Глава 2
Первый день на курсах прошёл как в тумане. Марина сидела, затаив дыхание, и внимательно слушала преподавателя — человека с ярко-синими глазами и густой модной бородой, будто бы только что сошедшего со страниц глянцевого журнала. Он рассказывал о волшебстве композиции, о хитростях работы со светом, о таинственных законах перспективы так, будто делился секретами мироздания. Вокруг неё собралось пятнадцать человек — кто-то ещё пахнул юностью и волнением, а кто-то уже мог похвастаться сединой и жизненной мудростью. Но вот интересно: несмотря на этот разнобой, у всех в глазах читалась уверенность — они знали, зачем сюда пришли и чего хотят добиться. С такой компанией, казалось, возможны любые творческие открытия. Кроме неё.
Всё занятие она ловила себя на мысли, что должна быть дома — сын наверняка не сделал домашнее задание как следует, Андрей опять закажет пиццу вместо нормального ужина, а потом будет жаловаться на изжогу. Когда телефон завибрировал сообщением от мамы: "Папе стало хуже, вызывали скорую", Марина едва сдержалась, чтобы не выбежать из аудитории.
После занятия она первым делом перезвонила родителям. Оказалось, ничего страшного — просто скачок давления. Но в голосе матери сквозил упрёк: "Если бы ты приехала вчера и помогла с уборкой, он бы не перенапрягся".
Домой Марина вернулась почти в десять. Андрей сидел в гостиной с ноутбуком, а Мишка, к её удивлению, ещё не спал — сидел рядом с отцом.
— Мам, а у нас завтра в школе фотовыставка, — сказал сын вместо приветствия. — Я хотел твой фотоаппарат взять, поснимать...
— В десять вечера ты говоришь о завтрашнем мероприятии? — Марина почувствовала, как внутри всё сжимается. — Почему не раньше?
— Я пытался тебе звонить, — пожал плечами Мишка. — Ты не брала трубку.
Марина вспомнила, что на занятии отключила звук. Чувство вины накрыло её с новой силой.
— И как нам теперь быть? — голос Андрея звучал обманчиво спокойно, но Марина слышала в нём плохо скрываемый упрёк. — Сын весь вечер ждал тебя, чтобы обсудить эту выставку. Видимо, наши семейные дела теперь менее важны, чем твои... увлечения.
— Я могу завтра пораньше уйти с работы и отвезти фотоаппарат в школу, — быстро сказала Марина. — Или сейчас показать тебе, как пользоваться, Мишенька...
— Уже поздно, ему давно пора спать, — отрезал Андрей. — Завтра я сам отвезу его в школу и дам свой старый цифровик. Иди спать, сынок.
Мишка без лишних слов встал со своего места, метнул в сторону матери взгляд — не то вопросительный, не то растерянный — и молча ушёл в свою комнату. Тишина в кухне повисла тяжёлым облаком. Теперь вдвоём.
— Андрей, — Марина заговорила первой, чуть неуверенно, — я не хотела, чтобы так вышло...
— В том-то и дело, — перебил он, резко захлопнув ноутбук, будто ставил жирную точку в разговоре. — Ты даже не задумываешься, к чему это приведёт. Ты думаешь, будто просто ходишь на свои курсы два раза в неделю. А на самом деле... — в голосе прозвучала обида, — ты разрушaешь то, что мы с таким трудом строили! Нашу... семейную жизнь.
— Не драматизируй, — попыталась возразить Марина. — Речь всего лишь о паре вечеров...
— О нескольких вечерах, Марина. О паре вечеров, когда дома пусто. О тех моментах, когда ты не берёшь трубку. А ещё — о том, что твой сын сидит и ждёт тебя, надеется поговорить, поделиться важным, — голос Андрея звучал всё жёстче. Он резко поднялся со своего места, будто не мог уже сидеть на месте. — Я всегда старался уважать твою свободу, правда. Но, знаешь, семья — это ответственность. Если тебе это в тягость... если ты к этому не готова, — он посмотрел на Марину пристально, — может быть, не стоило тогда ни замуж выходить, ни ребёнка заводить?
Он даже не стал слушать её ответ. Просто развернулся и ушёл в спальню, оставив Марину одну в центре гостиной. И в этот момент ей показалось, будто всё спрессовалось внутри, будто что-то ударило её под дых, оставив растерянной и совсем одинокой.
Самое страшное было в том, что в словах мужа была доля правды. Она действительно не подумала, как её новое увлечение отразится на близких. Не предупредила, не обсудила, не подготовила их...
Телефон снова завибрировал. Вика.
"Ну как первое занятие? Уже влюбилась в фотографию заново? ❤️"
Марина с горечью подумала, что подруге легко говорить — у неё нет семьи, которая зависит от неё, нет стареющих родителей, требующих внимания. Вика может позволить себе жить так, как хочет. А имеет ли она, Марина, право на такую же свободу? Или, выбрав семью, она раз и навсегда отказалась от собственных желаний?
Она не ответила на сообщение, только выключила телефон и долго сидела в темноте, глядя на ночной город за окном. Город, полный огней и теней — как идеальная фотография. Только вот жизнь не фотография — её не отретушируешь, не перекадрируешь, не переснимешь заново.
Впервые за долгое время Марина заснула в гостиной на диване, не находя в себе сил идти в спальню к мужу. А утром, когда она проснулась, Андрей и Мишка уже ушли, оставив на кухонном столе лаконичную записку: "Ушли в школу. Вернёмся вечером".
Даже не разбудили её попрощаться. Словно её уже не было в их жизни.
Воскресный обед должен был стать спасением — Марина надеялась, что совместная трапеза сблизит семью после двух недель напряжения. Она с утра готовила любимые блюда мужа и сына, даже испекла морковный пирог по рецепту свекрови. Старалась, выкладывалась, как будто вкусной едой можно залатать трещины, которые появились в их отношениях.
— Мам, я после обеда к Пашке пойду? — Мишка помогал накрывать на стол, расставляя тарелки с задумчивой аккуратностью. — У него новая приставка, мы договорились поиграть.
— Конечно, солнышко, — Марина улыбнулась. — Только сначала пообедаем все вместе, хорошо?
Звонок в дверь раздался, когда она вынимала пирог из духовки.
— Открой, пожалуйста, — попросила она сына. — Это, наверное, папа вернулся из гаража.
Но с порога донеслись совсем другие голоса.
— Бабушка! Дедушка! — радостно воскликнул Мишка.
Марина замерла с прихваткой в руке. Родители? Сегодня? Она их не приглашала, а после последнего разговора о курсах они общались только по телефону — натянуто и формально.
— Доченька, мы проезжали мимо и решили заглянуть, — мама уже входила на кухню, принюхиваясь к аромату свежей выпечки. — Ох, пирог! Как будто знала, что мы приедем.
Отец тяжело опустился на стул, потирая колено.
— Спина совсем замучила, — проворчал он вместо приветствия. — А твоя мать всё равно тащит меня по магазинам.
Входная дверь снова хлопнула, и на кухню вошёл Андрей. Его взгляд скользнул по родителям Марины, и она заметила, как на секунду его лицо напряглось, прежде чем он изобразил улыбку.
— Какой сюрприз, — произнёс он с фальшивым энтузиазмом. — Не знал, что у нас сегодня большой семейный обед.
— Я тоже, — тихо ответила Марина, ловя его взгляд.
Через полчаса напряжение за столом можно было резать ножом. Родители обсуждали здоровье отца, соседей, новости из телевизора — и каждые пять минут разговор неизбежно сворачивал к тому, как им тяжело справляться в одиночку.
— В нашем возрасте так сложно всё успевать, — вздыхала мать, бросая выразительные взгляды на дочь. — Особенно когда молодые заняты своими делами...
— А что, разве Марина перестала вам помогать? — поднял брови Андрей, и Марина похолодела от его тона. Он словно ждал повода.
— Ну что ты, конечно, помогает, — мать намазала масло на хлеб с преувеличенной тщательностью. — Просто раньше она приезжала чаще. Но мы понимаем — у неё теперь другие приоритеты.
— Другие приоритеты? — подхватил Андрей. — Да, это точно. Два раза в неделю меня и сына дома словно не существует.
Мишка, сидевший рядом, вжал голову в плечи. Он ненавидел семейные конфликты.
— Я не исчезаю, — Марина старалась говорить спокойно. — Я всегда оставляю ужин и проверяю с тобой уроки по утрам, Мишенька. И к бабушке с дедушкой езжу каждые выходные.
— По субботам, — поправил отец. — А в воскресенье ты теперь на своих фотопрогулках. В прошлое воскресенье нам пришлось самим ехать в поликлинику.
— Папа, я предлагала отвезти вас в другой день, — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. — Ты сам настоял на воскресенье.
— Потому что в будни там очереди, — отец стукнул ладонью по столу. — Ты должна была отменить свои съёмки.
— Между прочим, — вмешался Андрей, — из-за этих курсов она забыла про родительское собрание. Мне пришлось идти одному, и я выглядел полным идиотом.
— Я не забыла! — Марина повысила голос. — Я тебя предупредила за неделю!
— А про счёт за интернет ты тоже предупредила? — Андрей сложил руки на груди. — Нам отключили связь на целый день.
— Один раз, Андрей. Один раз за семь лет я забыла оплатить счёт, — Марина чувствовала, как к щекам приливает жар. — И сразу стала плохой женой?
— Не передёргивай, — поморщился муж. — Дело не в одном счёте. Ты изменилась. Ты постоянно где-то в своих мыслях, с этим своим фотоаппаратом. А о семье кто подумает?
— А обо мне кто подумает?! — слова вырвались сами собой, громче, чем она хотела.
За столом повисла тишина.
Мишка смотрел в тарелку, словно пытаясь стать невидимым.
— Тебе плохо с нами? — тихо спросил Андрей, и в его голосе Марина услышала растерянность.
— Мне плохо без себя, — она сжала салфетку в кулаке. — Я семь лет была только мамой, женой, дочерью. А сейчас, когда я наконец нашла то, что делает меня живой, вы все ополчились против меня!
— Никто не ополчался, — начала мать. — Мы просто говорим, что...
— Что я эгоистка, — перебила Марина. — Что моё увлечение — это блажь. Что я должна жертвовать своими желаниями ради всех вас. Но почему только я должна жертвовать? Почему нельзя поддержать меня хоть немного?
— Мы поддерживаем, — попытался возразить Андрей. — Просто...
— Хватит! — Марина вскочила со стула, уронив вилку. — Нужно перестать решать за меня — я не вещь, не объект для ваших ожиданий! Я живой человек со своими мечтами, со своими желаниями. И имею такое же право на счастье, как и все вы!
Марина кричала так, что все замолчали. Они смотрели на неё так, словно видели впервые. И только Мишка смотрел на нее с восхищением.
— Простите. Я не хотела кричать, — она медленно опустилась на стул. — Но вы должны понять: я люблю вас всех. Очень люблю. Но я не могу больше быть только зеркалом для ваших потребностей. Мне нужно что-то своё.
— Но почему именно фотография? — тихо спросил Андрей. — Почему не что-то... более практичное?
— Потому что когда я смотрю в объектив, я чувствую себя собой, — просто ответила Марина. — Я вижу мир иначе. Красивее. Ярче. И мне хочется показать эту красоту другим. Разве это плохо?
Никто не ответил. Все молчали, переваривая её слова. И в этой тишине вдруг раздался голос Мишки:
— Мама, а покажи бабушке и дедушке те фотографии с бабочками, которые ты сделала на прошлой неделе. Они такие красивые!
Марина с удивлением посмотрела на сына. Она и не знала, что он видел эти снимки — её учебные работы, которые она распечатала для преподавателя.
— Какие ещё бабочки? — нахмурился отец.
— Сейчас покажу, — Марина встала и пошла за своей папкой со снимками.
Когда она вернулась и разложила фотографии на столе, наступила другая тишина — не напряжённая, а удивлённая.
— Это ты сняла? — мать взяла один из снимков. — Господи, как живая...
— Всё дело в свете и ракурсе, — объяснила Марина. — И в терпении, конечно. Я два часа ждала, пока эта бабочка сядет именно так.
— Два часа? — покачал головой Андрей. — Ничего себе терпение.
— А эта где? — отец указал на снимок городской улицы в дождь, где отражения фонарей расплывались в лужах.
— Это возле нашего дома, — улыбнулась Марина. — В тот вечер, когда был сильный ливень.
— Ты выходила фотографировать в ливень? — мать выглядела шокированной.
— Именно в ливень и нужно было снимать, — кивнула Марина. — Только тогда появляются эти отражения.
Она смотрела, как её родные разглядывают фотографии, и вдруг поняла: они впервые видели мир её глазами. Видели то, что видела она. И, кажется, начинали понимать.
— А меня научишь так снимать? — вдруг спросил Мишка. — Я бы тоже хотел.
— Конечно, солнышко, — Марина улыбнулась. — В следующие выходные пойдём вместе на фотопрогулку, хочешь?
— Хочу! — закивал сын. — А можно папу с собой взять?
Марина взглянула на мужа. Андрей смотрел на неё растерянно, словно видел впервые.
— Ну… если папа захочет, — осторожно ответила она.
— Знаешь, — медленно произнёс Андрей, — может, и захочу. Давно мы вместе никуда не выбирались.
В его голосе не было ни злости, ни обиды — только неуверенность и что-то похожее на раскаяние. И Марина вдруг поняла: может быть, всё ещё наладится. Может быть, им просто нужно заново узнать друг друга — уже не как муж и жена, выполняющие привычные роли, а как два человека со своими мечтами и желаниями.
— А мы? — спросил вдруг отец. — Нас с собой возьмёте?
Марина изумлённо посмотрела на него.
— Ты хочешь пойти на фотопрогулку, папа?
— А что? — он пожал плечами. — Старику теперь и на природу нельзя выбраться? Может, и я что-нибудь сниму. У меня, между прочим, в молодости "Зенит" был...
Марина почувствовала, как к глазам подступают слёзы — на этот раз не от обиды, а от неожиданного облегчения. Словно тяжёлый груз, который она несла все эти недели, вдруг стал легче.
Предыдущая глава 1:
Далее глава 3:
Спасибо всем за комментарии и лайки!🙏💖
Кому нравятся детективы, переходите на новый канал. Там будут публиковаться исключительно детективы. Жмите👉СЮДА