Пустоцвет

«Черт дернул меня зайти сюда и столкнуться с этой сварливой бабой», — подумала Полина и попыталась скрыться среди стеллажей.

Спрятаться не удалось. За спиной раздался до боли знакомый неприятный голос:

— Здравствуй, По-о-ля!

Валентина Игоревна всегда растягивала имя Полины так, что это казалось пренебрежительным.

— Здравствуйте, Валентина Игоревна, — буркнула Поля и направилась к выходу. Но бывшая свекровь была настроена продолжить диалог.

— Куда ты так торопишься? Хоть расскажи, как твои дела?

— Все хорошо. Но мне правда надо идти, — соврала Полина. Вести «дружескую» беседу совершенно не хотелось. Но Валентина Игоревна будто не слышала.

— Очень рада за тебя. А у меня тоже отличные новости! Я наконец-то стала бабушкой!

— Поздравляю… — выдавила Полина и скрылась за карусельной дверью универмага.

* * *

Солнце медленно опускалось за горизонт, облака пламенели в его лучах — и внутри у Полины все горело тоже. Она брела по оживленному проспекту, погруженная в неприятные воспоминания.

Надо же… Как сильно случайная встреча всколыхнула то, что Полина усердно пыталась забыть.

Десять лет назад она была счастлива в браке, строила планы на будущее и мечтала о большой семье. Никита и Поля учились в параллельных классах, и их любовь началась со школьной скамьи. Потом было испытание расстоянием: Никита ушел в армию, а Поля поступила в институт. Но и это не разрушило их союз.

Когда Полина получила заветный диплом, Никита сделал ей предложение.

Первое время жили у Валентины Игоревны. Вопреки расхожему мнению, две хозяйки на одной кухне прекрасно уживались. Полина уважала свекровь, а та относилась к ней как к родной дочери.

Все изменилось через три года.

У Поли никак не получалось забеременеть. Она тщетно оббивала пороги клиник — и государственных, и частных. Врачи в один голос твердили, что она здорова. Вот только каждый раз тест показывал всего одну полоску.

Никита поддерживал жену, утешал. А Валентина Игоревна злилась. На этой почве участились скандалы. Полина стойко терпела нападки и надеялась, что скоро все-таки забеременеет.

Только время шло, а чуда не случалось. Жизнь под одной крышей с Валентиной Игоревной превратилась в каторгу. Чаша терпения Полины переполнилась, когда свекровь назвала ее пустоцветом, испортившим жизнь Никите.

Полина решила взять ипотеку, чтобы жить своей семьей.

Никита первое время сопротивлялся. Еще бы! Заработок у него был нестабильным. Так, шабашил иногда. Полина же сразу после института пошла работать в банк и за это время сумела зарекомендовать себя. Поэтому добытчицей в семье была она. Естественно, это било по самолюбию Никиты. Получалось, что он не в состоянии «построить дом» и «вырастить сына». Отсюда вывод: его статус главы семейства оказался под вопросом.

Но Полина все-таки сумела добиться своего. Через два месяца они переехали в просторную двушку в трех часах езды от Валентины Игоревны.

Радости Полины не было предела! Наконец-то позади скандалы, упреки, нервотрепка!

Как же она ошибалась…

Оказалось, что проблемы в семье были вовсе не из-за свекрови. Вернее, не только из-за нее. Раньше Полина не замечала, как сильно изменился Никита за годы их брака, как он теперь отличается от того парня, за которого она когда-то вышла замуж.

Во-первых, если поначалу роль содержанца его раздражала, то теперь… Нет. Он все реже находил подработки, а о постоянном трудоустройстве даже не заикался.

Во-вторых, из дома начали пропадать деньги.

Поля всегда держала немного наличных дома. На всякий случай. Часть в кошельке, остальные — в деревянной копилке, закамуфлированной под книгу «Капитал».

Первую пропажу заметила случайно. Недалеко от кофейни, где она часто проводила обеденный перерыв на работе, старушка продавала букетики ландышей. Поля решила выручить бабулю и купить цветы.

Открыла кошелек… а там только одна мятая сотня. «Надо же, как быстро деньги разошлись!» — подумала Поля. А потом вспомнила, что накануне вечером положила в кошелек несколько тысяч.

Естественно, дома Никиту ожидал допрос с пристрастием.

— Ну взял немного, — оправдывался он. — Друзья позвали в бар. Не мог же я с пустыми руками пойти. Ты на карту мне ничего не положила.

Полина пожала плечами:

— С пустыми руками, конечно, в баре делать нечего… Но на свои развлечения мог бы зарабатывать сам.

Словесная перепалка переросла в скандал. Первый из многих.

Деньги исчезали все чаще, и ссоры стали регулярными. Дошло до того, что Никита не приходил ночевать домой. Мол, устал от постоянной ругани и споров.

Через полгода выяснилось, что деньги Полины уходили на содержание любовниц мужа.

— А чего ты хотела? — вместо извинений возмутился Никита. — Ты только и можешь, что деньгами попрекать да орать, как резанная. А мне хочется тепла и ласки. Чтобы мозги никто не выедал.

— А тебе не стыдно было баб за мой счет по ресторанам водить? — Полина спрашивала, скорее, для проформы. В последнее время Никиту она уже не воспринимала как мужчину — как соседа по квартире, не больше. Так что сердце от предательства, конечно, екнуло. Но не разбилось.

— Если бы родила, то никого бы я не водил. Сидел бы дома, с малышом возился. А так права мама — ты пустоцвет.

Это был удар ниже пояса. Полина очень хотела ребенка, считала себя неполноценной женщиной без него. И вдруг Никита, который всегда ее утешал и поддерживал по этому поводу, повторил слова Валентины Игоревны.

Дальше последовал развод. Болезненный и долгий. Делить им особо нечего: все обязательства по ипотеке Поля взяла на себя. Но Никита то и дело срывал судебные заседания. Мстил, наверное, за неудавшуюся семейную жизнь.

Чтобы пережить этот кошмар, Полина с головой окунулась в работу. Заводить новые отношения не хотела — вдруг так и не сможет родить? Зачем отнимать у какого-то мужчины шанс на большую семью? Были интрижки, которые быстро заканчивались по инициативе Полины.

О существовании бывшего мужа она и вовсе постаралась забыть. До этой встречи.

* * *

Субботнее утро выдалось по-летнему приятным. Поля вышла на балкон и с жадностью вдохнула аромат свежескошенной травы. Ради этого запаха стоит потерпеть раннее жужжание газонокосилки.

Яркая желтая бабочка пронеслась мимо и уселась на балконные перила. Время от времени она расправляла сочно-лимонные крылья, словно демонстрируя их красоту перед случайным наблюдателем. «Видимо, нужно ждать гостей», — не успела Поля вспомнить старую примету, как в дверь в самом деле настойчиво позвонили.

— Валентина Игоревна? — удивилась Полина, открывая. — Что вы здесь…

Договорить не получилось. Гостья ловко проскочила в квартиру, не дожидаясь приглашения.

— Давай выпьем чайку. У меня серьезный разговор.

Валентина Игоревна уселась за стол и указала Полине на чайник.

— Вообще-то я собиралась принять душ. Чаепитие не входило в мои планы.

— По-о-ля! Разговор очень серьезный. Перестань проявлять характер.

Полину передернуло. Перед глазами пронеслись болезненные воспоминания о том времени, когда она вдруг из любимой невестки превратилась в «пустоцвет» и «обузу».

— У вас пять минут.

— Я добиралась три часа. Так что ты выслушаешь все, что хочу сказать. Помнишь, когда вы с Никитой разводились, я старалась не вмешиваться?

— Нет. Я помню, как вы изводили меня. Обвиняли в отсутствии ребенка. Хотя прекрасно знали, что врачи не нашли никаких патологий.

— Ты намекаешь, что дело в Никите? Так он доказал, что проблема не в нем. Вот родился мой внучек. Такой забавный пухля!

— Вы пришли внуком хвастаться?

— А почему бы и нет! Теперь мне есть чем гордиться. Знаешь, когда вы развелись, я сильно переживала за Никиту. Все-таки остался без средств к существованию и квартиры. Уже хотела было вмешаться… Потом смотрю — сын меняется на глазах. На работу устроился, одеваться стал современно. Даже на заочное поступил — обещали повышение, если диплом получит. А знаешь, в чем причина перемен? Никитка влюбился! Привел невесту знакомиться. Вот полная противоположность тебе: стройная, черноволосая, моложе на восемь лет.

— Так, хватит. Я больше выслушивать это не собираюсь. Уходите!

— Ой, Полина, извини! — без особого сожаления произнесла Валентина Игоревна и на голубом глазу продолжила: — Я не то хотела сказать. В общем, Никита привел невесту не просто так. Оказалось, что она была в положении. Ох, ты не представляешь мою радость! Свадьбу отгрохали в лучшем ресторане, между прочим. На сто гостей!

Полина почувствовала, что закипает. Если сейчас эта мадам не уйдет, то получит чайником по голове.

— Мне полицию вызвать, или сами уйдете?

— По-о-ля! Ну я же только подошла к самому главному! Сейчас Никитка с семьей живет у меня. Но что-то у них там не ладится. Оно и понятно: молодая семья, хотят отдельно жить. Как вы когда-то. Вот я и и пришла к тебе. Деньги нужны.

— Какие деньги?

— Ага, быстро добро забывается! Не помнишь, что на первоначальный взнос по ипотеке я вам деньги дала? И, прошу заменить, в момент развода ничего не потребовала от тебя. Так что давай мирно решим вопрос. Верни долг, как говорится, и спи спокойно.

— Вам бы к врачу. Галлюцинации — первый признак деменции. Я из ваших рук не взяла ни копейки.

— Перестань хамить. Я лично отдала деньги Никите!

— Вот с него и спрашивайте. Первоначальный взнос я сделала из своих накоплений. Что легко подтверждается документально. Поверьте, если бы у судьи возникли сомнения по этому поводу, то мои требования бы не удовлетворили. По крайней мере, обязали бы выплатить вам и Никите компенсацию.

— Ты на что намекаешь?

— Я не намекаю, а говорю прямым текстом — ваш сын потратил ваши же деньги на любовниц и развлечения. Вот теперь и требуйте с него долг.

— Хорошо! Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому! Помяни мое слово!

Валентина Игоревна ушла, оставив после себя такой сгусток негатива, что Полина физически ощущала его в воздухе. Приятное утро было безнадежно испорчено.

Нужно спасать вечер.

* * *

— Сегодня ты была непривычно активна!

Виктор притянул Полину ближе, нежась в постели после насыщенной ночи.

Они встречались уже месяц. Обычно Полина не заходила так далеко, чтобы не привязываться. Вот и с Витей собиралась сегодня расстаться. Но утренний инцидент настолько взбесил, что она решила «выпустить пар» в объятьях временного ухажера.

— Да, я с утра на взводе.

— Не поделишься?

— Нет. Душевные разговоры мне сейчас не нужны. И тебе лучше уехать.

— Колючка. Ладно, встретимся завтра.

На следующий день они действительно встретились. И это было не то «завтра», на которое рассчитывал Виктор. За чашкой чая в любимом кафе Полина предложила расстаться.

Что тут сложного? Она делала так много раз. Но сейчас все иначе. Поля чувствовала сильную симпатию к Вите. И, как оказалось, взаимную. Поэтому решила все закончить резко, максимально безразлично, чтобы выставить себя в его глазах полной стервой — чтобы не искал встреч, не рвал душу себе и ей. Но сердце предательски выскакивало из груди.

— Прости, дело не в тебе, — Полина старалась сохранять спокойствие. — Ты очень хороший, но нам не по пути.

И спешно встала из-за стола, направилась к выходу…

Только бы не заплакать, пока он смотрит!

* * *

Валентина Игоревна не напоминала о себе почти месяц. Полине уже и вовсе казалось, что все произошедшее — кошмарный сон.

Но неожиданный звонок вернул в реальность.

— Алло, Полиночка, это Валентина Игоревна. Извини, что отвлекаю. Мне очень нужно поговорить. Давай в кафе у твоего дома? Пожалуйста, не отказывайся!

Надо же! «Извини», «пожалуйста», «Полиночка»! Видимо, дело серьезное.

— Ладно. Но если разговор мне не понравится, я сразу уйду.

Поля и сама не понимала, зачем согласилась на встречу. Но через полчаса уже сидела в кафе.

— Полиночка, еще раз извини, что оторвала от дел…

— Ближе к вопросу, — Поля чувствовала, как на нее снова накатывает злость. — Если вы меня позвали, чтобы требовать деньги — я уйду немедленно.

— Нет, что ты. Я извиниться хочу. За прошлый раз.

— Слушаю…

— Я сначала подумала, что ты специально мне врешь, настраиваешь против Никиты. Потом засомневалась — ну не можешь ты так искусно притворяться!

— Так, я пошла.

— Постой! Я не то хотела сказать. В общем, поговорила с Никитой. Рассказала, что к тебе ходила. И что, если ты мне деньги не вернешь, я отправлюсь в суд. Ну, он и признался, что все деньги тогда прогулял. А я, представь, долго копила. На похороны. И так глупо все потеряла.

— Вы думаете мне это интересно? Я давно не часть вашей семьи!

— Просто хотела извиниться.

Полина никогда не видела Валентину Игоревну такой растерянной и грустной. Непривычно. Теперь эта старушка вызывала не раздражение, а жалость. Поля настолько прониклась, что почувствовала, как к глазам подступают слезы. Что-то последние несколько дней она излишне эмоциональна. Видимо, магнитные бури.

— Я принимаю ваши извинения. И, наверное, сочувствую. Но все это, правда, меня не касается.

— Мне просто больше некому выговориться. Это еще не все. Послушай, если не трудно. В общем, как только невестка узнала, что я не смогу финансово помочь, устроила скандал. Никита сначала ей поддакивал. Но все-таки принял мою сторону. И знаешь, что? Она заявила, что Никита — маменькин сынок. А потом… сказала, что ребенок не от него. Собрала вещи и ушла… Мы решили перепроверить, сделали ДНК. Вчера пришел ответ — ребенок не наш. И вообще, Никитка обследовался. Он не может иметь детей.

— Вот как. А я ведь когда-то настаивала, чтобы Никита тоже сдал анализы. Но вы оба в унисон кричали, что проблема во мне.

— Полина, еще раз извини. Я только сейчас я понимаю, что ты была лучшей женой для Никиты. Может, у вас получится начать все сначала?

— Надеюсь, что это шутка. Я честно все выслушала. И, если вам будет легче, искренне простила. Но не советую больше меня беспокоить. Забудьте о моем существовании, как я забыла о вас с Никитой. Прощайте.

Полина встала — и едва не грохнулась в обморок. В глазах потемнело, а к горлу подкатил ком. Черт! Это точно вчерашние суши. Не хватало слечь с отравлением.

Или?..

В голову ударила мысль…

Полина летела домой, как на крыльях, с бешено колотящимся от волнения сердцем. Забежала в ванную и принялась шарить по ящикам. Да где же он? Точно был где-то здесь! Ах да! Поля переложила тесты на беременность в самый дальний ящик, чтобы душу не травить, и забыла. Уже не верила, что когда-то понадобятся.

Нашла!

— Две полоски, — вскрикнула Поля. — Ура!

Полина отправила фотографию теста Виктору. Он должен знать, это просто честно, даже несмотря на их разрыв буквально сегодня.

Хотя, собственно, какая разница, что Витя скажет? Полина так долго ждала этого чуда! Конечно, она будет рожать, независимо от решения биологического отца.

Но тут экране телефона появилась надпись: «Я тебя люблю», а следом — «Приеду через час».

Полина в шоке закрыла лицо руками и счастливо рассмеялась.

Автор: Юлия Олеговна

Кровь от крови моей

Алла наконец-то добралась до автостанции. Можно было не волочить тяжелые сумки, вызвать такси и доехать с ветерком. Можно было вообще никуда не ехать – дочка и сама в гости приехать в состоянии, не сахарная.

Но… Она так измучена работой, ее девочка. Работой, большим городом, бесконечной чередой дел – весь мир взвалила на себя Маринка, хрупкая Маришка, Марочка, Маруся… Когда она успела повзрослеть, ее маленькая дочка?

***

Тогда и успела. Она всегда была самостоятельной, с детства. Она всегда пыталась помочь родителям, таким же, как и она сама сейчас, измученным, загнанным, усталым. А потом она полюбила… И что? Аллу ждало лишь беспросветное будущее – расплата за любовь. Господи, как звучит пафосно: расплата за любовь… Соседка Варвара, простая баба, родная душа, говорила тогда:

- С жиру бесишься? Хрен на блюде тебе подай! Мужик ей не такой! Какой есть, такого и терпи! Думаешь, больно сладко одной? Одной, да с девкой на руках? Думаешь, сладко?

Алла молчала, убитая наповал предательством Виктора, дышать была не в состоянии, не то, что говорить! Варя, раздраженная инертностью своей любимицы (Ни рыба, ни мясо, Господи, прости!), громко хлопала дверями, обидевшись смертельно.

В комнате гулила крохотная Марочка, пухлощекая, румяная. Счастливая в своем незнании. Ей пока ничего не надо: лишь бы мама была, теплая мама, с теплыми руками и вкусным молочком. Лишь бы сухо и светло, лишь бы сытно и покойно – как мало надо младенцам, все-таки! Витя предал не только Аллу, но и Марочку предал Витя. Поменять семью на чужую женщину… Как можно вообще такое?

Можно было простить, закрыть глаза на легкую интрижку, сохранить брак, вцепившись в него когтями, как вцепляются в свой брак многие другие женщины. Но Алла не хотела. И не желала. Предательство, единожды свершенное, свершится еще много раз. Зачем?

- Ты ненормальная! Ты – дура непроходимая? За что? А ребенок – как? Да я же не бросал тебя, идиотка, и бросать тебя не собирался, хотя жить с тобой невыносимо! – кричал тогда Витя.

Он прав был, Витя, прав: жить с такими, как Алла, невыносимо. Не было у нее своего мнения, гордости не было, она вообще пугалась громкого голоса, плакала, когда муж сердился, терялась, когда ее перебивали во время разговора, густо краснела и пряталась в уголок. Размазня бесхребетная. А тут – раз, и уперлась: уходи! Кретинка!

Алла сама не понимала, как. Ее вовсе не так воспитывали. В первую очередь – благо ближнего! Никому не досаждай! Отдай свою душу людям! Ты – ничто, народ – все! Лозунги родителей – учителей с большой буквы. Они не умели жить для себя, у них-то и семьи толком не получилось. Их семья – школа.

Папа выписывал журнал «Семья и школа» и очень возмущался постановкой буквы «и».

- Семья – школа! А лучше «Школа - это семья» - говорил он.

А дома в холодильнике болталась мышь на веревке. Полы не мылись месяцами...

. . . ДОЧИТАТЬ>>