Я не планировала никакой уборки. Честно. Просто Миша уехал на два дня в командировку, а я сидела дома с каким-то тягучим, неприятным чувством. Будто что-то забыла сделать. Очень важное.
Бывает такое? Когда внутри крутится какая-то мысль, но поймать её не можешь. Вот и у меня так было. Я металась по квартире, включала и выключала телевизор, пробовала читать... Не помогало.
Потом решила — уберусь. Женщины часто так делают, да? Когда внутри бардак — наводят порядок снаружи. Начала с кухни, потом ванная, спальня... И вот — его кабинет.
Миша не любил, когда я там убиралась. "Не трогай, Свет, я сам всё разложу". Слышали такое от мужей? Я слышала постоянно. Пятнадцать лет слышала.
Пыль. Везде пыль. На книжных полках, на мониторе компьютера, даже на тех дурацких фигурках роботов, которые он собирал. Взрослый мужик, а как ребёнок, честное слово.
— Светка, ты чего там копаешься? — это Валька позвонила, подруга моя.
— Да у Миши в кабинете прибираюсь.
— Ого! И как, нашла что-нибудь интересненькое? — в её голосе появились эти противные игривые нотки.
— Валь, хватит, а?
— Ой, да ладно. Пятнадцать лет вместе. Там уже давно всё...
Я сбросила звонок. Не хотела этого слушать. Мы с Мишей... У нас всё нормально. Обычно. Как у всех. Подумаешь, в последнее время мало разговариваем, так у кого по-другому? Работа, быт, усталость.
Стол. Большой, деревянный. Миша его сам выбирал, говорил:
"Хочу настоящий, чтобы на всю жизнь".
Верхний ящик. Ручки, блокноты, какие-то провода — обычный мужской хлам.
Второй — документы на машину, квитанции, старые паспорта.
А вот третий...
Знаете, в фильмах в таких моментах обычно играет напряжённая музыка. В реальности — тишина. Только часы тикают и сердце стучит так, что кажется — вот-вот выскочит.
Третий ящик всегда был заперт. Я даже не помнила, когда в последний раз пыталась его открыть. Но сегодня он поддался. Просто взял и открылся, будто приглашая заглянуть внутрь.
Папка. Обычная картонная папка с завязками. Синяя. Потёртая по краям. И надпись маркером — "Вода".
Странно, да? Вода. Что за вода такая, о которой нужно хранить документы в запертом ящике?
Я развязала тесёмки. Медленно. Очень медленно. Будто боялась, что оттуда что-то выпрыгнет. Глупо, конечно.
Внутри — бумаги. Много бумаг. С печатями, подписями. Какие-то графики, цифры. И письма. Много писем.
Первое, что бросилось в глаза — название нашего дачного посёлка. "Солнечный". Мы купили там участок три года назад. Миша очень хотел. Говорил:
"Представляешь, Светка, свой дом, сад, воздух чистый. Заживём!"
И вот теперь я читала... Что?
"...проведённый анализ проб воды из скважин СНТ 'Солнечный' показал критическое превышение содержания свинца и других тяжёлых металлов..."
Дальше шли какие-то цифры, графики. Я не понимала деталей, но суть была ясна — вода на нашей даче ядовита.
А следом — документы о продаже участков. Много участков. И план посёлка с отметками. Красные крестики на домах — уже проданы. И наш дом — тоже с крестиком.
Звонок телефона заставил меня вздрогнуть. Миша.
— Привет, Свет. Как ты там?
— Нормально, — мой голос звучал странно, будто чужой.
— Я тут задержусь немного. Дела... понимаешь?
— Понимаю.
Я почти видела, как он улыбается своей фирменной улыбкой — слегка виноватой, мальчишеской. Той самой, которая всегда обезоруживала меня.
— Слушай, ты там случайно не в моём кабинете?
— Нет, — соврала я. Впервые за пятнадцать лет так легко соврала ему.
— С чего ты взял? — Да так... показалось. Ладно, до завтра. Люблю тебя.
Люблю тебя. Три слова, которые раньше согревали сердце. А сейчас звучали как издёвка.
Я продолжила читать. Письма. Много писем. От людей, которые купили участки в "Солнечном". Они жаловались на проблемы со здоровьем. Тошнота, головные боли, сыпь... У кого-то дети заболели.
И ответы. От компании-застройщика. Вежливые отписки:
"Проведём проверку",
"Нет оснований для беспокойства",
"Все показатели в норме".
А потом — внутренняя переписка. И там Мишина почта. Он... он знал. Всё знал! И не просто знал — он был в доле. Получал процент с каждого проданного участка.
Мой Миша. Мой надёжный, честный Миша...
Дальше я читала, как в тумане. Ещё какие-то документы, счета, выписки из банка. И фотографии. Миша с какими-то мужчинами. Они пьют, смеются. Празднуют успешные продажи?
А вот это что? Ещё одна папка, поменьше. Розовая. С наклейкой в виде сердечка.
Внутри — записки. Записки от женщины. "Милый, жду нашей встречи", "Скучаю по тебе безумно", "Вчера было волшебно"...
И фотографии. Миша с женщиной. Молодой, красивой. Они обнимаются... На каких-то курортах, в ресторанах. Даты на обороте — последние два года.
Два года! А я-то думала, что он ездит в командировки.
Не помню, сколько я просидела на полу среди этих бумаг. Час? Два? Пять? Время остановилось. Всё остановилось.
Пятнадцать лет жизни. Пятнадцать лет я верила, что знаю этого человека. Что мы строим что-то вместе. А оказалось...
Телефон снова зазвонил. На этот раз — Валька.
— Ну что, нашла что-нибудь? — её голос звучал так же игриво, как и раньше.
— Валь, — мой голос дрожал, — ты была права.
— В смысле? — она сразу стала серьёзной.
— Про всё. Про Мишу. Про... — я не могла договорить.
— Света, я сейчас приеду.
Валька примчалась через полчаса. Я просто сидела и смотрела в одну точку.
— И что теперь? — спросила она, когда я показала ей всё, что нашла. — Развод. — Ты уверена? Может...
— Нет, Валь. Никаких "может". Это... это уже не исправить.
Я вдруг поняла, что говорю твёрдо. Без слёз, без истерики. Будто решение уже давно созрело внутри, а сегодня просто вышло наружу.
— А как же дом? Квартира? Вы же всё пополам... — Плевать на дом. Плевать на всё. Я просто хочу... уйти от этого. От него.
Валька смотрела на меня как-то странно. С уважением, что ли?
— Знаешь, — сказала она вдруг, — я всегда считала тебя слабой. Думала, ты из тех жён, которые всё прощают. Извини.
Я пожала плечами:
— Я тоже так думала.
Ночью я не спала. Собирала вещи, перебирала фотографии, документы. Странно, но слёз не было. Совсем. Будто внутри что-то перегорело.
Утром позвонила в юридическую консультацию. Записалась на приём. Потом позвонила маме, сказала, что приеду на пару дней. Она, конечно, начала расспрашивать, но я отделалась общими фразами. Не по телефону. Не сейчас.
А потом... потом я сделала то, чего от себя не ожидала. Я сфотографировала все документы про "Солнечный". Все до единого. И отправила в редакцию местной газеты. И в экологическую инспекцию. И ещё в пару мест, которые нашла в интернете.
Пусть все знают. Пусть Миша ответит. За всё.
Он вернулся вечером. Уставший, с дорожной сумкой. Улыбнулся своей обычной улыбкой:
— Привет, я дома!
А дома-то уже и нет, хотелось сказать мне. Нет того дома, который был раньше.
— Привет, — я стояла в прихожей с чемоданом. И с папкой. Той самой, синей.
— Ты куда собралась? — его улыбка дрогнула.
— Ухожу, Миш.
— В смысле? Куда?
— От тебя ухожу.
Он смотрел на меня так, будто не понимал слов. Или не верил в них.
— Свет, ты чего? Что случилось?
Я молча протянула ему папку. Он взял её, открыл... и лицо его изменилось. Осунулось.
— Ты... ты копалась в моих вещах?
Вот что его волновало! Не то, что он травил людей, не то, что изменял мне. А то, что я посмела залезть в его ящик!
— Да, копалась. И нашла много интересного. Про "Солнечный". Про твою подружку.
Он дёрнулся, будто от удара:
— Свет, я могу объяснить...
— Не надо. Ничего не надо. Я уже всё адвокату объяснила. И экологам. И журналистам.
Вот теперь он испугался по-настоящему. Побледнел, схватился за дверной косяк:
— Что ты наделала?!
— То, что должна была. А теперь — прощай.
Я обошла его, взяла чемодан и направилась к двери. Он схватил меня за руку:
— Стой! Ты не понимаешь! Там такие люди замешаны... они нас...
— Нас? — я усмехнулась. — Нас больше нет, Миша. Есть ты и твои проблемы. И есть я. Которая уходит.
— Света! — он почти кричал. — Ты не можешь так просто уйти! Пятнадцать лет вместе!
— Могу, — я высвободила руку. — И ухожу.
На улице шёл дождь. Мелкий, противный. Я подняла воротник куртки и пошла к остановке. Без зонта, без плана, с одним чемоданом.
Телефон разрывался от звонков. Миша. Снова и снова. Я выключила его.
Странное чувство — когда рушится жизнь, которую ты строила пятнадцать лет. Больно? Да. Страшно? Очень. Но ещё — какое-то ощущение свободы. Будто сбросила тяжеленный рюкзак, который тащила годами.
Автобус подъехал, дверь открылась. Я забралась внутрь, села у окна. Капли стекали по стеклу, размывая огни города.
Что дальше? Не знаю. Просто еду вперёд. И впервые за долгое время чувствую, что поступаю правильно.
А бумаги... Что ж, иногда бумаги говорят больше, чем люди. Рассказывают правду, которую мы не хотим видеть. Разрушают иллюзии, которые мы строим годами. Иногда это к лучшему. Даже если сейчас кажется, что мир рухнул.
Дождь усиливался. Автобус ехал всё дальше от дома, который перестал быть моим. А я смотрела вперёд и думала — что же будет завтра? Послезавтра? Через месяц?
И знаете что? Впервые за много лет мне было по-настоящему интересно это узнать.
Забавно, правда? Мы думаем, что знаем человека. Живём с ним, спим, едим за одним столом. А потом находим какие-то бумаги в ящике стола — и понимаем, что не знали его совсем.
Или... может быть, не хотели знать? Закрывали глаза на мелочи, на странности, на несостыковки. Потому что так проще. Потому что страшно менять жизнь.
А потом приходит момент, когда уже нельзя закрывать глаза. Когда правда выползает наружу — некрасивая, жестокая, но настоящая.
И тогда остаётся только один выбор — принять её и идти дальше. Одной.
Автобус остановился. Конечная. Нужно выходить и решать, куда дальше.
А дождь всё шёл...
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍