Играть с драконом в карты? Так себе идея, особенно тогда, когда толком не знаешь правила, и когда чешуйчатый хозяин года их меняет так, как ему заблагорассудится. Но нам ли осторожничать и скромно наблюдать за игрой? Тем более, что Дракон улетел по своим делам, оставив вместо себя свою родственницу — Деревянную Змею, ту ещё интриганку, надо сказать. Она тоже не даёт нам скучать! Итак, как вы уже поняли, Драконьи игры возвращаются, и я разыгрываю карту, которую очень долго держала в рукаве. Долго настолько, что события, содержащиеся в ней, разрослись и заполнили собой несколько ходов. Усаживайтесь поудобнее и... продолжаем!
Мастер говорил, что он, Виктор, — его позор и фиаско. «Какие слова! Какая экспрессия!» — думал Витька, притворно вздыхая. «Завидует, у шамана не спрашивай! Была бы у старого чёрта хотя бы толика моей смелости, жил бы уже во дворце. Вот построю свой и покажу этому сомнительному моралисту, как нужно пользоваться щедрым даром судьбы!»
— В последний раз тебя предупреждаю! Если не одумаешься...
— Да понял я, понял! — отмахнулся Витька и при первом же удобном случае слинял из родного, провинциального болотца, подальше от Мастера и его нравоучений.
Требовался Витьке простор. В своих мечтах он видел себя жителем большого города, наполненного денежными людьми. Они ведь вполне могут поделиться с Витькой звонкой монетой. Что для них крохи, для Витьки состояние. Но эти жалкие подачки не навсегда, конечно же, лишь для начала. А вот потом... У Виктора перехватывало дыхание от заманчивых перспектив. Мечтать о собственном острове он себе временно запрещал, но была у него эта задумка. Чтобы, значит, как в кино: пальмы, песок, яхта, шампанское, красотки... и всё ему, Витьке, принадлежит. Как-то обмолвился он Мастеру об этой своей мечте, тот, вместо того, чтобы похвалить ученика за простор желаний и намерение разбогатеть, громко расхохотался, рассказал пошлый анекдот, да еще и прибавил, что у Витьки перспективы, как у пса Шарика из этого анекдота, и этими самыми ехидными словами утратил навсегда Витькины доверие и уважение. Мастер, конечно, был мастером своего дела и Витьку хорошо учил, но вот то, что тратил он своё мастерство на балаган и обучение всяких недоумков (к ним себя Витька, конечно же, не относил) и не желал применять свой дар для решения жизненных проблем, вызывало в Витьке презрение и злость.
— Какого черта вы штраф заплатили? Ведь вы могли бы...
— Нет, не мог!
— А зачем в очереди стоите? Можно ведь...
— Нет!
Витька сначала удивлялся, а потом ясно понял: Мастер — блаженный слабак (дурак, то есть), которому зачем-то, скорее всего по ошибке, был дан этот прекрасный дар.
«Так всегда и бывает!» — с горечью думал Витька. «Был бы я на его месте...»
Впрочем, Витька прекрасно понимал, что природа и его не обидела и щедро одарила его этим прекрасным и редким даром — внушением мыслей.
Когда он впервые применил эту свою чудесную способность? Витька не помнил, наверное он всегда ею пользовался, когда ему нравились чужие игрушки, а на обед хотелось не пюре и котлету, а торт. Витька просто внимательно смотрел в глаза счастливого обладателя новой машинки и говорил что-то вроде:
— Ты же хочешь мне её подарить!
И машинка тут же становилась Витькиной.
С мамой дело шло хуже, она ведь прекрасно осознавала, что торт на обед — вещь вредная и никак не могла понять, почему эта глупая мысль вообще пришла ей в голову? Мама растерянно моргала, терла виски и бездумно переставляла тарелки.
«На обед я буду есть торт!» — мысленно настаивал Витька и ловил мамин взгляд, но она, словно интуитивно подозревая сыновью пакость, глаза отводила, сопротивлялась Витькиной жесткой воле до последнего, но, в конце концов, сдавалась, ведь она была лишь обычным человеком. Куда ей тягаться с Витькой и его даром?
Неизвестно, что бы стало с Витькой (взрослея, он становился всё наглее и жаднее), вполне возможно, что встретил бы он человека, не подвластного внушению и получил бы по заслугам, если бы не Мастер.
Как сначала думал наивный и неопытный Витька, встретились они случайно. Дело было в небольшом магазине, куда Витька заскочил за палкой колбасы, сухариками и пивом, чтобы уютно и приятно провести пятничный вечер (впрочем, все Витькины вечера, как и дни, были наполнены приятным ничегонеделанием, фильмами и тупыми шоу, в которых люди дубасят друг дружку почём зря на потеху сытой публики). Набрав полную корзинку харчей, Витька спокойно подошёл к свободной кассе и, пристально глядя продавщице в глаза, спокойно сказал:
— Тётя Валя, я дома кошелёк забыл, вы уж всё пробейте, а я попозже рублики занесу, лады?
Замотанная, измученная долгой сменой тётка, глупо приоткрыла рот и предсказуемо кивнула. Сноровисто пробила всё содержимое корзинки и, повинуясь Витькиному приказу, аккуратно сложила покупки в пакет.
— Чек не забудьте дать, — нагло велел Витька и тут же охнул.
Чья-то железная рука вцепилась в его локоть, а не менее железная воля заставила сказать:
— Простите меня.
— Да, вы уж простите моего шалопая, — произнес обладать железной руки (он стоял за Витькой и противно дышал ему в шею), — возьмите, сдачи не надо. Ты ведь, подлец, не раз кошелёк дома забывал, верно?
Витька охнул ещё раз, когда новая боль, сильная и злая, пронзила его от макушки до пяток и тоскливо посмотрел на две красные купюры, которые неизвестный протянул ошеломлённой продавщице.
— Вы не переживайте! Я прослежу, чтобы он больше деньги не забывал. Всего вам хорошего!
С этими словами неизвестный вытолкал Витьку из магазина, не забрав пакет с продуктами.
— Эй, стойте! А покупки?
— А это продавщицам премия за твои выкрутасы. Не в первый раз здесь пасёшься, так?
С этими словами незнакомец дёрнул Витьку за измученную руку и повернул его лицом к себе.
Мастер (а это, конечно же, был он) оказался человеком абсолютно непримечательным. Увидишь такого на улице, никакого внимания не обратишь. Ни тебе демонического взгляда, ни копны седых или иссиня чёрных волос, ни окладистой бороды. Человек, как человек. Только глаза ярко-синие, красивые, любая кокетка за такие душу бы продала.
— Чего вам, дядя, надобно? — Витька уже слегка пришел в себя, встряхнулся, как потрёпанный в драке воробьишка, и даже попытался мысленно отправить незнакомца по самому популярному в народе адресу. Почему-то Витькина воля словно упёрлась в абсолютно непроницаемую стену, и внедрить свой приказ в голову незнакомца у него никак не получалось.
— Ну, ну, давай, поднажми! — ехидно сказал Мастер и улыбнулся, а Витьку словно кипятком ошпарили, а потом в ледяную лужу кинули. — Хватит игр, мальчик! Учиться будешь?
— Чччему? — зубы Витьки выбивали бодрую дробь.
— Не прикидывайся! Любой дар, любую способность нужно развивать, учиться нужно, понимаешь?
Витька кивнул, хотя и был с этим сомнительным мнением не согласен. Заладили! Учиться, работать над собой, развивать! Если есть талант, то он есть, что ещё с этим можно поделать? В хорошем смысле, конечно. А если человек в плане дарований пуст, то ты хоть об стенку бейся, ничему его не научишь! Вот в этом Витька был абсолютно уверен, но зачем поверять свои мысли человеку сильнее себя? Зачем раскрывать все карты? Лучше сначала узнать, какие ещё трюки знает Мастер (почему-то Витька мысленно именно так стал называть этого странного человека), вот им-то можно научиться! А дар — он или есть, или его нет, то есть величина постоянная и коррекции не поддающаяся.
Мастер насмешливо следил, как Витькины мысли предательски проступают на его физиономии и лишь вздыхал. И почему молодые такие упрямые? Ну, ничего! Вылепит и из этого подлеца настоящего человека. Не впервой.
— Будешь или нет? Отвечай скорее.
— А если откажусь? Вы что сделаете? — Витька был согласен, но нужно же было узнать абсолютно всё.
— Ничего. Развернусь и уйду.
— А я?
— А ты вскоре доиграешься, тебя крепко побьют, и хорошо если дурачком или калекой не останешься.
— Это вы так угрожаете или будущее провидите?
— Ни то и ни другое. Это я такой умный и опытный и умею сопоставлять факты и делать выводы, — скучно ответил Мастер.
Уже в тот момент Витька слегка заподозрил, что этот могущественный человек — трус, не умеющий правильно жить и извлекать из своих огроменных способностей пользу. Позже, когда ученичество было в самом разгаре, Витька ещё больше утвердился в своём мнении.
— Ты можешь и должен использовать свой дар крайне редко и всегда на пользу этому миру, — так учил Мастер Витьку, а сам вёл себя абсолютно непонятно: то проигнорирует просьбу о помощи, вернее, сначала не откажет, но потом поможет так, что человек будет бежать прочь, не разбирая дороги. То даром поможет богатею, у которого даже псина в ошейнике, инкрустированным бриллиантами, скакала (невозможно даже представить, как выглядит и что носит богатеева жена), то у почти нищего человека последнюю сотню из кармана заберёт.
— Ну и в чём тут польза миру? — бывало срывался на крик Витька.
— Тебе не понять, — хамил Мастер. — Пока не понять. Видение тебе рано открывать. Вот когда сможешь оценивать события в долговременной перспективе, тогда всё и станет ясно. Почти ясно.
Витька был уверен, что Мастер нагло врёт и что ему просто нравится играть то ли в Господа Бога, то ли в некоего могущественного кукловода. Оно и понятно, дёргать за ниточки и видеть, как люди-марионетки послушно выполняют то, что ты им велел — огромное наслаждение. Уж Витьке ли этого было не знать!
Витькино ученичество длилось не очень долго, пару лет от силы. Сильно надоело Витьке. Нотации, нравоучения, контроль за своим даром (это ещё зачем?), тяжелая, унылая работа (словно в наказание за прошлое заставил Мастер Витьку устроиться продавцом в продуктовый магазин, так себе работёнка, Витька о выборе подобной и не подумал бы), а фокусов почти что и нет. Трата времени, а не учёба! Так решил Витька и однажды, когда Мастер в очередной раз исчез (была у него такая дурная, раздражающая привычка: пришлёт сообщение, что, к примеру, два месяца он будет в отъезде, и связаться с ним не получится никакими способами, даже голубиной почтой), собрал свои манатки и удрал. Матери наврал (Мастер каким-то образом заблокировал Витькино воздействие на мать, приходилось теперь жить честно, без внушений, хорошо, что и лгать Витька горазд был, выкручивался), что едет работать на большую стройку, а сам рванул обычный, ничем не примечательный город, название которого Витьке почему-то очень понравилось и даже показалось слегка знакомым.
Ему бы задуматься, почему он уехал не так уж и далеко от родного города, почему не в столицу или в другой большой город, ведь именно о таком Витька когда-то грезил. Ему бы задуматься... Но словно невидимая рука вела Витьку, искусно манипулировала и его поступками, и его мыслями.
В тот городок он приехал тёплым майским днём и тут же почувствовал себя абсолютно свободным, хозяином положения, всемогущим творцом собственной жизни.
— Где у вас тут пожрать вкусно? Да не так, чтобы манерно, пол ложки баклажанной икры на всю тарелку, а качественно, по-настоящему, — спросил Витька у таксиста и, услышав ответ, велел:
— Ну и вези меня туда, да поскорее!
До ресторана «Звёздная ночь», того самого, в котором, по уверению таксиста подавался самый вкусный салат «оливье» в мире, они не доехали совсем чуть-чуть.
— Колесо пробил, — таксист выругался и вылез в лениво набегающие сумерки. — Сейчас запаску поставлю и довезу вас. Или, если хотите, можете пешком дойти. Вот по этой дороге. Видите, огни маняще мерцают, это тот самый ресторан и есть.
— Ну, ставь! А я прогуляюсь. Пока! — Витька вытащил из багажника сумку и, конечно же, не заплатив, быстро пошёл по улице. Желудок голодно урчал, а мысли об «оливье» сводили с ума.
— Посмотрим, что у них за салатик такой! А к нему хороший кусок мяса, бутылочку дорогого вина, а не десерт кофе с ликёром и мороженым, — мечтал Витька и чуть ли не бегом помчался по безлюдной улице.
До ресторана он не добрался. Крепкий удар по голове свалил Витьку с ног и обеспечил долгим, мрачным обмороком, наполненным кошмарами, в которых Витьку швыряли в террариум, где резвились голодные кобры.
©Оксана Нарейко