Первая тарелка упала в тот момент, когда фотограф щелкнул затвором. Снимок получился идеальным: невеста в кружевах цвета слоновой кости, жених в смокинге, и на заднем плане — белый фарфор, разлетающийся на тысячу осколков.
— Ну и что теперь? — пробормотала Наталья, глядя на черепки у своих атласных туфель. — Это же к счастью, говорят...
Но в глубине души она уже знала: этот день пойдет не по плану.
Все началось еще утром, когда тетя Эльвира появилась на пороге с подарком, завернутым в старую газету. Наталья тогда подумала: "Странно", но промолчала. Ведь родственники есть родственники, и на свадьбе должны быть все.
— Доченька, — сказала тетя, протягивая сверток, — это тебе от всей нашей семьи. Очень ценная вещь.
Наталья развернула газету и обнаружила пластиковую салатницу с отколотым краем.
— Спасибо, — выдавила она, чувствуя, как внутри что-то сжимается. Борис, ее жених, деликатно отвел взгляд.
К двум часам дня в зале ресторана "Версаль" собралась пестрая компания. Коллеги Бориса — солидные мужчины в костюмах, подружки Наталии в нарядных платьях, и... родственники тети Эльвиры.
Они заявились целой ордой: дядя Семен в растянутом свитере, кузина Людочка в леопардовом наряде с декольте до пупка, племянник Гоша в спортивном костюме. За ними тянулся хвост из подруг, соседок и людей, которых Наталья в глаза не видела.
— Ну что, молодые! — загремел дядя Семен, размахивая бутылкой водки. — Давайте отмечать как следует!
Наталья судорожно искала глазами менеджера ресторана. План был четкий: коктейль, торжественная часть, ужин, танцы. Все изящно, стильно, как в глянцевых журналах.
Но дядя Семен уже откупоривал бутылку.
— Стоп, — попытался вмешаться Борис. — У нас программа...
— Какая программа! — перебила Людочка, чавкая жвачкой. — Свадьба — это праздник души! Правда, девочки?
Девочки загоготали в ответ.
Наталья почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это была свадьба её мечты. Она планировала каждую деталь полтора года: от цвета салфеток до музыкального сопровождения. Кредит в банке, долги перед родителями, бессонные ночи за составлением списков гостей — все ради этого дня.
А теперь дядя Семен плескал водку в хрустальные бокалы для шампанского, Людочка курила прямо в зале, а племянник Гоша уже успел разлить что-то красное на белую скатерть.
— Дорогие гости, — начала ведущая Оксана Владимировна, элегантная женщина с опытом проведения светских мероприятий. — Давайте поднимем бокалы за молодых...
— А давайте лучше за здоровье всех присутствующих! — перебил дядя Семен. — И за то, чтобы жили богато!
Он залпом выпил водку из бокала для шампанского и с грохотом поставил его на стол. Хрусталь треснул.
Наталья инстинктивно прижала руки к груди. Эти бокалы стоили состояние — они были из коллекции ее бабушки.
— Семен Петрович, — осторожно произнесла она, — может, все-таки...
— Ты что, молодая, жмотишься? — Дядя Семен прищурился. — На свадьбе жмотиться нельзя! Это плохая примета!
За соседним столиком коллеги Бориса переглянулись. Директор банка, где работал жених, едва заметно поморщился.
"Боже мой, — думала Наталья, — что они обо мне подумают? Борис так гордился, что пригласил начальство..."
А дядя Семен уже рассказывал во всеуслышание анекдот про тещу и зятя. Анекдот был не просто неприличный — он был оскорбительный.
Мама Наталии, Ирина Николаевна, побледнела.
— Простите, мне нужно выйти — тихо сказала она, поднимаясь из-за стола.
Наталья видела: мама плакала. Сорок лет безупречной репутации, уважение коллег, и вот — этот позор при всех.
— Мам, подожди, — Наталья поспешила за ней.
В дамской комнате Ирина Николаевна стояла у зеркала, пытаясь поправить размазавшуюся тушь.
— Наташа, милая, — сказала она дрожащим голосом. — Я понимаю, это родственники. Но они... они такие...
— Я знаю, мам. Я тоже не ожидала.
— А подарки ты видела?
Наталья кивнула. Помимо треснувшей салатницы гости тети Эльвиры принесли: набор пластиковых тарелок из супермаркета, полотенце с пятном, которое "потом отстирается", и букет увядших хризантем.
— Дорогая, — Ирина Николаевна взяла дочь за руки, — я отдала все сбережения на эту свадьбу. Папа взял кредит. Мы хотели, чтобы у тебя был самый красивый день в жизни...
— Мам, не говори так, — глаза Наталии наполнились слезами. — Все будет хорошо. Как-нибудь переживем.
Но когда они вернулись в зал, ситуация стала еще хуже.
Дядя Семен и его компания успели уже прилично напиться. Людочка танцевала на столе под музыку из телефона, а племянник Гоша играл в карты прямо на белой скатерти.
— Борис, — Наталья потянула мужа за рукав. — Нужно что-то делать.
Борис был растерян. Он — человек системы, привыкший к четким правилам и порядку. Такого хаоса он не ожидал.
— Может, попросим их... потише? — неуверенно предложил он.
— Тише?! — услышала их Людочка и спрыгнула со стола. — На свадьбе тише? Да ты что, Борька! Свадьба — это отрываться надо!
Она схватила бутылку шампанского и начала трясти, целясь в потолок.
— Не надо! — крикнула Наталья, но было поздно.
Пробка вылетела, шампанское брызнуло фонтаном, облив и невесту, и гостей за соседним столом.
Директор банка молча встал и ушел, даже не попрощавшись.
— Ну что ты как! — хохотала Людочка. — Это же весело!
Весело? Наталья смотрела на свое платье стоимостью в половину зарплаты, теперь покрытое липкими пятнами. На лицах оставшихся приличных гостей читалось недоумение и смущение.
А дядя Семен уже откупоривал очередную бутылку.
— Семен, может, хватит? — робко попросила тетя Эльвира.
— Хватит?! — он развернулся к ней с налитыми глазами. — На свадьбе племянницы хватит?! Да я еще только начинаю!
Он залпом выпил из горлышка и со всего размаха поставил бутылку на стол. Раздался хруст — еще один бокал не выдержал.
Наталья закрыла глаза. В голове пронеслось: кредит, долги, сломанные мечты, испорченный праздник...
— Все, хватит, — неожиданно для себя сказала она громко.
Зал притих.
— Хватит, — повторила Наталья, и в ее голосе послышалась злость. — Это моя свадьба. Мы с Борисом планировали ее полтора года. Мои родители влезли в долги ради этого дня. И я не позволю превратить его в пьяную драку!
Дядя Семен икнул и уставился на нее.
— Ты че, молодая, психуешь?
— Психую? — Наталья встала со стула. В белом платье, с горящими глазами, она была похожа на разгневанного ангела. — А вы знаете, сколько стоили эти бокалы, которые вы разбили? Это наследство моей бабушки! А скатерть? А ресторан, который теперь придется доплачивать за уборку?
Людочка фыркнула:
— Подумаешь, бокалы! Зажралась совсем!
— Зажралась? — взорвалась Наталья. — Я работаю по двенадцать часов в сутки! Я копила на эту свадьбу два года! Отказывала себе во всем! А вы приходите сюда с подарками из помойки и ведете себя как... как...
Слов не хватало.
Борис встал рядом с женой. Он был бледен, но решителен.
— Семен Петрович, — сказал он четко, — прошу вас покинуть наш праздник.
— Как?! — дядя Семен покраснел. — Да ты кто такой?! Да я тебя...
Он замахнулся, но споткнулся о собственные ноги и рухнул, сметая со стола всю посуду.
Грохот был оглушительным.
Когда пыль улеглась, Наталья увидела развал: осколки тарелок, лужи соуса, разбросанные салаты. Ее красивая свадьба превратилась в поле боя.
Гости тети Эльвиры поспешно собрались и ушли, бормоча что-то про "зазнайство" и "неблагодарность".
В зале стало тихо.
Наталья опустилась на стул и заплакала. Не красиво, не изящно — навзрыд, как плачут от бессилия и отчаяния.
Борис обнял ее за плечи.
— Наташа, милая...
— Все пропало, — всхлипывала она. — Все пропало. Такие деньги потратили, такие планы... А получился позор.
Оставшиеся гости — ее подруги, коллеги, несколько родственников с маминой стороны — молча смотрели на эту картину.
И тут произошло что-то неожиданное.
Подруга Наталии Жанна встала и начала собирать осколки.
— Девочки, — сказала она, — давайте поможем.
Одна за другой поднялись остальные. Мужчины подняли упавшую мебель, женщины вытирали столы. Менеджер ресторана, видя происходящее, тоже присоединился.
— Наталья, — сказала тетя Надя, мамина сестра, — знаешь что? А может, это и к лучшему?
— Как к лучшему? — удивилась невеста.
— Теперь ты точно знаешь, кто тебе настоящий друг, а кто — просто случайный попутчик. Такие уроки дорого стоят.
Наталья задумалась. А ведь правда — те, кто остался, те, кто помог убрать, те, кто не осудил... Это и есть ее настоящая семья.
— Знаете что? — она вытерла слезы и встала. — А давайте все-таки отпразднуем! По-человечески, по-нормальному.
И они отпраздновали. Без пафоса, без дорогих бокалов, но с душой. Пели песни, танцевали, смеялись над случившимся.
А когда все закончилось, Наталья поняла: это была лучшая свадьба в ее жизни. Потому что настоящая.
Через год, рассказывая об этом дне, она всегда говорила:
— Знаете, иногда нужно, чтобы разбились все красивые бокалы, чтобы понять, что важно не то, из чего ты пьешь, а с кем ты это делаешь.
А треснувшую салатницу от тети Эльвиры она так и хранила на кухне — как напоминание о том, что не все то золото, что блестит, и не все родственники — родные люди.
Прошло пять лет
Наталья сидела на кухне в своей квартире, помешивая кофе серебряной ложечкой — подарком от коллег Бориса на ту самую свадьбу. Рядом на подоконнике стояла та самая треснувшая салатница, в которой теперь росли фиалки.
— Мам, а расскажи про свою свадьбу! — просила четырехлетняя Софья, забравшись к маме на колени.
— Хочешь сказку про принцессу?
— Хочу!
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось: "Тетя Эльвира".
Наталья нахмурилась. За пять лет тетя звонила всего несколько раз — обычно когда нужны были деньги или помощь. После той злополучной свадьбы отношения так и остались холодными.
— Алло?
— Наташенька, дорогая! — в трубке раздался знакомый сладкий голос. — Как дела, как Борис, как детки?
— Все хорошо, тетя Эльвира. Что случилось?
— Да вот... — голос стал неуверенным. — Знаешь, Людочка моя замуж выходит. В следующую субботу. И она... она тебя очень просила прийти. Говорит, что виновата перед тобой, хочет извиниться.
Наталья помолчала. Людочка — та самая кузина, которая танцевала на столе и поливала гостей шампанским.
— Тетя Эль, я не знаю...
— Наташа, милая, — в голосе тети послышались слезы. — Я понимаю, мы тогда повели себя ужасно. Я каждый день об этом жалею. Но мы же семья... А Людочка, она изменилась. Работает в офисе, серьезный парень у нее. Она хочет нормальную свадьбу, как у людей.
Наталья посмотрела на треснувшую салатницу с фиалками. Сколько боли было тогда... Но прошло время, и боль притупилась.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Приду.
В субботу Наталья стояла перед зеркалом, выбирая наряд. Борис завязывал галстук и покачивал головой.
— Ты уверена? После всего, что было?
— Знаешь, — Наталья поправила волосы, — я поняла одну вещь. Обида — это как яд, который отравляет того, кто его пьет. Пора от него избавиться.
Ресторан, где проходила свадьба Людочки, был скромнее "Версаля". Гостей было немного — человек тридцать. Наталья сразу заметила разницу: все одеты прилично, на столах — простые, но чистые скатерти, никого пьяного.
Людочка, увидев Наталью, побледнела и подошла.
— Наташа... — она опустила глаза. — Я не думала, что ты придешь.
— А я пришла.
— Я... я хотела извиниться. За ту свадьбу. Я была такой дурой. Мне было стыдно все эти годы.
Наталья посмотрела на кузину. Людочка действительно изменилась — скромное платье, аккуратная прическа, никакого вызывающего макияжа. В глазах — искренность и стыд.
— Людочка, — сказала Наталья мягко, — все мы были молодые и глупые. Главное — что ты поняла свои ошибки.
— Спасибо, — кузина всхлипнула. — Спасибо, что пришла.
Свадьба прошла тихо и мирно. Никто не напивался, никто не бил посуду. Обычный семейный праздник с тостами, танцами и фотографиями.
За столом Наталья сидела рядом с тетей Эльвирой.
— Наташа, — тихо сказала тетя, — а помнишь ту салатницу, что я тебе подарила?
— Конечно помню. Она до сих пор у меня дома.
— Ты не выбросила? — удивилась тетя.
— Нет. В ней теперь цветы растут.
Тетя Эльвира задумчиво покрутила в руках бокал с соком.
— Знаешь, я тогда подарила, что было. Денег не было совсем, а на свадьбу без подарка неудобно... Думала, ты не заметишь, что она с изъяном.
— Заметила, — честно призналась Наталья. — Но теперь понимаю — дело не в цене подарка, а в том, от души он дается или нет.
— А я от души дарила, — вздохнула тетя. — Просто возможностей не было.
По дороге домой Борис спросил:
— Ну как? Не жалеешь, что пошли?
— Нет, — Наталья смотрела в окно на проплывающие мимо дома. — Знаешь, я поняла кое-что важное. Та наша свадьба... она была не неудачной. Она была настоящей. Потому что показала людей такими, какие они есть на самом деле.
— А сегодняшняя?
— А сегодняшняя показала, что люди могут меняться. И это тоже хорошо.
Дома Наталья подошла к подоконнику, где в треснувшей салатнице цвели фиалки. Белые, нежные, красивые.
— Мама, — спросила Софья, — а почему у цветочков такая некрасивая плошка?
— А ты знаешь, дочка, — Наталья присела рядом с девочкой, — самые красивые цветы иногда растут в самых неприметных горшочках. Главное — не где растет цветок, а как за ним ухаживают.
— А за этими хорошо ухаживают?
— Очень хорошо. Каждый день поливаю, разговариваю с ними, рыхлю землю. И смотри, какие они красивые выросли.
— А трещинка в плошке — это плохо?
— Нет, солнышко. Трещинка — это история. Она напоминает мне о том, что даже сломанные вещи могут стать полезными, если к ним относиться с любовью.
Софья задумчиво потрогала край салатницы.
— Мам, а когда я вырасту и буду невестой, у меня тоже будет такая салатничка с цветочками?
Наталья обняла дочь и тихо сказала:
— У тебя будет все, что нужно для счастья. А счастье, знаешь ли, не в дорогих вещах. Оно вот здесь, — она приложила руку к сердцу дочки, — и здесь, — показала на их с Борисом фотографию на полке.
Вечером, когда Софья уснула, Наталья достала свадебный альбом. Пролистывала страницы: вот она в белом платье, счастливая и нарядная. Вот они с Борисом режут торт. А вот — тот самый снимок, сделанный в момент падения первой тарелки.
Фотограф тогда предложил удалить этот кадр из альбома. "Неудачный", — сказал он. Но Наталья оставила.
Теперь, глядя на этот снимок, она улыбалась. На заднем плане — летящие осколки, а на переднем — они с Борисом, еще не знающие, какие испытания их ждут, но уже готовые пройти их вместе.
— О чем задумалась? — спросил Борис, присаживаясь рядом.
— О том, что самые важные уроки жизни приходят не тогда, когда все идеально, а тогда, когда все летит кувырком.
— И какой урок дала нам наша свадьба?
Наталья закрыла альбом и прижалась к мужу.
— Что настоящее счастье не разбивается от упавших тарелок. И что любовь проверяется не в моменты триумфа, а в моменты, когда все идет не по плану.
За окном шел дождь, дома было тепло и уютно. На подоконнике в треснувшей салатнице спали белые фиалки, завтра они снова раскроют свои лепестки навстречу солнцу.
Наталья поняла: иногда самые прекрасные истории начинаются с разбитых мечтаний. Главное — найти в себе силы собрать осколки и сложить из них что-то новое, еще более красивое и настоящее.
А треснувшая салатница так и стояла на кухонном подоконнике — уже не как напоминание о боли, а как символ того, что даже из самых неприятных событий может вырасти что-то прекрасное, если приложить к этому любовь и терпение.