Найти в Дзене
Елена Халдина

Дурёха ты моя

Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 «Перемены в СССР» часть 67 Всю дорогу от дома матери до своей квартиры, Татьяна Ширяева костерила попеременно то дочь, то мать. Веко правого глаза у неё непроизвольно дёрнулось пару-тройку раз, и Ширяева не на шутку всполошилась: «Надо что-то срочно с нервами делать, а то чую, что на самом деле Нового́рного* мне не миновать. Опять я похоже, таблетки выпить забыла. Ну так немудрено с этим ночным подъёмом. Как только домой приду, сразу приму». Подходя к подъезду, Татьяна посмотрела на луну, выглянувшую из-за дырявого облака, в голове её появилось сомнение: «А если не забыла? Пожалуй, с таблетками повременю до утра, так оно надёжнее. — Вспомнив про мужа, она решила взвалить вину на него. — А всё Ванька мой виноват. Что-то с ним непонятное происходит: посреди ночи оказался в ледяных труселя́х около меня. И как я не слышала, что он из квартиры выходил? Обычно сплю чутко, а тут вот те, пожалуйста. И Ленке из-за этого полуночника от меня доста

Роман «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 «Перемены в СССР» часть 67

Всю дорогу от дома матери до своей квартиры, Татьяна Ширяева костерила попеременно то дочь, то мать. Веко правого глаза у неё непроизвольно дёрнулось пару-тройку раз, и Ширяева не на шутку всполошилась: «Надо что-то срочно с нервами делать, а то чую, что на самом деле Нового́рного* мне не миновать. Опять я похоже, таблетки выпить забыла. Ну так немудрено с этим ночным подъёмом. Как только домой приду, сразу приму».

Подходя к подъезду, Татьяна посмотрела на луну, выглянувшую из-за дырявого облака, в голове её появилось сомнение: «А если не забыла? Пожалуй, с таблетками повременю до утра, так оно надёжнее. — Вспомнив про мужа, она решила взвалить вину на него. — А всё Ванька мой виноват. Что-то с ним непонятное происходит: посреди ночи оказался в ледяных труселя́х около меня. И как я не слышала, что он из квартиры выходил? Обычно сплю чутко, а тут вот те, пожалуйста. И Ленке из-за этого полуночника от меня досталось, теперь вот она даже и видеть меня не хочет. Ну да ладно, как-нибудь и это переживу. Перемелется — мука будет. А в больницу я больше к ней ни ногой. Я сроду ни перед кем не унижалась, а перед Ленкой и вовсе не буду. Пусть радуется и благодарит за то, что я её в восемнадцать лет родила, да не от кого попало, а от красивого мужика. А то была бы сейчас рыжей да конопатой как Ванька».

Татьяна посмотрела на окна своей квартиры. На кухне горел свет. В гостиной было темно и сердце её защемило, напоминая о дочери, лежащей в больнице.

«Господи-и, хоть бы уж мозги-то у Ленки на место встали и без последствий обошлось», — Ширяева перекрестилась перед тем, как войти в подъезд.

Поднимаясь по ступенькам, она зевнула. На лестничном проёме у почтовых ящиков, услышав стук металлической набойки каблука зимнего сапога, озадачилась: «А чё это один каблук цокает, а другой нет? — Она приподняла левую ногу и ахнула: — Да ё-моё, набойку где-то потеряла... Всё один к одному: чулок порвала, а теперь ещё и без набойки осталась. И в чём я завтра на работу пойду? Прямо хоть Ленкины валенки бери и надевай. Ну, Ванька, не мог мне как следует набойку приделать. Сейчас я ему покажу...»

Ноги у неё от усталости гудели. Придерживаясь за перила, Татьяна поднялась на третий этаж и только было собралась позвонить в дверной звонок, как дверь открылась и муж, увидев её сходу спросил:

— Ты где была? — взволнованно Иван посмотрел на неё. — Я уже все глаза проглядел!

— Где-где, в больницу к Ленке ходила, — резко ответила жена. — Разорался тут на весь подъезд. Дай хоть войти, а уж потом допрос учиняй.

Иван отошёл от двери. Пропустив жену в квартиру оправдываясь, сказал:

— Да я же места себе не находил, испережива́лся весь.

— Ну, надо же а, какой перижива́тельный, — с сарказмом проговорила она. — И с чего вдруг?

— Да я всегда таким был, — помогая снять пальто супруге, ответил он. — Как там Ленка?

— Хреново, — Татьяна махнула рукой.

— Что, прямо совсем хреново?

— Да кто его знает, совсем или нет? Время покажет.

— А что врачи-то говорят? — сидя на корточках, поинтересовался Иван, расстёгивая замок на сапоге.

— Подозревали инсульт, но вроде бы обошлось. — Татьяна принюхалась, запах жареной картошки доносился из кухни. — Картошку пожарил?

— А то! Конечно! Тебя же надо чем-то покормить.

—Да я у мамки пирожков с ливером наелась.

— С ливером? — переспросил муж. — Где она ливер-то взяла?

— Поросёнка втихаря заколола.

— Ну тёща даёт!

— Ещё как даёт. Мясо хотела замылить, да я её отчихвостила так, что на всю жизнь запомнит.

— Зачем? Поросёнок-то ведь её.

— Её, — ответила Татьяна, а потом с пренебрежением взглянула на мужа, оттолкнула его ногой. Он плюхнулся пятой точкой на пол и стукнулся головой об стену.

— Зай, ты чего? — почёсывая затылок, с обидой в голосе произнёс он. — Больно же…

— А ты помалкивай, я тебе слова не давала, — вышла из себя жена. Она схватила сапог и запустила в него. Иван поймал его.

— Да тише ты. Тише! Ты что сегодня озверина, что ли, напилась? Совсем сдурела баба.

— Ты слова-то подбирай, а то я и обидеться могу, — повысив голос, предупредила Татьяна. — Даже набойки как следует прибить не в состоянии. Опять вот я без набойки осталась. И в чём мне прикажешь завтра на работу идти, а?

— Да что-нибудь придумаю, — пообещал Иван, вставая с пола.

— Да уж постарайся! — прикрикнула на него она. Насторожившись, что сыновья не вышли её встречать, задала вопрос: — А архаровцы-то где?

— Они наказаны. Я их в угол поставил.

— Опять, что-то натворили? — следуя в гостиную, спросила она, уже догадываясь что, что-то случилось.

Идя за ней, Иван предупредил:

— Тань! Ты только не волнуйся, а в цветном телике пломбу-то кто-то вскрыл!

— Как это вскрыл? Да не может такого быть!

— К сожалению, может…

Татьяна оглянулась на мужа, глаза её налились кровью и она, негодуя от возмущения, заявила:

— Да я их сейчас в порошок сотру!

Супруг схватил её за плечи и попросил:

— А вот это лишнее.

Пытаясь вырваться из его цепких рук, она выкрикнула:

— Как это лишнее?! На какие шиши мы теперь телик ремонтировать будем?

— Да Бог с ним, с этим теликом. А если Прошка опять заикаться начнёт, тебе легче станет?

— Нет, конечно.

— Вот и я о том же, — Иван прижал супругу к своей груди. Она разревелась. — Поплачь. Поплачь, легче будет.

— Я чо-о-кнусь с ва-а-ми-и, — всхлипывая сказала Татьяна.

— Не-е, не чокнешься.

— По-о-чему? — вытирая слёзы, переспросила жена.

— Ты уже чокнутая.

— Я?!

— И ты и я тоже, — успокоил он её.

Сыновья, продолжая стоять в углу детской комнаты, прислушиваясь к происходящему, обрадовались.

— Уф-ф… — облегчённо выдохнул Прошка. — Кажется обошлось.

— Чудик! — прошептал Пашка, глядя на него. — Ты зачем пломбу сковырнул?

— Ну, я же не знал, — Прошка в раздумьях приподнял плечи, — что её ковырять нельзя.

— Не знал, так бы нас спросил, — вступил в разговор Тёмка.

— С-с-спросил бы, так вы же ещё из школы не пришли, — оправдываясь, сказал Прошка и виновато опустил глаза, наполнившиеся слезами.

— Ладно, не реви, — Пашка погладил его по голове. — Слезами горю не поможешь.

— А это разве горе? — переспросил брата Тёмка. — У нас же все живы!

— С нашей мамкой нам в любой момент может кирды́к прийти, — Пашка тяжко вздохнул. Боясь сглаза, сплюнул трижды через левое плечо. — Ленка вот уже из-за неё в больницу угодила.

— Может, объявим ей бойкот? — робко предложил Тёмка.

Кот, лёжа на кровати, жалобно мяукнул.

— Нет! Только не это! — испугался Прошка и схватив кота, предупредил: — Тигро-Зайку я бить не дам!

Пашка с Тёмкой улыбаясь, переглянулись.

— Ну ты и чудик, Прошка, — недоумевая покачал головой Пашка. — Бойкот — это не бой котов, а протест такой.

— Протест? — оживился Прошка. Успокаивая кота, сказал ему: — Не бойся, тебя никто бить не будет. Мы протестовать будем. — Взглянув на братьев, уточнил: — А как мы будем протестовать?

— А вот об этом надо как следует подумать, — почёсывая затылок, ответил Пашка.

— Да-да, — поддакнул ему Тёмка.

— Тогда думайте поскорей! — Прошка положил кота на кровать и вернулся в угол.

Татьяна успокоилась в объятьях мужа.

— Вань, а ты меня любишь?

— Люблю.

— Ой, ли? — заглядывая ему в глаза, игриво переспросила она.

— Да говорю же, люблю! — подтвердил Иван.

— А за что любишь-то?

— Нашла тоже мне что спросить… — хмыкнул муж. — Любят ни за что, а просто любят и всё.

— И всегда меня любить будешь? — не унималась Татьяна.

Иван кивнул, а потом добавил:

— До гробовой доски.

Услышав это, она содрогнулась и откровенно призналась:

— Что-то мне аж не по себе… Ты живи, Вань!

— Так я и живу!

— Вот и живи. А я не достойна такой любви.

— Странная ты, Танька.

— Что есть, то есть, — она опять расплакалась. — Я гадкая-а, гадкая, гадкая-а… Маму обидела-а, Ленку-у об стенку-у шаба́ркнула-а**.

— А кто не без греха, а? — Иван надавил ей на кончик носа. — Дурёха ты моя…

Пояснение:

Нового́рный* — посёлок в Челябинской области, в котором находится психиатрическая больница

шаба́ркнула** — стукнула

В первую очередь буду публиковать продолжение романа в Телеграм, там платят побольше.

Жду вас в Телеграм

© 13. 05. 2025 Елена Халдина

#рассказы #роман #семейныеотношения #дети #истории #ЕленаХалдина #мистика #ЗвёздыПадаютИопятьВзлетают #детектив #СССР

Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны

Продолжение романа «Звёзды падают и опять взлетают» глава 3 часть 68 Нашли время для веселья будет опубликовано 14 мая 2025 в 09:09 по МСК

Предыдущая глава ↓

Прочитать все романы можно тут ↓