Снимок пришёл от Михалыча вечером. Просто ЗИС-110 кабриолет в каком-то сарае. Я даже сразу не поверил.
— Серьёзно? Правда продаётся? — переспросил в трубку.
— А я шутить буду на старости лет? Хозяин хочет сбыть, пока совсем не сгнил, — буркнул Михалыч. — Ты приезжай, сам глянешь. Цена нормальная.
На кухне выпил чай, покрутил в руках снимок. Кузов ржавый, салон наверняка трухлявый, движок под вопросом. Но это он – ЗИС, о котором с детства мечтал. Таких в стране от силы десяток целых осталось.
Нащупал в кармане ключи от Весты
Машина хорошая, но скучная. В ней ни шурупа не знаю, где лежит. Прошлые ГАЗы и «Москвичи» я наизусть помнил, каждую деталь сам крутил. А нынешние... заливай бензин да езди.
— Куда ты в такую рань, Виктор? — окликнула соседка, когда я в шесть утра выходил из подъезда с рюкзаком.
— В Приморье, Зина.
Жена всегда говорила, что я с машинами больше разговариваю, чем с ней. Может, оно так и было.Может, из-за этого и развелись. Не знаю.
В Приморье душно, влажно. Давно у моря не был, лет пятнадцать как. Приехал в аэропорт, взял напрокат УАЗ «Патриот». Не люблю эту машину, ест много, руль дубовый. Но для здешних дорог в самый раз.
По пути смотрел за окно. Здесь по дорогам такая смесь: новые Haval соседствуют со старыми «буханками» УАЗ-452. Старые японские праворульные малолитражки – и современные кроссоверы. Ни город, а автопарк.
Дом оказался обычным, потрёпанным. Небольшой участок, гараж, сарай. Обычное хозяйство мужика, которому за сорок.
Набрал номер: — Это Виктор из Москвы, насчёт ЗИСа. Я подъехал. — Сейчас выйду.
Хозяин, Игорь, открыл калитку. Лет сорок, обычный работяга по виду, руки в мозолях, лицо загорелое. Только между бровей морщинка как у Маринки, первой моей девушки с автотехникума.
— В сарае стоит, пойдёмте, — кивнул Игорь.
— Как он оказался у вас?
— Отцовский. Он его собирал лет десять. Сам шофёром работал, запчасти по всему Союзу доставал. Потом отца не стало, а машина так и стоит, а мне она без надобности.
В сарае пахло пылью, машинным маслом и старой резиной. ЗИС прятался под брезентом, как большой уставший зверь. Игорь стянул укрытие, и я наконец увидел его вблизи. Капот длинный, задние колёса полузакрытые, крыша съёмная. Кузов подлатан, видно, что варили не раз. Краска местами облезла, обнажив шпатлёвку.
— Движок-то живой? — спросил я, вглядываясь в капот.
— Как сказать. Заводится, но стучит. Компрессия так себе. Капиталку делать надо. Отец до неё не дошел.
Я провёл рукой по крылу. Холодный металл, совсем не такой, как сейчас делают. Толстый, тяжёлый. Такой ещё кувалдой можно подрихтовать, не сомнётся.
— Можно в салон заглянуть?
— Конечно.
Дверь открылась с трудом, петли проржавели. Кожаные сиденья потрескались, руль облупился. На приборной панели слой пыли.
— Давайте заведём? — предложил Игорь.
— А заведётся?
— Тяжело, но получится.
Он повернул ключ. Стартер захрипел, мотор несколько раз чихнул и не схватил. Игорь выждал минуту, попробовал снова. На этот раз движок заработал – сначала неровно, потом ровнее. Из выхлопной трубы повалил сизый дым.
— Масло ест, — констатировал я. — Да, кольца надо менять. И вообще всю поршневую перебирать.
Когда двигатель прогрелся, мы выкатили машину из сарая, и я сел за руль. Приборная панель старая, ободранная. Руль большой, без всяких усилителей. Сиденье проваленное, пружины чувствуются. Места мало — я с трудом поместился, ноги почти в педалях упираются.
Первая передача включилась с хрустом. Я медленно отпустил сцепление, ЗИС дёрнулся и поехал. Руль приходилось крутить двумя руками, с непривычки его уводило влево. Тормоза срабатывали вяло, педаль проваливалась до пола. Но главное, он ехал — своим ходом, спустя семьдесят лет после выпуска.
— Не спорткар, конечно, но по посёлку ездить можно, — сказал Игорь, когда мы вернулись. — Вам везти как? Своим ходом или эвакуатором?
— Да он три тысячи километров не пройдёт, — усмехнулся я. — Придётся на платформе отправлять.
Мы ударили по рукам
Цена была нормальной за такую редкость, хоть и работы по восстановлению – непочатый край.
— Скажите, — я не удержался, — вашу маму случайно не Мариной зовут?
— Да, — удивился Игорь. — А откуда знаете?
— Мы учились вместе, в автотехникуме. Если это та Марина, которую я знал.
— В Хабаровске?
— Именно.
— Ну надо же, — Игорь покачал головой. — Она живёт тут недалеко. Хотите, я ей позвоню?
Я задумался. Мы с Мариной расстались, когда меня на службу забрали. Обещал вернуться, а потом... затянула Москва, предложили работу на заводе, я и остался. Сначала ещё писал письма, потом всё реже. А потом встретил Тамару и перестал совсем.
— Позвоните, если можно, — наконец сказал я.
Игорь достал телефон: — Мам, привет. Слушай, тут человек машину папину покупает. Говорит, что знал тебя в автотехникуме, в Хабаровске. Его Виктором зовут... Да... Сейчас.
Он протянул трубку: — Она хочет с вами поговорить.
— Витя, ты? — голос показался таким знакомым, будто не пятьдесят лет прошло, а пять дней.
— Привет, Марина, — я откашлялся. — Вот уж не думал тебя встретить.
— Ничего себе совпадение. Ты в гости зайдёшь?
— Зайду, конечно.
Через полчаса калитка скрипнула, и я увидел её – в простом ситцевом платье, с волосами, собранными в хвост. Всё те же глаза, те же руки.
— Вить, ну ты даёшь, — она подошла, обняла меня. От неё пахло огородом и сдобой, как от моей мамы когда-то.
— Я машину приехал забирать, а тут такая встреча.
Мы сели на скамейку под яблоней. Игорь тактично ушёл в дом.
— Как ты жил все эти годы? — спросила она.
— Да как все - работал, семья, дети. Вернее, без детей. Мы с женой разошлись, не сложилось.
— Жаль. А почему именно эта машина? Почему ЗИС?
Я задумался. Никогда раньше сам себе не задавал этот вопрос.
— Знаешь, когда мы с тобой учились, к техникуму как-то подъехал седой старик на таком же кабриолете. Я ещё подумал: вот это машина, вот это класс. И решил, что когда-нибудь у меня такая будет.
— Помню, — улыбнулась Марина. — Это был отец нашего директора.
— Правда? А я и не знал.
— Ты многое пропускал мимо ушей в те годы, — она слегка коснулась моей руки.
— Например, то, что я беременна была, когда ты уехал.
Я замер: — Что?
— Игорь – твой сын, Витя.
Я посмотрел на дом, где скрылся Игорь. Теперь понял, почему морщинка эта знакомая. Я в зеркало каждый день такую же вижу.
— Почему ты не написала?
— Ты уже в Москве был, работу хорошую нашёл. Я узнала, что ты женился. Зачем тебе ломать жизнь? Петя, мой муж, хороший человек был. Он Игоря как родного вырастил. — Игорь знает?
— Нет. Не хотела я, чтобы знал. Петя для него настоящим отцом был.
Я откинулся на скамейке
Вся жизнь перед глазами пронеслась. Сын. У меня есть сын. Взрослый мужик.
— Я планировал перегнать машину в Москву, — сказал наконец. — Но, думаю, задержусь здесь. Надо движок перебрать, ходовую посмотреть. Пара месяцев уйдёт. — Оставайся, — просто сказала Марина. — Я рада тебя видеть.
Из дома вышел Игорь с чайником и чашками: — Мама тебя чаем угостила? — Ещё нет, — я встал навстречу. — Но с удовольствием выпью.
— Знаешь, — сказал я, обращаясь к Марине, — мы могли бы вместе прокатиться на этом ЗИСе. Когда я его подлатаю.
— С удовольствием, — кивнула она. — Только не гони, я уже не молода.
— Обещаю ехать со скоростью пешехода.