Отчим французской художницы Мари-Элизабет-Луизы Виже-Лебрён (1755–1842) в возрасте шестнадцати лет поступил в подмастерья к мастеру-серебрянику Анри Кейну в Париже и проработал у него три года, специализируясь, вероятней всего, на производстве столового серебра и хирургических инструментов.
По окончании обучения он открыл магазин на улице Сент-Оноре напротив Пале-Рояля, частной резиденции двоюродного брата короля, герцога Орлеанского.
Виже-Лебрён включила этот портрет в список своих работ 1768-1772 годов и, должно быть, написала его в квартире над лавкой Ле Севра.
Ювелир изображен сидящим за письменным столом в халате из голубовато-зеленого атласа и ночном колпаке, украшенном широкой лентой из того же материала.
Эта неформальная одежда напоминает костюм знаменитого писателя Дени Дидро на портрете Луи Мишеля ван Лоо (1707–1771), представленном в Салоне в 1767 году,
и врача Альфонса Леруа, которого Жак Луи Давид написал в 1783 году.
Такие утренние халаты, удобные и стильные, создавали ощущение вневременности и с XVII века нередко использовались на портретах мужчин определённых профессий.
Волосы Ле Севра, слегка напудренные, завязаны в длинный хвост, ниспадающий на спину.
В правой руке он держит открытую книгу, а в левой — увеличительное стекло.
Повернув тело почти в профиль, он пристально смотрит на зрителя своими темно-карими глазами.
Кажется, будто он вот-вот заговорит.
Луиза Виже уже овладела своей знаменитой техникой настолько, несмотря на свой юный возраст (ей было не намного больше семнадцати-восемнадцати лет, когда она написала эту работу), что кажется будто её отчим вот-вот заговорит.
Интересно, что это в целом благожелательное изображение противоречит сильной неприязни, которую Луиза Виже испытывала к Ле Севру, которого она обвиняла в безуспешных попытках занять место своего покойного отца.
И в том, что он неправильно одевался, вел себя как тиран и забирал её доходы от растущей портретной практики девушки.
Мой отец не оставил состояния. Но я уже зарабатывал много денег, так как писала много портретов. Однако этого было недостаточно для домашних расходов, так как, кроме того, мне приходилось платить за обучение брата, его одежду, его книги и так далее. Поэтому моя мать сочла необходимым снова выйти замуж. Она выбрала богатого ювелира, которого мы никогда не заподозрили бы в жадности, но который сразу после свадьбы проявил свою скупость, отказав нам в самом необходимом для жизни, хотя я была достаточно добродушна, чтобы отдавать ему всё, что зарабатывала. Жозеф Верне был в ярости; он неоднократно советовал мне платить за комнату и питание, а остальное оставить себе. Но я ничего подобного не делала. Я слишком боялась, что моя мать будет страдать от последствий, если у неё будет такой скряга-муж.
Я презирала этого человека, тем более, что он присвоил гардероб моего отца и носил одежду такой, какая она была, не подгоняя её под себя. Вы легко можете понять... какое жалкое впечатление он на меня производил! (Vigée Le Brun 1835–37, vol. 1, pp. 20–21)
Статьи о жизни и работах Мари-Элизабет-Луизы Виже-Лебрён: