Квартира Марины Кравцовой встретила их тишиной. Соседка — старушка с подозрительным взглядом — сообщила, что не видела "эту девушку" уже недели две.
— Уехала куда-то, — старушка поправила шаль на плечах. — Чемодан с собой был. Большой такой.
— А до отъезда к ней кто-нибудь приходил? — спросил Стрельцов.
— А то! — оживилась соседка. — Мужики какие-то. Трое их было, в разные дни. Один такой солидный, в костюме. Другой попроще, в кожаной куртке. Третий вообще неприметный, в спортивном костюме.
— Можете описать подробнее?
Но соседка только руками развела:
— Стара я уже, милок. Глаза не те. Только помню, что один прихрамывал немного правой ногой. А другой все курил у подъезда, запах на весь этаж стоял потом. Противный такой, крепкие сигареты.
Стрельцов и Громов переглянулись. Хромота и крепкие сигареты — зацепки слабые, но лучше, чем ничего.
— Спасибо, — Стрельцов протянул старушке визитку. — Если вспомните что-то еще или увидите Марину, позвоните, пожалуйста.
Уже в коридоре Громов тихо спросил:
— Ордер на вскрытие квартиры?
— Оформляй, — кивнул Стрельцов. — Но я почти уверен, что мы ничего не найдем. Она умная женщина.
Через час, когда формальности были улажены, они осматривали квартиру Марины. Стрельцов оказался прав — ничего примечательного. Чисто, аккуратно, никаких явных улик. Только в ящике письменного стола обнаружили старую фотографию: молодая Марина и четверо парней — на обороте подпись "Лето 1997, дача".
— Смотри, — Стрельцов указал на лица. — Сомов, Гринько, Никонов. И предположительно ее брат, Кравцов. Они все знали друг друга с юности.
— А пятый? — Громов указал на еще одного парня на фото, которого сразу было не видно: он стоял за всеми другими сзади и был почти не виден, если не приглядываться.
— Не знаю, — Стрельцов вгляделся в смутно знакомое лицо. — Но, возможно, это следующая жертва. Если наша теория верна.
***
В кабинете Громова они разложили все имеющиеся материалы. На доске — фотографии жертв, Марины Кравцовой, схема связей.
— Итак, что мы имеем, — Громов потер переносицу. — Три убийства с одинаковым почерком. Жертвы знали друг друга с юности, дружили с Виктором Кравцовым. Пять-шесть лет назад все трое получили крупные суммы денег неизвестного происхождения. Примерно тогда же произошла кража улики — два миллиона рублей и партия героина.
— И появилась "Семерка", — добавил Стрельцов. — Семь человек, замешанных в краже: я, Рябинин, Левичев, Игнатьев, Кравцов, Караваев, Соколов. Только я не брал денег.
— Два из семи мертвы, — Громов указал на фотографии Кравцова и Караваева. — Убиты полгода назад. Еще двое под следствием. Один сидит. Один умер от инфаркта. И ты.
— А теперь убивают не членов "Семерки", а каких-то связанных с ними людей, — Стрельцов постучал пальцем по фотографиям новых жертв. — И, судя по всему, Марина Кравцова как-то замешана.
— Мотив — месть за брата?
— Возможно, — Стрельцов задумался. — Но есть нестыковка. Если она мстит за смерть брата, почему не убивает оставшихся членов "Семерки"? Почему эти трое?
Громов пожал плечами:
— Может, она считает, что именно они виновны в смерти брата?
— Или есть другая причина, — Стрельцов подошел к окну. — Какая-то старая история. Нина Павловна сказала, что Марина была девушкой Сомова до его женитьбы. Что-то произошло между ними.
Телефон Стрельцова завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: "Не там ищешь, Саша. Копай глубже. 1997, база отдыха "Ласточка". М."
Стрельцов резко выпрямился.
— Что там? — напрягся Громов.
— Марина, — Стрельцов показал сообщение. — Она знает, что мы ее ищем.
— 1997 год... — Громов нахмурился. — Тот же год, что на фото.
— "Ласточка"... — Стрельцов напряженно вспоминал. — Это база отдыха под городом. Была популярна в девяностые.
— Что произошло там в 1997 году?
— Не знаю, — Стрельцов быстро набирал ответное сообщение: "Марина, давай встретимся. Поговорим. Я хочу понять."
Ответ пришел через минуту: "Не сейчас. Сначала найди правду. Их было пятеро. Трое уже заплатили. Осталось двое."
— Она признается в убийствах, — тихо сказал Громов, читая через плечо Стрельцова.
— И указывает на следующие жертвы, — кивнул Стрельцов. — Нужно выяснить, что произошло в "Ласточке" в 1997 году. И кто этот пятый парень на фотографии.
Уже в коридоре Громов тихо спросил:
— Ордер на вскрытие квартиры?
— Оформляй, — кивнул Стрельцов. — Но я почти уверен, что мы ничего не найдем. Она умная женщина.
Через час, когда формальности были улажены, они осматривали квартиру Марины. Стрельцов оказался прав — ничего примечательного. Чисто, аккуратно, никаких явных улик. Только в ящике письменного стола обнаружили старую фотографию: молодая Марина и четверо парней — на обороте подпись "Лето 1997, дача".
— Смотри, — Стрельцов указал на лица. — Сомов, Гринько, Никонов. И предположительно ее брат, Кравцов. Они все знали друг друга с юности.
— А пятый? — Громов указал на еще одного парня на фото, которого сразу было не видно: он стоял за всеми другими сзади и был почти не виден, если не приглядываться.
— Не знаю, — Стрельцов вгляделся в смутно знакомое лицо. — Но, возможно, это следующая жертва. Если наша теория верна.
***
В кабинете Громова они разложили все имеющиеся материалы. На доске — фотографии жертв, Марины Кравцовой, схема связей.
— Итак, что мы имеем, — Громов потер переносицу. — Три убийства с одинаковым почерком. Жертвы знали друг друга с юности, дружили с Виктором Кравцовым. Пять-шесть лет назад все трое получили крупные суммы денег неизвестного происхождения. Примерно тогда же произошла кража улики — два миллиона рублей и партия героина.
— И появилась "Семерка", — добавил Стрельцов. — Семь человек, замешанных в краже: я, Рябинин, Левичев, Игнатьев, Кравцов, Караваев, Соколов. Только я не брал денег.
— Два из семи мертвы, — Громов указал на фотографии Кравцова и Караваева. — Убиты полгода назад. Еще двое под следствием. Один сидит. Один умер от инфаркта. И ты.
— А теперь убивают не членов "Семерки", а каких-то связанных с ними людей, — Стрельцов постучал пальцем по фотографиям новых жертв. — И, судя по всему, Марина Кравцова как-то замешана.
— Мотив — месть за брата?
— Возможно, — Стрельцов задумался. — Но есть нестыковка. Если она мстит за смерть брата, почему не убивает оставшихся членов "Семерки"? Почему эти трое?
Громов пожал плечами:
— Может, она считает, что именно они виновны в смерти брата?
— Или есть другая причина, — Стрельцов подошел к окну. — Какая-то старая история. Нина Павловна сказала, что Марина была девушкой Сомова до его женитьбы. Что-то произошло между ними.
Телефон Стрельцова завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: "Не там ищешь, Саша. Копай глубже. 1997, база отдыха "Ласточка". М."
Стрельцов резко выпрямился.
— Что там? — напрягся Громов.
— Марина, — Стрельцов показал сообщение. — Она знает, что мы ее ищем.
— 1997 год... — Громов нахмурился. — Тот же год, что на фото.
— "Ласточка"... — Стрельцов напряженно вспоминал. — Это база отдыха под городом. Была популярна в девяностые.
— Что произошло там в 1997 году?
— Не знаю, — Стрельцов быстро набирал ответное сообщение: "Марина, давай встретимся. Поговорим. Я хочу понять."
Ответ пришел через минуту: "Не сейчас. Сначала найди правду. Их было пятеро. Трое уже заплатили. Осталось двое."
— Она признается в убийствах, — тихо сказал Громов, читая через плечо Стрельцова.
— И указывает на следующие жертвы, — кивнул Стрельцов. — Нужно выяснить, что произошло в "Ласточке" в 1997 году. И кто этот пятый парень на фотографии.
— Вот они, — Антонов указал на молодых людей. — Сомов, Гринько, Никонов, Кравцов и Дмитрий Ларин. А это сестры Кравцовы — Анна и Марина.
Стрельцов всмотрелся в лицо пятого парня. Смутно знакомые черты...
— Ларин? — переспросил Громов. — Дмитрий Ларин?
— Да, — кивнул Антонов. — Сын тогдашнего начальника ГУВД. Поэтому дело и замяли.
Стрельцов и Громов обменялись тревожными взглядами.
— Что произошло с Анной Кравцовой на самом деле? — спросил Стрельцов.
Антонов тяжело вздохнул.
— Они надругались над девочкой. Впятером. А потом, когда она начала кричать и угрожать заявлением, ей вкололи героин. Слишком много. Она умерла почти сразу.
В комнате повисла тяжелая тишина. Стрельцов почувствовал, как внутри поднимается волна гнева и отвращения. Он видел много грязи за годы службы, но такое всегда било особенно больно.
— Вы знали это и закрыли дело как несчастный случай? — в его голосе не было обвинения, только усталость.
Антонов опустил плечи, став ещё меньше и старше.
— Я пытался расследовать, — его голос дрогнул. — Нашёл следы борьбы, свидетелей, которые слышали крики. Но сверху надавили. Ларин-старший лично звонил моему начальнику. Через неделю мне передали заключение эксперта — "смерть от передозировки, добровольное употребление".
— И вы подписали, — Громов не спрашивал, а констатировал.
— Подписал, — Антонов посмотрел им в глаза. — У меня жена была беременна вторым ребёнком. Мне прямо сказали — или закрываешь дело, или ищешь новую работу. Девяностые, господа. Страшное время.
Стрельцов понимал его. Слишком хорошо понимал. Сам когда-то шёл на компромиссы, закрывал глаза на мелкие нарушения. Но не на такое.
— Что стало с этими пятерыми потом? — спросил он.
— Кравцов, брат девочек, сломался. Запил, связался с криминалом, стал информатором у ментов, — Антонов перебирал старые фотографии дрожащими пальцами. — Остальные продолжили жить как ни в чём не бывало. Сомов стал инженером, Гринько пошёл в охранники, Никонов раскрутил автобизнес. А Ларин... пошёл по стопам отца.
— В полицию? — Громов подался вперёд.
— Да, — кивнул Антонов. — Сейчас он полковник. Возглавляет отдел по борьбе с наркотиками в областном управлении.
Стрельцов вздрогнул. Отдел по борьбе с наркотиками. Там, где пять лет назад пропала крупная партия героина и два миллиона рублей.
— Дмитрий Ларин, — медленно произнёс он. — Высокий, худощавый, с залысинами?
— Да, — удивился Антонов. — Вы его знаете?
— Видел пару раз на совещаниях, — уклончиво ответил Стрельцов. Он не стал говорить, что именно Ларин возглавлял проверку после пропажи улики пять лет назад. Именно он настаивал на увольнении Стрельцова.
— А что случилось потом? — спросил Громов. — С семьёй Кравцовых?
— Отец не выдержал, умер от инфаркта через три года. Мать спилась. Марина уехала из города, куда — не знаю. Вернулась, кажется, только после смерти матери.
— И затаила обиду на двадцать лет, — пробормотал Стрельцов.
— Не обиду, — покачал головой Антонов. — Ненависть. Я видел её глаза на похоронах сестры. Такие не прощают.
Стрельцов кивнул. Это многое объясняло. Но не всё.
— А при чём здесь деньги? — спросил он. — Пять лет назад Сомов, Гринько и Никонов получили крупные суммы.
Антонов пожал плечами:
— Не знаю. Я уже не следил за ними.
Стрельцов задумался. Связь между старым преступлением и кражей улики пять лет назад постепенно вырисовывалась, но оставались пробелы.
— Ларин возглавляет наркоотдел, — сказал он Громову. — Пять лет назад пропадает крупная партия героина и деньги. В то же время трое из тех, кто участвовал в насилии и убийстве сестры Марины, получают крупные суммы. Совпадение?
— Маловероятно, — Громов нахмурился. — Ты думаешь, Ларин организовал кражу улики и поделился с дружками юности?
— Возможно, — кивнул Стрельцов. — А может быть, они его шантажировали. Знали о его прошлом и угрожали рассказать.
— Если так, это объясняет, почему сейчас Марина убивает именно их, — Громов поднялся. — Она мстит не только за сестру, но и за брата. Они получили деньги от исчезнувшей улики, а потом Виктора Кравцова убили, чтобы замести следы.
Стрельцов кивнул, чувствуя, как мозаика складывается.
— Остаётся Ларин, — сказал он. — И, возможно, Виталий Соколов, пятый член "Семёрки", который сейчас сидит в тюрьме.
— Нужно проверить связи Соколова с этой историей, — согласился Громов.
Стрельцов повернулся к Антонову:
— Спасибо за помощь, Николай Петрович. Вы можете нам понадобиться для официальных показаний.
Старик сгорбился ещё больше:
— Я не хочу возвращаться к этому. Я уже стар.
— Понимаю, — мягко сказал Стрельцов. — Но речь идёт о жизнях людей. И о справедливости, которая слишком долго ждала.
Выходя из дома, он обернулся:
— Вы верите в карму, Николай Петрович?
— Нет, — покачал головой старик. — Но я верю, что зло возвращается. Всегда. Как бы долго ни пришлось ждать.
Предыдущая часть 5:
Продолжение часть 7:
Оставляйте свои комментарии и ставьте лайки, дорогие читатели!🙏💖 И подписывайтесь на канал, пожалуйста!✍