В последние пару месяцев приближение ночи наводило на Верку страх и отчаяние. Уже два месяца каждую ночь она видела кошмары, которые стали неотъемлемой частью её жизни. Сначала один и тот же страшный сон с лицами Степана, его матери, Галины, бабы Фимы, искажёнными злобой и тянущимися к ней руками, которые тащат её в бездну... Потом слышался громкий шлепок, будто кто-то рядом упал. Каждый раз один и тот же звук. Просыпалась она в ужасе всегда в одно и тоже время - без пятнадцати минут три. Почему так происходило, Ворончиха не понимала. Сегодня опять её разбудил ночной кошмар и мерзкий шлепок. С минуту Верка лежала, осматриваясь вокруг и прислушиваясь. Часы всё также монотонно тикали. Через открытую дверь слышно было, как гудел на кухне холодильник. За окном залаяла чья-то собака...
Луна ярко светила в окно, проникая в комнату через тюль, и по всему потолку создавая узоры из света и теней. На большом круглом циферблате едва различались стрелки часов, которые показывали - без пятнадцати три.
"Это просто сон, который снится мне уже не в первый раз! Этот кошмар - сон! - мысленно успокаивала себя Ворончиха под поток солёных и горячих слёз. - Его больше нет... Он ушёл...
Уснуть больше не удастся. До утра она будет лежать в тишине, в страхе, в слезах и полном одиночестве. Свекрови не стало, казалось бы, начать жить полноправной хозяйкой, да только Ворончиху преследовало ощущение, будто в её душе пробили огромную дыру…
С наступлением утра картина резко менялась. Верка с облегчением соскакивала с кровати, одевалась и принималась растапливать печь, сжигая в огне все свои страхи. Сначала просыпался Николай, шёл курить на крыльцо и лишь потом принимался умываться, громко фыркая и стуча металлическим клапаном рукомойника. Муж большой словоохотливостью не отличался. Давно они жили как соседи, спали в разных комнатах, изредка встречаясь в постели. Ни о какой любви речи не шло - давно уже нет взаимопонимания и общих интересов. Куда делась любовь? Да и была ли она вообще? Никто уже ответить не мог. Жили вместе, потому что дети, а по большому счёту, просто каждому так было удобно. Николаю нужна была хозяйка, а Верке - угол для проживания. Такие семейные отношения изменили обоих супругов. Если раньше Николай был общительным, весёлым и легко сходился с людьми, то с течением времени становился всё более замкнутым. Верка бессонницу и семейные проблемы начала заедать, от чего её фигура претерпевала большие изменения. От былой Ворончихи мало что оставалось.
Правда, была у Ворончихи отдушина - Серёжка. Мальчишка взрослел и даже в возрасте гадкого утёнка был довольно симпатичным, поэтому и не обделённым девичьим вниманием. Младшего сына Верка любила больше, чем старшего, и баловала, как могла. Андрей же был полной противоположностью Сергея - замкнут, не разговорчив. В этом он походил на отца теперешнего, и всё чаще в нём проскальзывали черты и жесты ненавистной свекрови. Зато старший умел всё делать своими руками - отремонтировать утюг, забить гвоздь и другие домашние работы ему были по плечу. Учился он в восьмом классе и не чета младшему - в дневнике красовались только четвёрки и пятёрки. В школе Андрюшу любили учителя за усидчивость, любознательность и повышенное чувство справедливости. Николай тоже ценил старшенького за эти качества и постоянно ставил в пример младшему, подстегивая тем самым в братьях здоровую конкуренцию.
В этом году в школе в седьмом классе появилась новенькая ученица - Лена с очень распространённой фамилией - Петрова. Девочка на вид была миловидной, худенькой и очень скромной. Родители Лены не прижились в городе и весной ни с чем вернулись обратно в Алькино в полуразрушенный дом. Одноклассницы почему-то сразу невзлюбили новенькую, шушукались за спиной и открыто посмеивались. Новенькая не гуляла на улице, не ходила на танцы и, к большому неудовольствию окружающих, часто посещала библиотеку.
В тот день у Андрюшки порвался шнурок на ботинке. Шнурки были тонкие, а ботинки старые - отцовские. Впрочем, ботинки были приличные, только кожа немного потрескалась на носке и сбоку, а вот шнурки рвались часто. То ли шнурки разучились делать, то ли материал для шнурков использовали старый. Мать опять ругаться будет. Кто виноват, что они рвутся уже в который раз? Но делать нечего, нужно до дома дойти. Андрюшка сел в углу школьной раздевалки, закрытый со всех сторон куртками и пальто. Стал связывать друг с другом обрывки шнурков. И так увлёкся этим делом, что даже не слышал, как в раздевалку вошла новенькая. Застав Андрея за таким занятием, Лена неожиданно предложила:
- У меня в мешке для сменки вдет чёрный шнурок. Он тебе подойдёт. Давай дам его тебе!
Андрюша поднял глаза на девчонку и обомлел. Глазищи хоть большие и зелёные, но показались ему какими-то грустными, заглядывающими в душу. Ресницы длинные, пушистые, сама худенькая, шея тоненькая и коса длинная - настоящая красавица!
Когда Леночка заговорила, Андрюшка засмотрелся и даже забыл про шнурки.
- А ты как? - наконец-то нашёлся он.
- Дома верёвку продену, - ответила Леночка, с готовностью выдернула шнурок из мешка, подала его парню и пошла одеваться.
Андрей быстро зашнуровал ботинок, накинул курточку, взял портфель и вышел на школьный двор. Холодный ветер неприятно бил в лицо. Солнце светило ярко, но уже практически не грело. Андрей поёжился и огляделся по сторонам. Не обнаружив присутствие Лены, он вздохнул и хотел было отправиться домой в одиночестве, как вдруг, пройдя несколько метров, заметил в глубине школьного двора знакомую девичью фигурку. Она стояла в стороне и явно кого-то поджидала. Андрей от радости сначала даже остановился, глядя на неё широко раскрытыми глазами и с часто бьющимся сердцем в груди. Когда Андрей поравнялся с девочкой, то молча улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ и так же молча пошла следом.
- Тебя как зовут? - первым нарушил молчание парень.
- Лена. А тебя?
- Андрей...
- Красивое имя! Моего папу тоже так зовут... - сказала девочка, заинтересованно разглядывая обстановку вокруг себя.
- Тебе никто не говорил, что ты красивая? – спросил Андрюша, повернувшись к спутнице и заглянув в её большие зелёные глаза.
Щёки Леночки предательски вспыхнули румянцем. Она неловко улыбнулась и тоже посмотрела на него.
- Честно?
- Честно. Я никогда не вру... - заверил он свою спутницу.
- Здорово! Я тоже... - просияла она от удовольствия встретить единомышленника. - Сейчас это редкость...
- Можно проводить тебя до дома?
- Буду рада!
Потом они вместе пошли к Лениному дому, уже совсем сдружившиеся, разговаривая о школьных успехах и новых книгах. Казалось, столько можно было ещё обсудить, но девочка остановилась возле старенькой калитки и сказала:
- Ну, вот, мы пришли. Спасибо, что проводил! - поблагодарила Леночка и быстро скрылась за калиткой. Мальчишка ещё какое-то время с грустью смотрел на серые, растрескавшиеся от времени доски...
Андрюшка летел домой, как на крыльях. Сегодня он встретил такую девочку, и она обратила на него внимание! Все эмоции отражались на его счастливом лице.
- Чего довольный такой? - спросила мать, редко наблюдавшая сына таким.
- Меня включили в сборную школы на первенство района по шахматам, - поделился другой новостью Андрюшка, не желая пока обсуждать новую знакомую с родными. Он достал из портфеля несколько номеров журнала с шахматными задачками и этюдами. Их для подготовки дал учитель математики, зная, что любимый ученик, волнуясь, начинал делать неверные ходы и, в итоге, мог проиграть даже удачно складывавшуюся партию.
- Молодец! - безучастно похвалила мать.
- Марат Алимжанович сказал, что буду играть на второй доске...
- Дома он матери на нервах играет, а в школе - на доске, ёшкин кот. Когда уже за ум возьмёшься? - недовольно буркнула Верка, даже не взглянув на сына.
- Мам, есть чего пожевать, а то мне некогда, - влетел в дом взлохмаченный Серёжка.
- Что значит, некогда? А уроки?
- Вечером выучу, - пообещал младшенький. - Уроки подождут! А вот парни ждать не будут... Тем более что училка по русскому заболела, значит, русский и литературу учить не нужно. Сегодня шестой "А" с третьего урока домой отпустили.
- Андрюха, айда в футбол сыграем? У нас на воротах стоять некому, - предложил Серёжка старшему брату, на ходу запихивая в рот кусок пирога.
- Не, мне шахматный журнал на два дня учитель дал. Заниматься буду... - ответил Андрюша, выкладывая из портфеля учебники и тетради.
- Ну, как знаешь! - несколько разочарованно ответил Серёга, не понимая, как так можно променять футбол на книги и занятия.
С этого дня Андрей считал своим долгом провожать до дома свою Леночку. Он считал её своей девчонкой, хотя с ней ещё это не обсуждал. Оказалось, что в семье у Лены были ещё младшие дети: одна сестра и два брата. Отец не сразу, но устроился на работу, а мама пока занималась детьми и хозяйством. Большого достатка в доме не было, но зато жили дружно.
Впервые Андрей испытывал нежные чувства к противоположному полу. Ему хотелось проводить больше времени наедине с Леночкой. Они часто засиживались в библиотеке. Садились друг напротив друга, перед собой открывали книгу и что-нибудь оживлённо обсуждали.
Постепенно молва начала разноситься по школе. За глаза ребят называли "женихом и невестой". Новость дошла и до младшего брата. Когда Андрюшка вернулся поздно домой, Верка строго спросила его:
- Никак вырос? Женихаться уже что ли начал? Говорят, что с Петровой Ленкой таскаешься...
- Не таскаюсь, мама. Мы с Леной дружим... - спокойно поправил её Андрей.
- Пока говорить рано, но думать нужно заранее... - назидательным тоном продолжила Верка. - Выбирай себе девчонку из обеспеченной семьи, чтобы хорошее приданое за ней родители дали. У этой Ленки за душой ничегошеньки - голытьба гольная...
Андрей укоризненно посмотрел на мать и пробасил:
- Мне казалось, что в первую очередь нужно любить девушку, а не её приданное...
- Слушай, что тебе мать говорит! Я жизнь прожила и знаю, о чём говорю... - раздражённо продолжила Верка. Её речь плавно перешла на повышенные интонации, а затем в крик. Она будто с цепи сорвалась. Поток агрессии по отношению к семье Лены нельзя было остановить. Обвинения шипами ранили душу сына. Что плохого матери сделала семья его девушки? Андрюшка смотрел с непониманием на Верку. Он видел её такой впервые...