По прибытию на аэродром, что в 30 километрах от Каменки – Белинской, весь личный состав лётной эскадрильи разместили в палаточном городке, расположенном на берегу красивого пруда со склонёнными над водой плакучими ивами. Инструктор нашей лётной группы, лейтенант Хохлов, провёл практические занятия по изучению самолёта и работе лётчика в кабине. После сдачи зачётов начались полёты.
Вывозную программу закончил в числе первых. На разборе полётов инструктор дал оценку курсантам. У меня он отметил координацию и плавность движений при управлении самолётом:- «Как будто бы его нет в кабине». Если многие, впервые выполняя фигуры пилотажа, часто срывались в штопор, то я, плавно работая ручкой управления и педалями, избегал не преднамеренных срывов. Для винтовых самолётов сваливание в штопор рядовое событие, на некоторых типах штопор входил в программу высшего пилотажа. Летать нравилось, но не обошлось без тревожного случая.
Однажды, при выполнении самостоятельного полета по кругу, неисправность техники могла привести к лётному происшествию. После взлёта и уборки шасси, поставил кран закрылок в положение «убрано». В этот момент самолёт резко накренило в левую сторону. Устранить сваливание самолёта на крыло, я смог, удерживая ручку управления в правом положении двумя руками. После четвёртого разворота выпустил закрылки в посадочное положение и крен устранился. Потом техники разобрались: из-за неисправности механизма, правый закрылок заклинило во взлётном положении. Я получил взбучку от командира звена за то, что сразу не доложил руководителю полётов о случившемся, при неисправном механизме неизвестно, как сработают закрылки в посадочном положении. На этом разбор происшествия закончился.
Что можно сказать о нашем досуге? Тёплыми летними днями, в свободные от полётов и занятий часы, мы загорали на берегу пруда, купаясь в его тёплой воде. По вечерам, после наступления сумерек, на открытой площадке демонстрировали кинофильмы. На их просмотр со станции и ближних деревень приходили подростки. В это время вспоминалось детство, когда, в послевоенное время, я бегал на аэродром, днём – наблюдать за полётами таких как наш самолётов, а по вечерам – вместе с курсантами смотреть фильмы. Полевой аэродром Черниговского лётного училища располагался на окраине моего городка Фастов.
*
Осенью, по окончании программы обучения на самолёте Як-11 и сдачи государственных экзаменов, всех курсантов распределили по двум училищам: АВАУЛ и БВАУЛ, в Армавире и Батайске. Нам предстояло закончить выпускной год обучения на реактивном истребителе Миг-15, прошедшим боевые испытания в Корее. В восемнадцать лет я получил направление в Батайское военное авиационное училище лётчиков имени Серова.
***
Первый отпуск
Простившись с лётной школой, как показала дальнейшая жизнь, навсегда, мы отправились на станцию. Билеты были оформлены штабом заранее – сначала пригородным до Пензы, далее с пересадкой в Харькове до Киева. Едем в отпуск, после которого учёба в Батайском лётном училище имени Серова.
Дорога домой была полна впечатлений. Да иначе быть не могло, ведь ехали ребята, которым по 18-20 лет и они на протяжении года были изолированы забором и проходной от мирской суеты. В пригородном поезде до Пензы, ребят из лётной школы ехало много. Дальше, до приезда в училище, наши пути расходились. Каждый ехал к месту проведения отпуска, в основном к себе на родину. Ребята с киевского аэроклуба взяли билеты на харьковский поезд, до отправления которого осталось два часа. Я с Костей Кравчуком и Вовкой Якуб решили поужинать в ближайшей от вокзала столовке. Меню оказалось хуже чем в нашей курсантской, но деваться некуда, кое как перекусили, а в ближайшем магазине запаслись колбасой, хлебом, консервами, вином и поспешили на поезд. Успешное окончание лётной школы и зачисление курсантами выпускного курса Батайского военного авиационного училища лётчиков имени Серова, начали отмечать сразу после посадки в вагон. Утром следующего дня прибыли в город Харьков. Поезд до Киева отправлялся через полтора часа – ещё сегодня будем дома.
К вечеру показались знакомые очертания столицы Украины. Я договорился с ребятами, что после отпуска к месту дальнейшей службы поедем вместе. На вокзале посмотрели расписание поездов до Ростова на Дону, обменялись адресами, назначили число, № поезда и разошлись.
Через полчаса в окно электропоезда, мчавшего к моему городу, я снова наблюдал знакомые с детства осенние пейзажи родной земли. Не прошло и часа, как показалось здание Фастовского вокзала. По пешеходному мосту через пути, вышел на привокзальную площадь. Автобус на Заречье стоял на конечной остановке.
Двадцать минут спустя, проехав мост через речку Унава, я вышел у церкви рядом с родительским домом. Из отворившейся калитки выбежала самая младшая сестрёнка Клава. После бурной встречи, побежала в дом оповестить всех о моём приезде. Во дворе попал в объятия бабушки Лены, отца, мамы и сестрёнки Кати. Старшая сестра Надя, учительница начальных классов, с мужем и сыном Серёжей жили в городе. Муж – Малашенко Анатолий Андреевич, работал главным энергетиком на машиностроительном заводе. Сестра Лена с мужем и сыном Володей проживали в городе Киеве. Муж – Дьяченко Григорий Трофимович, служил офицером комитета государственной безопасности. Так как я отсутствовал целый год и приехал неожиданно, встреча была радостной и сумбурной. Сразу позвонили Наде и Лене. Мой приезд отмечали на следующий день вечером, в полном составе семьи и приглашённых друзей.
Целый месяц отпуска был для меня праздником. Время проводил с соседскими парнями и одноклассниками Николаем Мельником и Леонидом Янковским. Мы с друзьями рыбачили и катались на моторной лодке Анатолия Андреевича, а по вечерам пропадали в городе на танцах, в кино, часто ездили в Киев. Во время пребывания в гостях у Лены и Григория Трофимовича, прогуливаясь по Крещатику, я забрёл к Мариинскому парку, где на входе его воздвигнут памятник освободителю города и всей правобережной Украины, генералу Ватутину. Я часто вспоминаю военное детство, когда судьба подарила мне встречу с этим легендарным человеком, отдавшим жизнь за освобождение нашей украинской земли от фашистского рабства.
Время отпуска, проведённое в посещении мест своего детства и в общении с родными и друзьями, быстро пролетело – пора в училище. В начале декабря 1955 года, как и договорились, мы встретились на платформе Киевского вокзала. Из выпускников 6-й ВАШЛ собралось пять человек. Провожать меня пришли Лена с мужем, родные и друзья. Перед отправлением в соседний вагон зашли мои товарищи по училищу. Я, после прощальных рукопожатий и объятий, поднялся на площадку вагона. Поезд тронулся, лица провожающих начали удаляться, стали едва различимыми, потом растаяли в тумане зимнего утра. После отправления, уговорившись с проводником, я перешёл в вагон товарищей.
К вечеру прибыли в Ростов на Дону. Хотя до Батайска оставалось менее двадцати километров, попадать сразу в казарму никто не хотел. На вокзале с женщиной, сдающей жильё для временного проживания, договорились о ночлеге. В кинотеатре посмотрели новый фильм «Медовый месяц» с Касаткиной и Кадочниковым в главных ролях. Потом побродили по вечернему городу, взяли на ужин продукты и отправились на снятую квартиру отмечать конец отпуска.
Выпускной курс - получение звания и диплома
ЗИМА 1956г.
По документам, полученным до нашего приезда в Батайск, нас распределили по ротам и учебным группам. Каждому было отведено место в спальном помещении казармы. По иронии судьбы я снова зачислен в отделение, командиром которого назначили младшего сержанта Владимира Свиридова, моего командира в Каменке Белинской. Хорошо ещё в классном отделении оказался мой товарищ Крылов Виктор Захарович, с которым проходили лётную подготовку на полевом аэродроме Адикаевка. Нам легче стало противостоять придиркам этого зануды. За год учёбы в Батайске мы с Виктором сдружились. В дальнейшем ещё не раз пересекались наши судьбы на тернистых дорогах военной лётной службы.
Учёба давалась легко, ведь не так как в Каменке, здесь я начал изучать предметы с первых тем, а там были пропущены три месяца занятий. Казарменное помещение нашей роты располагалось на втором этаже. Рядом, на одной лестничной площадке – библиотека. С детства я не расставался с книгами, особенно исторического и приключенческого содержания. В дальнейшем, куда бы я ни приезжал, даже в кратковременной командировке, я первым делом посещал библиотеку. В курсантской библиотеке работала молоденькая сестра командира звена. Потом, будучи преподавателем в училище, я встретил его в академии на курсах повышения квалификации. Эта встреча, бывшего курсанта и командира его звена, произошла, когда оба были в звании подполковник. Так вот, курсант Мальцев с нашего классного отделения, влюбился в библиотекаршу, а после выпуска из училища, женился на ней и увёз к месту службы. Вот почему во всех авиационных гарнизонах, среди жен лётного состава, многие родом из городков, где базируются лётные училища.
*
Наступили тёплые весенние дни. Солнышко начало избавлять землю от зимнего покрывала. Сначала оно потеряло свой белоснежный цвет, потом появились проталины, которые заиграли яркой зеленью. Началась интенсивная подготовка к выезду на полёты. Курсантов распределили по эскадрильям, звеньям и лётным группам. В нашу группу назначили инструктором старшего лейтенанта Коваленко. Все получили лётные книжки. Для изучения района полётов, штурман эскадрильи раздал карты. Таким образом, параллельно с окончанием теоретической подготовки, сдачей зачётов и экзаменов, началась наземная подготовка. Одну эскадрилью отправляли на аэродром под станицей Кущевской, а нам предстояло убыть на полевой аэродром Бирючий, расположенный около небольшого железнодорожного полустанка.
По окончании весенней распутицы, тыловики подготовили летний лагерь и полевой аэродром к обслуживанию полётов: установили палатки, укатали взлётно-посадочную полосу (ВПП), перебазировали с основного аэродрома технику и обслуживающий персонал. На подготовленный к работе аэродром инструкторский состав перегнал боевые и учебно-тренировочные самолёты. Курсантский состав с личными вещами прибыл в летний лагерь по железной дороге на электропоезде.
ЛЕТО – ОСЕНЬ 1956г.
По прибытию на полевой аэродром Бирючий, началась подготовка к полётам. Занятия проводились инструктором и техником на закреплённом за нашей группой самолёте МиГ-15 бис. Потом на этом истребителе с бортовым № 30, я совершил свой первый самостоятельный полёт. Основное внимание уделялось изучению приборов в кабине и работе с органами управления самолётом. После изучения упражнений курса учебно-лётной подготовки, начались вывозные полёты на учебно-тренировочном двухместном истребителе УТИ-МиГ-15.
Вывозную программу прошёл за месяц и после контрольных полётов на УТИ с командиром звена и командиром эскадрильи, был допущен к самостоятельным полётам на боевом истребителе. Если не считать множество приборов в кабине, которые приходилось не выпускать с поля зрения и постоянно контролировать их показания, управлять реактивным истребителем было легче, чем винтомоторным самолётом. Как для любого самолёта, залогом безопасности являются скорость и высота полёта, но в отличие от моторных, этот самолёт более устойчив, в штопор свалить его трудно, но и вывести из него тяжело, а без огромного запаса высоты, почти невозможно.
Не знаю как сейчас, но в пятидесятые годы прошлого столетия, для ознакомления с поведением самолёта при срыве в штопор, в училище планировался один вывозной полёт. В качестве инструктора его выполняли с курсантами опытные лётчики. Для провозки курсантов на выполнение комбинированного упражнения «Штопор и вынужденная посадка с выключенным двигателем», из Батайска прибыл заместитель командира полка подполковник Афанасьев. Наряду с другими, по этому упражнению запланировали полёт с ним и мне. После полёта, Афанасьев дал допуск на выполнение всех фигур высшего пилотажа, согласно курсу учебно-лётной подготовки.
По будням начались интенсивные полёты, а на выходные все офицеры покидали лагерь и уезжали домой. Оставался только один из инструкторов, ответственным за порядок. Покидать территорию лагеря нам запрещали, но так как за палатками начиналось кукурузное поле, это давало возможность незаметно ходить в самоволку. Эти походы в ближайший населённый пункт я совершал с Виктором Крыловым. Однажды в субботу, я был в суточном наряде, а Виктор решил пойти в самоволку сам. Утром мы узнали, что его выпившим привели патрульные и заперли до понедельника на губе. В понедельник приехал наш инструктор старший лейтенант Коваленко и освободил Виктора. Он собрал группу и начал разбор случившегося:
- Как это так, ушёл один, нажрался сам, что у тебя нет друзей?
– Я его друг, - сказал я, - но был в наряде и пойти с ним не мог.
Все рассмеялись, а инструктор пожурил Виктора, но докладывать по команде не стал. Хорошим командиром был наш инструктор, но когда по выпуску, мы в ростовском ресторане обмывали окончание училища и наши лейтенантские погоны, он с нами был в одном звании. За месяц до этого за супружескую неверность, его разжаловали до лейтенанта. В те времена, не так как сейчас, за такой проступок, могли выгнать из армии.
Интенсивные полёты продолжались. Отработан пилотаж в зоне, закончили полёты по маршруту, в составе звена, стрельбы по наземным целям на полигоне под Азовом. Кстати о досуге, увольнений почти не было, да и некуда. Летом политотдел организовал экскурсию в город Азов. Смотрели крепость с её бастионами, по Дону прокатились на катере до пляжа, где купались и загорали. Вечером автобусом вернулись в лагерь. Был ещё выезд, организованный кафедрами физической подготовки двух училищ в Тихорецк, где на городском стадионе состоялись соревнования по футболу и волейболу с курсантами лётного училища из Армавира.
В сентябре для приёма экзамена по лётной подготовке, прибыли члены государственной комиссии. Наступил день сдачи экзамена. На боевом самолёте курсанты выполняли полёт по кругу, а проверяющие со стартового командного пункта оценивали их взлёт и посадку. Кроме того, проверяющие принимали экзамен по технике пилотирования в зоне на самолёте УТИ-МиГ-15. По всем элементам полёта я получил оценку отлично.
В октябре перебазировались в Батайск и на основной базе училища в казарме, начали ждать приказ и ходить в ателье на примерку для пошива офицерской формы одежды. По выходным в клубе посещали танцы. Для местных девушек проходная была открыта. На танцах курсанты знакомились, а некоторые после выпуска увозили их, в качестве жён, к месту службы. В период ожидания выпуска свободного времени было много. Я посещал библиотеку, много читал, отослал домой и друзьям письма с сообщением о скорой встрече.
И вот наступил долгожданный день. Начальник отдела кадров (кстати, один курсант из нашего выпуска увёз его жену) прибыл из Москвы с подписанным министром обороны приказом. В ателье получили Парадную офицерскую форму, а вечером построились в спортзале. Прибывший из Ростова командующий авиацией округа, зачитал приказ, вручил каждому диплом об окончании лётного училища и нагрудные знаки. Какие чувства испытывали мы в эти минуты, описать трудно. Наверно их может испытать только тот, кто долго добивался своей цели, приложил для этого неимоверные усилия и достиг её. Ещё раз в жизни я испытал такое чувство, когда закончил учёбу в Военно-воздушной академии и слушал приказ министра о назначении на новую должность и присвоении воинского звания старшего офицера, но до этого ещё нужно дожить. Я получил назначение в Московский округ ПВО. Как было сказано выше, на следующий день, по традиции, наша группа с инструктором в ростовском ресторане отпраздновали самое важное событие в жизни и, переночевав последний раз в курсантской казарме, убыли в отпуск. Мне в то время до двадцати лет, оставалось два месяца.
Предыдущая часть:
Продолжение:
