— Ты с ума сошла? — Андрей смотрел на меня так, будто я сообщила, что продала почку. — Что значит «уволилась»? Мы это не обсуждали!
— Мы обсуждали, — я стояла посреди кухни, сжимая в руках чашку с давно остывшим чаем. — Три раза за последний месяц. И каждый раз ты говорил, что «это твоё решение».
— Я думал, ты просто выпускаешь пар! — он ударил ладонью по столу, отчего подпрыгнула солонка. — Лена, нам нечем будет платить за ипотеку!
— А что мне делать? — я почувствовала, как в горле встаёт ком. — Миша болеет каждую неделю. Няню мы не потянем, с твоей мамой он плачет, в садик его не берут из-за постоянных справок...
— И теперь я должен содержать вас обоих? — Андрей швырнул ложку в раковину. — Прекрасно! А ты будешь сидеть дома и варить супчики, да?
Я смотрела на мужа и не узнавала его. Шесть лет брака. Три года планирования ребёнка. И вот теперь, когда Мише не исполнилось и года, я слышу это?
— Не супчики, а быть с сыном, которому нужен постоянный уход, — мой голос дрожал. — Врач сказал, что с частыми бронхитами шутки плохи. Ты же сам говорил...
— Я говорил, что мы найдём решение! — перебил Андрей. — Не увольняться же из-за соплей!
— Это не сопли! — я почти кричала. — У него обструктивный бронхит! Ты хоть раз с ним в больнице ночевал? Хоть раз ингаляцию сделал?
— Мне некогда! — он вскинул руки. — У меня работа! Кто-то должен деньги зарабатывать!
В детской заплакал Миша. Я метнулась к двери, но Андрей схватил меня за локоть.
— Мы не закончили.
— Он проснулся, — я выдернула руку. — Продолжим, когда успокою ребёнка.
Когда я вернулась с Мишей на руках, Андрей стоял у окна. С каменным лицом.
— Я ухожу, — сказал он, не оборачиваясь.
— Куда? — я непонимающе моргнула. — Сейчас почти полночь.
— Не сейчас. Вообще ухожу, — он повернулся. — Я не готов жить с домохозяйкой. Мне нужна жена-партнёр, а не нянька, которая будет сидеть на моей шее.
Я почувствовала, как холодеют пальцы.
— Ты... ты бросаешь нас из-за того, что я хочу позаботиться о больном ребёнке?
— Я не бросаю, — он поморщился. — Я буду помогать финансово. Но жить вместе... извини, но это не то, о чём я мечтал.
— А о чём ты мечтал? — я прижала сына крепче. — О чём, Андрей?
— О нормальной семье! — он повысил голос, и Миша вздрогнул. — Где жена успевает и работать, и ужин приготовить, и выглядеть как человек! А не ходить в застиранных футболках, вся в детских соплях!
— Тише, — я прикрыла ладонью ушко сына. — Ты его пугаешь.
— Вот об этом я и говорю, — он махнул рукой. — Только «тише», «нельзя», «ребёнок спит»... Ты превратилась в наседку. Где та Лена, которая могла собраться за пятнадцать минут и поехать куда угодно? Которая смеялась?
— Та Лена теперь мама, — я сдержала слёзы. — И сейчас её ребёнок болен.
— Вот и занимайся им, — он направился к двери. — Я заеду за вещами завтра.
Дверь хлопнула. Миша захныкал.
— Всё хорошо, малыш, — прошептала я, покачивая его. — Всё будет хорошо.
Телефон зазвонил через час. Свекровь.
— Андрюша у меня, — сказала она вместо приветствия. — Что у вас случилось?
— Спросите у сына, — я старалась говорить спокойно.
— Он говорит, ты бросила работу, — в её голосе звучало обвинение. — Лена, о чём ты думала? Андрей один не потянет ипотеку!
— Ирина Сергеевна, ваш внук постоянно болеет. Кто-то должен с ним сидеть.
— Все дети болеют! — отрезала она. — А жизнь продолжается. Я вот троих вырастила и всегда работала.
— На полную ставку? — не удержалась я.
— Какая разница? — фыркнула свекровь. — Не перекладывай ответственность. Андрюша прав — ты сама выбрала этот путь. Сама и расхлёбывай.
— Спасибо за поддержку, — я нажала «отбой».
Той ночью я не спала. Сидела на кухне, смотрела на разбросанные счета. Ипотека. Кредит на посудомойку, которую Андрей так хотел. Стиральная машина в рассрочку. Платный детский сад, в который Миша почти не ходил из-за болезней.
«Как я буду справляться?» — стучало в висках.
Утром позвонила подруга.
— Ленка! Ты как? Андрей вчера Димке написал, что съезжает.
— Нормально, — соврала я. — Жить будем.
— Слушай... — Маша замялась. — Если что, мы можем помочь. Хочешь, Димка поговорит с ним?
— Не надо, Маш, — я смотрела, как Миша играет с плюшевой собакой. — Знаешь, он сказал, что не будет жить с домохозяйкой. Что ему нужна жена-партнёр.
— Вот мудак! — возмутилась подруга. — А то, что ты ради его сына жертвуешь карьерой, — это ничего?
— Видимо, нет, — я вздохнула. — Ладно, Маш, мне пора Мише ингаляцию делать.
— Держись! — сказала она. — Вечером заскочу.
Андрей приехал за вещами через два дня. Молча собрал одежду, ноутбук, свою кружку. На Мишу едва взглянул.
— Деньги буду переводить в начале месяца, — сказал он у двери. — И... извини, но я заберу машину. Она на мне оформлена.
— Конечно, — я кивнула. — Тебе же на работу ездить.
Он замер, словно ожидая упрёков. Не дождался.
— Я... позвоню на днях, — бросил он и ушёл.
Первый месяц был кошмаром. Миша болел, денег катастрофически не хватало. Андрей перевёл обещанную сумму, но её едва хватило на ипотеку и лекарства.
— Слушай, а может, подработка какая? — предложила Маша, когда зашла проведать нас. — Что-нибудь удалённое?
— Какая подработка? — я кивнула на Мишу, который только уснул после двух часов укачивания. — Он спит урывками. Я даже в душ схожу — и то считаю везением.
— А что-нибудь со свободным графиком? — не отступала подруга. — Переводы там, тексты...
— С моим английским только кассиром в «Пятёрочку», — усмехнулась я.
— Ну вот хотя бы улыбнулась, — Маша погладила меня по плечу. — Держи, я тут принесла кое-что, — она достала из сумки пакет с продуктами.
— Маш...
— Молчи! — она шутливо ткнула меня в бок. — Считай это моей инвестицией в наши будущие посиделки, когда твой богатырь подрастёт.
В тот вечер, когда Миша наконец крепко уснул, я открыла ноутбук. Начала искать варианты подработки. Проскролила десятки объявлений: «Требуется опыт», «Полный день», «Офис в центре»...
Я уже почти сдалась, когда наткнулась на пост в местном сообществе: «Ищем администратора соцсетей для детского центра. Можно удалённо, 2-3 часа в день».
«Почему бы и нет?» — подумала я и написала сообщение.
К моему удивлению, мне ответили уже утром. После короткого созвона меня взяли на испытательный срок. Платили немного, но я могла работать, когда Миша спал.
Прошло ещё два месяца. Я втянулась. Научилась планировать день по минутам. Миша потихоньку шёл на поправку — новый педиатр прописал другие препараты, они лучше помогали.
На день рождения Миши Андрей прислал деньги и сообщение: «Поздравляю. Извини, не смогу приехать — командировка».
— И не надо, — сказала я телефону. — Правда, малыш? — я погладила сына по голове. — Мы и сами отлично справляемся.
К маю ситуация стабилизировалась. Я нашла ещё одного клиента, вела уже две группы в соцсетях. Миша стал болеть реже, я — улыбаться чаще. Маша заметила:
— А ты похорошела, смотри-ка. И футболки новые появились.
— Премию дали, — я подмигнула. — Представляешь, теперь мне даже хватает на детское питание без скидок!
Андрей приехал внезапно, в середине июля. Позвонил в дверь, когда я как раз закончила работу и собиралась купать Мишу.
— Привет, — он переминался с ноги на ногу. — Можно войти?
Я молча отступила. Он прошёл в квартиру, огляделся. Заметил изменения: новые занавески, цветы на подоконнике, игрушки Миши, аккуратно сложенные в коробки.
— Хорошо у вас...
— Спасибо, — я скрестила руки на груди. — Что-то случилось?
— Нет, я просто... — он замялся. — Хотел увидеть вас. Мишу.
— Он в комнате, играет, — я кивнула в сторону детской. — Чай будешь?
— Буду, — он словно обрадовался возможности задержаться.
Пока я готовила чай, Андрей зашёл к сыну. Я слышала, как он пытается заигрывать с Мишей, а тот настороженно молчит. Неудивительно — отца он почти не видел последние полгода.
— Он так вырос, — сказал Андрей, вернувшись на кухню. — И на меня смотрит... как на чужого.
— А ты кто? — я поставила перед ним чашку. — Дядя, который раз в месяц деньги переводит?
Он вздохнул:
— Лен, я понимаю, ты злишься...
— Нет, — я покачала головой. — Уже нет. Я просто констатирую факт.
Он внимательно посмотрел на меня. Его взгляд скользнул по моей новой блузке, аккуратной причёске.
— Ты изменилась, — произнёс он. — Похорошела.
— Просто выспалась, — я пожала плечами. — Миша теперь лучше спит по ночам.
— Ты работаешь? — он кивнул на открытый ноутбук.
— Да, администрирую соцсети. Удалённо.
— И... как успеваешь? — в его голосе звучало удивление.
— Нормально, — я отпила чай. — График свободный. Когда Миша спит или занят игрушками — я работаю.
Он помолчал, потом сказал:
— Я скучал по вам.
Я молчала.
— Лен, — он подался вперёд. — Я многое переосмыслил. Погорячился тогда. Может... может, мы попробуем ещё раз? Я вижу, ты справляешься и с ребёнком, и с работой.
Я смотрела на него и ничего не чувствовала. Ни злости, ни радости. Только лёгкое недоумение.
— То есть, теперь я снова подхожу под твои стандарты? — спросила я. — Потому что нашла работу?
— Не в этом дело, — он смутился. — Просто я вижу, что ты не сдалась. Не превратилась в наседку. Осталась собой.
— Я всегда была собой, Андрей, — я поставила чашку. — И когда сидела с больным сыном ночами — тоже была собой. Просто ты этого не ценил.
— Лен, я был неправ, — он коснулся моей руки. — Давай попробуем снова. Я помогу с Мишей, буду больше времени проводить дома...
Из детской донёсся плач.
— Извини, — я встала. — Он зовёт.
Когда я вернулась с Мишей на руках, Андрей смотрел на нас с тем же выражением, что и полгода назад. Но теперь это выражение не ранило меня.
— Знаешь, — сказала я, покачивая сына. — Я живу одна уже семь месяцев. И справляюсь. И с ребёнком, и с работой, и с собой.
— Я вижу, — он кивнул. — Ты молодец.
— Дело не в этом, — я покачала головой. — Дело в том, что я справляюсь без тебя. И мне... нормально.
— Что ты хочешь сказать? — он нахмурился.
— Что я не хочу возвращаться к тому, что было, — я посмотрела ему в глаза. — Ты ушёл, когда мне было тяжелее всего. Когда я выбрала сына. И теперь возвращаешься, когда всё наладилось?
— Я же извинился!
— Дело не в извинениях, — я погладила Мишу по спинке. — Дело в том, что я поняла: ты рядом, только когда тебе удобно. А мне нужен тот, кто будет рядом всегда.
— Значит, ты не хочешь попробовать снова? — в его голосе звучала обида.
— Нет, — я улыбнулась. — Я не хочу возвращаться назад. Я иду вперёд. С сыном. И, может быть, когда-нибудь — с тем, кто примет нас обоих в любой ситуации.
Он посидел ещё несколько минут, потом молча ушёл.
А мы с Мишей пошли на балкон есть мороженое. Я смотрела, как сын улыбается, размазывая сладость по щекам, и думала: «Когда тебя оставляют из-за любви к ребёнку — это не твой человек. И хорошо, что я поняла это сейчас, а не через десять лет».
Телефон пискнул — пришло уведомление. Новый клиент хочет обсудить ведение их группы. Я написала: «Конечно, давайте созвонимся завтра».
— Мам! Ещё! — Миша протянул ко мне липкие ручки.
— Только маленький кусочек, — я улыбнулась. — А потом купаться.
Всё правильно, Мишка. Ещё. У нас с тобой впереди ещё много всего хорошего.