Это третья статья о чете долгожителей Синицыных – о паре, которую объединили в крепкую семью работа и любовь. Коллеги и трудоголики, ровесники и единомышленники – Виктор Иванович и Ангелина Дмитриевна стали живым воплощением традиционных ценностей, которые близки многим из нас 👇
Вчера, 1 июня 2025 года, они отметили свою 72-ю годовщину брака – «Хризолитовую свадьбу».
Свадьбу назвали хризолитовой, потому что хризолит — зелёный камень, символизирующий обновление. Он напоминает о том, что спустя столько лет семья продолжается в потомках, общих мечтах и стремлениях.
Вчера Синицыным звонили с поздравлениями из десятка городов, я своим звонком добавила в этот список Иркутск.
В Иркутске Ангелина Дмитриевна прожила полтора года до встречи с Виктором Ивановичем – с 1951 по 1953 годы.
Первая статья 👇
Вторая статья 👇
Прошлую статью я завершила на том, что в 1960-м году семья Синицыных переехала за своей экспедицией в Ангарск – «город, построенный Победой». Жили они в квартире, откуда удобно было добираться на работу, и летом – в садовом товариществе в двухэтажном кирпичном доме. Дачу Виктор Иванович строил с профессиональным строителем Михаилом по своему проекту. В этот дом Синицыны вложили свою творческую мысль и душу. А ещё они так усердно ухаживали за цветами, кустами и деревьями во дворе (сад и огород) и выращивали немало растений дома, что гости, глядя на всю эту красоту, говорили: «У Синицыных или дом на природе или природа в доме!» Ангелина Дмитриевна вспоминает: «Это был красивый дом, воплотившаяся мечта! На втором этаже была наша спальня, в ней стоял круглый стол. И не проходило ни дня, чтобы на нём не стояла ваза с живыми цветами!»
За домом была хвойная роща, и жители дома наслаждались щебетом птиц, иногда ветер с собой приносил бодрящий аромат хвои, который настойчиво проникал через окна. После молодости в сибирских экспедициях они не могли представить себе жизнь только в городе...
И неизгладимое впечатление за время жизни в Восточной Сибири, конечно, на Синицыных произвёл Байкал! Ангелина Дмитриевна поведала мне такую историю.
«Будучи молодой семьёй, мы очень любили ездить на машине на Байкал. Это было в начале 60-х. Объединялись мы с семьёй друзей и отправлялись на палаточный отдых на природе. Стоило только нам разбить лагерь, подходили к нам рыбаки. И мы обменивали омулей на пару бутылок водки. Сами затем делали рыбу холодного или горячего копчения прямо там – на берегу озера. Аромат такой стоял! Дети играли, взрослые занимались делами палаточного лагеря. Общение на фоне восхитительной природы! Сидеть без дела – это не наше. Нам и в отпуске нужно занятие, такое уж у нас было поколение».
Дух Байкала
Поделилась Ангелина Дмитриевна ещё и воспоминаниями о том, как однажды почувствовала «дыхание» Байкала, и это заставило её испытать весьма неоднозначные чувства…
«Ездила я как-то проверять работу подчинённых, отправилась с мотористом на лодке по Байкалу. Мы ещё в таких поездках по дороге набирали по ведру яиц тех птиц, которые на озере в непосредственной близости от воды вили свои гнёзда. И вот однажды забрались мы в какое-то место, где даже мужчине рядом со мной отчего-то стало не по себе. Остановил он лодку, и вот стоим мы на водной глади, а краем глаза, даже самим нутром я чувствовала, что под нами медленно движется огромное нечто. Знаете, будто медленно-медленно по кругу плавает под нами на глубине гигантская рыба, даже кит... Мы стояли, а неспешное движение под лодкой продолжалось, будто тень переливалась и растекалась в толще воды, вокруг лодки поднимались пузырьки воздуха… У меня зачастило сердечко. Мы с мотористом переглянулись, было видно, что и ему тут не по себе. Тогда он завёл лодку, и мы поскорее оттуда убрались. Больше через то место не ездили, избегали его и того, что там было…
Для красоты истории это «нечто» можно было бы назвать духом Байкала. Но уже годы спустя из газет я узнала, что это был Ордоский Водоворот – такое малоизученное явление на озере. В этом месте как-то спонтанно вода вдруг начинает двигаться по спирали, будто подводный тайфун, но медленный. Возможно это связано с особенностями рельефа дня озера, движением тектонических плит… Не знаю. Но людям от таких явлений лучше держаться подальше».
Ещё Ангелина Дмитриевна рассказала мне про Цаганское землетрясение. О нём я слышала впервые, а моя собеседница о нём узнала, когда с супругом трудилась в экспедиции на берегу реки Селенги (про это во второй статье).
11 января 1862 года ( по старому стилю – 31 декабря 1861 года) на Байкале произошло Цаганское землетрясение, и часть степи ушла под воду вместе с пятью бурятскими улусами (сёлами). Это полсотни юрт, строений и сотни пристроек… Погиб почти весь скот, пострадали больше тысячи жителей, но погибших среди людей, к счастью, оказалось немного. Эпицентр силой 10 баллов находился в северо-восточной части дельты реки Селенги. Подземные толчки интенсивностью в 8 баллов ощущались в Иркутске. Тогда и образовался залив, который назвали Провал. Нашла в интернете информацию, что опустившийся под воды Байкала участок побережья с Цаганской степью составил около 230 квадратных километров.
Цаганское землетрясение стало первым сейсмическим событием в Восточной Сибири, последствия которого изучались на достаточно высоком научном уровне. Основные работы по изучению землетрясения были проведены членами Сибирского отдела Императорского Русского географического общества.
Вот такими историями поделилась со мной бывшая жительница Ангарска. Впоследствии в этом городе Ангелина Дмитриевна стала работать в Горисполкоме начальником геодезической службы. После получения второго высшего образования увлеклась архитектурным направлением. Десяток лет она проработала в Ангарске архитектором. Ангелина Дмитриевна лично благоустраивала улицы, спроектированные ею и её отделом, ездила в питомник с коллегами, где приобретала саженцы, а затем высаживала и обвязывала их вместе с подчинёнными. Теперь эти деревья – на улице от Дворца культуры до вокзала – радуют новые поколения ангарчан.
Супруг Виктор Иванович работал начальником отдела на заводе атомщиков и стал впоследствии заслуженным работником атомной промышленности.
Страшный год в Ангарске
В Ангарске довелось чете Синицыных испытать не только чувство собственного дома и семейного счастья, единения с сибирской природой и карьерные взлёты. Один год стал для их семьи переломным. Я уточнила, точно ли Ангелина Дмитриевна хочет, чтобы я упомянула этот эпизод семейной истории. Она ответила, что от молчания легче не становится. Так больше ощущается одиночество. Воспоминаниями нужно делиться, память нужно передавать...
В 1999 году, на пороге миллениума, если помните, весь мир «стоял на ушах». Многие ждали конца света – из-за даты: говорили, что «999» – это якобы перевёрнутое «дьявольское» число – «666». И грядёт что-то очень нехорошее. Глобально нехорошее.
Я тогда была школьницей и помню, видела по телеку, как на площадях в больших городах разных стран собирались люди с транспарантами, на которых на разных языках была примерно одна мысль: «МЫ ВСЕ УМРЁМ!». Когда я в Новый год с семьёй слушала бой курантов и ждала речь президента России Бориса Ельцина (это был его последний год при власти), я внутренне ждала, что как только часы ударят двенадцатый раз, наша планета ка-а-ак жахнет!.. Мама, папа, гости звенели бокалами с «Советским шампанским», а я ждала, ждала, ждала… Сейчас случится какая-то вспышка или наоборот – мир накроет тьма… Ждала и даже как будто немного разочаровалась. Ничего эпического не произошло: Новый год, застолье, январские каникулы, потом опять в школу… Но утром я нашла под ёлкой подарки! И сразу забыла о том зловещем предчувствии, которое за несколько месяцев до Нового года мне, впечатлительной девочке-подростку из города Губкинского, навязал телек. Забыла до сегодняшнего дня, тут вот вспомнила вдруг.
Так вот, в 1999 году конца света для человечества не наступило. Я только запомнила всё это нагнетаемое СМИ ощущение неизбежности.
Но в семье Синицыных именно в этом году произошла трагедия, которую для них можно сравнить с концом света…
В возрасте 43-х лет умер их сын Александр.
После появления у сына, работавшего в полиции, его собственной семьи – супруги и дочки, Синицыны разменяли свою трёхкомнатную квартиру в Ангарске на две однокомнатные. У родителей был свой комплект ключей от квартиры сына – на всякий случай.
Однажды пауза в общении с сыном затянулась. Тогда семья Александра была в отъезде – жена вместе с дочкой отправилась проведать свою маму.
– Что-то не звонит нам Саша, – сказал супруге Виктор Иванович.
– Вдруг что-то случилось! – встрепенулась Ангелина Дмитриевна, которой тоже показался тягостным перерыв в общении.
– Да ну, не выдумывай…
Но Ангелина Дмитриевна собралась и поехала утром на квартиру проведать сына. Она звонила в дверь. Александр должен был быть дома, но никто не ответил. За дверью вообще было ничего не слышно. Тогда Ангелина Дмитриевна, стараясь отогнать нехорошее предчувствие, открыла дверь своим ключом.
– Саша! – позвала она сына на проходной.
Тишина.
Ангелина Дмитриевна разулась и тихонько прошла на кухню:
– Саша!
Тишина.
Сашу она нашла в спальне. На полу около кровати. Он лежал пластом, из носа ещё текла струйка крови. В 43 года у Александра случился инсульт с кровоизлиянием в мозг. И случился тогда, когда его мама стояла под дверью в поисках ключей от квартиры… Материнское сердце вело Ангелину Дмитриевну к сыну, но настоящая неизбежность – это не то, во что заставляют нас поверить СМИ, эксперты и кто бы то ни было. Настоящая неизбежность – это то, во что не хочется верить.
Прощай, Ангарск!
В городе семья Синицыных прожила полвека – с 1960 по 2010 год. На глазах Ангелины Дмитриевны и Виктора Ивановича росли не только их дети, но и рождённый Победой Ангарск. Динамика у города была вдохновляющая.
За годы труда в полевых экспедициях и коллективах крупных предприятий и организаций Синицыны привыкли находиться в самом эпицентре рабочих процессов, следить за актуальной информацией, принимать ответственные решения. На пенсию Ангелина Дмитриевна не хотела, «это будто сразу оказаться на обочине дороги, по которой ты годами не то, что шагала – бежала всё к новым целям»… Но на заслуженном отдыхе настояли родственники, которые думали о здоровье Синицыной больше, чем она сама.
Однако даже будучи пенсионеркой, неугомонная Ангелина Дмитриевна устроилась трудиться в сферу ЖКХ, руководила благоустроительными работами на своём участке. Затем в швейном ателье была специалистом по приёмке готовой продукции. Ангелина Дмитриевна не представляла себя пенсионеркой, сидящей перед телевизором за вязанием или спокойно читающей книжку…
Следующим городом после Ангарска стал Губкинский (Ямало-Ненецкий Автономный округ), где проживали родственники. «Этот маленький город хоть и на Крайнем Севере, но благоустроенный и приветливый», – улыбнулась в трубку моя собеседница. И лично мне приятно, что Ангелина Дмитриевна и Виктор Иванович так отзываются о моей малой родине, где я прожила 22 года, и где мы с ними познакомились. Не испугал их даже суровый климат Ямала 👇
Чета Синицыных быстро влилась в общественную и культурную жизнь Губкинского. Они стали членами общественной организации «Ветеран» и солистами народного хора ветеранов «Лейся, песня», известного за пределами Ямала.
Виктор Иванович активно участвовал в разработке проекта площади Воинской Славы в Губкинском и был инициатором создания проекта «Тропа здоровья», важность которого он лично аргументировал мэру города.
А ещё он до 95 лет ходил на лыжах, был гостем многих школьных мероприятий, на которых рассказывал подросткам о своей профессии и ярких эпизодах истории России, свидетелем которых он стал, публиковал в журналах свои рассказы.
О «северной» странице увлекательнейшей биографии Синицыных напишу в заключительной – четвёртой – статье.