Я собирала вещи и думала — как же так вышло, что самое важное моё имущество теперь умещается в два чемодана и детский рюкзак с единорогом?
Дети смотрели молча. Даже Кирюша, обычно такой шумный, будто понимал — происходит что-то серьёзное. Что-то необратимое. И Алиса, моя маленькая шестилетняя философиня, только крепче прижимала к себе потрёпанного зайца.
— Мама, а папа знает, что мы уезжаем? — спросила она вдруг.
Я замерла с футболкой в руках. Как объяснить ребёнку то, что я сама с трудом понимаю?
— Знает, солнышко. Мы... мы с папой договорились, что нам нужно пожить отдельно.
Ложь. Конечно, мы не договаривались. Просто я больше не могла так жить.
Не могла просыпаться каждое утро с ощущением, что меня нет. Что есть только оболочка, функция, удобное дополнение к его жизни.
А ведь всё начиналось так... обычно? Или нет? Теперь уже и не вспомнить. Мы познакомились семь лет назад на дне рождения общего друга. Дима рассказывал анекдоты, все смеялись. Я тоже. Он был ярким. Центром внимания. А я всегда тянулась к таким — сама-то тихая, незаметная.
— Ещё сок? — спросил он тогда, и это был первый раз, когда он заметил именно меня.
Потом была свадьба, беременность. Алиса. Переезд в новую квартиру. Кирюша... Жизнь закрутилась как центрифуга в стиральной машине. Только вот отжим продолжался и продолжался, а я всё больше чувствовала, как из меня уходит что-то важное.
Дима стал раздражительным. Нет, он не поднимал на меня руку — это было бы слишком просто и понятно. Он просто... перестал меня видеть. Знаете, как это бывает? Вроде и живём вместе, и дети общие, и быт налажен, а ты становишься предметом интерьера. Функцией. "Приготовь", "постирай", "дети опять шумят, сделай что-нибудь".
А вчера я услышала, как он говорил по телефону:
— Да, конечно, смогу... Нет, она не узнает... Да брось, она вообще ничего не замечает.
Я стояла с корзиной белья посреди коридора. И вдруг поняла, что уже неважно, с кем он говорил и о чём. Важно то, как он сказал: "она вообще ничего не замечает". С таким... снисхождением? Пренебрежением? И я подумала — а что, если и правда так? Что, если я действительно уже ничего не замечаю?
Я опустила корзину на пол и просто смотрела на наши семейные фотографии на стене. Мы на море — я с Алисой на руках, белый песок, Дима в смешной панаме. Мы в парке — осень, желтые листья, Кирюше только исполнился год. Мы на даче у его родителей — шашлыки, смех, его мама обнимает меня за плечи.
Когда всё пошло не так? В какой момент?
— Ты что-то притихла, — сказал Дима вечером, не отрываясь от телефона. — Опять голова болит?
— Нет, — ответила я. — Просто думаю.
— О чём?
И знаете, что самое удивительное? Он впервые за долгое время поднял на меня глаза. Действительно посмотрел. С интересом.
— О том, что я больше так не могу, — сказала я тихо.
Он усмехнулся. По-доброму.
— Устала? Давай я завтра с детьми погуляю, а ты отдохнёшь.
И тут я поняла, что он не слышит меня. Даже сейчас.
— Я уйду от тебя, Дим, — сказала я, и мой голос прозвучал так спокойно, что я сама удивилась. — Завтра соберу вещи и уйду. С детьми.
Он рассмеялся. По-настоящему рассмеялся! Как будто я пошутила.
— Брось, Тань. Куда ты пойдёшь? К маме? На трёх квадратных метрах с двумя детьми? Да и на что жить будешь? Ты же... — он запнулся, но я договорила за него.
— Я же никто без тебя? Так?
Он промолчал. И это молчание сказало мне больше, чем любые слова.
Той ночью я не спала. Лежала рядом с ним и думала о странной вещи — о том, как давно я не слышала тишины. Настоящей тишины, когда ты наедине с собой и своими мыслями. Когда нет необходимости реагировать на чьи-то запросы, потребности, ожидания.
К утру я знала, что сделаю.
— Мам, а мы к бабушке едем? — Кирюша дёргал меня за рукав, пока я закрывала чемоданы.
— Нет, малыш. Мы едем... — я запнулась. Куда? Я вдруг поняла, что не продумала всё до конца. В голове была только одна мысль — уйти. А что дальше?
Я взяла телефон и написала Лене — подруге со студенческих времён. Она развелась три года назад, и я помню, как мы с Димой обсуждали её за ужином. "Глупая, — говорил он. — У неё же был стабильный муж, крыша над головой. Куда она полезла со своей свободой?" А я молчала. Потому что втайне... завидовала ей?
"Можно у тебя пожить пару дней?" — написала я.
Ответила почти сразу:
"Конечно. Всё нормально?"
"Расскажу при встрече", — ответила я и выдохнула.
Дима должен был вернуться с работы через два часа. Достаточно времени, чтобы собрать оставшиеся вещи и документы. И уйти.
Но он пришёл раньше. Я услышала поворот ключа в замке и замерла посреди комнаты с паспортом в руках.
— Что ты делаешь? — спросил он с порога. Не сердито, а как-то... растерянно?
— То, что сказала вчера, — я продолжила складывать документы в сумку. — Ухожу.
— Тань... — он сделал шаг ко мне. — Ты серьёзно? Из-за какой-то глупой фразы по телефону?
Я подняла на него глаза.
— Ты даже не понимаешь, да? Дело не в телефонном разговоре. Дело в нас. В том, что нас больше нет. Есть ты. И есть я с детьми — как приложение к твоей жизни.
— Что за бред? — он начинал злиться. — У тебя всё есть! Квартира, машина, деньги на шмотки! Чего тебе ещё надо?
И тогда я улыбнулась. Впервые за долгое время — искренне.
— Вот именно об этом я и говорю, Дим. Ты думаешь, что мне нужны вещи. А мне нужен человек. Партнёр. Который видит во мне личность, а не функцию.
Он опустился на край кровати.
— А дети? Ты о них подумала? Им нужен отец.
— Им нужна счастливая мать, — сказала я тихо. — А я... я несчастлива, Дим. Уже давно.
В комнату заглянула Алиса. Она смотрела то на меня, то на отца, и в её глазах было столько понимания, что мне стало не по себе. Дети всегда чувствуют больше, чем мы думаем.
— Папа, ты с нами поедешь? — спросила она.
Дима посмотрел на меня — беспомощно, вопросительно. И я поняла, что он действительно не знал, что происходит в нашей семье. Не из злого умысла. Просто... не видел.
— Нет, солнышко, — ответила я за него. — Папа останется здесь. А мы поедем к тёте Лене. На время.
— На время? — переспросил Дима.
— Не знаю, — честно ответила я. — Мне нужно побыть одной. Точнее, не одной, а... без тебя. Чтобы понять… Решить, что делать дальше.
Я думала, он будет кричать. Угрожать. Может, даже умолять. Но он просто сидел на кровати. Смотрел, как я собираю последние вещи. Потом вдруг встал. И молча достал из кошелька карточку.
— Возьми, — сказал он. — Там есть деньги. Чтобы... ну, на первое время.
Я хотела отказаться. Гордо заявить, что справлюсь сама. Но потом подумала о детях — им нужно будет есть, покупать новую одежду, возможно, игрушки, чтобы как-то смягчить переезд.
— Спасибо, — я взяла карточку. — Я верну, когда устроюсь.
Он кивнул. А потом вдруг сказал то, что я меньше всего ожидала услышать:
— Я не хотел, чтобы ты была несчастлива, Тань.
И это было правдой. Он действительно не хотел. Просто... не замечал.
Дима помог вынести чемоданы к такси. Поцеловал детей. Хотел обнять меня, но я сделала шаг назад.
— Прости, — сказала я. — Мне нужно пространство.
Он кивнул. И вдруг в его глазах я увидела то, чего не видела уже очень давно — понимание. И... страх?
— Ты вернёшься? — спросил он.
Я не ответила. Просто села в такси, и мы уехали. А в зеркале заднего вида я видела, как он стоит у подъезда — один, растерянный, с опущенными плечами. И впервые за долгое время я почувствовала... что дышу полной грудью.
Квартира Лены оказалась маленькой, но уютной. Сама она встретила нас с таким теплом, что я чуть не расплакалась прямо в прихожей.
— Располагайтесь, — сказала она, помогая разобрать вещи. — Дети могут спать в моей комнате, а мы с тобой на диване.
— Лен, мне так неудобно...
— Брось, — она махнула рукой. — Я через это прошла, помнишь? Ты мне тогда очень помогла.
Правда? Я пыталась вспомнить, чем могла ей помочь тогда. Кажется, я просто слушала. Не осуждала. Не давала советов. Просто была рядом.
Вечером, когда дети уснули. Мы сидели на кухне и пили чай. Я рассказывала ей обо всём. Сбивчиво, перескакивая с одного на другое. О том, как постепенно становилась невидимой в собственной семье. О том, как перестала мечтать. О том, как однажды поймала себя на мысли, что завидую продавщице в супермаркете — у неё было такое одухотворённое лицо, когда она расставляла товары на полках.
— Знаешь, что было самым странным? — сказала я, размешивая сахар в чашке. — Когда я сказала Диме, что ухожу, он даже не спросил — почему. Он спросил — куда и на что я буду жить. Как будто это главное.
Лена кивнула:
— А ты знаешь, куда идёшь?
Я покачала головой:
— Пока нет. Но я точно знаю, откуда ухожу.
Ночью мне приснился странный сон. Будто я иду по длинному коридору, а на стенах — фотографии. Но не наши семейные, а... другие.
Я на сцене — читаю стихи. Я в мастерской — леплю что-то из глины. Я на берегу моря — одна, с блокнотом в руках. А потом коридор привёл меня к двери. За ней был свет — яркий, но не слепящий. И почему-то я знала: стоит мне переступить порог, и я найду себя настоящую.
Я проснулась на рассвете с удивительным чувством покоя. Лена ещё спала, свернувшись калачиком на своей половине дивана. Я тихонько встала и пошла на кухню — заварить кофе и подумать о будущем.
Телефон завибрировал — пришло сообщение от Димы:
"Как вы устроились? Детям удобно?"
Я улыбнулась. Он беспокоился. Это было... приятно?
"Нормально, — ответила я. — Алиса скучает по своим книжкам, а Кирюша — по машинкам. Но мы справляемся."
"Хочешь, я привезу?" — спросил он.
Я задумалась. Это было бы удобно. Но...
"Нет, спасибо, — написала я. — Нам нужно время. Всем."
Он не ответил. А я вдруг подумала: может, и ему нужно это время? Чтобы понять что-то важное о себе?
Солнце поднималось над городом. Новый день. Я сделала глоток кофе. Вдруг поняла, что впервые за долгое время думаю не о прошлом и не о том, что я потеряла. А о том, что могу найти.
Это было начало. Начало чего-то нового — пугающего, неизвестного, но... моего. По-настоящему моего.
И мне не терпелось узнать, что будет дальше.
Через неделю жизни у Лены я записалась на курсы графического дизайна. Давно мечтала. Когда-то, ещё до замужества, я неплохо рисовала. Но потом... потом стало не до того.
— Но как же деньги? Работа? — спросил Дима, когда я сказала ему об этом по телефону. Мы начали общаться — коротко, по делу, в основном о детях.
— Я устроилась в кофейню недалеко от дома Лены, — ответила я. — Три дня в неделю, пока дети в садике и школе. А курсы по вечерам по интернету.
Он помолчал.
— Я рад за тебя, — сказал он наконец, и, кажется, действительно был рад. — Ты всегда хорошо рисовала.
Я удивлённо моргнула. Он помнил?
— Спасибо, — только и смогла сказать я.
Прошёл месяц. Потом два
Мы с детьми сняли маленькую квартиру — Дима помогал с оплатой. Он приезжал каждые выходные, забирал Алису и Кирюшу к себе. А я... я училась жить заново.
Это было непросто. Иногда по ночам меня накрывало отчаяние — что я наделала? Как я могла разрушить семью? Свою, идеальную с виду семью?
Но потом я вспоминала, как задыхалась в этой "идеальности". Как исчезала день за днём, растворяясь в чужих потребностях. И понимала — нет, я всё сделала правильно. Для всех нас.
Я менялась. Замечала это в мелочах — в том, как теперь реагировала на стресс (больше не срывалась на детях), как строила свой день (появился режим), как общалась с людьми (прямо, но с теплотой).
А ещё я стала писать. Короткие заметки о том, через что прохожу. О своих страхах и надеждах. О детях. О свободе. О том, как заново учусь слышать себя.
Однажды Лена прочитала одну из них и сказала:
— Тань, это же блог готовый. Почему бы тебе не начать публиковать?
Я рассмеялась:
— Кому это нужно?
— Тем, кто проходит через то же самое, — серьёзно ответила она. — Ты же не одна такая.
И я решилась. Создала страничку в социальной сети и опубликовала свою первую историю. "Собрала вещи и ушла с 2 детьми от мужа" — так она называлась.
А потом произошло что-то удивительное. На меня начали подписываться люди. Много людей. Они писали комментарии, делились своими историями, спрашивали совета.
И среди них был один комментарий, который заставил меня замереть: "Таня, это Дима. Я никогда не читал то, что ты пишешь. Теперь жалею. Можно нам... поговорить? По-настоящему поговорить?"
Я долго смотрела на эти слова. Потом набрала номер.
— Привет, — сказала я. — Да, нам нужно поговорить.
Не знаю, куда приведёт этот разговор. Может, к примирению. Может, к окончательному расставанию. Но я точно знаю одно — теперь это будет разговор двух равных людей. Двух личностей.
И этого уже никто не сможет у меня отнять.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍