Екатерина постукивала ухоженными ногтями по столу, вглядываясь в экран смартфона. Список транзакций расплывался перед глазами, но одна цифра резала взгляд — 157 000 рублей. Списание произошло вчера, в 15:42. Куда? Зачем? Почему без обсуждения?
- Серёжа! - крикнула она, не отрывая взгляда от экрана.
В комнату вошёл Сергей — всё ещё статный мужчина с проседью на висках, который вытирал руки полотенцем.
- Что там у тебя стряслось? - спросил он обыденным тоном, словно предчувствуя неудобный разговор.
- С нашей карты сняли сто пятьдесят семь тысяч. Это ты?
Сергей замер на мгновение. Это мгновение затянулось, превратившись в паузу, которая кричала громче любых слов.
- А, это... - наконец выдавил он. - Мама просила перевести. На лечение.
Екатерина подняла взгляд от телефона. Двадцать семь лет брака научили её многому, в том числе распознавать, когда муж лжёт.
- Какое лечение, Серёж? Мария Петровна вчера хвасталась, что со здоровьем у неё всё прекрасно, и врачи удивляются её показателям.
- Ну, профилактическое... - лицо мужа предательски покраснело. - Слушай, давай потом обсудим? У меня встреча через полчаса.
Что-то здесь категорически не сходилось. Если бы свекрови действительно требовались деньги на лечение, она бы уже звонила трижды в день, рассказывая о каждой таблетке и каждом враче.
- Позвоню ей, - решительно произнесла Екатерина. - Уточню, в какой клинике она лечится. Может, цветы надо купить? Или навестить?
Сергей дёрнулся, будто его ударило током:
- Не звони! Там... особая ситуация. Она не хочет никого видеть.
Екатерина опустила телефон. В груди заныло от тяжёлого предчувствия. За двадцать семь лет она научилась не только распознавать ложь, но и чувствовать надвигающуюся бурю.
- Серёж, если что-то происходит, просто скажи прямо. Мы же семья.
Он отвёл взгляд, поглядел на часы и пробормотал:
- Мне пора... Вечером поговорим.
Вечером Сергей не вернулся. Звонки уходили в пустоту. С третьей попытки позвонила свекрови:
- Мария Петровна, а Серёжа у вас?
- Катюша, милая! - голос свекрови звучал подозрительно бодро. - Он заезжал, но уехал час назад. А что случилось?
- Странные платежи с нашего счёта, - решила идти напрямик Екатерина.
Пауза. Затем невозмутимый ответ:
- Ах, эти деньги... Не беспокойся, дорогая. Расходы временные, всё вернётся. Серёжа мне помогает с одним важным делом.
Той ночью Екатерина не сомкнула глаз. Сергей вернулся за полночь, пропахший дорогим женским парфюмом, и сразу отключился, изображая мертвецкий сон при первой попытке разговора. Странный платёж, уклончивые ответы свекрови, парфюм... Мозаика начинала складываться, и картина вырисовывалась безрадостная.
Утром, едва успев допить кофе, Екатерина получила звонок от Нины Степановны — общей знакомой их семейного круга.
- Катюш, это правда, что вы помогаете Серёжиной новой подруге с покупкой квартиры? Такие слухи ходят... - голос в трубке звучал с нескрываемым любопытством.
Чашка едва не выскользнула из рук Екатерины.
- Что за чушь?! Какой подруге? - воскликнула она, чувствуя, как кровь отливает от лица.
- Ой, извини... - растерялась Нина Степановна. - Мария Петровна так воодушевлённо рассказывала вчера на встрече ветеранов, что Серёжа наконец-то встретил настоящую любовь, и что вы все вместе помогаете Олечке с ипотекой... Я думала, у вас прогрессивная семья.
Екатерина почувствовала, как внутри всё обмирает, а затем поднимается волна такой ярости, какой она не испытывала никогда в жизни.
- Нина, скажи, а фамилию этой... Олечки... не упоминали?
- Кажется, Соколова. А что?
Через час Екатерина сидела в кабинете своей подруги-юриста Анжелы, выкладывая перед ней выписки по счёту и описывая ситуацию.
- Понимаешь, - говорила она, нервно комкая платок, - я не хочу верить, но все знаки указывают на то, что муж и свекровь за моей спиной финансируют какую-то барышню!
Анжела внимательно изучала документы:
- И давно ты заметила странности?
- Неделю назад началось. Сначала мелкие суммы, теперь вот такой крупный платёж... И эти уклончивые ответы!
- А прямо спросить?
Екатерина горько усмехнулась:
- Ты не знаешь мою свекровь. Она мастер манипуляций. Заговорит зубы так, что ещё и виноватой себя почувствуешь. А Серёжа... - она запнулась, - он никогда не пойдёт против матери.
- Тогда действуем официально, - решительно заявила Анжела. - Запросим детализацию платежа у банка. По закону, можно узнать, куда именно ушли деньги. Дай мне семь дней.
Вечером Екатерина столкнулась со свекровью в подъезде. Мария Петровна, элегантная даже в свои семьдесят пять, окинула её оценивающим взглядом:
- Что-то ты бледная, Катюша. Всё хорошо?
– Замечательно, – ответила Екатерина, сама удивившись, с какой лёгкостью у неё это получилось. Спокойствие будто укутало её в мягкий плед. – Кстати, как ваше лечение продвигается?
Свекровь на мгновение замерла. На её лице мелькнуло нечто неопределённое – будто короткая вспышка грозовой молнии, которая осветила всё вокруг, а потом исчезла так же внезапно.
– Ох, спасибо, что спросила! – оживлённо отозвалась старушка, не моргнув и глазом. – Процедуры идут на пользу, чувствую себя гораздо лучше! А тебе не стоит забивать голову такими скучными деталями, как расходы, честное слово. Жизнь, она ведь коротка… Вот и надо ловить каждый момент, радоваться каждому дню!
Семь дней тянулись как вечность.
Сергей почти не появлялся дома, а когда приходил, между ними висела тяжёлая недосказанность. Екатерина наблюдала за мужем — как он украдкой проверяет телефон, как отходит для разговоров на балкон, как фальшиво улыбается, произнося пустые фразы о загруженности на работе.
"Неужели двадцать семь лет можно так легко перечеркнуть?" — этот вопрос преследовал её бессонными ночами.
На седьмой день раздался звонок от Анжелы:
- Мы получили документы. Приезжай.
В юридическом офисе Екатерину уже поджидала толстенная папка – такого размера, что даже дышать рядом становилось неловко. Анжела, сосредоточенная и деловитая, быстро разложила кипу бумаг на столе. Бумага за бумагой, строка за строкой – следы чьих-то тщательно скрываемых деяний.
– Смотри внимательно, – Анжела ткнула пальцем в распечатку. – Каждый платёж уходил на один и тот же счёт. Зарегистрирован на Ольгу Соколову. А вот, сама посмотри, договор ипотеки: первоначальный взнос – сто пятьдесят семь тысяч рублей. Как думаешь, с какого счёта поступили деньги?
Екатерина скользила глазами по строчкам – цифры скакали, подписи кололи взгляд, всё расплывалось и сбивалось в одну немую мысль: предательство. Каждое слово, каждый нолик – словно режут в сердце ещё глубже.
– И что теперь? – хрипло спросила она, не узнавая собственного голоса. Опустошение внутри было как чёрная дыра – ни боли, ни слёз, только пустота…
– А теперь, – и глаза Анжелы заблестели от решимости, – мы созываем семейный совет.
В тот же вечер Екатерина свекровь на ужин позвала.
- Сергей тоже будет?
- Обязательно, - заверила Екатерина. - Разговор семейный.
К восьми часам они собрались за столом. Сергей нервно поглядывал то на мать, то на жену, явно ощущая напряжение.
- Итак, - начала Екатерина, разливая чай, - я хотела бы прояснить некоторые финансовые вопросы.
Мария Петровна благожелательно улыбнулась:
- Детка, я же говорила, что с деньгами всё в порядке...
- Да, в полном порядке, - Екатерина выложила на стол папку с документами. - Ипотека на имя Ольги Соколовой оформлена, первоначальный взнос внесён. С нашего семейного счёта.
Сергей поперхнулся чаем:
- Что за ипотека? Какая Соколова?
Екатерина перевела взгляд на свекровь:
- Мария Петровна, может, вы расскажете сыну, как решили обеспечить жильём его "настоящую любовь" за счёт его законной жены?
- Мама? - Сергей растерянно повернулся к матери.
Мария Петровна не растерялась:
- Екатерина слишком драматизирует! Я просто хотела помочь обустроить ваше счастье, сынок. Олечка такая чудесная девочка, гораздо моложе... - она осеклась под ледяным взглядом Екатерины. - В любом случае, это же наши семейные деньги!
- Наши? - переспросила Екатерина. - А вы знаете, что эти деньги с моего наследства от бабушки? Которое я вложила в наш общий счёт, доверяя мужу?
В комнате повисла звенящая тишина. Сергей, бледный до синевы, переводил шокированный взгляд с матери на жену.
- Катя, я ничего не знал про ипотеку! - наконец выдавил он. - Да, я познакомился с Ольгой, но...
- Твоя мать решила всё за тебя, - горько усмехнулась Екатерина. - Как всегда.
Мария Петровна выпрямилась в кресле:
- Я делала это из любви к сыну! Он заслуживает счастья! А ты... - она окинула невестку презрительным взглядом, - ты всегда была слишком простой для него.
- Мама! - возмутился Сергей. - Прекрати!
- Что "прекрати"? - вскинулась старушка. - Я видела, как ты расцвёл рядом с Олечкой! А Катерина... она своё уже отжила с тобой.
Екатерина встала:
- Сергей, мне нужно знать сейчас. Ты знал об этих платежах?
- Нет! - решительно ответил он. - Мама просила деньги якобы на свои нужды. Я... я должен был догадаться, что она что-то затевает.
- Олечка тоже не знала, - торопливо вставила Мария Петровна. - Я сказала ей, что это мой подарок.
Екатерина кивнула и достала из сумки ещё один документ:
- Я заморозила наш общий счёт. С завтрашнего дня финансы будут под моим контролем. А если история повторится — я подам на раздел имущества. Думаю, суд будет на моей стороне, учитывая обстоятельства.
- Ты не можешь так с нами! - задохнулась от возмущения свекровь.
- Могу, - спокойно ответила Екатерина. - И еще: я позвонила Ольге сегодня.
Сергей вздрогнул:
- Ты что?
- Да. Мы замечательно поговорили. Знаешь, она оказалась довольно приличным человеком. Как только узнала, откуда деньги, сказала, что не возьмёт ни копейки. И ещё просила передать, что с "маменькиным сынком и интриганкой-свекровью" она больше дел иметь не желает. Её цитата, не моя.
Мария Петровна побледнела и схватилась за сердце:
- Какая неблагодарность! А я так старалась!
- Старались разрушить мою семью, - тихо сказала Екатерина. - Интересно, а Сергею вы объяснили, что будет с его репутацией, когда все узнают, как его мать обкрадывает его жену ради новой пассии?
Сергей выглядел совершенно раздавленным. За один вечер его жизнь превратилась в руины – предательство матери, потеря любовницы, и жена, которая теперь смотрела на него как на чужого.
- Катя, мы можем это исправить? - спросил он дрожащим голосом.
Екатерина долго смотрела на мужа. В её глазах плескалась такая боль, что Сергей невольно отвёл взгляд.
- Не знаю, - наконец ответила она. - Двадцать семь лет – это не шутка. Их нельзя просто выбросить. Но и притвориться, что ничего не случилось, я не смогу.
Мария Петровна вдруг обмякла в кресле. Её воинственность испарилась, оставив лишь растерянную пожилую женщину:
- Я... я хотела как лучше. Всегда хотела для Серёжи только лучшего.
- Лучшего? - переспросила Екатерина. - А вы спросили его, что для него "лучшее"? Или как обычно решили за всех?
В глазах свекрови мелькнуло что-то новое – осознание. Впервые в жизни она увидела последствия своих интриг не как временные неудобства, а как настоящую катастрофу.
- Я... - она запнулась, - я прошу прощения.
Три слова, которые Екатерина никогда не ожидала услышать от этой женщины, повисли в воздухе. Сергей удивлённо взглянул на мать.
- Прощения недостаточно, - твёрдо сказала Екатерина. - Нужны действия. Во-первых, вы вернёте деньги – всю сумму до копейки. Во-вторых, больше никогда не вмешиваетесь в наши отношения. И в-третьих, - она повернулась к мужу, - мы с тобой идём к семейному психологу. Либо спасаем брак, либо... - она не закончила фразу.
Тем вечером, когда Мария Петровна ушла, по квартире пронёсся облегчённый вздох… и тут же повисла тишина. Сергей остался сидеть в полумраке кухни, безмолвно уставившись куда-то в стену, будто там можно было найти ответы на все вопросы.
Он молчал долго. Времени хватило бы остынуть и супу, и сердцу. Наконец, с трудом оторвав взгляд, Сергей выдавил:
– Я не хотел причинять тебе боль.
– Знаю, – тихо откликнулась Екатерина, не отводя взгляда. – Только ведь и не сделал ничего, чтобы этого избежать. Ты… всю жизнь идёшь по самому лёгкому пути, Сергей. Ну правда же?
В её голосе не было упрёка — только усталость, сгустившаяся в воздухе между двумя стульями, двумя мирами.
- Думаешь, мы сможем всё исправить?
Екатерина подошла к окну. За стеклом мерцал ночной город – тысячи огней, тысячи судеб, тысячи историй.
- Не знаю, - честно ответила она. - Но я готова попробовать. А ты?
Впервые за, кажется, тысячу лет, Сергей посмотрел на Екатерину по-настоящему. Нет, не скользнул взглядом, как по стене или холодильнику, а всмотрелся – внимательно, пронзительно, будто впервые увидел её заново. Перед ним была не просто жена. Нет. Перед ним стояла сильная, упрямая, удивительно светлая женщина, которая, несмотря на все его ошибки, нашла в себе храбрость – и, пожалуй, даже любовь – дать ему ещё один шанс. Вот так.
– Да. Я готов.
Иногда человеку нужно чуть не потерять самое важное, чтобы по-настоящему осознать его цену. Почти упасть — чтобы захотеть идти вперёд самому. А ведь и правда, иногда — целые двадцать семь лет судьба складывается кирпичик к кирпичику, а потом... вдруг хватает всего одной недели, чтобы переменить всё. Абсолютно всё.
Спасибо за лайки и подписку на мой канал!
Еще интересное для вас: