«Серафима узнает страшную новость: Зинка ушла, прихватив с собой Ирку и Игната. Володя остался вдовцом. В душе Серафимы поднимается буря — что делать? А ждет ли он ее? А может, у него горе?
Мирон Сергеевич вновь оказывается рядом, но Сима просит его отпустить ее.
Глава о боли, сомнениях и первых проблесках надежды».
Глава 46
В Знаменском
Серафима пришла домой в тот день раньше обычного и без Веры, с порога сразу, еще не увидев, что Семеновна приехала, крикнула:
— Мам Нюр, я пораньше, но через час снова уйду. Мне бы перекусить. Ты ж обижаешься, если в буфете ем! Вот я и пришла.
— Сима, Семеновна вона приехала, грит: Зинка-то помярла! — без всякого предисловия сказала Платоновна, поднялась и подвязала платок потуже, торжественно посмотрев на Семеновну, сама же с горечью подумала: «Ня обманешь Бога-то! Он жа сам усе управлят! А мы токма прислуживаем яму! Суждено мене одной-то! Ня обманула судьбу свою! Пущай едуть!»
Сима уже сняла пиджак, но начала машинально его снова надевать, и глядя остановившимся взглядом на Семеновну, спросила:
— Мам Даш, это правда?
Семеновна кивнула. Платоновна тревожно смотрела на любимицу:
«Чегой-то плоха ей совсема! Можат, зря я ляпнула-то? Как лучша вродя хотела ж! Как ба умом ня тронуласи Симушка наша! Лишь ба живы да здоровы быля лябедушки мои!»
— Когда? От чего? — глухо спросила Серафима.
— Ирку, ведьмину внучку, порешила, а ишшо Игната-пьянчугу, и сама тожа. В общем, нету Зинки, Симушка! Володя вдовец, — у Семеновны против ее воли потекли слезы, Зинку было ничуть не жаль. А вот Ирку да Игната… все-таки жалко.
— Мам Даш, а кто тебе сказал? С кем ты разговаривала? — Серафима все еще не могла прийти в себя: сердце неровно клокотало, дышать становилось все труднее. Не разувшись, Сима по стеночке добралась до лавки и присела.
— С Яшкой я говорила.
— Ты сказала ему, где мы? — предчувствуя ответ, прошептала Сима.
Но баба Даша уже сидела рядом и обнимала Симу, все равно услышала.
Платоновна стояла едва дыша.
— Ты жа ня дозволяешь, детонька! — ответила Семеновна надрывно, понимая, что сглупила. Надо было сказать Яшке!
«Любить она яво! Ой любить! Набрехала мене давеча!» — поняла Семеновна.
Серафима, увидев, что старушка расстроилась, обняла и прильнула к ней:
— Прости меня, мам Даша. Прости. Ты ни в чем не виновата. Пойду я, прогуляюсь к реке. Мне нужно подумать.
— Симушка, так можат, местя подумаем? — предложила Семеновна, утирая слезы.
Но Сима никого не слышала — она уже вышла из хаты.
Она сама не заметила, как оказалась на берегу, присела на холодный шершавый камень и устремила взгляд вдаль. Река текла медленно, неслышно, немного успокаивая смятение души.
…В это же самое время к реке спустился и Мирон Сергеевич: он чаще ходил к озеру, но в тот день его почему-то повлекло к реке. В школе медсестра затеяла медосмотр, и директор решил воспользоваться возможностью: наскоро перекусив пирожками из буфета прямо в кабинете, он по велению сердца пошел на берег реки.
Только выйдя из зарослей облепихи к воде, он сразу увидел ее — ту, которая вот уже четыре месяца не выходила у него из головы ни днем ни ночью.
«Может, это судьба? Неспроста я сюда пришел… ведь никогда не ходил… и она здесь! Скажу сейчас — и будь что будет!» — подумал Мирон.
Серафима сидела на камне такая маленькая, такая беззащитная и такая одинокая.
Он подошел к ней, специально громко шурша галькой, загребая ее ботинками, чтобы не напугать женщину.
Но она ничего не слышала и ничего не видела. Сима будто спала, в голове было почти совсем пусто. Лишь изредка бултыхались вопросы: «Как быть? Поехать в Бурное? А что я ему скажу? А если он меня не любит? А вдруг это я все придумала, и ничего нет?»
— Серафима Андреевна!
Вдруг услышала она и вздрогнула.
Рядом стоял Мирон Сергеевич.
— Серафима Андревна, я хотел вам сказать… — несмело начал мужчина.
— Мирон Сергеевич, как хорошо, что мы с вами встретились! — с горячностью заговорила Сима, вдруг моментально очнувшись и вынырнув из забытья, приняв решение: — Отпустите меня, мне надо срочно уехать. Прошу вас!
— У вас что-то случилось? — спросил обеспокоенно директор.
— Да, мне нужно срочно уехать. Прямо сегодня, сейчас! — Серафиму трясло, директор видел это.
— Кто-то умер? — беспокойство и досада Мирона нарастали.
— Да, умер, то есть умерла. Мирон Сергеевич, я прошу вас, прошу! — Серафима начала плакать.
— Давайте-ка я вас провожу домой, голубушка, что-то вам совсем нездоровится. И не приходите сегодня уже в школу, я сейчас у всех отменю уроки.
Сима подчинилась Мирону и дала увести себя с берега.
…— Ой, — вскрикнула Платоновна, прильнув к окну, — гля, Дашка, Мирон Сергевич ведет нашу-то.
Семеновна уже выскочила из хаты и подалась навстречу паре.
— Ой, да чегой жа енто, лябедушка моя! — запричитала и засуетилась Семеновна, увидев, что директор практически несет Серафиму на руках. Она вдруг совсем ослабла, силы словно покинули ее.
Завели в хату, уложили на кровать. Старушки принялись хлопотать вокруг нее: подали воды, сняли обувь и пиджак. На Мирона никто не обращал внимание. Он помялся несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, и ушел не попрощавшись.
«Что же я, дурак, опять не смог, опять не сказал».
…Чуть придя в себя, Серафима тут же попыталась встать с кровати:
— Я должна поехать! Мам Даш, мам Нюр. Мы ж почему уехали? Мы ж Бурняеву испугались, а нет ее теперь.
Семеновна коснулась лба Серафимы, он пылал как раскаленный уголек.
— Да у нее жар! — вскричала старушка. — Фельшера надоть.
Она кинулась на выход и налетела на Верочку. Та в хорошем настроении вернулась из школы:
— Бабушка, нас отпустили, уроков сегодня не будет. На улице погода такая, я с девочками… а что случилось?
Тут только девушка заметила, что Семеновна напугана.
— Мать остыла, наверное. Горит уся. Бяги за фельшером, да скажи, пущай градусник возьметь.
Вера кивнула и мигом кинулась за Зоей, Знаменским фельдшером.
В Бурном
Михаил и Володя прибежали в гараж.
— Кто Семеновну позавчерась отвозил? — крикнул Миша.
Володя остановился как вкопанный посреди гаража и ждал ответа. Внутри него будто натянулась струна, готовая вот-вот лопнуть или расслабиться.
Шофера переглянулись между собой.
— А что, бабка Семеновна приезжала рази? — спросил Андрей.
Струна внутри Володи лопнула. Быстрым взглядом он оценил, что все мужики на месте. Или нет?
Васьки Пермякова не было.
— А Васька? Он иде? — заметил и Миша и уже спрашивал об этом.
— Так он вместе с вами в тот же день уехал. Вы вернулись, а он еще нет, — ответил тот же Андрей.
Все шофера, отвлекшиеся было от дел, снова принялись осматривать свои машины.
Никто не отвозил Семеновну. Они даже не знали, что та приезжала в деревню. Володя громко выругался и вышел из гаража.
«И снова тупик!»
Миша вышел вслед за ним, и тут же появился завгар:
— Володька, а ты чегой матюкаесси? Вродя с машиной ня возилси? — не дождавшись ответа, будто задав вопросы для виду, он повернулся к Михаилу: — Слушай, Миша, давай-ка снова отправляйся. В Троицкий, Ольховку и Знаменский такой-то области надо съездить.
Володя отметил мысленно, что это та область, из которой не пришел ответ. Да только завгар отправляет Михаила в населенные пункты, которые слишком далеко от областного центра, и не посмел просить друга заехать.
#деревенскаяпроза #женскаясудьба #деревенскаяжизнь
Татьяна Алимова
Все части здесь ⬇️⬇️⬇️
Рекомендую к прочтению ⬇️⬇️⬇️