Кошелёк мужа я открыла случайно. Записку прочитала машинально. А жизнь перевернулась неотвратимо.
Бумажка между чеками
Кошелёк Алексея лежал нараспашку на кухонном столе - большой, кожаный, с потёртыми уголками. Марина автоматически сложила разбросанные купюры, когда между чеками что-то мелькнуло. Цветная бумажка. Сложенная вчетверо.
- Мариш, ты видела мой синий свитер? - голос Алексея донёсся из спальни.
- Посмотри в шкафу, левая полка, - ответила она, разворачивая находку.
Сердце пропустило удар. Аккуратным почерком на розовой бумаге: "Спасибо за вчерашний вечер. Ты всегда знаешь, что мне нужно. Целую. М. Воронцова".
Воронцова. Её девичья фамилия.
Марина замерла. Как в стоп-кадре из старого фильма. Руки похолодели, во рту пересохло. Она не писала никаких записок. Тем более розовых.
- Нашёл! - Алексей вынырнул из коридора, на ходу натягивая свитер. - Ты что застыла? Чай стынет.
Записку она успела сунуть в карман домашнего халата. Постаралась улыбнуться. Вышло криво.
- Сегодня вернёшься поздно? - спросила будто между делом, размешивая сахар в чашке.
- Как обычно, - он мельком глянул на часы. - Два клиента записались на вечер. Масло менять, колёса.
Врёт. Она знала его двадцать семь лет. Знала, как дёргается правый уголок губ, когда он выдумывает на ходу.
- Может, встречу тебя? Давно не гуляли вместе.
Алексей поперхнулся чаем. Закашлялся.
- Зачем? Я ж на машине.
- А помнишь, как раньше встречали друг друга? Я приходила к тебе в мастерскую с термосом.
Он отвёл глаза. Царапнул ногтем скатерть.
- Было дело. Только мне сегодня не до прогулок. Клиенты серьёзные.
***
Термос она всё-таки собрала. И пирожки завернула - с капустой, его любимые. Сына соседки попросила подбросить до автосервиса. "Сюрприз мужу хочу устроить", - пояснила, смущаясь.
Но вместо мужа за стойкой администратора сидел хмурый Витёк - главный механик.
- А где Алексей Петрович?
- Уехал час назад. Срочный вызов, - буркнул Витёк, и что-то в его взгляде кольнуло Марину. Жалость? - Говорил, до утра может задержаться.
Она поставила термос на стойку.
- Передай, пожалуйста. Это ему.
Домой Марина шла пешком. Медленно. Ноги сами свернули к рынку. Там, в маленьком магазинчике с яркой вывеской "Модные штучки", работала её лучшая подруга Татьяна.
Глаза отводит
Колокольчик над дверью звякнул приветливо. Татьяна сортировала шарфы по цветам - яркие пятна в полутёмном магазинчике.
- Маринка! - всплеснула руками. - Какими судьбами в будний день?
Марина опустилась на скрипучий стул у прилавка. Достала из кармана розовую бумажку.
- Скажи, не знашеь чей это почерк? На твой похож.
Татьяна взглянула мельком и тут же отвернулась. Слишком быстро. Слишком резко. Будто обожглась.
- Да ты что? С чего взяла? - голос подруги дрогнул. - Где нашла-то?
- В кошельке у Алексея.
Татьяна принялась перебирать шарфы. Пальцы подрагивали.
- Мало ли что в мужских карманах валяется. Может, старая записка.
- С моей девичьей фамилией? - Марина прищурилась. - Воронцова я двадцать семь лет как не числюсь.
Колокольчик спас Татьяну - в магазин вошла полная женщина в фиолетовом пальто.
- Танюша, привет! Ты мне отложила тот палантин?
Подруга метнулась к дальней полке, обрадованная перерывом в допросе. Марина наблюдала за её суетливыми движениями. Неестественно громкий смех. Мелкие жесты. Она явно что-то скрывала.
Когда покупательница ушла, Татьяна сразу заговорила о новой коллекции шарфов, о скидках, о чём угодно, только не о записке.
- Таня, - перебила Марина, - я видела эту бумагу впервые. И почерк не мой.
- Может, это от клиентки? - Татьяна активно тёрла прилавок влажной салфеткой. - Знаешь, как некоторые благодарят за хорошее обслуживание.
- Розовой бумажкой с моей девичьей фамилией?
Татьяна замерла. Потом вдруг улыбнулась неестественно широко:
- Слушай, а вдруг это сюрприз? Может, он что-то готовит к вашей годовщине? Двадцать восемь скоро, да?
- Двадцать семь, Тань.
- Ну вот! Наверное, что-то романтическое задумал. Помнишь, как вы познакомились? Он же тебя по фамилии называл сначала. "Воронцова, подождите!"
Марина помнила. И то, как краснела от его оклика в институтском коридоре. И как он приносил ей кофе в библиотеку. И как делал предложение - неловко, сбиваясь, теребя пуговицу на рубашке.
- Алексей сегодня не на работе, - сказала она тихо. - Сказал, что в сервисе допоздна, а его там нет.
Татьяна вздрогнула.
- Может, правда срочный вызов? - она старательно избегала смотреть в глаза. - Никита вон тоже пропадает вечно. Молодёжь...
- Никите восемнадцать. А Алексею пятьдесят пять.
Татьяна вдруг засобиралась:
- Ой, Мариш, прости, мне закрываться пора. Завтра рано вставать, товар принимать.
Вытолкала почти силой. Колокольчик над дверью гневно звякнул.
Марина стояла на тротуаре, чувствуя, как что-то необратимо меняется в её жизни. В кармане жгла руку розовая записка с чужим почерком и её девичьей фамилией.
Цепочка следов
Алексей вернулся за полночь. Пах парфюмом. Скользнул в ванную, долго шумела вода. Потом лёг, отвернувшись к стенке. Притворился спящим.
Марина не спала. В полутьме спальни она слышала его дыхание – неровное, совсем не сонное.
Он притворялся спящим. Как ребенок, который верит, что если закрыть глаза, его не видно.
Лунный свет падал на зеркало напротив кровати, и в этом отражении она вдруг заметила то, что перевернуло всё окончательно – он улыбался. Лежал отвернувшись, думая, что она ничего не видит, и улыбался так, что даже в темноте было заметно.
***
Утром она листала фотоальбомы. Медленно, вглядываясь в пожелтевшие фотографии. Вот их свадьба - она в кремовом платье, он в тёмном костюме с нелепым галстуком. Вот первый отпуск на море. Вот новоселье.
На одном снимке они втроём: Марина, Алексей и Татьяна. Институтские годы, ещё до замужества. Алексей обнимает их обеих за плечи, и что-то странное в его взгляде на Татьяну. Что-то личное.
Телефон пиликнул сообщением:
"Поговорить надо. Загляни в обед. Таня".
В магазинчике пахло свежим кофе. Татьяна суетилась с чашками.
- Будешь? Растворимый, извини.
- Буду, - Марина села у прилавка. - О чём поговорить хотела?
Татьяна помялась:
- Мариш, ты вчера меня напугала. С этой запиской. Я полночи не спала. Всё думала...
- И что надумала?
- Может, это соседка ваша? Как её... Майя? Она ж тоже Воронцова.
Марина поставила чашку. Тихо, но твёрдо сказала:
- Соседку зовут Мила. И она Воробьёва.
Татьяна запнулась:
- Да? А мне казалось... Ну, может, кто-то с работы?
- Почерк похож на твой, Тань.
- Что?! - Татьяна отшатнулась. - Ты с ума сошла!
- Сравнить можно. У меня твоя записка хранится. Помнишь, ты на мой день рождения стихи писала? Десять лет назад.
Татьяна побледнела. Руки затряслись так, что кофе выплеснулся на прилавок.
- Мне нужно покурить, - выдохнула она и метнулась к выходу.
Марина осталась одна. Медленно подошла к стойке с документами. Среди бумаг лежал раскрытый ежедневник. Почерк - тот самый, с розовой записки. И телефон, записанный на полях - номер Алексея.
А рядом - фотография. Никита, сын Татьяны, улыбается, держа удочку. А рядом с ним - Алексей, приобнимает за плечи. Снимок явно свежий. И взгляд у мужа совсем не дружеский, не приятельский. Отцовский.
Марина застыла. Что-то щёлкнуло в памяти. Никите восемнадцать. Ровно восемнадцать с половиной...
А девятнадцать лет назад Алексей уезжал на три месяца в командировку. В тот год Татьяна внезапно переехала в другой район. Вернулась только через год. С ребёнком. Сказала - от случайной связи.
Входная дверь распахнулась. Татьяна застыла на пороге.
- Что ты делаешь? Это личные вещи!
Марина молча показала ей фото.
- Сколько лет, Тань?
- Что?
- Сколько лет ты... с моим мужем?
Маски сброшены
Татьяна рухнула на стул. Губы дрожали, глаза бегали.
- Марина, это не то, что ты думаешь...
- А что я должна думать? - Марина держала фотографию перед её лицом. - Что Никита случайно так похож на Алексея? Глаза один в один. И ямочка на подбородке.
- Он не знал, - вдруг глухо сказала Татьяна. - Когда всё случилось, не знал.
- А потом?
Татьяна опустила голову:
- Потом... Ему коллега рассказал, что видел меня с животом. Он приехал. Кричал. Требовал сделать тест.
- И?
- ДНК совпало, конечно. Куда деваться.
Марина молчала. В голове крутились какие-то дурацкие детали: надо полить фиалки на подоконнике, заплатить за телефон, купить молоко.
- Вы продолжали видеться, - это был не вопрос.
Татьяна кивнула. По щеке скатилась слеза.
- Только ради Никиты сначала. Он помогал деньгами. Приезжал тайком. А потом...
- А потом решили, что одной семьи мало? Устроили вторую?
- Он любит тебя, - прошептала Татьяна. - Правда любит.
Марина рассмеялась. Громко, страшно.
- Конечно, любит! Так любит, что девятнадцать лет живёт на два дома? Знаешь, что самое мерзкое? Не его враньё. А твоё. Ты ведь была моей подругой.
- И осталась ей!
- Подруга, - Марина скривилась, - которая ... с моим мужем и воспитывает его сына. Прекрасная дружба.
- Я не хотела, чтобы ты узнала, - Татьяна вцепилась в её руку. - Клянусь! Мы собирались все эти годы расстаться. Но Никита... И чувства...
- Чувства, - повторила Марина. - И сколько раз в неделю эти чувства вас обуревают? Дважды? Трижды? Когда он якобы задерживается в сервисе?
Татьяна молчала. Слёзы текли по щекам, размазывая тушь.
- Он говорил тебе, что у нас скоро годовщина свадьбы? Двадцать семь лет? Двадцать семь лет я живу с призраком. С человеком, у которого вторая жизнь. Вторая женщина. Второй сын.
- Мариш...
- Не смей! - голос сорвался. - Не смей называть меня так! Столько лет врать мне в глаза, изображать дружбу...
- Это не игра! Я правда тебя люблю. Ты мой самый близкий человек.
Марина посмотрела на неё как на сумасшедшую:
- Ты понимаешь, что говоришь? Самый близкий человек, которому ты девятнадцать лет врёшь? Самый близкий человек, у которого ты украла мужа?
- Я не крала...
- А как это называется? У меня нет детей, Тань, - голос упал до шёпота. - У нас с Алексеем нет детей. А у тебя есть. Его сын.
Татьяна закрыла лицо руками:
- Прости. Прости меня, если сможешь.
Марина встала. Подошла к окну. За стеклом спешили люди, торговцы раскладывали товар, солнце прыгало по лужам. Обычный день.
- Он знает, что я догадываюсь?
- Нет, - Татьяна покачала головой. - Он думает, что ты ничего не подозреваешь. Что всё как прежде.
- Как прежде, - эхом отозвалась Марина. - Знаешь, я вдруг поняла, что не знаю, какое оно, это "прежде". Я жила с иллюзией всё это время.
То, что остаётся
Марина вернулась домой к обеду. Медленно прошла по комнатам. Вот их спальня - с тяжёлыми шторами, которые выбирал Алексей. Вот кухня - с дурацкими магнитиками из каждой поездки. Вот его кресло, продавленное годами.
Она достала чемодан. Сложила самое необходимое. Документы. Несколько фотографий - только те, где она одна или с родителями. Ни одной с Алексеем.
На столе оставила конверт. Внутри - та самая розовая записка и короткое письмо:
"Я знаю всё про тебя, Татьяну и Никиту. Девятнадцать лет двойной жизни - впечатляет. Не ищи меня. Не звони. Документы на развод пришлю по почте.
P.S. Ты мог просто уйти к ней тогда. Честно. По-мужски. Но ты выбрал ложь.
М."
К шести вечера она была уже в поезде. Купе плавно покачивалось, за окном темнело. Телефон разрывался от звонков - сначала Алексей, потом Татьяна. Она не отвечала.
К ночи звонки стихли. Пришло одно сообщение от мужа: "Прости. Я должен был сказать тебе. Давай поговорим".
Марина усмехнулась. Заблокировала номер.
Открыла мессенджер и начала писать. Медленно, обдумывая каждое слово:
"Дорогая Анна Сергеевна, помните, Вы говорили, что в Вашей библиотеке нужен человек с опытом? Я зайду к вам послезавтра. И да, я готова начать новую жизнь в незнакомом городе..."
Утро встретило её солнцем, бьющим в окно купе. Поезд замедлял ход, подъезжая к незнакомой станции. Марина смотрела на своё отражение в оконном стекле. Пятьдесят три года. Морщинки у глаз. Седина в волосах.
Но странное, неожиданное чувство свободы. Будто сбросила тяжёлый рюкзак.
Проводница постучала в дверь:
- Станция "Лесная". Стоянка десять минут.
Марина кивнула. А потом вдруг улыбнулась - незнакомой улыбкой. Улыбкой женщины, у которой впереди чистая страница.
"Странно, - подумала она, глядя в окно на незнакомый перрон. - Я была уверена, что без него не смогу дышать. А воздух вдруг стал таким свежим".
Она застегнула пальто и шагнула к выходу из вагона - навстречу городу, где её никто не знал.
***
Узнали себя в этой истории? Или, может, увидели в ней свою подругу? Поделитесь в комментариях - как бы вы поступили на месте Марины? Ушли бы сразу или попытались сохранить брак?
Подписывайтесь. Еси вы любите истории, после которых хочется и плакать, и действовать
***