Я не из тех, кто с детства мечтал быть врачом. Но когда в 2014 году закончила Кубанский государственный медицинский университет, не сомневалась — я там, где должна быть. После интернатуры по терапии сразу пришла в систему медико-социальной экспертизы, про которую тогда почти ничего не знала.
Это была другая сторона медицины: не лечение, а оценка. Не диагноз, а справка. Не выздоровление, а то, как жить с тем, что не проходит. Большинство молодых врачей туда не идут. МСЭ обычно выбирают те, кто устал от дежурств и беготни. А я пошла туда сразу. Мне было интересно.
Хотелось понять, как работает система. Почему одним дают группу, а другим нет. Почему кто-то живёт годами с болью — и без права на помощь. Мне было 24. Я стала экспертом. Училась не только у наставников, но и у тех, кто приходил — с диагнозами, с тишиной, с отчаянием.
Слушала. Смотрела. Оформляла.
Принимала решения, от которых зависели чужие деньги, реабилитация, поддержка. Так я на 10 лет оказалась внутри бюро МСЭ — сначала