"...Пойду на улицу, подойду к пуне. Если не спится Толику, то в хату его позову. Всё равно ничего из того, что я думала, не вышло", - сказала себе Прасковья Ивановна и поднялась. Накинула поверх ночной сорочки вязанную спицами кофту и направилась к двери...
Читайте : Яна. Путь к счастью
Не спал в ту лунную тёплую ночь ещё и Андрей. День выдался трудным, потому как занимался Андрей ремонтом мотоцикла "Ява". Да и в лес он несколько раз вместе с отцом ходил. Берёзку и осину, что были повалены бурей, распилили и привезли домой на тачке. Оставалось только порубить и сложить дрова. Этим Андрей хотел заняться в ближайшие дни, а пока собирался на танцы. Надел новую мастерку и джинсы, что купил себе "по блату" у одного спекулянта. Думал, что в этот вечер они с Дашкой наконец-то останутся вдвоём. Вот и хотелось парню выглядеть под стать ей. Андрей и сам не понимал, что его тянуло к Даше. Было обидно, что она обращает внимание на всех, кроме него одного. Говорит, что они только друзья...
Андрей видел, как Даша "висела" на заборе и о чём-то разговаривала с Толиком. Правда, беседа продолжалась недолго, потому что, увидев Любу, Даша сразу же пошла своей дорогой. Друга Андрей не ревновал, считая, что тому, кроме Любы, никто не нужен. По крайней мере, Толик говорил, что больше всего на свете мечтает помириться с Любашей. Признавался, что она идеальная жена, с которой можно чувствовать себя мужиком. Люба промолчит даже там, где другая бы на её месте устроила скандал...
По дороге в клуб Андрей зашёл за Дашей, но её мама, которая уже успела "отметить" наступление выходного дня, грубо ответила:
- Не знаю, куда твоя Дашка сбежала. Наверное, уже на танцульках. Где же ей ещё быть? Вместо того чтобы матери по дому помогать, она неизвестно где шатается.
- Спасибо, - только и смог ответить Андрей, подумав, что нелегко приходится Дарье в родном доме. Собирался сегодня же предложить ей начать другую жизнь вместе с ним. Он бы доказал ей, что семья может быть совсем другой, не такой, как у неё.
С такими мыслями и пришёл Андрей в клуб, где было много народа. Искал Дарью сначала глазами, а затем прошёлся вокруг клуба в надежде, что Дашка стоит и болтает с приятельницами из других деревень. Намотав три круга вокруг клуба, Андрей присел в беседке, где ребята, которым не слишком хотелось танцевать, разговаривали о жизни. Он слушал разговоры, а сам поглядывал на дорогу, откуда должна была появиться Даша, но она всё не шла. Андрея пригласила на танец Аня, девушка из соседней деревни. Конечно, он не отказал, пошёл танцевать, а потом вышел на улицу. На душе стало тревожно. Раз Даша не пришла на танцы, значит, на то были свои причины.
Вернувшись в родное Замосточье, Андрей первым делом подошёл к дому, где жила Даша с матерью. Ещё с улицы услышал голоса и понял, что в доме застолье. Значит, самой Дарьи там не было. Она не любила, когда у матери по выходным "гости", уходила в клуб. Возвращалась за полночь, когда мать уже была одна...
Андрей и ума не мог приложить, где сейчас его подруга. Он не спеша брёл по ночной деревне, когда его тихо позвала баба Нюра.
- Андрейка, это ты шастаешь, спать спокойно не даёшь? - недовольно спросила она. - Что это вам всем не спится сегодня? Зятёк Пашкин ночью надумал из колодца воду носить. Дашка потом к нему вышла, видать, ей тоже не спится. Теперь ты ходишь по улице. Эх вы, ребятушки! Не понимаете, что нам, старым, под лай собак и уснуть невозможно. Старость, хлопец, уважать нужно. САм не заметишь, как таким же, как и я, станешь!
Бабушка Нюра говорила с укором, давая понять, что молодёжь нынче совсем не та, что была раньше. Начала рассказывать бабуля, как в своё время, когда она была молодой, они с подружками боялись родителей как огня. Но Андрея больше интересовало, куда отправилась Даша. Он прервал бабу Нюру на полуслове:
- Скажите, а куда Даша пошла. Может, Вы видели?
- А как же, конечно, я всё видела. Ноги у меня уже не те, что были раньше, ходить иногда совсем отказываются, а глаза, слава Богу, пока ещё видят, хоть и не так, как раньше. Пошла она в конец деревни.
- Вместе с Толиком? - встревоженно спросил Андрей. Догадка мелькнула в голове, но он сразу же отогнал от себя нехорошие мысли. Не могла Дарья пойти с Анатолием. Тот, наверное, сейчас сладко спит в объятиях Любаши.
- Нет, не с ним, он первый домой отправился, а она ещё постояла, потом к себе домой зашла. И я собиралась пойти спать, но потом звуки какие-то услышала. Гляжу, а это Дашка вышла на улицу. Я, конечно, поглядела, куда она направилась.
- И куда? - теряя терпение, спросил Андрей. Он понял, что баба Нюра тянет время. Хочет подольше с ним постоять и поговорить, потому что ей самой не спится.
- В сторону речки, - показала рукой баба Нюра и многозначительно посмотрела на Андрея. Он увидел, как хитро сверкнули маленькие глаза бабушки. Она не сказала, что Даша отправилась туда же, куда и Толик, но Андрей догадался, что именно это она и хотела ему донести. Он поблагодарил добрую бабушку и пошёл по улице.
- Спокойной ночи! - уже на ходу произнёс он, а баба Нюра попросила:
- Утром расскажешь мне, где ты нашёл свою Дашку. Хотя, может, я тебя и дождусь. Мне ведь всё равно не спится...
Андрей прямиком отправился к речке в надежде, что Даша решила искупаться. Издалека увидел силуэт, но, сделав несколько шагов вперёд, понял, что это вовсе не Дарья, а Дима.
- Скажи, Дашка не появлялась? - спросил Андрей, когда подошёл ближе.
- Никого здесь не было, - ответил Дима.
- Я с тобой посижу? - то ли спросил, то ли просто сказал Андрей и устроился рядом с Димой. Они не разговаривали. Просто сидели и молчали, думая о своём. Смотрели на зеркальную гладь воды, едва заметно сверкающую в лунном свете.
Сколько прошло времени, никто из них не знал, только оба парня начали клевать носом. Прервал молчание Дима.
- Пожалуй, я пойду, - сказал он. Рядом с Андреем ему было неуютно. Не покидало странное чувство. Хоть и нашли виновника пожара, казалось Диме, что и Андрей руку к этому приложил, раз смог "напоить" Василия.
- И я с тобой, - ответил Андрей. - Завтра работы много.
Они спокойным шагом направились в деревню. На их пути первым по счёту был дом, где жили Люба и её бабушка.
*****
Когда Люба забежала в коридор, первым делом она закрыла дверь на крючок. В комнату сразу не пошла, а прижалась к стене, пытаясь отдышаться. Боялась пошевелиться. Ей казалось, что Толик вот-вот начнёт ломиться в дверь. На что её муж способен в разъярённом состоянии Люба знала. Уже успела почувствовать его тяжёлую руку. Она слышала, как муж вышел из калитки. Осмелилась посмотреть в окошко, чтобы убедиться, что он куда-то пошёл. Только тогда на цыпочках зашла в комнату, перекрестилась и легла в кровать. Обняла своего Ванечку и накрылась одеялом так, что торчал только один нос. Любу трясло. Ей было так холодно, как будто она провела много времени на морозе.
- Любаша, девонька моя, почему это ты так быстро вернулась? Неужели Толик тебя отпустил? За это время вы и поговорить толком не успели, - раздался в тишине голос бабы Паши.
- Устал он очень, сказал, что не до разговоров ему, - ответила Люба первое, что пришло в голову. Рассказать бабушке о том, что произошло на самом деле, собиралась, но не сейчас, а позже. У бабули и без того слабое здоровье. Незачем расстраивать её ночью. К тому же вряд ли бабушка одобрила бы её поведение. Наверное, начала бы учить уму-разуму. Так подумала Люба и ответила: - Я тоже очень хочу спать. Спокойной ночи, бабуля!
Прасковья Ивановна пробубнила:
- Сдаётся мне, что бабуля здесь вовсе не я. Мужик целый день старался, из кожи вон лез, чтобы прощение заслужить... А потом раз - и обоим спать захотелось. Слабая нынче молодёжь, слабая...
Говорила баба Паша тихо, но Люба разобрала каждое слово. Отвечать не стала, старалась лежать тихо. И даже минут через пять засопела, чтобы бабуля подумала, что она спит. На самом деле спать Любаше не хотелось. Мысли о будущем её не покидали. Как быть и что делать? Наверняка, бабуля не одобрит решения не возвращаться к Толику. Может быть, скажет, чтобы Люба к ней не приезжала. Тогда она останется совсем одна. От этой мысли на душе стало так горько, что захотелось плакать. Люба себя успокаивала тем, что рядом с ней её любимый сынок, а значит, одна она уже никогда не будет. Поступит в техникум, потом получит квартиру, а бабуля... Она всё поймёт когда-нибудь, пусть и не сразу...
*****
Баба Паша уснуть не могла. Она надеялась, что эта ночь станет ночью примирения внучки и Толика. Не сказать, чтобы от него баба Паша была в восторге, но, по её мнению, он был не самым плохим человеком. Ей даже казалось, что Люба преувеличивала, когда рассказывала, что Толик поднял на неё руку. Может, просто напугать хотел, а чувствительная и впечатлительная Любаша напридумывала себе невесть чего. Чем дольше думала баба Паша, тем больше жаль ей становилось Анатолия.
"Наработался бедненький сегодня так, что и к Любе интереса проявлять не стал, - говорила про себя Прасковья Ивановна. - Может, и моя вина в этом имеется".
Корила себя баба Паша за то, что молча наблюдала за Толиком, который за день если и присел, то всего на каких-то пять минут...
Чувство вины не давало Прасковье Ивановне покоя. Казалось ей, что уставший Толик сейчас лежит в пуне, зарывшись в сено. Может, тоже мерзнет, как Любаша. Та натянула одеяло прямо на голову, наверное, и тот лежит, мерзнет. Вдруг вообще не спит? Всё-таки Толик из города, спать в пуне не привык. Прасковья Ивановна с удовольствием уступила бы ему свою кровать, но ведь хотела сделать как лучше. Мечтала, чтобы внучка и её муж, пусть и неофициальный, помирились.
"Пойду на улицу, подойду к пуне. Если не спится Толику, то в хату его позову. Всё равно ничего из того, что я думала, не вышло", - сказала себе Прасковья Ивановна и поднялась. Накинула поверх ночной сорочки вязанную спицами кофту и направилась к двери.