<К НАЧАЛУ
Незаметно подкралось-отшумело празднование нового 2009 года. У "Рокси" начались проблемы. Клуб никак не мог раскрутиться, работал в небольшой плюс, который потихоньку превратился в ноль. Такое положение дел многих не устраивало. Серёга с Димой, владельцы аппарата, решили, что тот доход, который они с него имеют, гораздо ниже тех эксплуатационных рисков, которые имеются при ежедневной его работе. Придя в очередной раз на работу в клуб, я услышал конец разборок Димы и Андрея. Андрей говорил, что так нельзя, что они кидают клуб, что быстро найти аппарат не представляется возможным, на что Дима ответил, что готов сделать замену, поставив в клуб более простую и дешёвую технику. И правда, ещё через несколько дней я обнаружил, что вместо большого 24-канального микшера на столе стоит скромный восьмиканальник. Исчез компьютер и его монитор. Руководство клуба в лице Андрея Антонова было очень недовольно происходящим, но и Диму с Серёгой тоже можно было понять. Аппарат у них был хорошего качества, недешёвый и гробить его за копейки никакой хозяин бы не стал.
На том и порешили. Димка отвёл меня в сторону и спросил, можно ли перенести аппарат к нам на репточку "РокПрома". Я сказал да, быстро нашли машину и уже через час аппарат был перевезён. Я вернулся в клуб и попробовал нарулить звук с тем, что имеется, но результат был так себе. И до этого всё было на грани возможного из-за сложной акустики помещения. Стало ещё сложнее управляться со звуком, потерялся хоть какой-то комфорт в работе.
Раньше аппаратура позволяла даже ввести многоканальную запись с концерта и как-то раз я это проделал с группой "Крокодилли". Они выступали у нас в клубе в расширенном составе, на этот раз к их трио добавился четвёртый участник — Семён, игравший на губных гармошках. Мне настолько понравилось их звучание, что уже в середине первой же песни я тихонько вылез на сцену с дополнительными микрофонами.
— О, тут даже запись ведут! — Сказал Артур и ребята заиграли следующую песню.
Это было как раз незадолго до того, как Дима с Серёгой вывезли часть аппарата к нам на репточку, превратив её тем самым ещё и в студию. Живой концерт "Крокодилли" я сводил уже там. Теперь практически в моём распоряжении была неплохо упакованная студия, способная за один раз записывать сразу 24 дорожки. Я впервые делал такую работу и потратил на сведение концертника почти месяц времени. Результат своей работы при первой же встрече я презентовал Артуру. Кажется, ему не очень понравилось, но я с удовольствием крутил этот диск, ведь там было очарование живых выступлений дружественной нам команды. Мне хотелось двигаться дальше в этом направлении и я стал подыскивать подопытных для реализации своих творческих амбиций. Вы спросите, почему ты не стал записывать свою группу? Всё просто — мне хотелось спокойно поработать над звуком, не отвлекаясь на функцию бас-гитариста. И такая группа была найдена. Это были те самые московские ребята, которым я так тщательно отстраивал концертный звук в "Рокси" и которые понравились мне своим акустическим звучанием. Ребята как раз приехали в Питер, мы встретились с ними в кафе и договорились о записи.
А у "Рокси" дела шли всё хуже и хуже. Я не помню уже подробностей, но вроде бы пошёл слух, что у ДК Цюрупы может поменяться собственник и его ждёт масштабный ремонт. Клуб стал работать по инерции, стали уходить постоянные посетители, да и наша клубная команда потихоньку начала редеть. И без того мизерная зарплата звукооператора ужалась, усохла и работать там стало просто не интересно. Я сказал, руководству, что ухожу. И с февраля месяца Ваня Соколов стал единственным звукарём клуба.
Да и вообще этот злосчастный 2009 принёс кучу проблем не только клубу. Группа "Нате!" Славы Задерия, упорно и безрезультатно пыталась продать трибьют Башлачёва над которым мы бились столько времени. Та сумма, которую просил Слава скорее соответствовала группе из первого эшелона, чем уже откровенно забытым "Нате!" Репетиционная "РокПрома" повисла тяжёлым камнем на бюджете Палыча. Она даже не могла окупить аренду, несмотря на то что мы проводили там платные репетиции посторонних групп. Если бы "Нате!" хотя бы как-то систематически ходили туда на репетиции, то смысл в этой точке ещё бы оставался, но Славе куда комфортнее было репетировать не выходя из своей комнаты в огромной коммуналке на Петроградской стороне.
Палыча такой расклад дел не устраивал и в один прекрасный день к нему в офис пришли Слава и Вася. Я не слышал о чём там шла речь, у меня был свой кабинет, но после их ухода Палыч пришёл ко мне.
— Подготовь мне список всей аппаратуры, что имеется на точке. Я принял решение о продаже аппарата и о нашем уходе с точки. "Нате!" там не репетируют и смысла её содержать я не вижу. Так же я прекращаю работу с "Нате!". Святослав сколько времени уже не показывает результата, я вкладываю деньги, а концертов нет, записей нет.
Так они бездарно потеряли единственного своего мецената. Это был удар и для нас, мы лишались уютной бесплатной репточки. Прослышав об этом, Дима с Серёгой быстро вывезли свой аппарат и я едва успел скопировать с их студийного компьютера на CD-болванку сессии записи московских ребят. Но нам снова повезло — точку и всё её оборудование решили выкупить у Палыча наши добрые друзья группа "Отстой!", в которой трудился наш друг Женя Губерман. Андрей и Денис были откуда-то из провинции и снимали квартиру, а тут они просто взяли и переселились на точку. Нас они пускали прорепетировать бесплатно. Андрей договорился с Палычем о рассрочке и выплачивал за помещение и аппарат частями.
Разочаровавшийся в "Нате!" Палыч решил найти им альтернативу. Он спросил у меня, когда у нас будет ближайший концерт и пришёл нас послушать и посмотреть. Играли мы уже в "Манхэттене", потому что к этому времени "Рокси" перестал существовать. По всей видимости мы ему понравились, потому что он позвал нас на переговоры в свой офис.
Перспективы были интересные — Палыч имел некие связи на радио, а так же предложил нам записать три песни на хорошей профессиональной студии за его счёт. За 10 лет существования группы у нас была одна-единственная профессионально записанная песня — "Дай Знать", которую мы записали ещё в конце 2004 года, перед переездом Бори в Питер. Я встречно предложил Палычу снять клип на песню "Семь Шагов", а в качестве оператора и монтажера — борину Ингу. На том и порешили.
Как-то нас пригласили выступить в клубе "Орландина" в большом концерте из трёх частей: "Осы", "От винта" и "Нате!". Мы начали свой сет с песни "Семь шагов". Боря придумал интересный ход: на сцену мы вышли без него, втроём и начали играть. Боря выскочил на сцену буквально за несколько секунд до того как начать петь. Песня была энергичная, с упругой басовой партией и тут я увидел в зрительном зале перед сценой танцующего человека с очень знакомым лицом. Боря тоже его заметил и после концерта сказал:
— Ты видел, как под нас Сологуб танцевал?
— Видел!
Боре нравилось творчество братьев Сологубов и танцующий под нашу музыку Виктор для Бориса был неожиданным и очень приятным моментом. Но это было не всё. Когда мы уже сошли со сцены и к выходу готовились "Нате!", к нам подошёл звукооператор клуба.
— Ребята, вы крутые! Мне очень понравилось ваше выступление и я сделал запись концерта с пульта. Если вам интересно, то я могу через пару-тройку дней сделать сведéние и нарезать концерт на болванку.
Конечно же нам было интересно, и мы через несколько дней получили на руки CD-болванку с нашим выступлением. Я до сих пор очень благодарен этому человеку, потому что эта запись стала единственной, запечатлевшей нас с отличным качеством. Я расцениваю её как наш концертный альбом и если с тех пор у нас спрашивали какие-то записи, то я давал именно её.
Палыч по-прежнему ждал от нас каких-то результатов. Мы с Борисом выбрали три песни, которые, как мы считали наиболее полно будут представлять нашу музыку. Однако, работа не задалась. Что было причиной я не знаю. Казалось бы — вот спонсор, вот радио, вот деньги на студию, даже клип можем снять, но Боря был как пыльным мешком стукнутый. Всё мои предложения таковыми и оставались, а на прямой разговор Боря не шел. Дошло до того, что "Осы"… прекратили своё существование. Тихо, негласно, все разбрелись по своим углам, будто и не было ничего. Сказать, что я был зол на Борю — ничего не сказать. Всё принёс на тарелочке с голубой каёмочкой, а он… Однако, в истории нашей группы такие закидоны со стороны Бори были уже не раз. Обидно было, что мы столько времени мечтали о том, чтобы куда-то вылезти, куда-то выбиться, а как только стало что-то получаться, Борис вдруг взял да и включил заднюю. Никакой ссоры с Борькой у нас не было, мы как общались раньше, так и продолжали, просто тема группы была закрыта. Я махнул на всё рукой и решил, что коли так, то надо воспользоваться моментом и заняться чем-нибудь интересным. Из работы у меня оставался только "Севмортех" Палыча и сувенирная мастерская Игоря. Именно в ней мы как-то славно повеселились.
Там был коридор, освещавшийся одной тусклой лампочкой, куда мы выходили покурить. И вот стоит Боря, в руке держит полторашку, наверное с пивом и отбрасывает на стену чудесную тень. Увидев её меня осенило — я сбегал в мастерскую за чёрным маркером, сказал Боре — "замри!" и обвёл его тень вместе с бутылкой. Осталось лишь аккуратно закрасить силуэт чёрной краской. В сумраке коридора этот силуэт казался реальной тенью и мы стали ждать свою жертву. На нашем этаже было ещё несколько арендаторов которые ходили по этому коридору и буквально на следующий день Боря рассказал мне историю.
— Знаешь же ребят, у которых в конце коридора репточка? Они мне рассказывают: у нас был вечерний концерт и мы забрали с точки кое-какую аппаратуру. И вот ночь, темно, мы тащим усилитель и в полной тишине заорал Тёма! От неожиданности и мы заорали и Тёма от этого чуть не наложил в штаны. Показывает пальцем на стену, а там тень Бори, который чего-то там пьёт из бутылки, а самого Борьки-то нет!
Я был очень доволен результатом!
А ещё я решил, что пора переходить с велосипеда на другой транспорт и решил приобрести какой-нибудь скутер. Пошерстил интернет, понял, что 50 кубовый мне неинтересен, а "кубатура" уже была как бы не совсем легальна — по сути всё, что более 49,9 кубов это уже мотоцикл, отсюда права, регистрация, госномер…
Прочитал массу отзывов, и нашел аппарат, который один в один "полтос", но имеет так же и модификацию с 90 кубовым мотором. а именно HONDA Lead 90. Внешне они почти неотличимы, разницу знают только совсем уж прошаренные гайцы и владельцы этих аппаратов. Продавал его какой-то пацан, всего за 10 тыс., так как мопед был не на ходу по "неизвестной причине", как он сказал. Скутер привезли в салоне ГАЗели, я отдал деньги, мне отдали скутер, ключ и документы. Мопед закатили на третий этаж в мастерскую и я приступил к изучению матчасти.
Спасибо моему папе — хорошо научил обращаться с инструментом и мотоциклами. Неполадку нашёл быстро, так же быстро купил детали на замену и теперь мог гонять на японце по всему городу. С крошечным расходом бензина, мне хватало одного бака на неделю покатушек из дома на работы и по делам.
Наступило лето, июль и я решил, что надо взять недельку отпуска у Палыча. К моим 36 годам я ещё ни разу не видел море. Ну, Финский залив, конечно же не в счёт, назвать это морем даже у меня, горячо любящего Петербург, язык не поворачивается. Боря в своё время рассказывал о том, как жил с родителями в Крыму, в Балаклаве. А тут подвернулась возможность съездить в Крым. Волей случая я познакомился там со студентами
геологического факультета МГУ, которые проходили практику, а их преподаватель даже запустил меня на территорию лагеря и указал мне место, где можно поставить палатку. Даже при Украине в посёлке с весёлым названием Прохладное у МГУ им. Ломоносова была своя геологическая база, где проходили практику студенты 1-го и 2-го курсов. Я ходил с ними в однодневные экспедиции, где они изучали горы, их строение, породы из которых они состоят, берег моря, камни, минералы. Мне было всё безумно интересно и преподаватель, увидев мой искренний интерес, часто читал лекции стоя прямо напротив меня. Студенты записывали за ним конспекты, а я просто сидел с открытым ртом и слушал. Так, вместо запланированной недели вместе с дорогой, я пробыл там три. Спасибо Палычу, которому я позвонил и он без раздумий одобрил увеличение моего отпуска.
Приехал я из Крыма окрылённым — мне очень понравился полуостров. Даже с моей невеликой зарплатой в тогда ещё украинском Крыму я чувствовал себя богачом. Я даже задумался о том, чтобы ближе к пенсии купить там себе домик на берегу моря и переехать туда на постоянку. Когда я вернулся в Питер, то ничего нового в отношении "Ос" не произошло. Мы всё так же время от времени выступали, но новых песен у Бориса так и не появилось.
В конце-концов всё стало настолько плохо, что "Осы" прекратили и репетиции и выступления. Похоже, дела семейные стали для Бориса приоритетными. Конечно, его нельзя было в этом упрекнуть, у него родился долгожданный ребенок — сын! Дедушку Борьки звали Борис Александрович, отца Бори — Александр Борисович, Боря, соответственно, Борис Александрович и его сын снова Александр Борисович. Такая вот семейная традиция.
Все мы разбрелись по своим углам. Жека, как отличный гитарист, был всегда востребован в разных проектах и группах. Ренат ушёл в работу, Боря в семью, а я вспомнил что у меня лежит недоделанная студийная работа, когда я писал московских ребят. Опыт, полученный в работе над башлачёвским альбомом у Задерия мне очень пригодился. После работы я целыми вечерами сидел дома в наушниках, сводя запись. Иногда по старой памяти я заходил к Задерию посидеть-поболтать, узнать какие-то новости. Рок-клуб тоже лихорадило. Там были какие-то сложности с организационными вопросами, Коля Михайлов по какой-то причине (скорее всего банальный запой) стал терять бразды правления клубом. Столь лакомый кусок, тем более в последнее время начавший проводить активность, стал интересен нескольким людям и началась какая-то подковёрная возня.
Вот этого я не понимал вообще — я всегда воспринимал рок-тусовку как некое братство, единый фронт, орден тамплиеров, если хотите, но на деле оказалось, что рокеры мало чем отличались от попсы. Такие же интрижки, шушуканье друг у друга за спиной, повышенное чувство собственной значимости, чересчур повышенная самооценка. Я очень любил Славу Задерия как отличного рассказчика, он был просто кладезем интересных историй, но группу "Нате!" я увидел изнутри и пиетета к ней никакого не испытывал. Также и руководство рок-клубом. Самым адекватным в связке Ленинградский рок-клуб и "Музыка XXI" был руководитель "Музыки" Андрей Антонов. Он и клуб "Рокси" создал и курсы всякие договорился проводить для музыкантов и концерты благотворительные устраивал, а вот Рок-клуб постоянно находился в каком-то анабиозе.
Немудрено, что появились люди, которые втёрлись в доверие к Коле Михайлову. Некоторые товариши даже утверждали, что Колю попросту спаивали, чтобы не мешался под ногами. Итогом всей этой возни стало появление ещё и Петербургского рок-клуба, который не хотел иметь никакого дела с ЛенРокКлубом, а в руководстве последнего оказался чрезвычайно-амбициозный человек неопределённого возраста с еврейской фамилией. Доходило до того, что он стал ставить своё имя в афишах впереди Коли Михайлова. Я видел происходящее и вся эта возня была мне крайне противна. Настолько, что с тех пор я перестал себя относить к рок-музыкантам вообще. Осень, пришедшая в Петербург поселилась и в моей тонкой душевной конструкции. Я поставил скутер на зимнее хранение прямо во дворе игоревой мастерской и стал ждать зиму.
Наступил 2010. Я сидел дома и писал друзьям-знакомым поздравлялки через ВКонтакте. Конечно же, написал и нашему барабанщику Ренату. Он быстро ответил и в завязавшийся беседе он проронил, что "Осы" были очень хорошей группой и он с удовольствием поиграл бы ещё. Ну, меня-то тянуть поиграть было не нужно, я только и ждал, когда группа снова оживёт и написал Борьке. Неожиданно он сказал, что недавно сам об этом думал и если удастся договориться с Жекой… Я тут же позвонил Женьке и тот поддержал всю эту затею. Как оказалось, все очень соскучились по группе и мы с большим удовольствием собрались и порепетировали.
Словно и не было паузы в полгода! Репетиция прошла просто замечательно и мы решили, что нужно продолжать выступления. Я с удовольствием снова облачился в концертный прикид. Да-да, ещё год назад я, наконец-то, перестал выходить на сцену в уличной одежде. Жека как то назвал меня " мой монохромный друг", потому что отныне я выходил на сцену в белых джинсах, чёрной рубашке, на шее болтался чёрно-белый в шахматную доску галстук, а на ремне висел чёрно-белый Fender Jazz Bass. Боря, увидев такое дело, подарил мне чёрно-белый же гитарный кабель, напоминавший узором сетевой провод от советского утюга. Этот кабель до сих пор служит мне верой и правдой.
В начале марта нас пригласили выступить на 29 дне рождения Ленинградского рок-клуба, вместе с группами "Санкт-Петербург", "Телевизор". Мы представляли молодые группы и, несмотря на моё скептическое отношение к клубу, выступить на этом мероприятии почли за честь. Выступать мы должны были в ДК Ленсовета на Петроградской. Это тоже было довольно намоленное место среди питерских рок-музыкантов. Здесь и фестивали проходили и концерты разных известных коллективов. Даже Майк Науменко из группы "Зоопарк" упомянул этот ДК в одной из своих песен строчкой " сегодня сейшн в Ленсовета, там будет то и будет это, а не сходить ли мне туда".
Где-то за 2 недели до выступления я сказал всем нашим, чтобы они по-максимуму пригласили своих друзей и знакомых на этот концерт. Через ВКонтакте я разослал приглашение всем, кто хоть как-то был знаком с нами и с "Осами" и в день концерта был очень удовлетворён результатом — на мой призыв откликнулось человек 20. Когда настал наш черёд выступать, мы быстренько выпили по 50 г коньяка и вышли на сцену подключаться. У нас это уже стало традицией — выпить ровно столько, чтобы сняло тормоз, но не в ущерб выступлению. Из зрительного зала послышались восторженные крики. Это нас очень воодушевило и мы оторвались по-полной.
Жека попросил себе микрофон и в моменты своих соло подпевал своей гитаре в джазовой манере, чем очень удивил всю нашу группу. Такого он никогда до этого не исполнял. Я носился по сцене с басом наперевес, мы упирались плечом в плечо с Борькой, а из зала я слышал отчётливо " Иштван! Иштван! Иштван, жги!" Мы выходили со сцены какими-то рок-звёздами, по энергетике это был, пожалуй, один из лучших наших концертов.
Спустившись в зал я увидел нашу группу поддержки, среди которых были Дима и Серёга, владельцы аппаратуры из клуба "Рокси".
— Н…ну вы зажгли, это было ч…что-то! — Дима пожал нам руки. — С…слушай, у меня к тебе дело есть. Т.ты руками работать у.умеешь?
— Ну вроде как, а что?
— Работа есть. П…позвони мне на днях.
Мы попрощались и зашли в гримёрку переодеться, сложить инструменты и допить коньячок.
— Теперь все будут считать, что вокалиста группа "Осы" зовут Иштван. — Пробурчал недовольно Боря. — Только и слышно было " Иштван-Иштван"
— Борь, ну я же не виноват, что пришло много моих знакомых, я говорил вам — зовите своих.
Через пару недель в этом же ДК Ленсовета был концерт группы "НОМ". Мы узнали об этом случайно и решили с Борей попробовать прорваться. В фойе пройти было можно и мы решили зайти в курилку, вдруг там встретим кого знакомого, кто нас протащит в зрительный зал. В курилке мы встретили Губермана.
— О, Женечка, здравствуй, дорогой! — Я был искренне рад увидеть товарища. — Ты на концерт?
— Привет! — Женя закурил очередную сигарету. — Нет, я так, поболтаться.
— Жалко. А есть возможность проскочить в зал? Хотя бы Борьке, он у нас любитель "НОМа".
— Надо подумать. — Женя стряхнул пепел, а я почувствовал, что кто-то меня сверлит взглядом. Поднимаю глаза.
— Скажите, а это же у вас Фендер настоящий с выдранными ладами? — Ко мне подошёл какой-то парень. — Я видел вас недавно тут на концерте, "Осы"…
— Да, у меня.
— Смело! Тут про Ваш бас уже разговоры ходят.
— Ну, выдрал да. Безлад очень хотелось.
Не помню уже, попал Боря на концерт или нет. Я — нет.
В начале апреля состоялся ещё одно наше выступление. На этот раз оно было в поддержку какой-то политической организации против ксенофобии. После концерта музыкантов попросили снова выйти на сцену и сказать несколько слов от каждой группы. Боря как всегда делегировал меня и я что-то промычал по поводу того что делить людей по национальному признаку это плохо.
Помня предложение Димы по поводу работы я позвонил ему и он позвал меня к ним в мастерскую, которая находилась в каком-то яхт-клубе на Крестовском острове. Когда я пришёл туда, меня радушно встретили. У них был тёплый ангар, посреди которого стояло нечто огромное, накрытое полиэтиленом. У стены стоял стол, на котором среди инструмента, баночек и мензурок стояла бутылка коньяка.
Ребята работали со стеклопластиком. Накрытая полиэтиленом громадина была верхней частью корпуса катера, которую Серёга с Димкой доводили до ума. Это был какой-то спецпроект, помимо которого ребята ещё занимались ремонтом катеров и яхт на территории яхт-клуба. Когда они узнали, что я не новичок в автомалярке, что умею шпатлевать и шкурить, они очень обрадовались и сказали, что это отличный навык который мне пригодится, если я соглашусь у них поработать. В начале мая начнётся сезон, будет много заказов по ремонту, А у них вот — и указали на полиэтиленовую гору.
Между майскими праздниками я приехал на работу. Уже начался мотосезон и я прикатил на скутере.
— Ого, какая классная штука, — сказали они и показали мне объект ремонта, стоявший во дворе клуба.
Это был катер с повреждённым днищем. Моей задачей было зашпатлевать повреждения, вышкурить и подготовить под покраску. Мы начали работать вдвоём с Серёгой, ему было нужно убедиться в моих навыках и когда он увидел, что я уверенно работаю с инструментом и материалами, то отпустил меня в самостоятельное плавание. Я успел тютелька в тютельку — завтра нам нужно было сдавать катер и мы остались втроём на ночь, чтобы покрасить днище при расставленных вокруг лодки прожекторах. Ребята остались довольны моей работой. Так я стал совмещать работу все в Севмортехе и яхт-клубе.
Работать с ребятами было очень весело, у обоих было замечательное чувство юмора, а помимо этого они были ещё очень компанейскими. Помимо того корпуса лодки, которым они должны были заниматься, в соседнем ангаре, который на морской манер назывался эллингом, стоял цельнометаллический фургон ГАЗель. Его ребята превращали в передвижную техничку для какой-то организации, связанной с водоканалом и всё их время и силы уходили на эту ГАЗель. Нередко конец рабочего дня переходил в небольшое застолье. Братья часто называли меня панком за всякие мои приколы и мне пришла в голову идея покраситься в ярко-рыжий, апельсиновый цвет. Боря был в изумлении, увидев меня в новом образе, а я подумал, что это будет круто для наших будущих концертов.
Как-то раз я сидел у эллинга, а братья куда-то поехали по делам. У меня работы особо не было и я решил поковыряться со скутером. Дима показал, где лежит инструмент, сказал пользуйся на здоровье, Но если придёт кто-то левый, без его присутствия никому ничего не давать.
Сижу, ковыряюсь со скутером, что-то нужно было просверлить и я взял шуруповёрт. В это время какой-то долговязый мужик, без слов заходит в эллинг и через минуту выходит оттуда с пустым кейсом от шуруповёрта.
— А где шуруповёрт? — Он увидел его, лежащим на сидении скутера и подошёл забрать.
— Куда? — Спросил я. — Положите откуда взяли. Дима сказал никому ничего не давать, Да и вообще, не видите, что ли, что я им работаю?
— Вообще-то, это мой шуруповёрт. — Долговязый развёл руками, но я его перебил.
— Ничего не знаю. Мне сказано никому ничего не давать. Придёт Дима, с ним и разбирайтесь.
Тут появился Дима. Он быстро вник в суть дела и сказал, что я его работник и действую по его указанию.
— Кто это был? — спросил я когда человек ушёл. С шуруповёртом.
— Это Кирилл, капитан клуба, то есть директор. Часть инструмента действительно его и вот этот корпус лодки, который стоит в эллинге, это его проект.
Выяснилось из рассказа Димы, что место это нашёл Серёга. Они хотели купить какой-нибудь убитый катерок под восстановление, пришли в клуб, их направили к капитану, они познакомились и Кирилл узнал, что ребята умеют работать со стеклопластиком. У Кирилла был проект лодки, которую начали делать одни люди, но по каким-то причинам работы остановились, А теперь достраивать некому. Серёге с Димкой предложили очень хороший вариант — вот вам эллинг без какой-либо арендной платы, можете заниматься там своими работами, но параллельно доделывать капитанский катер.
Вскоре яхт-клуб и эллинг превратились в некое подобие дачи, куда стали приходить и мои друзья. У Серёги с Димой была кают-компания — небольшой отдельно стоящий домик, в котором мы переодевались из уличного в рабочее, где можно было попить чай и не только, там стоял диван, на котором можно было подрыхнуть и парни вообще жили там по несколько дней подряд. Там же хранился инструмент, материалы и всякие интересные штучки. Пару раз приходил Боря, но была какая-то у него карма — не знаю почему, но ни Задерий, ни Димка с Серёгой, ни Пан не воспринимали Борю серьёзно. Типа, ну есть он и есть, а нет его, так и нет. Боря, тонко чувствовавший подобные вибрации, перестал к ним приходить. Зато наш старый барабанщик Костя неожиданно стал завсегдатаем клуба!
Я не видел его какое-то время, потому что уже не работал в мастерской у Игоря, как Костя позвонил мне и удивил фразой:
— Иштван, я тут машину купить хочу, "девятку". Поможешь с выбором?
Это было как выскочивший чёрт из табакерки — Костя и техника, казалось, были бесконечно далеки друг от друга, а тут такое! Конечно, я не мог не помочь другу и мы поехали с ним на авторынок в Автово, где торговали бэушными машинами. Так как денег у приятеля было в районе 70-75 тыс, то было не разгуляться — или дороже или вёдра. Ничего не найдя мы пошли к метро и увидели в конце ряда то ли Опель какой, то ли… Старенький, но вполне себе иномарка, не очень бодрая, но ценник в районе 60.
— Кость, а может тебе иномарочку старенькую какую? Нахрена тебе ТАЗ? Это ж говно. — Я уже накатался на всяких 4-7ми летних японках и к продукции отечественного автопрома относился скептически.
Мысль запала другу в мозг и через несколько дней он уже пришел ко мне поделиться надуманным:
— Иштван, я тут в интернете порылся и нашел такую машину, Фольксваген Гольф. Как она вообще? По цене есть такие, что я могу себе позволить.
Костя изучил матчасть и захотел максимальный из доступных двигателей, а это был 90-сильный аппарат.
— Слушай, вроде неплохая в целом машина. — Согласился я, когда перечитал в интернете кучу информации по Г2. — Ищи живую.
Так на второй попытке Костя нашёл алый Гольфик с 90-сильным мотором, пятидверку, внешне в очень неплохом состоянии. Мы съездили посмотреть, я с умным видом пооткрывал двери, посмотрел пороги, углы дверей, под капотом, завели движок, прокатились. Машина свежепокрашена, аккуратная, салон в чехлах, ухоженный.
— Бери. — Сказал я. — Нормальная тачка. Сколько просит?
— 70.
— Мы её сейчас забираем. Вот есть 60, на руках. — Я улыбнулся пожилому продавцу. — Прямо сейчас готовы ударить по рукам.
— Ну… хорошо. 60.
Так Костя стал обладателем Гольф-2 1988 года выпуска. Часа через четыре, уже под вечер, раздался звонок.
— Иштван, я у метро "Крестовский остров", мужик довез меня сюда на машине и уехал домой на метро.
— Ну, подъезжай в клуб, я здесь.
— Да я это… давно не ездил за рулем. Забери меня отсюда, я по клубу покатаюсь, попривыкну.
Я был удивлён, когда Костя сказал, что права у него появились раньше чем у меня, сразу после школы и даже категорий "В" и "С", но с тех пор он никогда за руль больше не садился. Я пригнал машину в клуб и начались будни курсанта Кости. По сути, я научил его водить с нуля. Машина так и стояла всё время в клубе, а Костя приезжал на велосипеде, учиться водить. Сначала мы тренировались трогаться в клубе, потом выехали в город. Бывало такое, что Костя пропускал 2-3 цикла зелёного света, не в состоянии тронуться. Ездили мы в магазин за мясом и выпивкой, я сидел на переднем пассажирском, вполоборота к Косте, а на заднем диване сидели братаны Димка с Серёгой и жёстко троллили Костю. Хорошо, что у него замечательный характер — иначе вышел бы, хлопнув дверью. За это его любили братья и всегда искренне были рады его визитам.
Самое неожиданное во всём этом было, когда я спросил как-то в сердцах — "нахрена ты вообще купил себе машину, Костя?" На это мой друг ответил:
— Я собираюсь съездить на ней в Уфу, домой.
Видя, как он ездит я понял, что не могу бросить друга в беде и вызвался поехать с ним вместе. Тем более, что к тому моменту я не был на малой родине уже лет 5. Костя полез обниматься от радости, что мы поедем вместе эти 2 тысячи километров. Мы стали готовить машину к поездке. Поменяли ремни, масла, свечи, провода, фильтры и были готовы к старту. Но тут мои московские друзья вдруг пригласили меня на сплав в Архангельскую область. Я сказал, что это круто, но уже послезавтра еду в Уфу на машине. Кстати, мимо вас. Так у нас появилось два пассажира — Дуська и Илюха, которым было интересно посмотреть родину уфимской певицы на букву "З", творчество которой им очень нравилось. А еще я вёз свою старую кошку Мартину домой к маме.
За несколько дней перед поездкой на меня вышел менеджер одного серьёзного пафосного питерского клуба и предложил нам выступить. Он слышал нас на Дне Рождения ЛРК и впечатлился. Я стал звонить Боре, но не смог дозвониться — Боря за несколько дней до нас тоже уехал в Уфу, к маме Инги, вместе с ней и ребёнком. Я разместил ВКонтакте приглашение, что "Осы" играют крутой концерт, приходите, поддержите, будет хороший звук и свет. И мы укатили в Уфу.
В целом поездка удалась, съездили без поломок. По большей части за рулём ехал я, особенно по городам, Костя водил лишь по трассе, да и то раза в два меньше меня — он быстро уставал, потому что ехал на нервах, но потихоньку втягивался в процесс. Вернувшись в Питер я первым делом полез в ВКшечку, посмотреть, сколько желающих подписалось прийти на наш крутой концерт.
"Концерта не будет. Группа "Осы" прекратила своё существование" — написал Боря.
Я тут же ему позвонил. Никаких объяснений мне он не дал, мотивируя только тем, что "устал от музыки". Так в самом конце августа 2010 года распалась группа, которой я уделял много времени, сил и нервов, ради которой мы все переехали в Питер. 12 лет проб и ошибок, весёлых и грустных моментов, 12 лет жизни в любимой группе, ради которой я пожертвовал очень, очень многим, 12 лет коту под хвост, а ведь уже начало получаться… Я расценил это действие со стороны Бориса как предательство. Я был оскорблён до глубины души, я был просто в отчаянии.
Попутно, я разругался с Палычем. Я не люблю, когда тебе говорят что-то, а потом дают заднюю. Дело касалось рабочих моментов Севмортеха. Возможно, что у Палыча наступили не очень благополучные в финансовом смысле деньки, отсюда и его колебания, но я был на взводе, разбираться в чём-либо не было ни сил, ни желания. Я написал заявление об уходе и целиком ушёл в работу с братьями в яхт-клуб.
За несколько дней до 26 ноября, дня рождения Бориса, я зашёл буквально на пару минут в мастерскую, что-то было нужно Игорю от меня. И уже уходя, в дверях столкнулся с Борькой, который выходил покурить в дальний коридор с его портретом-тенью.
— Привет.
— Привет.
— У меня день рождения будет. Приходи.
— Спасибо, нет времени. — Я кивнул и ушёл не прощаясь. Это была наша последняя встреча с Борей.
И, вероятно, первая из моих ошибок, которая имела далеко идущие последствия.