Глава 1
Глава 33
Утро встретило Любовь нежным солнечным светом, пробивающимся сквозь тюль на окне, и предвкушением чего-то хорошего. Ещё вчерашний вечер, начавшийся с тревоги за сына, обернулся неожиданной радостью, а потом и вовсе – визитом Максима, который оставил после себя такое теплое, смущенное и одновременно волнующее чувство. Она буквально летела на работу, чувствуя себя помолодевшей лет на десять.
— Как прошёл вечер?! — этот вопрос, брошенный Зинаидой Валерьевной с театральным трагизмом прямо у порога ателье, застал Любовь врасплох. Бухгалтер стояла, подбоченившись, и её острый взгляд, казалось, буравил Любовь насквозь.
— Просто волшебно, Зинаида Валерьевна! — не скрывая радости, ответила Люба. Она сняла свой легкий плащ, повесила его на вешалку и тут же засуетилась у кофеварки. Аромат свежесваренного кофе начал наполнять небольшое помещение, смешиваясь с привычным запахом тканей и мела.
— Мать моя женщина! — всплеснула руками Зинаида, неотрывно следя за каждым движением начальницы. Любовь действительно порхала по ателье – легко, почти невесомо, её движения были плавными, а на губах играла чуть заметная, но такая счастливая улыбка. Она разлила дымящийся кофе по двум чашкам, одну протянула Зинаиде. — Да ты, похоже, вчера не только сына из цепких лап полиции встречала. Уж больно вид у тебя… окрылённый! А ну, давай рассказывай, колись: кто приходил, кто тебя так осчастливил, что ты светишься, как новый пятак?
— Нет, Зинаида Валерьевна, что вы, — попыталась уйти от ответа Любовь, чувствуя, как щеки начинают предательски гореть. — Я правда очень рада, что с Сергеем всё так благополучно разрешилось. Это настоящее чудо, и я вам безмерно благодарна, что вы помогли этому чуду осуществиться. Без вашего полковника…
— Так, всё понятно: рассказывать не хочешь, зубы мне тут заговариваешь сыном, — прищурилась Зинаида, делая первый осторожный глоток горячего кофе. — А ведь я женщина опытная, меня не проведёшь. Я вижу, когда у бабы глаза горят. Или ты думаешь, я материнскую радость от состояния «влюблена по самые уши, и крыша едет» не отличу? Эх, Любка, Любка…
Любовь смущённо уставилась в свою чашку. Ну как от Зинаиды что-то утаишь?
— Да, Зинаида Валерьевна, вы, как всегда, правы, — призналась она тихо. — Просто… я пока сама не очень понимаю, что происходит. Не хочу говорить о том, в чём я пока не уверена. Боюсь спугнуть… это хрупкое счастье. Знаете, как бабочку – чуть тронешь, и она улетит.
Зинаида Валерьевна громко, от души расхохоталась, так что даже фарфоровая чашка в её руке слегка звякнула.
— Спугнуть, говоришь? Бабочку? — она отсмеялась и посмотрела на Любу с эдаким материнским снисхождением. — Любовь Алексеевна, голубушка ты моя наивная! Счастье, особенно если оно в штанах и с хорошим потенциалом, не спугивать надо, а за рога хватать, да покрепче, и в стойло! А то, пока ты тут бабочек своих разглядывать будешь, его, это самое счастье, другая барышня подхватит и в оборот возьмёт. Какая-нибудь молодая, губастая, груди торчком, ножки от ушей, горячая как печка! И всё! Улетит твоя бабочка, только крылышками на прощание махнёт. Ой, Любка, жалеть потом будешь, локти кусать, да поздно будет!
Любовь невольно задумалась. В словах её бойкой собеседницы, при всей их прямолинейности и даже некоторой грубоватости, определённо был смысл. Она сама боялась этой конкуренции, этого вечного женского соревнования.
— Так что за мальчик-то приходил? Не томи душу, — поинтересовалась Зинаида, с удовольствием допив свой кофе и поставив пустую чашку на стол.
— Да вы его знаете, наверное, — Люба отмахнулась, пытаясь сделать вид, что это сущий пустяк, но предательский румянец, вновь заливший её щёки, говорил об обратном. — Максим Сергеевич. Помните, тот, что приходил к нам не так давно с большим заказом на школьную форму?
— Тот самый?! — глаза Зинаиды Валерьевны изумлённо округлились, а брови поползли на лоб. — Бизнесмен этот? И ты ещё сидишь тут, сомневаешься, бабочек каких-то выдумываешь?! Любка, его брать надо, пока тёпленький! Не раздумывая! Где ты ещё такого мужика найдешь? Солидный, при деньгах, и, видать, не дурак. А главное – свободный, раз к тебе шастает! В твои-то годы, моя дорогая, такими кадрами не разбрасываются!
— Так я, по-вашему, уже совсем старая? — немного обиженно надула губки Любовь.
— Любочка, да не в этом дело, глупышка ты моя ненаглядная, — смягчилась Зинаида и по-свойски приобняла начальницу за плечи. — Ты пойми правильно. Тут такое дело… Вот смотри: каких-то женщин Господь при рождении щедро одарил харизмой, чувством юмора искромётным, какой-то внутренней магической энергией, которая мужиков, как магнитом, к ним притягивает, вне зависимости от возраста и внешности.
Зинаида Валерьевна многозначительно ткнула указательным пальцем себе в пышную грудь, украшенную крупной янтарной брошью.
— А другим женщинам, — продолжала она, переводя свой палец с себя на Любу, — Бог дал красоту. Личико кукольное, фигурку точёную. И это тоже великий дар, спору нет.
Тут она сделала паузу, внимательно посмотрев на Любовь.
— Но проблема, моя голубушка, в том, что если первое – харизма и энергия – с годами у женщины только накапливается, как хорошее вино, становится богаче и насыщеннее, то второе – красота то есть – увы, имеет свойство увядать. Как цветочек полевой. Сегодня он глаз радует, а завтра уже головку склонил. У тебя, моя хорошая, из главных козырей – именно твоя красота, твоя нежность, женственность. И если ты этим козырем сейчас, пока он бьёт все карты, не воспользуешься по полной программе, то извиняй… Потом останутся только воспоминания и сожаления.
Любовь молча кивнула в ответ. Зинаида говорила правду. Жестокую, не совсем лестную, но от этого не менее правдивую. Она и сама это понимала, просто гнала от себя эти мысли.
— Поэтому, — Зинаида Валерьевна энергично потёрла ладони, словно уже готовилась к активным действиям, — бери в охапку своего этого… Михаила…
— Максима, — тихо поправила Люба.
— Да не важно! Хочешь – Максима, хочешь – Михаила, хоть Аполлона Бельведерского! — отмахнулась Зинаида. — Суть не в имени, а в содержании! Суть в том, что упускать хорошего, перспективного мужика для тебя, милочка, сейчас – это непозволительная роскошь! Поняла меня? Так что хвост пистолетом, грудь вперёд, улыбку на миллион долларов – и вперёд, на штурм! А то уведут, глазом моргнуть не успеешь!
Нравоучения Зинаиды Валерьевны были прерваны неожиданно и довольно бесцеремонно. Громкие, настойчивые гудки автомобиля, раздавшиеся прямо под окнами ателье, заставили обеих женщин вздрогнуть. Звук был знакомый, даже слишком. Любовь, извинившись, подошла к окну, отодвинула край кружевной занавески и выглянула на улицу. Так и есть. Возле скромного входа в их ателье, перегородив добрую половину узкого тротуара, стоял блестящий внедорожник Маргариты. Подруга, не выходя из машины, нетерпеливо сигналила снова и снова.
«Тебя здесь только не хватало», — с досадой подумала Любовь, впервые за долгие годы дружбы поймав себя на мысли, что совершенно не рада видеть Маргариту. Вся эта недавняя история с её мужем Павлом, его странными цветами, её, Риткиной, слепой и яростной ревностью – всё это так вымотало эмоционально, что возвращаться к этому урагану страстей не было ни малейшего желания. Люба только-только начала чувствовать почву под ногами, в её жизни появился лучик надежды в лице Максима, сын вернулся домой – и вот опять…
— Да расслабься ты! Не съём! — крикнула из машины через приоткрытое окно Ритка, заметив напряжённое лицо подруги. Её голос, как всегда, был громким и уверенным. — Я не ссориться приехала, наоборот – мириться! Белый флаг вывешиваю!
Люба не знала, хотела ли она мириться с Марго. С одной стороны, их дружба была похожа на американские горки: постоянные скандалы, которые, казалось, преследовали Ритку по пятам, её взрывной характер, её способность создавать проблемы на ровном месте. Но с другой – Ритка была из тех редких людей, кто первым, не раздумывая, бросался на помощь, если случалась беда. Она могла быть невыносимой, но её преданность, если уж она кого-то считала своим, была непоколебимой.
— Чего встала, как памятник неизвестному солдату? Садись в машину, дело есть! — властным тоном сказала Марго, подошедшей подруге. Этот приказной тон был так типичен для неё.
Любовь вздохнула, обошла массивную машину и, открыв тяжёлую дверь, села на переднее пассажирское сиденье, обитое дорогой светлой кожей. В салоне пахло новым автомобилем и дорогими духами Ритки. Люба приготовилась слушать. Судя по всему, её ждал очередной монолог, полный эмоций и неожиданных поворотов.
— Короче, как ты, наверное, уже и сама догадалась, Пашка мой оказался не совсем уж бессовестным человеком… — начала Марго, выруливая на проезжую часть так резко, что Любу слегка качнуло.
— Да, он у тебя на самом деле хороший, просто… — поспешила вставить Люба.
— Так, не перебивай! — тут же одёрнула её Ритка. — И не вздумай его защищать, адвокат ты мой доморощенный! Просто слушай и принимай как факты, без лишних эмоций. В общем, Паша мне всё рассказал. Про ваши «интриги». Я, конечно, знаю, что у вас там ничего не было и быть не могло, он просто хотел меня позлить, гад старый. Но суть не в этом. Тебя-то я уже простила, ещё вчера, когда немного остыла. А вот с Пашей у нас всё… не очень радужно. Мы с ним сейчас разводимся. Официально. Делим имущество. И, знаешь, мне тут по расчётам моего юриста денежек прилетит весьма неплохо. Там хорошая такая, кругленькая сумма намечается – вот об этом я и хотела с тобой поговорить.
— Зачем со мной? — испугалась Люба, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Она совершенно не хотела ввязываться во все эти бракоразводные процессы и финансовые разборки. — Мне от тебя ничего не надо, Рита!
— Да я тебе ничего и не даю, успокойся! — фыркнула Марго, бросив на подругу быстрый взгляд. — У меня к тебе сугубо деловое предложение. Я тут наблюдаю за тобой, вижу, что ты со своим ателье неплохо так справляешься, крутишься, как белка в колесе. И у меня возникла одна гениальная, не побоюсь этого слова, идея. Что, если часть своих «отступных» я вложу в модернизацию… я бы даже сказала, в тотальную трансформацию твоего бизнеса? А? Как тебе такой поворот?
— И в чём будет заключаться… эта твоя, как ты говоришь, трансформация? — с нескрываемым недоверием спросила Люба, глядя на подругу. Марго говорила с таким возбуждением и энтузиазмом, её глаза горели, а на щеках играл румянец, словно она уже сорвала джекпот.
— Смотри, я вот что подумала, всю ночь не спала, обмозговывала! — Ритка понизила голос до заговорщического шёпота, хотя в машине, кроме них двоих, никого не было. — Мир вокруг – он же постоянно меняется, всё течёт, всё изменяется. Но что в нём остаётся неизменным как скала? Люди женятся! Да, потом они часто разводятся, как мы с Пашкой, например. Но женятся же, чёрт возьми! И это, я тебе скажу, самый стабильный бизнес на все времена – свадьбы! В нашем случае – свадебный салон. Я предлагаю твоё скромное ателье по пошиву юбочек и блузочек переформатировать в шикарный, эксклюзивный свадебный салон! Представляешь? Каждая невеста в городе будет мечтать заказать у нас платье! Это будет не просто платье, а произведение искусства! Эксклюзив! Я готова взять все расходы по переоборудованию, закупке тканей, рекламе на себя. Но потом, естественно, я буду в доле. Как тебе идейка? Правда, круто? Я вчера всю ночь не спала, всё просчитывала. Это точно будет золотая жила, Любка, я тебе говорю!
Любовь внимательно слушала Маргариту, но её энтузиазма совершенно не разделяла. Идея, конечно, звучала красиво и масштабно, но… Свадебный бизнес был очень специфическим. Он требовал не только огромных вложений, но и особого чутья, связей, умения работать с капризными невестами. К тому же, в их небольшом городе уже было несколько свадебных салонов, и конкуренция была довольно жёсткой. Да и где взять таких швей, которые смогли бы создавать «произведения искусства»? Шить повседневную одежду и эксклюзивные свадебные платья – это, как говорится, две большие разницы. К тому же, сама Люба привыкла к более спокойному, предсказуемому ритму работы, а мир свадебной моды казался ей чем-то суетливым и слишком рискованным.
Однако говорить о своих сомнениях Ритке, которая так воодушевилась своей идеей, Любовь напрямую не решалась. Не хотелось обижать подругу, да и спорить с ней, когда она была в таком ажиотаже, было бесполезно. Поэтому Люба привела несколько расплывчатых аргументов.
— Рит, это, конечно, всё очень… заманчиво, — начала она осторожно. — Но ты понимаешь, это ведь очень сложно. Где мы найдём швей такого уровня? Это же не просто строчку проложить. А ткани? А фурнитура? Да и потом, у меня сейчас намечается довольно крупный заказ… Я не хочу его упускать.
— Заказ, говоришь? — Марго нахмурилась, притормаживая у светофора. — Большой? Аванс уже внесли?
— Нет ещё, — пожала плечами Люба. — Мы только на стадии переговоров. Но заказчик серьёзный.
— Ну и отлично! — обрадовалась Ритка. — Значит, можно спокойно отказаться! Ты пойми, Люба, ты слишком узко мыслишь! Цепляешься за какие-то сиюминутные выгоды! Из-за какого-то, пусть даже большого, но совершенно разового заказа, ты сейчас рискуешь упустить нашу с тобой мечту…
— Нашу? — удивлённо переспросила Люба.
— Ну, конечно, нашу! — уверенно заявила Марго, снова трогаясь с места. — Я ведь в первую очередь о тебе думаю, о твоём будущем! О твоих детях, между прочим! Они же для меня как родные, ты же знаешь! Представляешь, как они будут гордиться мамой – владелицей самого крутого свадебного салона в городе?
Люба задумалась. Она хотела просто и решительно сказать «нет», но что-то её останавливало. Возможно, это была та самая отчаянная надежда на лучшую жизнь, которая теплилась где-то в глубине души. А может, просто не хотелось разочаровывать Ритку, которая, при всей своей взбалмошности, действительно, кажется, хотела ей помочь.
— Не знаю, Рит, — ответила она после минутного молчания, глядя в окно на мелькающие дома. — Мне нужно всё хорошенько обдумать. Это слишком серьёзное решение.
— Хорошо, ты думай, — согласилась Марго, подъезжая обратно к ателье. — Только не слишком долго. Я завтра опять приеду, часикам… к обеду. Надеюсь, ты уже что-нибудь надумаешь, да приступим к составлению бизнес-плана. У меня уже столько идей!
Любовь молча кивнула в ответ, попрощалась с подругой и вышла из машины. Ритка, помахав ей рукой, резко развернулась и умчалась, оставив после себя облачко выхлопных газов и Любу в полных размышлениях.
Она вернулась в ателье, где Зинаида Валерьевна уже сгорала от любопытства. Но Любе было не до разговоров. Можно ли положиться на Ритку в таком серьёзном деле? Сегодня она горит идеей, а завтра, когда испарится первая волна энтузиазма от полученных денег, не передумает ли? Ритка была человеком настроения, увлекающейся натурой. Её энергия била ключом, но так же быстро могла и иссякнуть, если что-то шло не по её плану. С другой стороны, финансовая поддержка была бы сейчас очень кстати. Ателье едва сводило концы с концами, и мысль о расширении, о выходе на новый уровень, пусть и пугала, но одновременно и манила. Люба чувствовала себя на распутье, и выбор предстоял ой какой нелёгкий.
(утром)