— Вероника. Мы отвлеклись.
—Да, Ксения. Возвращаюсь. Выписка. Стоя в коридоре перед выпиской, я слушала врача, который чётко сказал: ходить не будет. Но надежда всегда теплится внутри, и ты цепляешься за неё всеми силами. Вспоминаешь истории тех, кто смог преодолеть такие же трудности: Валентин Пикуль, Сергей Бубновский... Они смогли, значит, и у Кости получится? Люди, которых видишь на улицах в инвалидных колясках, наверное, просто недостаточно старались или у них была какая-то другая травма. У Кости всё будет иначе. Хочется верить, что так оно и будет. Как страус, прячешься от реальности, надеясь на лучшее.
В тот момент тебя поглощает лишь один вопрос: сможет ли Костя снова ходить. Все мысли крутятся вокруг этой возможности, и ты даже не задумываешься о том, какие ещё проблемы может повлечь за собой такая серьёзная травма. О других жизненно важных функциях просто не вспоминается. Одна мысль пульсирует в голове: будет ли он ходить?
Выписали Костю из больницы 3 декабря.
Снег, зима, радость, несовершенство законов государственных, состояние беспомощности, злость, обида…
— ?
— Мы жили в посёлке, расположенном всего в двадцати минутах езды от крупного города Магнитогорска, однако медицинская помощь для нас была недоступна в городских поликлиниках. Вместо этого нам приходилось преодолевать расстояние в шестьдесят километров до Верхнеуральской поликлиники и больницы, которые оказались совершенно неприспособленными для приёма таких пациентов, как мы. Район имеет большую территорию, и в соседнем с нашим посёлком функционирует лишь сельская поликлиника и скорая помощь, которая, в случае необходимости, доставляет пациентов в Верхнеуральск.
Ещё одним важным моментом было то, что скорая помощь предназначена для доставки пациента в больницу. Однако мало кто учитывает, что иногда необходимо также организовать транспортировку больного обратно из больницы, причём в лежачем положении. Сегодня, вероятно, такие услуги уже существуют, но в 2008 году их попросту не было.
— А что скорая помощь, которая рядом с вашим поселком?
— Да, Ксюша, они и помогли. Так как доктор, Клейменов В.И., знает меня с пеленок и моего папу много лет, он на свой страх и риск выделили скорую помощь. Мы оплатили только бензин.
— Почему на свой страх и риск?
— Вдруг вызов, а машины нет.
— Привезли домой на носилках. Конечно же, ничего не оборудовано и не приспособлено для лежачего больного, да не просто лежачего, а с переломом позвоночника. Положили на обычную деревянную кровать с матрасом.
С того дня у нас в доме поселился стойкий запах камфорного спирта, так как протирали спину, чтобы не было пролежней. Нужно было еще обрабатывать швы, делать перевязки. Катетер и лейкопластырь, мочеприемники. С этого дня мы стали постоянными клиентами аптек, и чем дальше, тем больше становились суммы чеков в аптеке.
На следующий день наш местный врач, Валентин Иванович, пришёл и осмотрел больного. Однако никаких конкретных рекомендаций или советов о том, как действовать дальше, мы не услышали. Он просто зафиксировал, что теперь на его участке появился такой пациент.
Как полагается, я отправилась в Верхнеуральск, ведь в выписке было указано, что нужно встать на учёт к неврологу, который назначит дальнейший курс лечения. Я приехала с надеждой, что мне пропишут лекарства, процедуры, и Костя вскоре пойдёт на поправку, всё станет как раньше. Но невролог дала лишь один совет: необходим уход. Я растерялась: "Может, ему нужно что-то принимать, какое-то лечение?" На небольшом клочке бумаги мне написали названия нескольких витаминов, которые можно попить. Даже об оформлении инвалидности невролог ничего не упомянула.
Шок, растерянность и непонимание, а вместе с ними и чувство безысходности — именно эти эмоции захлестнули меня тогда.
Сейчас я размышляю, Ксения, что если бы мне прямо сказали: "Забудь о мечтах, никакого лечения не будет. Нужно учиться жить с тем, что есть. Вот таким образом всё сложилось, и вот так придётся справляться". Возможно, я быстрее приняла бы действительность. Хотя, с другой стороны, мне и так говорили, но я не хотела слушать. Меня охватывали возмущение и раздражение, я была полна решимости бороться, но реальность отказывалась признавать.
— Может быть тебе это и помогло?
— Возможно, это и правда помогло. Через несколько дней мама уехала, а мне пришлось уйти с работы, чтобы полностью посвятить себя уходу за Костей.
— С чем выписали из больницы?
— Выписка. Катетер выведен из мочевого с мочеприемником, который необходимо менять раз в месяц, мочеприемники чаще, они начинают вонять, если долго не менять. От медсестры устные рекомендации, как учить сидеть. Опыт обучения присаживанию, пару раз поднимали в больнице перед выпиской.
— Как долго учился сидеть?
— Да ты знаешь, я не помню, мне кажется около месяца. Неоценимую помощь и поддержку я получала от моей сестры Ольги. Она ежедневно приходила помогать учить Костю садиться. Чтобы поднять его, мы сооружали опору из подушек — благо, у меня было множество перьевых подушек разных размеров, включая пару огромных. Я вставала перед Костей, обнимала его и осторожно поднимала. Пока я держала его, Ольга быстро расставляла подушки вокруг, создавая мягкую опору. Однако, едва Костя принимал сидячее положение, у него начинала кружиться голова, и мы сразу же укладывали его обратно на кровать.
Каждый день мы повторяли этот ритуал, постепенно увеличивая время пребывания в сидячем положении. Таким образом мы приучали его спину к нагрузке, ведь помимо головокружения, Косте сильно болела спина. Раз за разом мы продвигались вперёд, пока он не сел самостоятельно.
