— Ты же не собираешься меня выгонять? — Андрей держал в руках копию договора купли-продажи и смотрел на меня так, словно я была должна ему объяснения.
— Андрей, о чём ты говоришь? — я поставила чашку с кофе на стол. — Какое выгонять?
— Ну как же. Квартира оформлена только на тебя. А мы живём вместе уже четыре года. Это неправильно.
— Неправильно? — я села напротив него. — А что неправильного?
— Лена, ну пойми. Я же не чужой человек. Мы семья. А получается, что я тут как... как жилец какой-то.
— Жилец? — я рассмеялась. — Андрей, ты что творишь?
— Я серьёзно говорю, — он отложил бумаги. — Давай оформим квартиру на двоих. По-честному.
— По-честному? — я почувствовала, как внутри что-то сжимается. — А как это будет честно?
— Ну как... мы же муж и жена. Всё должно быть общее.
— Андрей, — я взяла его за руку. — Эту квартиру я покупала пятнадцать лет назад. Одна. С грудным ребёнком на руках.
— Ну и что? — он убрал руку. — Тогда был тогда, а сейчас сейчас.
— То есть тебе всё равно, что я пятнадцать лет платила ипотеку?
— Лен, не драматизируй. Просто оформи половину на меня. Это же элементарно.
— Элементарно? — я встала. — Андрей, ты понимаешь, о чём просишь?
— О справедливости прошу! — он тоже поднялся. — Мы живём вместе, спим в одной постели, у нас общий быт. А квартира только твоя. Как это выглядит?
— А как это выглядит? — я посмотрела ему в глаза. — Расскажи мне.
— Выглядит так, будто ты мне не доверяешь. Будто я для тебя временный.
— Временный? Андрей, мы расписались три года назад!
— Вот именно! — он хлопнул ладонью по столу. — Три года как муж и жена! И что, я должен жить в квартире жены как приживал?
— Приживал? — я почувствовала, как закипаю. — Кто тебя приживалом называет?
— Да никто не называет! Но по документам получается именно так!
— Андрей, — я глубоко вздохнула. — Ты помнишь, в каком состоянии была эта квартира, когда ты сюда переехал?
— Ну... нормальном.
— Нормальном? — я засмеялась. — Андрей, тут протекала крыша. В ванной плесень по стенам была. Окна сороколетние, рамы гнилые.
— Ну да, помню. И что?
— А то, что я три года делала ремонт. Сама. На свои деньги.
— Лен, ну я же тебе помогал!
— Помогал? — я уставилась на него. — Чем помогал?
— Ну... как чем. Морально поддерживал. Обои клеил.
— Андрей, ты два воскресенья клеил обои в прихожей. А я полтора года по вечерам пол в зале циклевала.
— Ну хорошо, хорошо! — он замахал руками. — Ты больше делала. Согласен. Но сейчас-то мы вместе живём!
— Вместе живём, — согласилась я. — И что это значит?
— Это значит, что квартира должна быть общей! — он снова повысил голос. — По закону!
— По какому закону, Андрей?
— По закону семьи! По человеческому закону!
— А по человеческому закону правильно просить половину того, что человек пятнадцать лет зарабатывал и выплачивал?
— Лена, — он сел обратно и заговорил тише. — Ну неужели ты не понимаешь? Я же не враг тебе. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — ответила я. — Но при чём тут квартира?
— При том, что если ты меня любишь, то должна мне доверять.
— А если ты меня любишь? — спросила я. — То что?
— То что? — он не понял.
— То должен ли ты уважать то, что я нажила своим трудом?
— Лена, ну при чём тут уважение? Речь о том, чтобы быть настоящей семьёй!
— Мы и так настоящая семья, — сказала я. — Разве нет?
— Настоящая семья не делит имущество на моё и твоё!
— А что делает?
— Всё общее делает! — он встал и начал ходить по кухне. — Всё пополам! Как положено!
— Положено кому?
— Супругам положено!
— Андрей, — я села за стол. — А ты что вложил в эту квартиру?
— Как что? — он остановился. — Я тут живу! Я создаю уют!
— Конкретно что вложил?
— Ну... кофемашину купил. Хорошую, за восемьдесят тысяч.
— Кофемашину, — повторила я. — А ещё?
— Телевизор помогал выбирать. Холодильник новый посоветовал.
— Посоветовал. А кто платил?
— Ну ты платила. Но я же участвовал в выборе!
— Участвовал в выборе, — кивнула я. — А коммуналку кто платит?
— Ну... ты. Но я же не работаю сейчас!
— Два года не работаешь.
— Лен, ну ты же знаешь, какая ситуация! Найти работу в моём возрасте...
— В твоём возрасте, — я посмотрела на него. — Тебе сорок три.
— Сорок пять уже! — возмутился он. — И потом, я же не просто так дома сижу! Я по хозяйству помогаю!
— По хозяйству, — повторила я. — Что именно делаешь?
— Ну как что? Посуду мою иногда. Пылесос включаю.
— Иногда.
— Лена, ну что ты ко мне придираешься? — он снова сел. — Речь не об этом! Речь о том, что мы должны быть равными!
— Равными, — я кивнула. — А в чём равенство?
— В том, что у нас всё общее! Квартира, деньги, планы!
— Андрей, а если завтра мы разведёмся?
— Как разведёмся? — он вскинулся. — Ты о чём?
— Ну а вдруг? Теоретически.
— Лена, ну что за глупости! Мы же любим друг друга!
— Любим. А если не будем?
— Не будем? — он нахмурился. — А почему не будем?
— Ну всякое в жизни бывает. Вот если не будем — что тогда с квартирой?
— Ну... — он задумался. — Тогда разделим пополам. По справедливости.
— Пополам, — я улыбнулась. — Твоя кофемашина против моих пятнадцати лет выплат.
— Лена, да что ты всё про эти пятнадцать лет! — он махнул рукой. — Это было до меня!
— До тебя, — согласилась я. — А что изменилось после?
— Как что? Мы поженились! Стали семьёй!
— Семьёй стали. А в квартиру что вложили?
— Лена, — он встал и подошёл ко мне. — Ну неужели ты не понимаешь? Я тебе не просто деньги приношу. Я тебе любовь приношу! Заботу! Ты же теперь не одна!
— Не одна, — кивнула я. — Это хорошо.
— Вот именно! — он обрадовался. — А одной тебе было тяжело!
— Тяжело было.
— Ну вот! А теперь я с тобой! И квартира стала лучше, уютнее!
— От твоего присутствия?
— Конечно! — он сел рядом. — Ты же сама говорила, как тебе хорошо стало!
— Говорила, — согласилась я. — А квартира от этого подорожала?
— Как подорожала?
— Ну ты говоришь, что без тебя она ничего не стоит. Значит, с тобой дороже стала?
— Лена, ну не в деньгах же дело! — он взял меня за руки. — В любви дело! В семье!
— В семье, — повторила я. — Андрей, а если я откажусь переписывать квартиру?
— Откажешься? — он отпустил мои руки. — Почему откажешься?
— А если откажусь?
— Ну... — он замялся. — Тогда получится, что ты мне не доверяешь.
— А дальше что?
— Дальше... — он встал. — Дальше я не знаю, как мы будем жить.
— То есть?
— То есть... если ты мне не доверяешь, то какая же это семья?
— А если я доверяю, но квартиру переписывать не хочу?
— Не хочешь? — он посмотрел на меня удивлённо. — Но почему не хочешь, если доверяешь?
— А почему хочешь, если любишь?
— Я же объяснил! Чтобы быть настоящей семьёй!
— Андрей, — я встала. — А мы что, ненастоящая семья?
— Ну как ненастоящая... — он пожал плечами. — По документам получается ненастоящая.
— По документам. А по жизни?
— По жизни... ну нормальная.
— Нормальная или настоящая?
— Лена, ну что ты меня путаешь! — он начал раздражаться. — Я же простую вещь говорю!
— Какую простую вещь?
— Чтобы квартира была общая! Что тут сложного?
— А почему она должна быть общая?
— Потому что мы муж и жена! — он повысил голос. — Сколько можно объяснять!
— Муж и жена, — кивнула я. — А что это значит?
— Это значит, что у нас всё общее должно быть!
— Всё?
— Ну конечно всё!
— Андрей, а твоя машина на ком оформлена?
— На мне, — он нахмурился. — А что?
— А почему не на нас обоих?
— Ну... — он замялся. — Это другое дело.
— Почему другое?
— Потому что машина... это личное.
— Личное, — повторила я. — А квартира?
— Квартира — это семейное!
— Почему квартира семейное, а машина личное?
— Потому что в квартире мы живём! Вместе!
— А на машине ездим отдельно?
— Лена, ну не занимайся словоблудием! — он махнул рукой. — Ты прекрасно понимаешь разницу!
— Не понимаю, — честно сказала я. — Объясни.
— Квартира — это дом! Семейный очаг! А машина — это... транспорт.
— Транспорт личный или семейный?
— Ну... семейный. Но документы...
— А документы на квартиру не важны?
— Важны! Поэтому и нужно переписать!
— Андрей, — я села напротив него. — А если я скажу: переписывай машину на нас обоих?
— Машину? — он вытаращил глаза. — Зачем?
— А зачем квартиру?
— Квартиру — чтобы быть семьёй! А машина при чём?
— При том, что машина тоже семейная. Мы же на ней ездим вместе.
— Ездим, но... — он замялся. — Лена, это же глупо!
— Что глупо?
— Переписывать машину! Она и так нормально оформлена!
— А квартира ненормально?
— Ну... не совсем нормально.
— Почему?
— Потому что она только на тебе!
— А машина только на тебе — это нормально?
— Машина — это другое! — он разозлился. — Совсем другое!
— Чем другое?
— Лена, ну прекрати! — он встал. — Ты же умная женщина! Ну неужели не понимаешь!
— Не понимаю, — покачала головой я. — Объясни ещё раз.
— Квартира — это основа семьи! Самое главное! А машина — так, ерунда!
— Ерунда за два миллиона?
— Ну не ерунда, но... менее важная вещь!
— Андрей, — я посмотрела на него внимательно. — А если я не соглашусь переписывать квартиру?
— Не согласишься? — он сел. — Тогда... тогда я буду очень расстроен.
— Расстроен и всё?
— Нет, не всё, — он покачал головой. — Тогда мне придётся подумать о нашей семье.
— О чём подумать?
— О том, есть ли у нас будущее.
— А если нет будущего?
— Если нет... — он вздохнул. — Тогда мне придётся уйти.
— Уйти, — повторила я. — Куда?
— К маме временно. Пока не найду жильё.
— Жильё, — кивнула я. — Понятно.
— Лена, — он наклонился ко мне. — Ну неужели ты хочешь, чтобы я ушёл?
— Не хочу, — честно ответила я. — Но и квартиру переписывать не хочу.
— Почему не хочешь? — он взял меня за руки. — Ну скажи честно!
— Честно? — я посмотрела ему в глаза. — Потому что боюсь.
— Чего боишься?
— Остаться ни с чем.
— Ни с чем? — он удивился. — Как это?
— А так. Переписать квартиру, а потом остаться без неё.
— Лена, но мы же не разведёмся!
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю! — он сжал мои руки. — Я же тебя люблю!
— Сегодня любишь. А завтра?
— И завтра буду!
— А если не будешь?
— Буду! — он встал. — Лена, ну что за чушь! Конечно, буду!
— Андрей, — я тоже встала. — А если я скажу прямо: не хочу переписывать квартиру и не буду?
— Не будешь? — он побледнел. — Серьёзно?
— Серьёзно.
— Тогда... — он отвернулся. — Тогда всё.
— Что всё?
— Всё между нами, — он повернулся ко мне. — Потому что это значит, что ты мне не доверяешь.
— А ты мне доверяешь?
— Конечно!
— Тогда почему требуешь половину квартиры?
— Не требую! — он возмутился. — Прошу! По-человечески прошу!
— Андрей, — я глубоко вздохнула. — Ответь на один вопрос.
— Какой?
— Если я переписываю квартиру на двоих, а завтра ты уходишь к другой женщине — что с квартирой?
— Я не уйду!
— А если уйдёшь?
— Не уйду! — он замахал руками. — Лена, да что с тобой?
— Со мной ничего. Просто отвечай: что с квартирой, если уйдёшь?
— Если уйду... — он задумался. — Ну... по закону полагается делить.
— Пополам?
— Ну да, пополам.
— Твоя половина против моих пятнадцати лет выплат?
— Лена, ну опять ты про эти пятнадцать лет! — он махнул рукой. — Это же было в прошлом!
— В прошлом. А в настоящем что?
— В настоящем мы семья!
— Семья, — согласилась я. — Хорошо. Тогда последний вопрос.
— Какой?
— Если я не переписываю квартиру — ты уходишь?
— Ухожу, — твёрдо сказал он. — Потому что это неуважение.
— Понятно, — кивнула я. — Значит, любовь у тебя условная.
— Как условная?
— Люблю, если квартиру переписывает. Не переписывает — не люблю.
— Да не в квартире дело! — он вскинулся. — В доверии дело!
— В доверии, — повторила я. — Тогда доверься мне. И не требуй переписывать.
— Не могу, — покачал головой он. — Это неправильно.
— Что неправильно?
— Жить в квартире жены как приживал!
— Как приживал, — повторила я. — Понятно.
Я подошла к окну и посмотрела во двор. Там играли дети. Совсем маленькие. Как когда-то мой сын.
— Андрей, — сказала я, не оборачиваясь. — А знаешь, что я делала пятнадцать лет назад?
— Что? — он подошёл ближе.
— Сидела на этом же балконе, ела гречку без масла и считала деньги на первый взнос.
— Ну и что?
— А то, — я повернулась к нему. — Что я тогда уже решила: никому и никогда не отдам то, что заработала своими руками.
— Лена...
— Особенно тому, кто считает себя вправе это требовать.
— Я не требую! — он возмутился. — Я прошу!
— Требуешь, — возразила я. — Под угрозой ухода требуешь.
— Угрозой? Какой угрозой?
— Уйду, если не переписывает. Это не угроза?
— Это... — он замялся. — Это последняя возможность стать настоящей семьёй.
— Настоящей семьёй, — повторила я. — А какая мы семья сейчас?
— Неполноценная.
— Почему неполноценная?
— Потому что у нас нет равенства!
— Равенства, — кивнула я. — Понятно.
Я прошла в прихожую и достала его куртку из шкафа.
— Что ты делаешь? — удивился он.
— Помогаю тебе стать полноценным, — ответила я, протягивая куртку.
— Как это?
— Очень просто. Иди к маме. Подумай о нашем будущем.
— Лена, ты что? — он не взял куртку. — Ты меня выгоняешь?
— Не выгоняю. Ты сам сказал: если не переписываю квартиру — ты уходишь.
— Но я думал, ты согласишься!
— А я не согласилась. Значит, ты уходишь.
— Лена, — он попятился. — Давай ещё раз поговорим!
— О чём поговорим?
— О квартире! Может, найдём компромисс!
— Какой компромисс?
— Ну... не всю квартиру, а часть!
— Какую часть?
— Ну... четверть! Или треть!
— За что четверть?
— За то, что я с тобой живу! За то, что люблю тебя!
— За любовь платят квартирами? — я рассмеялась.
— Лена, ну не смейся! — он обиделся. — Я серьёзно говорю!
— И я серьёзно, — сказала я, открывая дверь. — Иди подумай.
— А если я передумаю? — он остановился на пороге.
— Что передумаешь?
— Ну... насчёт квартиры. Может, и так проживём.
— А может, не проживём, — ответила я. — Подумай хорошенько.
— Лена, — он взял меня за руку. — Ну неужели ты меня не любишь?
— Люблю, — сказала я. — Но себя люблю больше.
— Себя больше? — он отдёрнул руку. — Это эгоизм!
— Эгоизм, — согласилась я. — Зато честный.
Он постоял на пороге, потом взял куртку и ушёл, хлопнув дверью.
А я осталась одна в квартире, которую покупала, обустраивала и любила пятнадцать лет. В квартире, которая была моим домом до него и останется после.
И знаете что? Мне не было одиноко. Мне было спокойно.