- «Я тебе верю». Глава 116, заключительная.
В последних днях цветущего черёмухового мая Ольга Павловна вышла в декрет. С Алевтиной их общение определялось производственным минимумом. Поэтому секретарь, сложив остаток личных вещей в плотный чёрный пакет, обратилась к помощнице.
- Давайте я Вам кое-что покажу ещё. Отчёты, которые сдаются ежедневно и плановые графики, - Оля стояла, непроизвольно потирая поясницу рукой.
- Не надо, разберусь как-нибудь без Вас, - радостно улыбнулась Алевтина.
Она точила карандаши, перекладывала бумаги в тумбочке, дожидаясь, пока начальница не покинет кабинет в семнадцать ноль ноль. Не успела за Ольгой закрыться дверь, как её помощница быстро поднялась и подошла к своему новому рабочему месту. Критически оглядев стол, она передвинула монитор на его другую сторону, перетащила клавиатуру, с раздражением дёрнув шнур. Села в компьютерное кресло, и, сделав серьёзную мину, занялась регулировкой его высоты.
Алевтина так радостно стала ходить на работу, будто беременность начальницы была её личной заслугой. Она упивалось властью в своём маленьком королевстве, иногда намеренно задерживая новых работников Особенно, симпатичных работниц. Аля всё ещё не теряла надежды приобрести статус жены начальника, или, на худой конец, мастера. Женщина так же старательно наряжалась и наносила макияж, как охотник из индейского племени - свой боевой раскрас. И вот, когда на заводе появился ОН, Алевтина шире раскинула свои сети.
Как часто охотник становится добычей, совершенно не ожидая этого? Как часто хищная рыба, обнадёженная беспомощностью подранка, попадает в зубы более крупной рыбы? Эти мысли не беспокоили Алю, которая точно знала, когда начинает нравится мужчине.
В Роме не было ничего примечательного, кроме огромного клювообразного носа. «Отдел снабжения» - прочитала новый секретарь в поданном бланке. Улыбаться и кокетничать было рано, поэтому она была сама строгость.
- Можете оставить документы, мне нужно около часа, чтобы сделать копии и начать оформлять Вас. Сходите, погуляйте, или посидите в столовой, она уже открыта.
Глаза Романа стали масляно-чёрными, губы дрогнули в скрываемой улыбке:
- Можно я на свободном стуле посижу? Хочется проникнуться атмосферой предприятия...
- Посидите, - не отрывая глаз от монитора, разрешила Алевтина.
Ей не нужно было смотреть на мужчину, чтобы заметить его откровенные взгляды. Поэтому снимать копии с его документов она начала стоя, хотя и сидя легко дотягивалась до принтера.
- Можно личный вопрос Вам задать? - Роман сидел, как каменное изваяние, не поведя даже бровью.
- Давайте, задавайте, - Алевтина взглянула на него, и почувствовала, что падает в пропасть. Сердце настороженно замерло, прежде чем забиться в её груди по-другому, по-новому.
- А Вы, наверное, вдова? - глаза мужчины остановились на левой руке, где печально проблёскивало гладкое золотое кольцо.
Она непроизвольно спрятала руку за спиной, будто её сейчас уличили в чём-то постыдном:
- Нет, я разведена, - с раздражением ответила она, и этой самой рукой поправила причёску. Алевтина села, и продолжила работу. Программа по работе с персоналом, как назло, «зависла». женщина чувствовала, как наливаются кровью её щёки, становясь ещё более круглыми. Тоненькая струйка пота стекла по виску, дразняще обогнув ушную раковину. Она «вышла» из программы и нажала кнопку перезагрузки компьютера. Затем подошла к окну и распахнула его настежь. Весенний ветер ворвался в комнату, на секунду облепил её фигуру лёгким синим платьем, чтобы забраться под подол. Аля охнула от неожиданности и начала торопливо собирать складки подола.
- Вам нечего смущаться, поверьте, - каменный истукан всё также сидел на стуле, - с такой фигурой можно голышом ходить, - промурлыкал мужчина, чуть гнусаво.
- Выйдите из кабинета! Вы мне мешаете! - с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, резко бросила она.
- Я так и понял, - с мягкой улыбкой продолжал гнусавить Роман.
Оставшись одна в кабинете, Алевтина снова подошла к окну. Руки мелко дрожали, ладони внезапно стали влажными и чужими. Она смотрела на очертания города, мало изменившегося за последние десять лет. На небо, которое она сильно любила той весной, десять лет назад.
- Этого не может быть, - подумала она, - я не хочу пережить это снова...
Аля на секунду закрыла глаза. А когда открыла, увидела, что на асфальте под окном стоит Роман с сига ретой и смотрит на неё, прищурившись, через тонкую пелену дыма. Женщина улыбнулась так горько, как улыбаются лишь те, кто познал разочарование. Бездонное, как каменное ущелье, и бескрайнее, как Северный Ледовитый океан. Она сходила в уборную, аккуратно, чтобы не задеть макияж, умылась. Желания смотреться в зеркало не было. Она чувствовала, она знала, что снова больна.
И началась для Алевтины вторая молодость. Нет, не началась, а понеслась. Первое время она держалась, крепилась изо всех сил, чтобы не улыбаться при встрече. Чтобы не стараться идти легче и привлекательнее, когда его откровенные взгляды касались её фигуры. Чем больше старалась она, тем больше усилий прилагал Роман, чтобы растопить остатки айсберга. В день, когда Алевтина с улыбкой поздоровалась первой, мужчина прошёл мимо, не удостоив её взглядом. Она продолжала идти, как заведённая большая кукла, ничего не видя перед собой. Женщина уже построила череду планов, от похода в кино до самого яркого события, к которому, по её мнению, и должно привести знакомство с очень приятным человеком. Внезапная перемена была для неё, как снег в июне, когда вся природа расцвела. Призрачное счастье второй молодости оказалось игрой в кошки - мышки, к которой раньше умелая Аля частенько прибегала сама.
Рома не оправдывался, не объяснялся. Просто приходил в кабинет с шоколадкой или коробочкой конфет, и застенчивой улыбкой.
- Привет, Мальвина - Алевтина, - он ставил презент на стол, и присаживался на его край. - Как дела?
- Всё хорошо, - отвечала женщина, задерживая взгляд на подарке, чтобы не вспылить и не высказать ему всё, что думает.
Хотя, а что можно было сказать? Спросить, почему ты не обращаешь на меня внимание? Почему ты ведёшь себя, как ко зёл? Так ведь он ничего и не обещал, и «предъявить» обиженной Алевтине было нечего. Скоро женщина привыкла, и стала воспринимать как должное и перемены настроения Романа, и его долгие визиты в её кабинет.
Когда мужчина пригласил её в кафе, Аля со скоростью «Боинга» понеслась в розовые облака.
- Ну, всё, дела пошли в гору! - думала наивная, позабыв, что кавалер просто катает её мозг на Американских горках.
В кафе она еле проглотила салат, зато с удовольствием выпи ла пару бокалов игристого напитка. Роман провожал её пешком, они душевно разговаривали, вспоминали случаи из детства каждого и смешные казусы на работе. На прощание мужчина поцеловал её в щёку, так близко от губ, что она еле сдержалась, чтобы самой сорвать первый поцелуй.
Всё шло по плану. По плану Романа. Он видел, как несчастная в буквальном смысле истекает слюной, едва завидев его. Выходя из кабинета, он довольно улыбался, представляя себе очередное разочарование Алевтины.
После встречи в кафе Роман, естественно, и не думал одаривать своим драгоценным вниманием женщину. Абьюз - дело тонкое, и все грани этого фальшивого бриллианта должны быть огранены, как у настоящего.
Аля после долгожданной встречи, к своему удивлению, быстро уснула. Но ей виделся не Роман , а бывший муж. Алексей стоял на остановке в грязной поношенной одежде и ждал автобус. Длинные машины с чередой светящихся окон проходили одна за другой, а мужчина всё никак не мог дождаться своей. Она проснулась на рассвете, взмокшая от липкого пота. Дома было душно, в окна бились раскаты грома, заставляя стёкла жалко дребезжать. Она улыбнулась; Лёха, и на автобусной остановке... Присниться же такое! Алевтина выпила стакан воды, сладко потянулась в кровати, и снова уснула, мечтая, что скоро она будет снова засыпать не одна.
Как хрустальная туфелька под тракторной гусеницей, трещала её мечта. Роман, попросивший у неё номер телефона, так и не звонил. В кабинет не заходил, и в коридоре едва удостаивал её кивка головой. Алевтина, выучившая наизусть цифры его номера, снова крутила в руках телефон. Она искусала до синяков фаланги пальцев на левой руке, стараясь удержаться на плаву этой быстрой горной реки.
Когда Роман наконец позвонил, у неё на глазах выступили слёзы благодарности. Мужчина пригласил её провести вечер вместе.
- Он поведёт меня домой! - решила она и обрадованно закружилась в кабинете, рискуя удариться бёдрами то об один, то о другой стол.
Съёмная квартира была чистенькой. Роман так и сказал:
- Чистенькая квартирка...
Аля передёрнула плечами от ощущения мерзости, но не ушла.
Мужчина стал брать влюблённую Алевтину на переговоры, на шашлыки, в сауну и в баню. Женщины сопровождали каждого делового человека, будучи неотъемлемым атрибутом увеселительной части вечера, плавно переходившего в бурную ночь. Конечно, ведь должен кто-то накрывать на стол, громко смеяться скабрёзным анекдотам, приторно-радостно повизгивать, когда хозяйская ладонь оставляла красную отметину шлепка на выпуклой части тела, не прикрытой купальником.
На одной из таких вечеринок, начавшейся в презентабельном ресторане, гость Романа кивнул на Алю:
- Можно твою даму... Потанцевать? - и привычно подмигнул косым от выпитого, глазом.
Женщина возмущённо посмотрела на спутника.
- Ну Алечка, ну кисонька моя, что тебе стоит? Выручи меня, Мальвина - Алевтина! А я тебе колечко куплю, хочешь? Или чего-нибудь другого хочешь? - его ладонь под столом легла на Алино колено.
Она встала и приняла жирную влажную ладонь мужчины, который без грима мог бы сняться в главной роли в фильме «Три толстяка». Он двигался, не попадая в ритм. Но попадая дрожащим желейным животом в Алю, в её груди, в её живот. Мягкие ладони путешествовали по спине женщины, то опускаясь ниже, до норовя залезть ей в подмышки и пробраться вперёд. Встречаясь глазами с Романом, она видела, как он довольно кивает головой, будто обнадеживающе говоря ей, молодец, всё хорошо.
После этого вечера, закончившегося для Али слезами и рвотными позывами в уборной дорогой гостиницы, её согласия на распоряжение телом уже не требовалось. Она, как единожды оступившаяся на ипподроме скаковая лошадь, больше не могла гордо нести на себе лёгкого жокея, и, понурив голову, соглашалась на любого, кто ставил её «под седло».
Скоро Але исполниться пятьдесят. Она всё ещё «ничего», особенно после подогревания организма мужчины конь яка или виски. Алевтина не стала статусной женой, а Роман очень выгодно женился. Хотела ли любовница устроить скандал, закатить истерику? Конечно, хотела. Но что женщина могла сказать, ведь он же НИЧЕГО НЕ ОБЕЩАЛ!
***
После исчезновения Кристины с ребёнком Алексей медленно приходил в себя. Лера переживала за него, считая себя виноватой в их знакомстве. Она сначала намекала мужу, а затем прямо сказала, что их нужно «свести» с Натальей.
- Да нормальная она девчонка, и характер у неё есть. Просто родственники её, это «бабье царство» с устоями восемнадцатого века, любую с ума сведут. Вот увидишь, Лёша тебе ещё спасибо скажет!
- Не знаю, Лера. Она же это, как его... моль! - обрадованно вспомнил Толян. - Я вот, например, о ней, как о женщине, ни разу даже не подумал!
Лера улыбнулась и медленно сжала кулак пред носом мужа:
- Ещё бы ты подумал!
- Ладно, проехали, - в ответ улыбнулся он. - Значит, думаешь, может выгореть?
- Надо попробовать, Толик. Может, у нас вообще семейный тандем получится. И бежать им обоим будет некуда, потому что мы все работаем вместе...
- Ах, вот ты о чём! - поднял брови муж. - Всё думаешь, как его по рукам и ногам связать? Ты же моя курочка, всё о золотых яичках печёшься, как бы заработать побольше!
Лера чмокнула его в щёку:
- Не без этого, Толик, не без этого. Пусть наш дом будет если не полная чаша, то хотя бы обеспеченная.
Неизвестно как, но Анатолий убедил таки компаньона приглядеться к Наташе.
- Да ты попробуй разок! Кино, вино, домино. Против тебя никакая девка не устоит, а уж Натаха и подавно!
- Не знаю, Толян. Как-то не по мне это всё. Сватовство глупое получается. Да не нравлюсь я ей даже!
- Может, Лёха, оно и к лучшему? Кристинке вон как нравился, аж киндера состряпали, и что из этого вышло?
- На мозоль больную не дави, понял? - зло огрызнулся Лёха.
- Понял, - Толян пожал широкими плечами. - И ты пойми: не попробуешь - не узнаешь...
Алексей не раз возвращался к этой мысли, уговаривая себя «попробовать».
- Живут же люди, - говорила мать, - не век тебе бобылём куковать...
- Ну ты вот одна, мам, разве плохо тебе?
- Я, Лёшенька, женщина, это другое. А ты всё-таки посмотри кругом, обязательно найдётся хорошая девушка.
«Хорошая девушка» рядом с сыном из уст матери звучало как несбыточная мечта, потому что Алексею нравились исключительно плохие. И он пригласил Наташу в кино.
Потом она пригласила его на кофе, и сказала, что он может остаться у неё, в новой квартире, где жила одна. «Живут же люди», вертелось в голове мужчины, и он согласился. Машина Алексея плавно урчала, радуя хозяина. Наташа улыбалась, с замиранием сердца вдыхая запах чистого салона. Вот она едет на машине, с мужчиной, который давно нравится ей. У неё будет всё, "как у людей". Дома она поужинали, попили чай, всё больше обсуждая работу и её перспективы. Сходили в душ по очереди, и легли в одну постель. Наташа лежала, закрыв глаза, натянув свою половину одеяла до подбородка. Алексей чувствовал себя как огромный старый кот, перед которым замерла глупенькая мышка, ожидающая, что он проглотит целиком свою жертву. Обстановка к интиму не располагала, и он быстро уснул.
Утром мужчина проснулся в кровати один. На накрытом столе была запеканка из макарон, судя по пару, поднимавшемуся от неё, ещё горячая, и какой-то салатик.
- Кофе или чай? - радостно спросила Наташа.
- Всё равно, - ответил Алексей, и отправился в душ.
Они завтракали вместе, говоря о разном, не касаясь личных тем. Затем Наталья расторопно убрала со стола, и сполоснула посуду. В прихожей Алексей надевал куртку, когда девушка решила поправить скромный макияж.
Она достала помаду и коробок спичек. Выкрутила тюбик, насколько смогла, и стала спичкой выковыривать скудные остатки, старательно размазывая по губам.
«Живут же люди» - явно не для меня, - подумал Алексей.
Об этом случае молодые люди никогда не заговаривали, ведь у них было достаточно других тем для разговоров.
- Путеводитель здесь.
Спасибо огромное вам, дорогие читатели, что были со мной до окончания повести!
Спасибо за поддержку, за комментарии, которых вы не жалели.
Спасибо за то, что делились самым сокровенным - частицей вашей жизни!