Глава 1
Глава 32
Полковник, к которому так не хотела обращаться Зинаида Валерьевна, действительно оказался человеком с большими возможностями и, что немаловажно, отзывчивым сердцем, пусть и спрятанным под суровой выправкой человека в погонах. Уже на следующий день, после вмешательства «этого тигра», как его в сердцах называла Зинаида, Сергея перевели из разряда подозреваемых в свидетели и, к неописуемой радости всей семьи, отпустили домой.
Сергей, едва переступив порог квартиры, остановился как вкопанный. Он долго стоял молча, обводя глазами знакомую обстановку – старенький диван, на котором он любил смотреть футбол, книжную полку с его немногочисленными, но любимыми книгами. Даже просто домашний воздух, почти забытый за эти страшные дни, показался ему самым сладким ароматом на свете. Он глубоко вдохнул, и по его щеке, осунувшейся и покрытой нездоровой бледностью, скатилась одинокая слеза. Ему казалось, что он уже никогда не увидит всего этого, что впереди только казенные стены и серая безысходность. Он подошел к окну, посмотрел на суетящийся внизу городок и вдруг широко улыбнулся – так искренне и счастливо, как не улыбался, кажется, целую вечность. Он дома.
Любовь и Алёнка, конечно же, устроили по этому случаю самый настоящий праздник. Не забыли пригласить и главного «виновника» торжества – бухгалтера Зинаиду Валерьевну. Но та любезно отказалась, сославшись на неотложную занятость – её, как оказалось, пригласил в ресторан тот самый полковник.
— Представляешь, Любаша, опять с ним ужинать, — с театральным вздохом пожаловалась Зинаида по телефону. — Он, конечно, человек хороший, помог вот так… но аппетиты у него… богатырские! И не только в еде, если ты понимаешь, о чём я. Ох, тяжко мне, девонька, тяжко! Но чего не сделаешь ради… справедливости!
Любовь рассмеялась, в очередной раз благодаря Зинаиду от всего сердца. Она понимала, что за этой наигранной усталостью скрывается и толика женского кокетства, и искреннее желание помочь.
Вечером, когда все дела и тревоги дня были позади, Любовь и Алёнка хлопотали на кухне, накрывая на стол. Аромат запечённой курочки с золотистой корочкой наполнял всю квартиру. Рядом с ней на большом блюде расположились разноцветные салатики: «Оливье», без которого не обходится ни одно застолье, и лёгкий «овощной», заправленный душистым подсолнечным маслом. В хрустальных вазочках красовались домашние соленья – хрустящие огурчики и маринованные помидорчики, остатки роскоши из прошлой, деревенской жизни, привезённые с собой в город как напоминание о доме. В большом кувшине рубиновым цветом переливался вишнёвый компот. Всё было просто, по-домашнему, но с такой любовью приготовлено, что казалось самым изысканным угощением.
Когда домочадцы – немного смущённый, но счастливый Сергей, весёлая Алёнка и сама Любовь, сияющая от облегчения, – уже собрались за столом, в дверь позвонили.
«Наверное, соседка, — подумала Люба, вспомнив о том, что в квартире по соседству недавно родилась малышка. — Наверное, пришла попросить, чтобы мы не шумели, укладывает ребёнка».
Любовь поспешила к двери, но, когда открыла её, была немало удивлена. За порогом стоял Максим Сергеевич с большим и невероятно красивым тортом в руках, украшенным свежими ягодами и взбитыми сливками.
— Привет! — улыбнулся он виновато. — Звонил тебе вчера, ты не ответила. Сегодня тоже… Вот, думаю, может, случилось что, нужно проведать.
— А это зачем? — улыбнулась Любовь, кивая на торт.
— А это к чаю! — ответил Максим.
Любовь, немного растерявшись от такого неожиданного визита, пригласила Максима к столу. А пока тот снимал обувь в прихожей, она вкратце рассказала ему причину их маленького семейного торжества.
— Дети, это Максим Сергеевич, — представила гостя Люба, когда они вошли в комнату. — Мой… хороший знакомый.
Сергей и Алёнка, как это часто бывает у детей, с некоторым подозрением отнеслись к новому ухажёру матери. Сергей вежливо кивнул, а Алёнка смерила Максима оценивающим взглядом с ног до головы. Но уже в первые минуты знакомства стало заметно, как их отношение меняется. Максим не стал сюсюкать или пытаться изображать из себя «своего парня». Он разговаривал с ними как со взрослыми, с уважением и неподдельным интересом. С Сергеем они быстро нашли общую тему – футбол, обсуждая недавний матч любимой команды. Алёнку же Максим покорил рассказами о своих путешествиях – он, оказывается, побывал во многих интересных странах и мог часами увлекательно рассказывать о культуре и обычаях разных народов.
Вечер пролетел незаметно. За столом царила тёплая, непринуждённая атмосфера. Дети, забыв о первоначальной настороженности, наперебой рассказывали Максиму о своих делах, увлечениях, мечтах. Любовь смотрела на них и на Максима, и её сердце наполнялось тихой радостью. Ей казалось, что она видит перед собой идеальную картину счастливой семьи, о которой так давно мечтала. Максим умел слушать, задавал интересные вопросы, шутил, и его смех был таким заразительным, что вскоре вся компания хохотала до слёз.
— Спасибо, что ты появился в моей жизни! — прошептала Любовь, провожая Максима до двери, когда тот уже собрался уходить.
— Да что ты, Любушка, мне самому так приятно, — смущённо произнёс Максим, его голос звучал искренне. — У тебя такие дети замечательные. И обстановка такая добрая дома, семейная. Я как будто вернулся в детство. К маме… Она тоже так вкусно готовила, и у нас всегда было шумно и весело. Вспомнил свою семью…
Чем больше говорил Максим, тем больше Любовь находила в нём что-то родное, тёплое, доброе, и в то же время – невероятно надёжное. Та искренность, с которой он делился своими чувствами и воспоминаниями, не просто подкупала – она очаровывала, заставляя сердце биться чаще.
Любовь хотела поцеловать гостя в щёку на прощание. Но, когда она приблизилась к нему, что-то неуловимо изменилось. Их взгляды встретились, и в этот момент слова стали не нужны. Сама, не заметив как, она слилась с Максимом в долгом и жарком, совсем уже не дружеском поцелуе. Мир вокруг перестал существовать, остались только они двое и это внезапное, всепоглощающее чувство.
Потом Люба смущённо спрятала глаза, её щёки пылали.
«Что я наделала? — пронеслось у неё в голове. — Зачем? А вдруг он что-то не то обо мне подумает? Подумает, что я легкомысленная… доступная…».
Но Максиму, похоже, самому было неловко. Он смущённо улыбнулся, ещё раз поблагодарил Любу за прекрасный вечер и, слегка кашлянув, быстро ушёл, оставив Любовь в смешанных чувствах. Она закрыла за ним дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь унять дрожь в коленях.
«Глупая! Ну какая же я глупая! — мысленно ругала она себя. — Ещё не время! Мы едва знакомы! Что он теперь обо мне подумает?»
Но, при всём при этом, Люба должна была честно признаться самой себе, что ей безумно понравился этот поцелуй. Он был таким… настоящим. Она вспомнила свои молодые годы, когда ещё только встречалась с Ваней. Вспомнила их первый поцелуй, такой же неуклюжий и волнующий. Они всегда потом смеялись, утверждая, что первым поцеловал её тогда Ваня, но она-то отлично помнила, что настоящим инициатором была именно она. И вот, история, кажется, повторяется. Только вместо немного скромного и нерешительного Вани – такой же смущённый и тактичный, но при этом уверенный в себе Максим. В этот момент Люба вдруг отчётливо поняла, что на самом деле её привлекают именно такие мужчины – немногословные, надёжные, искренние, может быть, чуть-чуть стеснительные, но с глубоким внутренним миром. Это был её эталон, её типаж. И это осознание вселило в Любу робкую, но такую сладкую надежду на то, что её отношения с Максимом Сергеевичем обязательно перерастут во что-то большее, чем просто дружба или деловое партнёрство.