В тот день я спешила забрать справку для налоговой. Нотариальная контора пряталась в старом здании на углу Липовой и Садовой, и я, признаться, плутала минут пятнадцать, прежде чем нашла нужный поворот. Октябрьский ветер швырял в лицо мелкий противный дождь, а я всё бежала, стуча каблуками по мокрому асфальту, кутаясь в тонкий плащ и мысленно ругая себя за то, что не взяла зонт.
И тут я увидела его машину. Наш серебристый "Форд" с характерной вмятиной на крыле, которую Саша всё обещал выправить, но руки никак не доходили. Я даже остановилась на секунду, не веря своим глазам. Муж сказал мне утром, что сегодня задержится на работе, а ночевать будет у Михалыча — они, мол, ведут важный проект, и нужно закончить до понедельника. А тут — его машина у нотариуса.
— Да ну, ерунда какая, — пробормотала я себе под нос, — мало ли похожих машин.
Но червячок сомнения уже впился в сердце. Я подошла ближе. Точно, наша — и номер тот, и брелок с мишкой на зеркале заднего вида, который я подарила на прошлый Новый год.
Невольно я оглянулась на вывеску "Нотариус Климова Н.В." и замерла. Что Саша мог делать у нотариуса? Продаёт что-то? Или покупает? Без меня? Или... оформляет развод?
Ноги вдруг стали ватными, и я оперлась о ствол липы. Двадцать два года вместе, двое детей, давно выпорхнувших из гнезда. И последние годы будто тихая гавань — спокойно, размеренно, без бурь. А может, слишком спокойно? Последний раз мы куда-то ездили вместе прошлым летом, да и то по его настоянию. Я постоянно находила отговорки — то работа, то давление, то просто устала.
Мои мысли прервал звук открывающейся двери. Я инстинктивно отступила за дерево, разглядывая выходящих из конторы. И среди них — Саша. Он озирался по сторонам, словно боялся, что его кто-то увидит. А рядом с ним — высокая рыжеволосая женщина лет сорока, в элегантном сером пальто. Они о чём-то поговорили, потом она протянула ему руку, и он, помедлив, пожал её.
Сердце бухнуло куда-то вниз, к промокшим туфлям. Я никогда не видела эту женщину. Что происходит? Зачем они встречались у нотариуса?
Саша сел в машину, а женщина пошла в другую сторону. Я стояла, замерев, не в силах двинуться с места, глядя как отъезжает наша машина. В голове крутился один вопрос: что теперь делать? Справка для налоговой была напрочь забыта.
Вечерний чай с ложью
Весь день я провела как в тумане. То и дело перебирала в голове: может, я что-то не так поняла? Может, у него действительно рабочие дела? Но зачем врать про Михалыча? И кто эта рыжая женщина?
К вечеру я вернулась домой, убрала квартиру, приготовила ужин. Внутри всё дрожало, но я старалась сохранять внешнее спокойствие. В девять зазвонил телефон. Саша.
— Ира, привет, — голос мужа звучал как обычно. — Как ты там? Всё нормально?
— Да, всё хорошо, — ответила я, пытаясь унять дрожь в голосе. — А ты как? Работа продвигается?
— Потихоньку. Михалыч тут как с цепи сорвался, всё переделываем третий раз. Я говорил тебе, что он перфекционист. Но, думаю, сегодня закончим.
— Значит, завтра уже вернёшься? — спросила я, мешая ложечкой чай, который не собиралась пить.
— Да, к обеду буду дома. Устал сильно, хочу отоспаться.
В трубке я слышала его дыхание. Такое знакомое, родное. Двадцать два года вместе. Неужели всё это время он мне лгал с такой лёгкостью?
— А ты ел что-нибудь? — спросила я, чтобы заполнить паузу.
— Да, перекусили в кафешке. Не переживай.
— Ладно, работайте. Удачи вам, — я старалась говорить обыденно.
— Спасибо, родная. Люблю тебя.
Три коротких гудка. Он отключился, а я так и осталась сидеть с телефоном в руке. "Люблю тебя". Когда он последний раз говорил мне это просто так, не в ответ, не на праздник? Не помню.
Я отставила чашку, подошла к окну. За стеклом моросил всё тот же дождь. Мысли путались. Что делать дальше? Накричать, устроить сцену? Или молчать и следить? Выяснить всё самой? Но я ведь никогда не была мстительной, не устраивала скандалов. Может, просто спросить прямо?
Я вдруг поймала себя на мысли, что боюсь. Боюсь услышать правду. Что если он действительно решил уйти? К этой рыжей? Или к кому-то ещё? Что тогда? Как жить дальше?
Нет, сначала я должна узнать больше. Завтра, когда он вернётся, я буду наблюдать. И молчать. А потом решу, что делать. Но одно я знала точно: больше я не буду закрывать глаза на ложь. Хватит.
Разговор с отражением
Сон не шёл. Я крутилась в постели, и мысли мои были мрачнее ночи за окном. К пяти утра я сдалась, встала и поплелась на кухню. Заварила крепкий чай, села у окна и стала смотреть, как постепенно светлеет небо.
— Ирина Степановна, вы всегда были такой дурой? — спросила я своё отражение в оконном стекле. — Двадцать два года брака, и ты ничего не замечала? Или не хотела замечать?
Я вспомнила, как три года назад Саша вдруг стал задерживаться на работе. Тогда я не придала этому значения — проект сложный, ответственность большая. Потом были странные звонки, после которых он выходил на балкон поговорить. Деловые, объяснял он. Конфиденциальная информация. А я верила.
Вспомнила и то, как он внезапно стал следить за своим внешним видом. Похудел, купил новые рубашки, стал чаще ходить в парикмахерскую. Я даже радовалась — не запустил себя мужик, молодец. И снова ни о чём не спрашивала.
— Молчала, терпела, верила, — прошептала я, отхлёбывая остывший чай. — Да что там, я ведь и сама отдалилась. Всё работа, работа... А дома — только быт, разговоры о коммуналке, о детях. Когда мы перестали говорить о том, что чувствуем? Когда перестали мечтать вместе?
За окном уже совсем рассвело. Я посмотрела на свои руки — руки пятидесятипятилетней женщины. Никогда не думала, что в этом возрасте придётся начинать всё заново.
— А может, это и к лучшему, — сказала я вслух. — Сколько можно жить чужой жизнью? Я ведь давно хотела записаться на курсы французского. И в бассейн ходить. И путешествовать.
Путешествовать... Мы с Сашей последний раз были в отпуске пять лет назад. Турция, отель всё включено. Он загорал и плавал, я больше сидела под зонтиком с книгой. Вечером — дежурные прогулки по набережной. Он рассказывал о работе, я кивала. Было ли нам интересно вместе? Не помню.
— Что я теряю? — спросила я себя. — Иллюзию счастливого брака? Но есть ли оно, это счастье?
Как бы то ни было, я решила действовать. Сначала — выяснить, кто эта женщина. Нотариус Климова Н.В. Наталья Викторовна? Наверное. Найти её не составит труда.
А дальше — разберёмся. В конце концов, я тоже имею право на правду. И на жизнь, которую я хочу прожить. Без лжи.
Лицом к лицу
Нотариальная контора открылась в десять. Я уже была там, сидела на лавочке через дорогу. В руках — букет бумажных документов, которые не требовали никакого заверения, но должны были послужить предлогом для визита.
Дверь открыла молодая девушка, секретарь. Она мило улыбнулась и спросила, чем может помочь.
— Мне нужна Наталья Викторовна, — сказала я твёрдо. — По личному вопросу.
— У вас запись? — девушка посмотрела в компьютер.
— Нет, но это очень важно. Я — жена Александра Карпова.
Что-то промелькнуло в глазах секретаря. Узнавание? Смущение? Она подняла трубку внутреннего телефона, что-то тихо сказала и кивнула мне:
— Проходите, она вас примет.
Наталья Викторовна оказалась именно той рыжеволосой женщиной, которую я видела вчера с мужем. Высокая, стройная, моложавая. В строгом костюме, но с яркими бусами на шее. Она встала из-за стола, когда я вошла, и в её взгляде я увидела не страх и не вызов, а... сочувствие?
— Здравствуйте, — сказала я, сразу переходя к делу. — Я Ирина Карпова, жена Александра. Я видела вас вчера вместе и хочу знать правду. Вы встречаетесь с моим мужем?
Наталья не отвела взгляд. Она вздохнула, жестом предложила мне сесть и сама опустилась в кресло.
— Нет, Ирина. Я не встречаюсь с вашим мужем. Я — нотариус, который оформлял документы для вашей семьи.
— Какие документы? — мой голос дрогнул. — Документы о разводе?
— Нет, совсем нет, — она покачала головой. — Но большего я вам сказать не могу. Это конфиденциальная информация, и я связана профессиональной этикой. Вам нужно поговорить с Александром.
— Вы говорите загадками! — я почувствовала, как злость поднимается внутри. — Мой муж лжёт мне, а вы прикрываетесь этикой! Что за документы? Что происходит?
— Ирина, — голос Натальи был спокойным, но твёрдым. — Я понимаю ваши чувства. Но я не могу нарушить закон. Спросите у мужа. Поверьте, это не то, что вы думаете.
Я смотрела на неё, пытаясь понять, искренна ли она. Мне показалось, что да. Но легче от этого не стало.
— Знаете, — сказала я, вставая, — самое обидное не то, что он что-то скрывает. А то, что я узнаю об этом случайно. Будто я — не часть его жизни. Будто всё, что у нас было — пустой звук.
Наталья ничего не ответила, только смотрела сочувственно. Я повернулась и вышла, чувствуя, как горячие слёзы подступают к глазам.
Вечер правды
Саша вернулся, как и обещал, к обеду. Я встретила его как обычно — спокойно, с привычными вопросами о работе, о том, как провёл ночь, не устал ли. Он отвечал немного рассеянно, но я видела, что он напряжён. В его глазах была тревога.
Весь день я ждала. Ждала, когда он сам расскажет. Но он молчал. Мы поужинали, посмотрели телевизор, и только когда я стала застилать постель, он вдруг сказал:
— Ира, нам нужно поговорить.
Я замерла с подушкой в руках. Вот он, момент истины.
— Да, нам нужно поговорить, — эхом отозвалась я. — Я видела тебя вчера у нотариуса. С женщиной. Ты не ночевал у Михалыча, верно?
Он побледнел, сел на край кровати, потёр лицо ладонями.
— Нет, не ночевал. Я был в гостинице. Один. Мне нужно было подумать.
— О чём? О разводе? — я почувствовала, как дрожит голос.
— Что? Нет! — он поднял на меня изумлённый взгляд. — С чего ты взяла?
— А что ещё я могла подумать? Ты лжёшь мне, встречаешься с какой-то женщиной у нотариуса...
— Ира, это не то, что ты думаешь, — он встал, подошёл, взял меня за руки. — Я не изменяю тебе. И не собираюсь разводиться. Я... я оформлял документы на дом.
— На какой ещё дом? — я не понимала.
— На дом в деревне. Помнишь, ты всегда хотела домик у речки? С садом, с верандой? Я купил такой дом. Хотел сделать тебе сюрприз на годовщину свадьбы.
Я застыла, не веря своим ушам. Дом? Сюрприз?
— Но зачем врать про Михалыча? Про работу?
— Потому что я знаю тебя, — он слабо улыбнулся. — Ты бы сразу всё поняла, начала бы выпытывать. А я хотел, чтобы это был настоящий сюрприз. Наталья Викторовна — нотариус, она оформляла сделку. Мы вчера подписывали последние документы.
Я молчала, переваривая услышанное. Дом у речки. Моя мечта. О которой я, кажется, говорила лет десять назад и давно забыла. А он помнил.
— Прости, что напугал тебя, — сказал Саша тихо. — Я не хотел, чтобы ты переживала. Думал, обрадую тебя, и ты простишь мне эту маленькую ложь.
Я посмотрела на него — на его виноватое лицо, на седину в волосах, на морщинки вокруг глаз. И вдруг поняла: он тоже боится. Боится, что я не обрадуюсь, что оттолкну его подарок и его самого.
— Покажешь мне фотографии дома? — спросила я.
Его лицо просветлело. Он потянулся за телефоном.
Новое начало
Фотографии дома я рассматривала со смешанным чувством. Да, это была мечта — небольшой деревянный дом на берегу тихой реки, с яблоневым садом и старыми берёзами у забора. Но что-то внутри меня сопротивлялось.
— Красивый дом, — сказала я наконец. — Спасибо. Это... неожиданно.
Саша внимательно посмотрел на меня.
— Ты не рада.
Это был не вопрос, а утверждение. И от этого стало ещё тяжелее.
— Дело не в доме, Саш, — я вздохнула. — А в том, что ты принял такое решение без меня. Не посоветовался, не спросил, чего я хочу сейчас. Ты исполнил мечту, которая была у меня десять лет назад. А сейчас...
— А сейчас ты хочешь чего-то другого? — он нахмурился.
Я задумалась. Чего я хочу? После бессонной ночи и всех переживаний мысли путались, но одно я знала точно: я хочу измениться. Хочу жить, а не существовать.
— Я хочу учиться, — сказала я твёрдо. — Языкам, рисованию, может, даже танцам. Хочу путешествовать, не только по турпутёвкам в отели, а по-настоящему — видеть мир, знакомиться с разными культурами. И да, возможно, иметь свой уголок у реки, но не для того, чтобы закрыться там от мира, а чтобы приглашать друзей, устраивать вечеринки, жить полной жизнью.
Саша смотрел на меня с удивлением, словно впервые видел.
— Я не знал, — сказал он тихо. — Почему ты никогда не говорила об этом раньше?
— А почему ты не спрашивал? — парировала я. — Мы оба замкнулись в своих мирах, в работе, в рутине. Я не знаю, чем ты живёшь помимо работы, что тебя радует, о чём ты мечтаешь. А ты не знаешь меня.
Мы сидели молча, глядя друг на друга через пропасть непонимания, которая незаметно выросла за годы совместной жизни.
— И что теперь? — спросил он.
— Теперь я записываюсь на курсы французского, — ответила я. — А ты делаешь со своим домом что хочешь. Можешь продать, можешь оставить для себя. А можешь предложить поехать туда вместе на выходные — просто отдохнуть, поговорить, узнать друг друга заново. Решать тебе.
Я встала и пошла на кухню — заваривать чай и думать о завтрашнем дне. Впервые за много лет я чувствовала себя свободной. Впервые я не боялась будущего.
Эпилог: Утро новой жизни
Прошло три месяца. Многое изменилось, но что-то осталось прежним. Мы с Сашей всё ещё вместе, всё ещё живём в нашей квартире. Но теперь по вторникам и четвергам я хожу на курсы французского, а по субботам — в художественную студию. Саша сначала удивлялся, потом привык. А потом и сам записался в клуб любителей джаза.
Дом у реки мы не продали. Ездим туда раз в месяц — иногда вдвоём, иногда с друзьями. Я развела цветник перед домом, Саша смастерил барбекю. Мы снова учимся разговаривать — не о бытовых мелочах, а о том, что чувствуем, что любим, о чём мечтаем.
Сегодня за завтраком Саша вдруг сказал:
— А давай на Новый год поедем в Париж? Ты же учишь французский, сможешь попрактиковаться.
Я чуть не подавилась кофе от неожиданности.
— Серьёзно? Ты хочешь в Париж?
— Почему нет? — он пожал плечами. — Дети выросли, кредиты выплачены, здоровье пока позволяет. Если не сейчас, то когда?
Я смотрела на него и не узнавала. Куда делся тот усталый, замкнутый человек, с которым я прожила последние годы? Или это я изменилась и теперь вижу его другими глазами?
— С удовольствием, — ответила я. — Только без турагентств. Сами забронируем отель, составим маршрут...
— Как скажешь, — он улыбнулся. — Ты у нас теперь эксперт по французскому.
Мы засмеялись, и я вдруг поняла: мы можем начать заново. Не зачёркивая прошлое, не забывая всё хорошее, что было между нами, но и не позволяя прошлым обидам и разочарованиям определять наше будущее.
— Je t'aime, — сказала я, вспоминая фразу с последнего урока.
— И я тебя, — ответил он, протягивая руку через стол.
И в этот момент я точно знала: что бы ни случилось дальше, мы справимся. Вместе или порознь, но будем жить полной жизнью. Без обмана, без страха, без сожалений. Просто жить.