У меня дома есть часы. Старые. Не антикварные, а просто старые. Они тикают так громко, что иногда мне кажется, будто этот звук слышен соседям. В тот вечер они тикали особенно громко. Или мне так казалось.
Костя сидел, напротив. Он выглядел необычно. Я всегда замечала такие вещи. Галстук. Он надел галстук. За пять лет нашего брака он надевал его... дважды? Или трижды? И то по моей настойчивой просьбе. А тут сам. Волосы уложены. Пахнет. Дорогим парфюмом. Не его запах.
— Танюш, это просто формальность, — он улыбался. Так натянуто и фальшиво, что уголки губ, казалось, вот-вот начнут дрожать от напряжения. — Просто подпиши, и мы забудем.
Я смотрела на стопку бумаг перед собой. Белые листы, напечатанный текст, выделенные желтым маркером места для подписи. "Здесь. И здесь. И вот тут тоже, пожалуйста". Как будто меня просят расписаться за получение посылки из интернет-магазина.
А не за отказ от всего, что было нашим.
Познакомились мы с Костей как в плохом романтическом фильме — в очереди за кофе. Я стояла впереди, он позади. У меня не хватило пятнадцати рублей на латте. Неловкая ситуация... Я начала судорожно рыться в сумке, перебирая содержимое в поисках завалявшейся монетки.
— Я добавлю, — раздалось сзади.
Обернулась — стоит парень, протягивает купюру бариста. Высокий, немного нескладный, в очках и с такой открытой улыбкой, что сразу понимаешь — не подкатывает, просто помогает.
— Спасибо, но неудобно как-то...
— Да ладно! — он махнул рукой. — У меня были времена, когда и пятьдесят рублей казались целым состоянием. Кофейная карма, понимаешь?
И я почему-то рассмеялась. Громко и искренне. Он тоже. Потом мы сидели за одним столиком, через неделю ходили в кино, через месяц он перевез свои вещи ко мне. Так легко и просто, словно мы знали друг друга всю жизнь.
***
— Тань, ты меня слышишь? — его голос вернул меня в реальность. — Что там такого сложного? Это просто бумаги.
Просто бумаги. Разве бывают "просто бумаги", когда речь идет о разделе имущества? О нашей квартире, купленной на мои деньги от продажи бабушкиной однушки и его накопления. О машине, которую мы выбирали вместе, обойдя семь автосалонов. О кредите, который висит на мне, но выплачивали который мы поровну.
Я посмотрела на эти чертовы "бумажки" и впервые заметила то, что не увидела сразу. Шрифт был слишком маленький, абзацы плотные, поля узкие — словно кто-то специально пытался сделать текст менее читаемым.
— Я хочу изучить их внимательнее — сказала я, собирая листы в стопку.
— Что изучать? — в его голосе проскользнуло раздражение. Маленькая трещинка в идеальном фасаде спокойствия. — Там всё стандартно.
— Стандартно? — я приподняла бровь. — Что именно стандартно? То, что согласно этим бумагам, я практически добровольно отказываюсь от всего?
Костя моргнул. Раз. Другой. Закусил губу — нервный жест, который у него появлялся в моменты сильного стресса. Забавно, что за пять лет брака я выучила все его привычки, а сейчас передо мной сидел почти незнакомец.
— Ты что, уже успела прочитать? — осторожно спросил он.
— Нет. Но я умею читать между строк, — ответила я, доставая телефон. — И знаешь, что я сейчас делаю? Звоню юристу.
***
Юрист приехал на удивление быстро. Евгений Павлович — седой, с пронзительными голубыми глазами и в строгом костюме, несмотря на поздний вечер. Он был другом моего отца ещё со студенческих времен.
Тот самый "дядя Женя", который подбрасывал меня к потолку, когда я была маленькой, и дарил на дни рождения книги, а не куклы.
Когда он вошел, Костя изменился в лице. Растерянность, шок и... страх?
— Добрый вечер, — поздоровался Евгений Павлович, внимательно осматривая нашу гостиную. — Таня, где документы?
Я протянула ему стопку бумаг. Он сел в кресло. Достал из внутреннего кармана пиджака очки. Начал методично изучать содержимое.
— Мне нужно выйти — вдруг сказал Костя. — Сделать звонок.
— Конечно — улыбнулась я. — Можешь даже не торопиться.
Когда дверь за ним закрылась, Евгений Павлович поднял на меня взгляд:
— Девочка моя, ты хоть понимаешь, что здесь написано?
— Не совсем, — призналась я.
— Ты бы подписала отказ от всех совместно нажитых активов. Квартира, машина, счета — всё ушло бы ему. Более того, — он перевернул страницу, — ты бы взяла на себя все долговые обязательства.
Что-то сжалось у меня внутри. Не обида даже, а какое-то опустошение. Человек, с которым я прожила пять лет. Который читал мне вслух перед сном, когда я болела. Который помнил название моего любимого детского мультфильма и день нашего первого поцелуя... Этот человек пытался меня обмануть?
А ведь были же звоночки. Были.
Три месяца назад он внезапно "потерял" обручальное кольцо. "Оставил в раздевалке спортзала", — сказал он тогда. Я поверила.
Два месяца назад заметила, что он постоянно переписывается с кем-то, держа телефон под странным углом, чтобы я не могла увидеть экран. "Рабочие вопросы", — объяснил он. Я кивнула.
Месяц назад обнаружила, что с нашего совместного счета исчезла крупная сумма. "Помог брату с первым взносом за машину", — пояснил он. Я не стала спорить.
А две недели назад случайно услышала его телефонный разговор на балконе. "...она ни о чем не догадывается... Да, бумаги почти готовы... Скоро будем только вдвоем, обещаю..."
Я тогда решила, что ослышалась. Или неправильно поняла контекст. Или это был какой-то сюрприз.
Теперь всё встало на свои места. Как кусочки пазла, которые лежали передо мной всё это время, но я упорно отказывалась их складывать.
В дверь позвонили. Евгений Павлович поднял бровь:
— Ты ещё кого-то ждёшь?
Я покачала головой и пошла открывать. На пороге стояла женщина — стройная блондинка лет тридцати пяти в дорогом пальто. Она нервно переминалась с ноги на ногу.
— Добрый вечер, — начала она. — Константин здесь?
— А вы кто? — спросила я, хотя уже догадывалась об ответе.
— Алиса. Я... — она замялась, — его коллега.
"Коллега". Конечно. Коллега с помадой на губах, которая точь-в-точь такого же оттенка, что я недавно заметила на воротнике его рубашки. Коллега, чьи духи я, оказывается, уже несколько раз улавливала от его вещей.
— Проходите, "коллега", — я отступила в сторону. — Он на балконе, разговаривает по телефону. Наверное, с другими "коллегами".
Она вошла, настороженно озираясь. Увидела Евгения Павловича с документами и застыла.
— А это кто? — шёпотом спросила она.
— Мой юрист, — так же шёпотом ответила я. — И, кажется, я понимаю, почему вы здесь. Давайте все вместе дождёмся Костю и поговорим, хорошо?
Костя вернулся через десять минут. За это время я успела заварить чай, предложить его и Алисе, и юристу, достать печенье и даже найти в себе силы не разрыдаться. Мне казалось, что внутри меня всё заморожено. Ни боли. Ни злости. Только холодное осознание реальности.
Когда он вошёл в комнату. Увидел всю компанию. Его лицо стало таким, словно он увидел привидение.
— А... Алиса? — пробормотал он. — Что ты тут делаешь?
— Ты не отвечал на звонки, — она нервно теребила ручку сумки. — Я волновалась. Ты говорил, что сегодня всё решится, и мы...
— Молчи! — рявкнул он, и она осеклась.
Евгений Павлович прокашлялся:
— Константин, присядьте, пожалуйста. Нам нужно обсудить эти документы, которые вы принесли Татьяне.
— Нечего обсуждать, — огрызнулся Костя. — Это наше личное дело.
— Боюсь, что нет, — юрист улыбнулся своей фирменной улыбкой, от которой у многих его оппонентов в суде начинались проблемы с желудком. — Видите ли, то, что вы пытались сделать, имеет признаки мошенничества. И я, как свидетель...
— Какой ещё свидетель?! — Костя повысил голос. — Ты что, Таня, решила меня запугать?
Я спокойно отпила чай.
— Нет. Просто решила не быть дурой. Знаешь, я ведь догадывалась. Просто не хотела верить.
— Мы любим друг друга, — вдруг сказала Алиса, обращаясь ко мне. — Прости, но это так. Уже больше года.
Год. Целый год из пяти лет нашего брака.
— И ради этой любви ты решил оставить меня без всего? — я посмотрела на Костю. — Квартира, машина, счета — тебе. Долги — мне. И это после пяти лет вместе? После всего, что было?
— Ты справишься, — он отвел взгляд. — Ты сильная.
— А ты слабый, — просто сказала я. — И знаешь? Я действительно справлюсь. А вот вы...
Я перевела взгляд на Алису:
— Вы слышали выражение "как лодку назовёшь, так она и поплывет"? Как отношения начнутся, так они и продолжатся. Он обманул меня с тобой. Как думаешь, что помешает ему обмануть тебя с кем-то ещё?
Она побледнела. А Костя... Костя вдруг бросился к столу, схватил документы и начал их рвать.
— Да пошли вы все! — кричал он. — Я думал, мы сможем решить всё по-человечески!
— По-человечески? — переспросила я. — Это когда обманом и подлостью?
Евгений Павлович невозмутимо достал из своего портфеля папку:
— Не волнуйтесь так, Константин. У меня есть копии. И я уже сделал необходимые заметки для иска о разделе имущества. Справедливого раздела.
Они ушли почти одновременно — сначала Алиса, потом Костя. Он пообещал вернуться за вещами через пару дней. Я кивнула. Вот и всё. Пять лет жизни закончились за один вечер.
Евгений Павлович остался помочь мне собрать разорванные бумаги и выбросить их.
— Ты держишься молодцом — сказал он, — твой отец гордился бы.
— Знаете, — я подняла на него глаза, — я почему-то не чувствую себя разбитой. Пусто? Да. Обидно? Да. Но не так, как я ожидала. Как будто... как будто часть меня давно знала, но не хотела признавать.
Он похлопал меня по плечу:
— Иногда самый сложный разговор — это разговор с самим собой.
Когда дверь за ним закрылась, я осталась одна. С тикающими часами, недопитым чаем и осознанием того, что завтра начнётся новая глава моей жизни.
Ещё вчера я была Таней, женой Кости. Теперь я просто Таня.
Я взяла телефон и набрала номер своей лучшей подруги:
— Привет, Маш. Ты не поверишь, что сегодня произошло...
Маша примчалась через полчаса с бутылкой вина, коробкой шоколадных конфет и решительным настроем "уничтожить этого козла". Она всегда была такой — сначала действует, потом думает. В этом мы с ней полные противоположности. И именно поэтому дружим уже пятнадцать лет.
— И представляешь, он даже не извинился! — я допивала бокал. — Просто сказал: "Ты справишься, ты сильная".
— Какой мудак, — Маша покачала головой. — Знаешь? Завтра же поменяем замки. И код от домофона. И пароль от Wi-Fi.
Я рассмеялась:
— А пароль-то зачем?
— Чисто из вредности, — она подмигнула. — Пусть знает, что теперь он здесь чужой.
В эту ночь я не плакала. Ни единой слезинки. Мы с Машей разговаривали до четырех утра, вспоминали прошлое, строили планы на будущее. Странно. Но я чувствовала себя... свободной? Как будто всё это время носила тяжёлый рюкзак. К которому привыкла настолько, что перестала замечать его вес. А теперь сбросила и дышать стало легче.
***
Через неделю Костя пришёл за вещами. Выглядел он неважно — осунувшийся, с кругами под глазами.
— Ты... как? — спросил он, складывая свои рубашки в чемодан.
— Нормально, — я пожала плечами, наблюдая из дверного проёма. — А ты?
— Алиса ушла, — вдруг сказал он. — Сказала, что не может быть с человеком, который так поступает с женой.
Я усмехнулась:
— Ирония судьбы.
— Таня, — он повернулся ко мне, — может, попробуем всё заново? Я был дураком, я всё понял...
Знаете, я ожидала этого момента. Даже проигрывала в голове разные варианты ответа — от ледяного "никогда" до пощёчины. Но когда он действительно это сказал, я просто почувствовала... ничего. Абсолютно ничего.
— Костя, — я посмотрела ему в глаза, — ты помнишь, как мы познакомились?
— В кофейне — он слабо улыбнулся. — У тебя не хватало денег на кофе.
— Верно. И знаешь, что меня тогда в тебе зацепило? Твоя искренность. Открытость. Я поверила, что ты именно такой, каким кажешься. Но теперь... — я развела руками, — теперь я знаю, что ты актёр. И неплохой, надо сказать. Но всё же — актёр. И я никогда не буду уверена, какую роль ты играешь в данный момент.
Он опустил голову:
— Я тебя любил. Правда.
— Возможно, — кивнула я. — Но знаешь, в чём проблема с любовью? Она либо есть, либо её нет. Нельзя любить человека и при этом планировать, как оставить его без крыши над головой.
Когда за ним закрылась дверь, я не испытала ни торжества, ни горечи. Просто облегчение — словно закрыла последнюю страницу книги, которая оказалась не такой уж и хорошей.
Через месяц мы с Евгением Павловичем выиграли дело о разделе имущества. Квартира осталась мне — как и было справедливо, учитывая, что основная часть первоначального взноса была моей. Машину продали, деньги поделили. Костя выплатил мне компенсацию за попытку мошенничества.
А ещё через месяц я уволилась с работы, которую терпеть не могла последние три года. "Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на то, что не приносит радости", — сказала я начальнику, подавая заявление.
На сбережения я оплатила курсы фотографии — хобби, о котором мечтала со студенческих лет, но всё откладывала "на потом". Теперь моё "потом" стало "сейчас".
Прошло полгода
На выставке моих фотографий в небольшой городской галерее (кто бы мог подумать, что у меня действительно есть талант?) ко мне подошёл мужчина. Обычный — не красавец, не принц, просто... настоящий. В потёртых джинсах и с искренней улыбкой.
— Извините, — сказал он, указывая на снимок старого дома с распахнутыми окнами, — а что вы хотели сказать этой работой?
— Что иногда нужно открыть окна и впустить свежий воздух, — ответила я. — Даже если боишься, что будет сквозняк.
Он кивнул, словно понял что-то важное:
— Меня зовут Андрей. Предлагаю посидеть, пообщаться за чашкой кофе? Обещаю не проверять, хватит ли у вас денег на кофе.
Я рассмеялась так неожиданно для себя, что он смутился:
— Простите, это была неудачная шутка?
— Нет-нет, — я покачала головой. — Просто... долгая история. И знаете что? С удовольствием расскажу её за чашкой кофе.
Иногда жизнь даёт нам не то, что мы хотим. А то, что нам нужно. Иногда самые болезненные моменты становятся точками роста. А иногда достаточно просто вовремя вызвать юриста, чтобы история пошла совсем по другому сценарию.
И теперь, когда меня спрашивают о Косте, я отвечаю просто: "Он научил меня самому важному — верить себе больше, чем другим". И это, пожалуй, самый ценный урок из всех возможных.
Ах да, те старые громко тикающие часы? Я их выбросила. Теперь у меня электронные — беззвучные, но с приятной подсветкой. И знаете? Я больше не считаю минуты и секунды. Я просто живу.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍