— У нас проблема. Он ничего не ест. Совсем.
И при этом — вес набирает. Уже 10 килограммов за год.
Слышали такое? А я — почти каждую неделю.
На приёме сидит мама. Рядом — мальчик десяти лет. На весах — 56 килограммов.
И мама растеряна:
— Я не понимаю. Он ведь почти не ест…
Я понимаю. Потому что слышу это часто. И каждый раз начинаю с одного простого действия:
Прошу родителей… помолчать.
Не потому что они мешают. А потому что ребёнок — говорит иначе.
И очень часто — он говорит правду, которую взрослые сами от себя прячут.
И вот с этого диалога — честного, спокойного, без давления — начинается распутывание клубка, который зовётся «детское ожирение».
Но распутать его можно только в одном случае — если мы осмелимся посмотреть не в тарелку ребёнка, а в свою собственную.
Что на самом деле ест ребёнок: две крайности школьного питания
Когда я спрашиваю:
— Что ты ешь в школе?
Ответы, как правило, делятся на два лагеря. Без середины.
Первая крайность — «Ничего не ем. Там невкусно»
Обычно так говорят дети из начальных классов.
Им выдали карточку для обедов, но еда кажется странной. Каша не такая. Котлета сухая. Суп — прозрачный.
И ребёнок просто не ест. Голодный сидит до вечера.
Вторая крайность — «Покупаю булочку. И сок»
Это уже дети постарше.
Они идут в буфет. Или берут с собой в школу снеки, шоколадки, батончики.
Иногда — чипсы. Иногда — вафли. Всё, что удобно есть на ходу.
Получается, что основа питания - перекусы, а не полноценные приемы пищи.
А основные блюда — это «невкусно» и «неинтересно».
И вот между этими двумя крайностями — ни одного нормального приёма пищи.
Завтрак — сомнительный. Обеда нет. А ужин — как придётся.
— С утра что ел?
— Бутерброд с колбасой.
— А днём?
— Да что нашёл. Печеньку.
— А вечером?
— Ну, курицу, вроде бы, с картошкой.
Если ребёнок полноценно ест только один раз в день —
он не может быть в балансе. Ни по гормонам, ни по глюкозе, ни по весу.
«Яичницу бы поел… но кто её приготовит?»
Когда диалог с ребёнком идёт спокойно, без осуждения и допросов — можно услышать очень интересные вещи.
Я часто спрашиваю на приёме:
— А что бы ты хотел есть на завтрак?
Ответы удивляют родителей каждый раз.
— Яичницу.
— Сырники.
— Запеканку.
— Творог с мёдом.
— Овсянку с орехами.
Никаких чипсов. Никаких батончиков.
Просто обычная, домашняя еда. Знакомая. Полезная. Простая.
И вот тут мама или папа замирают:
— Подожди… ты это любишь?
— Конечно. Но ты же это не готовишь (не покупаешь)
Молчание.
А ведь правда. Ребёнок не выбирает из 20 опций.
Он ест то, что есть в доме. То, что приготовлено. То, чему его научили.
Он не умеет сам взбить яйцо. Он не сварит сам кашу.
Он не откроет холодильник, не вытащит творог, не зажжёт плиту.
Ребёнок не знает, что и как. Он просто повторяет.
А повторяет он — за теми, кто рядом.
И если папа ест бутерброды, а мама пьёт кофе на бегу —
ребёнок будет делать то же самое. Только плюс шоколадка.
Дети питаются не из таблицы БЖУ, а из атмосферы кухни.
Кормить «раздельно» — как подорвать уверенность
Я часто вижу на приёме такую картину:
родители питаются «по-своему», а ребёнку дают что-то «попроще».
— Я вот на ПП, на пару готовлю.
— А ребёнку… ну, макароны с сосиской.
Или наоборот:
— Я себе сделаю вкусненькое, всё взвешу.
— А ему салатик без соли — пусть худеет.
И каждый раз я говорю: так не работает.
Нельзя выстраивать питание ребёнка отдельно от семьи. Это подрывает не только аппетит — это рушит самооценку.
Представьте, вы сидите за столом.
У всех — "вкусная, ароматная" еда. А у вас — «диетическая» порция, без соуса, без хлеба, без добавки.
Что вы почувствуете? Унижение. Протест. Желание съесть всё тайком.
У ребёнка — то же самое. Только он ещё не может выразить это словами.
Он не скажет: «Мама, мне обидно». Он просто уйдёт из за стола и «перекусит» в своей комнате.
Питание — это не только про белки и калории. Это про принадлежность. Про «я — свой».
И если дома транслируется:
— Нам можно. Тебе — нет.
Ребёнок теряет веру. В себя. В семью. В смысл всей «попытки похудеть».
Вывод один:
Если ребёнок с лишним весом — меняется вся семья.
Не «для него». А «вместе с ним».
Кто купил чипсы? История о родительских привычках
— Она всё время ест чипсы.
— Он уговаривает купить колу.
— Они берут конфеты — я ж не могу запретить…
Знакомые фразы, правда?
Когда речь идёт о подростках — да, они могут покупать сами.
Но когда речь идёт о детях шести–семи лет, я задаю один вопрос:
— А откуда он вообще это взял?
И тут начинается тишина.
Родители пожимают плечами:
— Ну, в магазине был с нами…
— Мы купили… ну, к чаю…
— На полке лежало, он сам достал…
Вот и ответ.
Не он купил. Не он принес. Не он дал себе разрешение.
Это сделали взрослые.
Причём — не со зла. А просто… «по привычке». «Чтобы было». «Ну он же просил».
Но именно это и формирует пищевое поведение.
Ребёнок не различает:
— Это для гостей.
— Это по праздникам.
— Это тебе нельзя.
Он видит: это лежит дома. Это покупает мама. Это ест папа.
Значит — это норма.
Аппетит ребёнка формируется не только из тарелки.
Он формируется из традиций питания семьи. Из того, что на столе. Что на полке. Что "рядом".
И если там — печенье, чипсы, сушки, конфеты…
Вы можете не замечать, как ребёнок съедает «немного». Но если это каждый день и между делом — голод сбивается, инсулин растёт, вес копится.
«Она не ест суп» — история одной сушки
На каникулах дети были у родителей мужа.
Звонит мне свекровь и говорит:
— Слушай, дочка два дня суп не ест. Вообще не обедает. Ест только вечером.
Я улыбаюсь. Потому что знаю свою дочку.
И знаю: она не из тех, кто будет терпеть голод.
Спрашиваю:
— А что из сладкого у вас на на кухне?
— Ну… сушки, конфеты, печенье.
— А где они?
— На полочке. В свободном доступе. Она достаёт сама, если хочет.
Всё понятно.
Ребёнок проголодался.
Пошёл. Взял. Съел.
Это нормальная реакция.
Ребёнок не отличает — «до обеда», «вместо обеда», «после обеда».
Он просто ест, когда хочет. И что видит на уровне своих глаз.
Съела сушку — и через 20 минут обед уже не нужен.
Она сыта. Но не сыта нормальной едой. А перебита — сахаром и мукой.
Я говорю свекрови:
— Уберите всё это. Просто уберите. Не запрещайте. Просто сделайте невидимым.
На следующий день звонит:
— Всё, поела. Суп съела, даже добавки попросила. Мясо поела. Овощи поела.
Потом спрашивает:
— А сушку ей можно теперь?
Конечно, можно. Если захочет, а как правило, она уже и не будет.
Но уже не до, а после еды. Как десерт. Как завершающий аккорд. А не как «перекус на выживание».
Маленькое «до еды» — может полностью убить голод перед основным приемом пищи.
Вот почему важно не просто считать порции и калории.
А управлять доступом: что видно, где лежит, как подаётся.
Не хочет — не доедает: ритмы тела и уважение
— Ну поешь ещё ложечку…
— Ты же почти не ела…
— Пока не доешь — из-за стола не выйдешь!
Сколько поколений выросло на этих фразах.
И сейчас, казалось бы, мы знаем больше. Понимаем лучше.
Но привычка «впихнуть» — жива. Особенно, когда на кону борьба с лишним весом.
А теперь — внимание.
Дети лучше нас чувствуют голод. И насыщение тоже
У них ещё не сбиты сигналы. Не затёрты «заеданиями» и диетами.
Если ребёнок говорит:
— Я не хочу.
— Я наелся.
— Мне не вкусно.
Это не каприз. Это информация. Это сигнал, который важно услышать.
Когда мы заставляем доедать — мы ломаем внутренний компас.
Тот самый, который потом во взрослом возрасте мы годами учимся восстанавливать:
— «Слушать тело»
— «Есть по голоду»
— «Не заедать эмоции»
И ещё один момент.
Если во время еды включены мультики, игрушки, уговоры — ребёнок ест в отключке.
Он не понимает, что ест. Он не фиксирует насыщение. Он просто — поглощает.
А потом, даже будучи сытым, просит добавки.
Потому что у него нет сигнала: «стоп».
Не потому что он обжора. А потому что никто не дал ему научиться останавливаться.
Вес уходит… когда уходит сахар
Когда родители приходят с запросом:
— Надо, чтобы ребёнок похудел…
Я не даю списки запрещённого. Я не сажаю на диету. Я говорю проще:
Сократите сладкое. Не исключите — а именно сократите.
И что вы думаете?
Через 1–2 недели ребёнок начинает:
— Больше есть нормальной еды.
— Просить суп, картошку, мясо.
— Лучше спать и быстрее просыпаться.
— Есть фрукты и ягоды.
Почему? Потому что у детей метаболизм работает быстро и гибко.
Организм моментально чувствует разницу:
— Был сахар — были скачки глюкозы и инсулина.
— Стало меньше — всё пришло в порядок.
Ребёнок восстанавливает ощущения голода.
И самое интересное — начинает сам выбирать правильную еду. Без принуждения.
Я часто слышу:
— Он вдруг стал просить яйца.
— А моя — салат захотела, представляете?
— Раньше от творога воротил нос — теперь просит добавку.
Вот она, сила детского тела.
Ему только стоит перестать мешать — и оно само всё сделает правильно.
Уберите лишнее — и место займет нужное.
А что вообще есть дома?
Иногда на приёме происходит очень показательный диалог.
— А ты любишь брокколи, правда?
— Да!
— А почему не ешь её дома?
— А ты её покупаешь?..
Пауза.
Мама смотрит на ребёнка. А потом на меня. И говорит:
— Вот ведь... правда.
Мы думаем, что дети «не едят».
А они — просто не находят нужного продукта в доме. Или не видят, как с ним обращаться.
Ребёнок — это не сборник рецептов. Он не умеет «придумать» себе обед.
Он видит — и повторяет. Ест — и запоминает.
И если дома каждый день есть:
- Хлеб, сладости, колбаса
- И нет: овощей, каши, рыбы, яиц, творога
То именно из этого строится его еда.
Без оценок и морали. Просто — как есть.
Ассортимент дома — это ваша стратегия питания.
Не для ребёнка. Для всей семьи.
Не нужно много. Не нужно готовить ресторан.
Но еда должна быть:
- Приготовленной
- Видимой
- Доступной
Потому что если брокколи заморожена где-то внизу морозилки — её не съест никто.
А если стоит готовая запеканка — она будет съедена первой.
Детское ожирение начинается со взрослых
Когда вес растёт — кажется, что дело в ребёнке.
Что он «не так ест». «Не слушается». «Не двигается». «Не понимает».
Но правда в другом.
Ребёнок не должен понимать. Он учится и копирует.
Он впитывает — не правила, а модель.
— Что в доме лежит на уровне его глаз — то и становится едой.
— Как едят родители — так он считает «нормой».
— Чем перекусывает мама — то и становится «безопасным» продуктом.
И никакая диета, никакие уговоры, никакие таблички БЖУ не сработают,
если в доме — одно, а в тарелке ребёнка — другое.
Ребёнок — это не отдельная единица. Это зеркало.
Зеркало семьи. Зеркало привычек. Зеркало атмосферы дома.
И именно поэтому вопрос «что делать с детским ожирением»
начинается не с ребёнка.
А со взрослого.
С одного простого вопроса:
— А что я ем?
— Что я покупаю?
— Что я показываю своим примером?
Загляните на свою кухню
Посмотрите, что лежит на виду. Что стоит на столе.
На уровне глаз ребёнка.
И скажите себе честно:
— Это то, чему я хочу его научить?