«— В смысле, ты привёз маму? Мы же одни хотели на море!»
Я уже видела её чемодан в холле — и свою испорченную неделю.
— Я хотела бы заселиться в номер на одного. Желательно с видом на море, — мой голос звучал непривычно твёрдо, пока администратор отеля пробегала глазами по свободным номерам в системе.
— У нас как раз есть свободный люкс на четвертом этаже с панорамным видом. Но он значительно дороже стандартного...
— Беру, — я протянула кредитную карту, не дослушав. — Это стоит каждого рубля.
Шесть часов назад я сбежала из арендованного домика у моря, где должна была провести "идеальный отпуск" с мужем. Отпуск, который мы планировали восемь месяцев. Отпуск, который должен был спасти наш 23-летний брак. Отпуск, в котором неожиданно появилась третья – моя свекровь Галина Петровна.
Я до сих пор помню лицо Сергея, когда он встречал нас в аэропорту Адлера. Странная улыбка, бегающий взгляд. А потом фраза, перевернувшая всё: "Мама очень хотела увидеть море. Я подумал, что это отличная идея – провести отпуск всей семьей". Всей семьей. У нас разное понимание этого словосочетания. Для меня семья – это мы с Сергеем и наша дочь Алиса, которая сейчас на третьем курсе, учится в Питере. Для него, как выяснилось, семья включает и его 73-летнюю мать, которая последние пять лет живёт с нами в трёхкомнатной квартире, купленной в ипотеку под 7,5%.
"Знаешь, Наташа, в твоём возрасте я вставала в пять утра и уже успевала приготовить завтрак для всей семьи", — напевала Галина Петровна каждое утро, когда я спускалась на кухню домика около девяти. А я ведь мечтала просто выспаться. Хоть раз.
"Наташенька, ты уверена, что нужно столько масла? В нашем возрасте надо следить за фигурой", — комментировала она, когда я готовила блины на завтрак. В нашем возрасте? Между нами 25 лет разницы!
"Я только хотела, чтобы у вас была настоящая семья... Ведь с Алисой вы так редко собираетесь вместе", — вздыхала она за ужином, мастерски вплетая чувство вины в каждое слово. "А вы знаете, что у Серёженьки в детстве была язва? Я всегда следила, чтобы он ел правильно..." И украдкой смотрела на мой выбор блюд.
"Сергей, покажи маме центральную набережную, я не могу столько ходить", — раздавалось после обеда, когда мы собирались на прогулку. И мой муж, как примерный сын, вел её под руку, оставляя меня в трёх шагах позади. А вечером она доставала фотоальбом с детскими фотографиями сына, который каким-то чудом оказался в её чемодане: "Хочу, чтобы ты знала, какой замечательной мамой я была."
Три дня я терпела. На четвёртый – сорвалась.
— Галина Петровна, мы с Сергеем приехали сюда вдвоём. Это наш отпуск. Мы хотели побыть наедине, — мой голос дрожал от сдерживаемого гнева.
— Не понимаю, чем тебе мешает мать мужа? — она поджала губы. — В своё время я принимала родителей Сергея отца с распростёртыми объятиями!
— Времена изменились.
— Да, вот именно! Сейчас молодёжь совсем обнаглела! — она повернулась к сыну. — Серёжа, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
Сергей молчал, глядя в тарелку. Как всегда.
Молчит. Всегда молчит. Двадцать три года молчит.
Перед глазами пронеслись воспоминания. Сергей, молча проглатывающий обиду, когда его мать раскритиковала наш выбор детской коляски для Алисы. Сергей, промолчавший, когда начальник несправедливо обвинил его в чужой ошибке. Сергей, ушедший в другую комнату во время нашего единственного серьезного разговора о будущем шесть лет назад.
Я тогда думала, что это терпимость, мудрость — не тратить энергию на пустые споры. Теперь я видела в этом только страх и нежелание брать ответственность. Он не решался отстаивать границы нашей семьи, потому что никогда не учился этого делать. Его с детства воспитывали не раскачивать лодку.
Я схватила шляпу и вышла из дома, хлопнув дверью. Зашагала по раскалённому песку, не разбирая дороги. Прошло, наверное, полчаса, прежде чем я осознала, что оказалась на дальнем пляже, где почти никого не было.
— Плохой день? — услышала я женский голос.
На соседнем лежаке устроилась загорелая женщина лет шестидесяти. Седые волосы собраны в небрежный пучок, на глазах огромные солнцезащитные очки, на плече — татуировка с изображением компаса.
— Плохая жизнь, — вырвалось у меня.
Она улыбнулась:
— Знаешь, я когда-то думала так же.
Мы разговорились. Её звали Марина. Десять лет назад она развелась с мужем после тридцати лет брака и начала путешествовать.
— Я поняла одну вещь, — сказала она, разглядывая горизонт. — Никто не придёт спасать твою жизнь. Никто не даст разрешения быть счастливой. Только ты сама.
— Но как? Как всё бросить? У меня ипотека, работа...
— А что ты теряешь, оставаясь там, где несчастлива? — спросила она и протянула мне визитку. — Я консультирую женщин, которые хотят изменить свою жизнь. Первая консультация бесплатно.
Я вернулась в домик ближе к вечеру. Сергей и Галина Петровна смотрели какой-то сериал по старенькому ноутбуку Dell, который муж привёз с собой "на всякий случай". Они даже не заметили, как я вошла.
— Сергей, можно тебя на минуту? — позвала я.
В спальне я тихо сказала:
— Я переезжаю в отель. Одна.
Он посмотрел на меня так, словно увидел впервые.
— Что значит – одна? А как же мы? Отпуск только начался.
— Наш отпуск закончился в тот момент, когда ты решил взять с собой маму и "забыл" предупредить меня.
— Наташа, не драматизируй! Мама просто...
— Нет, Сергей. Хватит. Двадцать три года я слушаю "мама просто", "мама не хотела", "мама не со зла". Я устала быть третьей в нашем браке.
Он растерянно опустился на кровать.
— Ты это серьёзно?
— Абсолютно. Я забронировала номер в "Лазурном". Заеду туда сегодня.
— И что мне сказать маме?
— Что хочешь. Это твоя мама и твоя проблема.
Я собрала вещи в чемодан под его молчаливым взглядом. Опять молчит. Что не так на этот раз? Боится расстроить мать? Или терять меня не так страшно?
...Номер в отеле был прекрасен. Белые простыни, мягкая кровать, балкон с видом на море. И главное – тишина. Божественная тишина.
Впервые за много лет я легла спать, когда захотела, проснулась, когда выспалась, и позавтракала тем, что хотела. Никто не комментировал количество сахара в моём кофе. Никто не напоминал о боли в спине и давлении. Никто не требовал внимания.
На третий день раздался звонок от Сергея.
— Можно увидеться?
Мы встретились в кафе на набережной. Он выглядел осунувшимся.
— Как ты? — спросил он.
— Прекрасно, — честно ответила я. — А ты?
— Мама улетела домой. Я отправил её вчера. Она... очень расстроена.
— Сочувствую.
— Наташа, давай начнём всё сначала. Только ты и я.
— Знаешь, что самое удивительное, Сергей? — я смотрела на волны, разбивающиеся о берег. — Я больше не уверена, что хочу начинать что-то с тобой. Даже сначала.
— Что ты имеешь в виду?
— За эти три дня я поняла, что была несчастна не из-за твоей мамы. А из-за тебя. Из-за твоей неспособности поставить границы. Из-за твоего вечного молчания, когда нужно говорить. Из-за того, что для тебя я всегда на втором месте.
— Это неправда! — впервые за много лет я услышала эмоции в его голосе. — Я люблю тебя!
— Почему ты никогда не говорил так раньше? — спросила я тихо. — Почему потребовалось, чтобы я ушла?
Он смотрел на свои руки, и я видела внутреннюю борьбу на его лице.
— Я всегда боялся сделать что-то не так, — наконец произнес он. — Мама... она всегда знала, как правильно. А если я спорил, становилось только хуже.
— Сергей, нам почти пятьдесят. Ты всё ещё боишься свою мать?
— Не её. Конфликта. — Он поднял глаза. — Мне казалось, что если не обращать внимания, просто переждать, всё наладится само.
— Но не наладилось.
— Возможно. Но ты не уважаешь меня. И я не уважаю себя, позволяя этому продолжаться.
— Что ты хочешь от меня? — его голос дрогнул.
— Ничего. Я хочу побыть одна. До конца отпуска. А потом... посмотрим.
Он ушёл, а я осталась сидеть в кафе, наблюдая, как закатное солнце окрашивает море в оранжевый. На душе было удивительно спокойно.
Вечером я позвонила по номеру с визитки, которую дала мне Марина. Мы договорились о встрече на следующий день.
Марина оказалась психологом, специализирующимся на женщинах в кризисных ситуациях. Мы говорили три часа. О моём детстве в семье, где мнение девочек никто не спрашивал. О замужестве в двадцать пять "по графику". О том, как я постепенно растворилась в ролях жены, матери, невестки, забыв, кто я на самом деле.
— Тебе не кажется символичным, что этот кризис произошёл именно сейчас? — спросила Марина. — Твоей дочери двадцать один. Она живёт отдельно. Ты выполнила свой "материнский долг". Что дальше?
— Не знаю, — честно призналась я. — Мне кажется, что в сорок восемь уже поздно что-то менять.
— А мне было пятьдесят два, когда я начала всё с нуля, — улыбнулась она. — И знаешь что? Это были лучшие десять лет моей жизни.
Оставшиеся дни отпуска я провела одна. Гуляла по набережной, купалась в море на рассвете, когда пляж был пуст, читала книги, которые давно хотела прочитать. И думала. Много думала.
Когда я вернулась домой, Сергей встретил меня с букетом. Галина Петровна была у себя.
— Я всё обдумал, — сказал он. — Ты права. Я не умею ставить границы. Я... я схожу к психологу. Я хочу измениться. Ради нас.
Я посмотрела на него долгим взглядом.
— Я рада за тебя, Сергей. Правда. Но делай это ради себя, не ради нас.
— Что это значит?
— Это значит, что мне нужно время и пространство. Я сняла квартиру. Буду жить там какое-то время.
— Ты... уходишь от меня?
— Я ухожу к себе. Есть разница.
...Прошёл почти год с того момента, как я "сбежала" из нашего отпуска. Многое изменилось. Я живу в маленькой, но уютной квартире-студии. Начала онлайн-курсы по ландшафтному дизайну – давняя мечта, которую я откладывала "на потом". Раз в неделю мы с Сергеем встречаемся в кафе – просто поговорить. Он действительно ходит к психологу. Действительно меняется. И я тоже меняюсь.
Не знаю, будем ли мы снова вместе. Может быть. А может, нам лучше остаться друзьями.
Но я точно знаю одно: я больше никогда не отправлюсь в путешествие, не узнав заранее полный список пассажиров.
История тронула? Поделитесь мнением! А вы бы выдержали такой "семейный отпуск"? Или выбрали бы себя?