Вы когда-нибудь смотрели на картину и чувствовали, что она будто провоцирует? Не просто красивая или талантливо написанная, а именно дерзкая, с вызовом в глазах. Вот так я впервые почувствовала себя перед работами Натальи Гончаровой. Хотя, признаться, в молодости я её почти не замечала. Всё Репин да Левитан, классика. А потом перехватывает дух.
Прочтите до конца, потому что история Натальи Гончаровой совсем не про "модерн и мазню", как её порой называют. Это история женщины, которая не испугалась сказать: «Я художник. И буду рисовать так, как вижу». Даже если за это её называли предательницей.
В деревне родилась, в Париже прославилась
Начать стоит с того, что Наталья Гончарова – это не какая-нибудь эпатажная дивчина из богемы. Она родилась в уездном селе Нагорье Тульской губернии. Отец – архитектор, мать – из старинного дворянского рода. Родня, к слову, утверждала, что они дальние родственники той самой Натальи Гончаровой, жены Пушкина. Может, это и совпадение, но согласитесь, звучит очень уж красиво.
В Москву Наталья перебралась в подростковом возрасте. Поступила в Строгановское училище. Сначала хотела быть скульптором, но быстро поняла: живопись – её стихия. Там же она и встретила Михаила Ларионова – своего будущего мужа и союзника по безумным художественным экспериментам.
«Порнография!» — кричали они. А она просто рисовала правду
Самый громкий скандал в жизни Натальи случился в 1910 году. Она выставила серию обнажённых женщин. Да не просто ню, как делали в академиях, а плотные, мощные фигуры, женщины без прикрас. Говорят, одна старушка на выставке даже упала в обморок.
Цензура не дремала. Выставку закрыли буквально на следующий день. Обвинили художницу в разврате. Тогда-то её и прозвали предательницей классического искусства. А она? Только плечами пожала. Потому что в её картинах не было грязи. Была жизнь. Настоящая, женская, местами тяжёлая, но искренняя.
Она рисовала как никто другой
Вместе с Ларионовым они начали то, что позже назовут «русским авангардом». В её картинах и иконы, и лубок, и натюрморты с чёрной редькой. Всё перемешивалось в странный, колючий, но удивительно живой коктейль.
А потом они придумали свой стиль – лучизм. Представьте: художник рисует не предмет, а как свет от него расходится. Да, звучит как абракадабра. Но если вглядеться – захватывает.
Париж: сцена, костюмы и немного Chanel
В 1915 году они с Ларионовым уехали во Францию. Сначала цель было поработать с Сергеем Дягилевым над балетами «Русских сезонов». Там Наталья создавала костюмы, декорации. Позже сотрудничала с Домом моды Chanel, рисовала эскизы одежды. Представляете? Художница, которую в Москве считали чуть ли не безумной, в Париже стала музой модного дома.
Но был и другой Париж. Париж одиночества. После революции домой они не вернулись. Жили скромно. Ларионов долго болел. Наталья ухаживала за ним до последнего дня.
Легенда авангарда — и женщина, которая не предала себя
Сегодня её картины продаются за миллионы. Одна из работ Гончаровой на аукционе Christie’s ушла за 10 миллионов долларов. А тогда, в Москве, её считали сумасшедшей. Говорили: «предала искусство», «опозорила русскую школу».
А мне кажется, что она никого не предавала. Она просто смотрела на мир по-другому. И не побоялась рисовать этот мир честно, без прикрас.
Сейчас, когда я смотрю на её «Натурщицу с закинутыми за голову руками», мне становится немного не по себе, в хорошем смысле. Там нет ни грации, ни кокетства. Женщина сидит обнажённая, но не уязвимая. Сильная, уверенная, даже немного грубая. Как будто говорит: «Да, я вот такая. И мне не надо нравиться».
Это не про эротизм, не про красоту в классическом смысле. Это про то, что женщина может быть разной. Не только нежной, не только изящной. Имеет право быть и угловатой, и тяжёлой, и усталой – и при этом оставаться собой. Наталья показала это без страха. И мне это до мурашек близко.
Если вы дочитали до конца, спасибо вам. Это правда много значит. Канал пока совсем молодой, и ваша подписка – это как тихое «я рядом». На каждую статью уходит 2–3 часа, но если вас тронуло, я буду счастлива видеть вас среди подписчиков.
А вы как думаете? Что важнее для художника: идти в ногу со временем или быть верным себе? Почему нам так сложно принимать новое, особенно в искусстве?
И правда ли авангард – это просто мазня? Или всё же в нём есть сила, которую не сразу увидишь?
Напишите, пожалуйста, в комментариях. Очень хочется узнать, как вы это чувствуете.