глоток и скривился:

— Ты что, соль насыпала?

— Ох, — я пожала плечами. — Перепутала.

Это была маленькая месть. Детская. Глупая. Но мне стало легче.

А потом начался мой план...

Первым делом я проверила наш общий счёт. Тот, куда мы оба скидывали деньги на квартиру, машину, отпуск... Егор обнулил его три дня назад. Вывел всё до копейки.

Мои родители всегда говорили: держи заначку. На чёрный день.

У меня был счёт, о котором Егор не знал. Я откладывала туда деньги пять лет. Каждый месяц. Понемногу. На что? Даже не знаю... Может, на старость. Может, на ребёнка, которого Егор всё откладывал "на потом".

Теперь я знала, на что.

— Надь, у тебя есть немного наличных? — спросил Егор вечером. — Мне нужно заплатить за ремонт машины.

За ремонт машины... Конечно. Или за кольцо для Маргариты?

— Сколько нужно? — спросила я.

— Тысяч двадцать.

Я достала кошелёк. Отсчитала двадцать тысяч.

— Спасибо, — он поцеловал меня в щёку. — Верну в пятницу.

В пятницу... Когда будет уже в самолёте. С ней.
— Конечно, — я улыбнулась. — Не торопись.

Следующие дни я жила как во сне. Ходила на работу. Готовила ужины. Смотрела с Егором сериалы.

А внутри — пустота и план.

В четверг, за день до его "командировки", я взяла отгул. Дождалась, когда он уйдёт на работу. Собрала вещи. Не все — самое необходимое. Позвонила риелтору и сказала, что мы с мужем срочно продаём квартиру. Скинула документы.

Потом позвонила в банк и аннулировала его доступ к моей кредитной карте, где ещё оставался приличный лимит.

И написала записку:

"Егор, я всё знаю про Маргариту. Квартиру я продаю (ты же помнишь, что она записана на меня? Наследство от бабушки). Машину тоже (она тоже моя, если ты не забыл). Общий счёт пуст — спасибо тебе за это. Не ищи меня. И да, я разбила твою любимую чашку. Надя."

Я положила записку на кухонный стол. Рядом — его треснутую чашку. Вернее, то, что от неё осталось. Разбитую на мелкие осколки.

И ушла.

Знаете, что самое забавное? В тот момент я даже не чувствовала злости. Скорее... облегчение.

Я сняла квартиру в другом районе. Маленькую, но светлую. С окнами во двор, где росла огромная липа. Её листья шумели по ночам, как море. Это успокаивало.

Телефон я выключила. Почту не проверяла. Взяла неделю отпуска на работе.

На третий день раздался звонок в дверь. Я напряглась. Никто не знал мой новый адрес.

Через глазок я увидела пожилую женщину с тортом. Соседка? Я открыла.
— Здравствуйте, вы новенькая? — улыбнулась она. — Я Анна Петровна, живу этажом выше. Решила зайти познакомиться.

Так просто и по-человечески.

Мы пили чай с её тортом. Она рассказывала про дом, про соседей, про липу во дворе, которой больше ста лет.

— А вы одна живёте? — спросила она между делом.
— Да, — ответила я. — Теперь одна.

Она понимающе кивнула:

— У меня тоже… Двадцать лет назад. Муж ушёл к молоденькой. Знаете, что я вам скажу? Это к лучшему.
— Правда?
— Конечно! — она засмеялась. — Я после его ухода только и начала жить. На Байкал съездила. В Питере месяц прожила. Танцами занялась. Сейчас вот в хор хожу.

— И не скучно?

Она посмотрела на меня как на странную:

— Милочка, одиночество и скука — это разные вещи. Одиночество — это свобода. А скучает тот, кто сам себе скучен.

Я запомнила эту фразу.

На седьмой день позвонила мама:

— Надя, что происходит? Егор всем звонит, ищет тебя. Говорит, ты пропала.
— Мам, я не пропала. Я ушла.

Тишина в трубке. Потом тихое:

— Почему?

Я рассказала. Коротко. Без истерик.
— Он изменил. Украл наши общие деньги. Купил билеты для себя и какой-то Маргариты. На мои деньги. Я узнала. Я ушла.

Мама помолчала. Потом спросила только одно:

— Ты как?

И я неожиданно для себя заплакала. Впервые за эти дни.

— Я... не знаю. Пусто как-то.
— Это пройдёт — сказала мама твёрдо. — Ты сильная. И правильно сделала, что ушла.

— А ты не будешь говорить, что надо сохранять семью? Терпеть? Прощать?

Мама усмехнулась:

— За кого ты меня принимаешь? Я тебя растила не для того, чтобы ты позволяла на себе ездить. Гордость у тебя должна быть.

Я улыбнулась сквозь слёзы:

— Спасибо, мам.
— Не за что, дочка. Адрес свой скажешь?
— Нет.
— Правильно, — одобрила она. — Пусть поищет. Помучается.

В понедельник я вышла на работу. Коллеги косились, шептались. Видимо, Егор и тут меня искал.

Начальник, Сергей Иванович, вызвал меня к себе:

— Надежда, у вас всё в порядке? К нам тут ваш супруг приходил, беспокоится.

Я посмотрела ему прямо в глаза:

— Сергей Иванович, у меня всё отлично. Бывший супруг действительно может беспокоиться, но это его проблемы. Если он появится снова, скажите, что я уволилась и уехала в Мурманск.

Сергей Иванович удивлённо поднял брови:

— Бывший? Вы развелись?
— Пока нет. Но это вопрос времени.

Он хмыкнул:

— Ясно. Что ж, если нужна будет помощь — обращайтесь.

Я кивнула и вышла.

В приёмной сидела наша секретарша Вика — главный источник офисных сплетен. Она смотрела на меня круглыми от любопытства глазами. Я ей подмигнула:

— Вика, передай по офисному телеграфу: Надежда Ильина разводится с мужем, потому что он — козёл. И да, я не в Мурманске.

Информационная бомба была запущена.

Вечером позвонил Егор. Впервые за эти дни я взяла трубку.

— Надя! — в его голосе звучала паника. — Где ты? Что происходит? Я не понимаю!
— Правда не понимаешь? — спросила я спокойно. — А записку читал?
— Какую ещё Маргариту? Ты с ума сошла? Я никуда не собирался!

Я молчала.

— Надя, ты что, следила за мной? Копалась в моём телефоне? Это... это вторжение в личную жизнь!

— Забавно слышать про личную жизнь от мужа, — заметила я.

— Слушай, — его голос изменился, стал заискивающим. — Давай встретимся и поговорим. Всё не так…
— Не так? — я усмехнулась. — А как же билеты? Которые ты купил с нашей общей карты?
— Это... это сюрприз был! Для тебя!
— С Маргаритой?

— Какой Маргаритой?! — он почти кричал. — Нет никакой Маргариты!

— Егор, — я вздохнула. — Ты ведь не знаешь, что я видела всю вашу переписку, да? И фотографии. И планы. И забронированный номер в отеле. На двоих. С одной кроватью.

Тишина.

— Вот и не ври — сказала я устало. — Хватит. Я подаю на развод.

— Постой! — его голос снова изменился. Теперь в нём звучала злость. — А ты знаешь, что мы в долгах? Что квартира за бесценок продаётся? Что у меня теперь ничего нет?

Я молчала.

— Ты же всё забрала!

— Я забрала своё, а не твои карманные деньги, — ответила я спокойно.
— Ты... — он задыхался от ярости. — Ты пожалеешь об этом!
— Уже нет — сказала я и отключилась.

Первое время было тяжело. Я просыпалась среди ночи и по привычке искала рядом Егора. Потом вспоминала всё — и сон как рукой снимало.

Я не блокировала его номер. Он звонил. Иногда я брала трубку и молча слушала его монологи. Они эволюционировали по классической схеме: отрицание («нет никакой Маргариты»), гнев («ты сумасшедшая стерва»), торг («давай всё забудем, я всё исправлю»), депрессия («я без тебя не могу»).

До принятия он так и не дошёл.

А я дошла.

Через месяц я получила деньги за квартиру. Хорошие деньги — риелтор постаралась. Часть положила на счёт в банке. А на остальные купила маленькую студию в новостройке.

Свою. Только свою.

Прошло полгода

Я сидела в кафе с Анной Петровной — мы продолжали общаться, хоть я и переехала.

— А что с тем твоим, бывшим? — спросила она, помешивая чай.
— Не знаю, — честно ответила я. — Я подала на развод, он не явился в суд. Развели заочно. Больше не интересовалась.

— И правильно, — она одобрительно кивнула. — Знаешь, мой-то через пять лет вернуться пытался. Говорил, ошибся, прощения просил.

— А вы?

Она засмеялась:

— А я к тому времени уже с другим встречалась. Поздно было прощать.
— Думаете, и ко мне вернётся?
— Может, и вернётся, — пожала она плечами. — А может, и нет. Но ты к тому времени уже другой будешь. И это главное.

Я кивнула. Это была правда.

Вчера я столкнулась с Егором в супермаркете. Случайно.

Он заметил меня и замер с банкой консервов в руке. Я спокойно кивнула и пошла дальше.

— Надя! — окликнул он меня у кассы. — Подожди!

Я обернулась:

— Да?
— Ты... как ты?
— Хорошо, — я улыбнулась. И это была правда. — А ты?

Он помялся:

— Нормально. Работаю. Квартиру снимаю. Маленькую.

Я кивнула. Мне не было его жаль. Просто... никак не было.

— А как Маргарита? — спросила я из вежливости.

Он поморщился:

— Никак. Давно разбежались.
— Понятно, — я посмотрела на часы.
— Мне пора, извини.
— Надь, — он внезапно схватил меня за руку. — Я ведь правда тебя любил.

Я высвободила руку:

— Знаешь, Егор, я, наверное, тоже тебя любила. Но теперь это неважно.

И ушла, оставив его стоять с глупым выражением лица у кассы.

Сегодня утром, когда я пила кофе, мне пришло сообщение. От Егора.

"Надя, я всё понял. Я был идиотом. Дай мне шанс всё исправить."

Я улыбнулась и не ответила.

Анна Петровна была права. Я уже другая.

Та Надя, которая варила ему кофе, осталась в прошлом.

У меня теперь есть своя квартира. Свои деньги. Своя жизнь.

Рекомендую:

Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.

Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍