Со свадебной фотографии на стене на Ирину смотрели два незнакомца. Снимок трёхлетней давности, а кажется — из прошлой жизни. Женщина в белом, с наивной улыбкой, и мужчина, чья рука на её талии кажется теперь не столько жестом нежности, сколько попыткой удержать равновесие. Ирина отвернулась, не в силах смотреть на эту агонию надежды.
Гудение электрического чайника нарушило тишину субботнего утра
Ирина механически переложила чайный пакетик из одной чашки в другую — привычка экономии, оставшаяся с саратовского детства, когда мама заваривала один пакетик на всю семью. «Мелочная», — так однажды, вполголоса, но достаточно отчётливо охарактеризовала её Наталья Сергеевна, заметив эту манипуляцию.
Наталья Сергеевна... Свекровь должна была прийти к одиннадцати. Часы показывали 10:50, и Ирина чувствовала, как с каждой минутой нарастает тревога — не страх, нет, скорее предчувствие неизбежного изматывающего поединка, в котором не бывает победителей.
Звонок раздался ровно в 11:00. Ни минутой раньше, ни секундой позже. Наталья Сергеевна всегда была пунктуальна, эту черту Андрей унаследовал от неё — как и острый взгляд, способный препарировать собеседника одним движением глаз.
— Ирочка! — голос свекрови звучал мелодично, почти искренне. — Как я рада тебя видеть.
Ирина приняла прохладный поцелуй в щёку и дежурно улыбнулась:
— Здравствуйте, Наталья Сергеевна. Проходите.
Безупречно уложенные седые волосы, тонкий аромат Chanel No. 5, нитка жемчуга, скрывающая морщинки на шее — в свои шестьдесят два свекровь выглядела впечатляюще.
«Аристократическая кость», — говорил Андрей. «Аристократическая кость без аристократической деликатности», — мысленно добавляла Ирина.
— Андрюша дома? — Наталья Сергеевна передала Ирине пакет с продуктами — еженедельный ритуал, напоминание, что местная еда «не дотягивает до приемлемого уровня качества».
— На работе, — ответила Ирина, принимая пакет. — Совещание перенесли на утро.
Наталья Сергеевна вскинула брови:
— В субботу? Странно.
Не «странно», а «ты лжёшь» — Ирина слышала подтекст, но проглотила его. Пройдя на кухню, она начала методично разбирать продукты, чувствуя, как свекровь внимательно изучает каждый её жест. Под этим взглядом Ирина всегда чувствовала себя неуклюжей пятнадцатилетней девочкой, впервые оказавшейся на светском рауте.
— Я заметила, квитанция за электричество на тумбочке... немаленькая сумма, — Наталья Сергеевна элегантно расположилась за кухонным столом. — Андрюша говорил, что вы экономите на ремонт?
Ирина содрогнулась внутренне. Первый выстрел. Всегда с позиции заботы, но бьющий точно в цель — по её несостоятельности как хозяйки.
— Это счёт за стиральную машину и посудомоечную. Андрей любит, чтобы рубашки стирались после каждой носки.
— Разумеется, — кивнула свекровь. — Он всегда был аккуратным мальчиком. Это я его приучила.
Ирина поставила на плиту турку — не предложить кофе означало бы грубость, предложить обычный растворимый — оскорбление изысканному вкусу Натальи Сергеевны. Турка была компромиссом — купленная самой свекровью на прошлое Рождество, она служила молчаливым упрёком отсутствию в доме профессиональной кофемашины.
— Как ваша спина? — спросила Ирина, помешивая кофе. — Андрей говорил, вы ходили к новому специалисту.
— Лучше, — Наталья Сергеевна сдержанно кивнула. — Хотя тебе вряд ли это интересно.
— Почему вы... — начала Ирина, но осеклась. Нет смысла отвечать на провокацию. Проверенная тактика: свекровь бросает обвинение, Ирина эмоционально реагирует, а потом выходит виноватой в грубости. — Конечно, мне интересно. Мы с Андреем переживаем.
Наталья Сергеевна улыбнулась — холодно, одними губами:
— Как трогательно. Особенно учитывая, что мой сын приезжает ко мне раз в месяц, и то если я напомню.
Упрёк снова попал в цель
Да, Андрей избегал визитов к матери. Нет, это была не вина Ирины — скорее способ самосохранения, который он выработал задолго до их встречи. Но попробуй объясни это женщине, которая видит в невестке причину всех бед.
— Андрей очень занят на работе, — Ирина поставила перед свекровью чашку кофе. — Новый проект забирает всё время.
— Да-да, работа, — Наталья Сергеевна сделала маленький глоток и поморщилась — беззвучно, но достаточно выразительно. — Знаешь, в моё время семья была на первом месте. Я никогда не отказывала мужу в заботе, даже когда работала на полторы ставки, чтобы Андрюша мог учиться в хорошей школе.
«В моё время» — это рефрен, под который Ирина прожила три года брака. В это «время» жёны были идеальными хозяйками, мужья — безупречными добытчиками, брак был нерушимой крепостью, а не зыбкой конструкцией из взаимных компромиссов.
— Вы потрясающая женщина, — искренне сказала Ирина. — Не знаю, как вы всё успевали.
К её удивлению, на лице свекрови мелькнуло что-то похожее на смятение — словно комплимент сбил её с привычной колеи.
— Желание, — наконец сказала Наталья Сергеевна, возвращая себе контроль. — Когда действительно хочешь сохранить семью, находишь силы.
Ирина стиснула зубы. Вот оно. Обвинение в том, что она не прилагает усилий. Не старается. Не достойна.
— Мы с Андреем очень стараемся, — она села напротив свекрови, решившись на прямой разговор. — Но у всех бывают сложные периоды.
— Периоды? — Наталья Сергеевна усмехнулась. — Мне кажется, ваш «период» длится уже больше года. Я вижу, как мой сын меняется. Не спит, нервничает. Он никогда таким не был.
Ирина смотрела на безупречный маникюр свекрови — бледно-розовый, сдержанный, как и вся она.
Хотелось сказать правду. Хотелось крикнуть: «Да, он меняется! Потому что мы третий год пытаемся зачать ребёнка, а у нас не получается! Потому что каждый месяц — это надежда и разочарование! Потому что он винит себя, я виню себя, а вы своими дурацкими вопросами о внуках только усугубляете ситуацию!»
Но она не могла. Андрей взял с неё слово молчать. «Мама не поймёт, — сказал он. — Для неё это будет... как признание поражения».
— Наталья Сергеевна, — Ирина сделала глубокий вдох. — Мы с Андреем сами разберёмся. Правда.
— Разберётесь? — свекровь поставила чашку. — Мой сын женился на тебе, когда ему было тридцать пять. В возрасте, когда уже пора задуматься о детях. Прошло три года — и что? Вы живёте в его квартире, ведёте какую-то странную жизнь, и детей всё нет.
Ирина почувствовала, как её начинает мутить. Вот оно. То, что всегда оставалось невысказанным, вырвалось наружу.
— Вы не понимаете, — тихо сказала она. — Я люблю вашего сына. Это не...
— Ты женила его на себе, чтобы отобрать московскую квартиру, — отчеканила Наталья Сергеевна. — Не так ли?
Слова упали между ними, как камни в стоячую воду — круги расходились, затрагивая всё то, что они так тщательно обходили три года.
— Что за бред? — Ирина почувствовала, как руки начинают дрожать. — Андрей сам предложил мне переехать к нему после свадьбы. Эта квартира всегда была его, я никогда...
— Разумеется, — холодно парировала свекровь. — А потом, если вы разведётесь, ты, конечно, не будешь претендовать на половину?
— Я никогда даже не думала об этом! — возмутилась Ирина.
— О, не делай вид, что не разбираешься в законах, — Наталья Сергеевна презрительно скривила губы. — Прожив вместе три года, ты имеешь полное право требовать своё «место жительства». Особенно учитывая, что ты нигде не работаешь.
— Я работаю! — Ирина повысила голос. — То, что я временно на фрилансе, пока ищу постоянную должность в университете, не значит, что я не работаю!
— Ну да, твои переводы, — свекровь сделала в воздухе кавычки пальцами. — Несколько тысяч в месяц, которые едва покрывают твои личные расходы. А кто платит за квартиру? За еду? За все поездки, которые вы совершаете?
Ирина глубоко вдохнула. Нужно успокоиться. Эти разговоры всегда заканчивались однотипно. Свекровь выводила её из себя, а потом жаловалась сыночку на грубость невестки.
— Наталья Сергеевна, я всё понимаю, вы беспокоитесь за Андрея, — ровным голосом произнесла Ирина. — Но, поверьте, у нас всё хорошо. Просто сейчас напряжённый период...
— Не держи меня за дуру! — перебила свекровь. — Думаешь, я не вижу, что происходит? Андрей ходит как в воду опущенный, ты на него едва смотришь. И эти твои постоянные «задержки» на работе. Где ты на самом деле пропадаешь по вечерам?
Ирина замерла от неожиданного поворота.
— Что-что?
— Ты прекрасно меня слышала, — Наталья Сергеевна скрестила руки на груди. — Андрей может быть слишком доверчивым, но я-то знаю женские уловки. Сначала охмуряете порядочного человека, заставляете жениться, а потом начинаете крутить романы на стороне.
Абсурдность обвинения на мгновение лишила Ирину дара речи. Она действительно задерживалась по вечерам — на курсах английского языка, которые начала посещать три месяца назад с одобрения и поддержки мужа.
— Вы сами понимаете, что говорите? — наконец выдавила она.
— Более чем, — свекровь поджала губы. — Думаешь, я не слышу, как ты шепчешься по телефону? Как сразу сбрасываешь вызов, когда Андрей входит в комнату?
— Я готовила ему сюрприз на день рождения! — не выдержала Ирина. — С друзьями договаривалась, с рестораном!
— Конечно-конечно, — Наталья Сергеевна фальшиво улыбнулась. — Расскажи это кому-нибудь другому.
Входная дверь хлопнула, прерывая их перепалку
В прихожей послышались шаги, и через мгновение на кухню вошёл Андрей — осунувшийся, с кругами под глазами, но при виде двух женщин попытавшийся изобразить улыбку.
— О, мама, ты уже здесь, — он наклонился, чтобы поцеловать её в щёку. — А я думал, ты к обеду приедешь.
— Решила пораньше, — ответила Наталья Сергеевна, моментально сменив тон на ласковый. — Привезла продуктов, чтобы Ирина приготовила что-нибудь вкусное. Ты совсем исхудал, сынок.
Ирина только молча покачала головой, наблюдая за трансформацией свекрови из разъяренной фурии в заботливую наседку. Восхитительная актёрская игра!
— Совещание уже закончилось? — спросила она непринуждённо.
— Перенесли, — вздохнул Андрей. — Представляешь, я приехал, а там авария с водопроводом. Весь этаж затопило.
Он выглядел действительно измотанным, но дело было не в работе. Муж был в клинике. На очередной консультации, о которой они договорились накануне. Но он не мог сказать об этом сейчас — не перед матерью.
— Кофе будешь? — спросила Ирина, решив не комментировать при свекрови тот факт, что Андрей только что подтвердил её версию с совещанием, которую Наталья Сергеевна подвергла сомнению.
— Лучше чаю, — ответил Андрей, присаживаясь за стол. — С лимоном, если есть.
— Я привезла твой любимый лимонный пирог, — радостно сообщила Наталья Сергеевна. — Сама испекла вчера вечером.
Пока Ирина готовила чай, она наблюдала, как мать и сын общаются
Было что-то болезненно фальшивое в этой идиллической картине — словно оба играли роли в спектакле, боясь нарушить сценарий. Андрей с преувеличенным интересом слушал новости про соседку Клавдию Петровну и её больную спину, а Наталья Сергеевна подкладывала ему пирог, приговаривая: «Кушай, сынок, кушай».
Ирина словно стала невидимкой. Впрочем, как всегда, когда свекровь приходила в гости. Наталья Сергеевна умела создать иллюзию, будто в этой квартире хозяева — она и её сын, а Ирина — так, случайный гость, который скоро уйдёт.
— Ирочка кормит тебя нормально? — спросила свекровь, когда Андрей доел второй кусок пирога.
Ирина напряглась. Вот оно, началось.
— Конечно, мама, — Андрей вымученно улыбнулся. — Ира отлично готовит.
— Почему-то не похоже, — покачала головой Наталья Сергеевна. — Ты совсем худой! Кожа да кости! Может, стоит взять отпуск? Отдохнуть где-нибудь? Ты мог бы поехать один, я бы оплатила путевку.
Ирина заметила, как Андрей стиснул чашку крепче. Старая тактика — предложить сыну что-то, исключив из этого невестку. Намекнуть, что он нуждается в отдыхе... от жены.
— Мы уже запланировали отпуск, мама, — голос Андрея звучал спокойно, но Ирина видела напряжённую линию его плеч. — На август. Вместе.
— Вместе? — Наталья Сергеевна бросила быстрый взгляд на Ирину. — Но ты же говорил, что работы много, денег не хватает?
Ирина замерла. О чём это она? Они не обсуждали с Андреем финансовые проблемы в присутствии его матери. Наоборот, старались создать впечатление, что всё благополучно.
— Мы справимся, — Андрей отпил чай. — И потом, у Иры появился новый заказ на перевод, довольно выгодный.
— А, её переводы, — свекровь кивнула с таким видом, словно это всё объясняло. — Ну да, конечно.
— Мои переводы, мама, — вдруг твёрдо сказал Андрей, — это профессиональная работа. Ира специалист по техническим текстам, её ценят.
Наталья Сергеевна словно не услышала.
— А как поиски постоянной работы? — спросила она, обращаясь к Ирине напрямую. — Ты ведь хотела устроиться в университет? Или уже передумала?
— Не передумала, — Ирина старалась говорить спокойно. — Просто сейчас не сезон. Обычно новых преподавателей берут к началу учебного года.
— Удобная позиция, — заметила свекровь. — Всегда можно сказать, что «не сезон».
Андрей отставил чашку с громким стуком.
— Мама, — его голос звучал напряжённо. — Что происходит? Вы с Ирой опять спорили?
Наталья Сергеевна приняла оскорблённый вид.
— Что ты, Андрюшенька, мы просто беседовали. Я спрашивала, как у вас дела. И заметила, что ты как-то осунулся в последнее время. Беспокоюсь.
— Мама, — Андрей потёр лицо. — Мне тридцать восемь. Я в состоянии позаботиться о себе.
— Разумеется, — Наталья Сергеевна поджала губы. — Но ты мой единственный сын, и я имею право...
— Беспокоиться, но не вмешиваться, — твёрдо закончил Андрей. — Мы с Ирой сами разберёмся в наших делах.
— Разберётесь? — в голосе свекрови прорезались жёсткие нотки. — Так же, как разбирались последние три года? Я вижу, что у вас происходит. Ты нервный, похудел, не высыпаешься. Она постоянно где-то пропадает вечерами...
— Мама! — Андрей повысил голос. — Хватит. Ира ходит на курсы английского, я сам настоял, чтобы она записалась. Это важно для её работы.
— На курсы, — Наталья Сергеевна усмехнулась. — Ну, если ты так считаешь...
Ирина увидела, как побелели костяшки пальцев мужа, сжимающих край стола.
— Мама, — голос Андрея звучал глухо, будто сквозь стиснутые зубы. — Ты недвусмысленно обвиняешь мою жену в неверности. На каком основании?
— На основании материнской интуиции, — отрезала Наталья Сергеевна. — Я вижу, что между вами всё не так, как должно быть. Это началось не вчера. Я терпела, думала — образуется. Но становится только хуже.
Ирина почувствовала, как на неё накатывает усталость. Эта карусель — из упрёков, обвинений, защиты, новых упрёков — крутилась уже три года без остановки.
— Андрей, — она положила руку на плечо мужа. — Не стоит. Твоя мама просто беспокоится.
— Нет, — он покачал головой. — Это не беспокойство. Это что-то другое. И я хочу понять, что. Мама, — он повернулся к Наталье Сергеевне. — Скажи прямо, что ты имеешь против Иры? Только честно.
Наталья Сергеевна замерла, явно не ожидая такого прямого вопроса
На её лице промелькнула растерянность, быстро сменившаяся решимостью.
— Хорошо, — она выпрямилась. — Я скажу. Я считаю, что она вышла за тебя замуж по расчёту. Провинциальная девочка без средств, без имени, ухватилась за первого встречного москвича с квартирой...
— Мама! — Андрей резко поднялся. — Ты говоришь о моей жене!
— Да, о твоей жене, которая три года живёт на твоём содержании, не работает нормально, детей не рожает, зато имеет полное право на половину твоей квартиры в случае развода!
Ирина видела, как расширились зрачки мужа, как лицо исказилось от боли и гнева.
— Мать, прекрати, — каждое слово давалось ему с трудом.
— Нет, ты послушай, — Наталья Сергеевна повернулась к Ирине. — Я знаю, что происходит. Она тебя женила на себе, а теперь тянет время. Сначала эта история с работой — вечные поиски, вечные отговорки. А теперь — годы без детей. Она ждет момента, Андрей. Момента, чтобы подать на развод и отсудить половину!
В кухне воцарилась оглушительная тишина.
Ирина смотрела на свекровь с каким-то отстраненным изумлением. Неужели эта умная, образованная женщина действительно верит в теорию заговора, которую только что сама и придумала?
— Наталья Сергеевна, — Ирина вдруг почувствовала странное спокойствие. — Вы правда думаете, что я вышла замуж за Андрея из-за этой квартиры?
— А разве нет? — свекровь вскинула подбородок. — Провинциальная девчонка, зацепившая перспективного москвича. Классическая история.
— Мама! — Андрей с силой сжал кулаки. — Хватит!
— Нет, пусть продолжает, — вдруг сказала Ирина. — Я хочу понять логику. Я встречаю мужчину, влюбляюсь, выходу замуж, а потом... что? Годами притворяюсь счастливой, чтобы в итоге развестись и получить половину квартиры, в которой мы прожили вместе три года?
На лице Натальи Сергеевны промелькнуло замешательство, но она быстро справилась с ним:
— Это называется брак по расчёту. Древнейшая женская стратегия.
— Вы забываете один важный момент, — сказала Ирина, качая головой. — Ваш сын не просто «перспективный москвич с квартирой». Он человек, которого я люблю.
— Любовь, — фыркнула свекровь. — Удобное прикрытие для корыстных намерений.
Ирина смотрела на Наталью Сергеевну, и вдруг что-то щелкнуло, стало на место — как кусочки пазла, которые наконец обретают целостную картину.
— Вы боитесь, — тихо произнесла она.
— Что? — Наталья Сергеевна вздрогнула.
— Вы боитесь, что я использую Андрея и брошу. Как его отец использовал и бросил вас.
Лицо свекрови исказилось, словно Ирина ударила ее.
— Не смей, — прошипела она. — Не смей сравнивать.
— Мама, — Андрей шагнул к матери, но она отстранилась.
— Я пыталась тебя предупредить, — голос Натальи Сергеевны дрожал. — Я видела с самого начала, что она не та женщина, которая нужна тебе. Которая может дать тебе семью.
Это слово — «семья». Ирина сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони до боли.
Три года попыток, десятки тестов, бесконечные приемы у врачей, горы книг о бесплодии, слёзы в подушку — и всё это, чтобы услышать, что она «не может дать семью».
— Хватит, — голос Андрея прозвучал непривычно твердо. — Мама, я просил тебя не лезть в нашу жизнь. Много раз просил!
— Я твоя мать, — отрезала Наталья Сергеевна. — Я имею право...
— Нет, — он покачал головой. — Не имеешь. Не имеешь права обвинять мою жену в... в чем? В коварном плане завладеть квартирой? В нежелании иметь детей, когда мы...
Он осекся, и Ирина точно знала — причина в их негласном соглашении не обсуждать их попытки зачать ребенка с кем-либо, даже с родителями. Слишком больно было каждый раз объяснять, почему опять не получилось.
— Когда вы — что? — Наталья Сергеевна перевела взгляд с сына на невестку. — Что вы скрываете?
Ирина встретилась глазами с мужем. Молчаливый вопрос, на который ей хотелось ответить: «Да, пора. Пора перестать прятаться. Пора перестать притворяться, что всё в порядке».
— Мы не можем иметь детей, — четко произнес Андрей
— У нас проблемы с зачатием. Мы лечимся. Уже третий год.
Наталья Сергеевна замерла, словно пораженная электрическим разрядом.
— Что? — одними губами произнесла она.
— У нас проблемы с зачатием, — повторил Андрей. — Точнее, у меня. Низкая подвижность сперматозоидов, если тебе интересны медицинские детали.
— Но... почему ты скрывал? — Наталья Сергеевна упала на стул, словно у неё подкосились ноги.
— А ты бы поняла? — горько спросил Андрей. — Ты же всю жизнь долбила, что настоящий мужчина должен обеспечить продолжение рода? Ты вечно упрекаешь Иришку в том, что она «не рожает тебе внуков»!
Наталья Сергеевна зыркнула на сына так, словно увидела его впервые.
— Андрюша, — пробормотала она. — Я не знала...
— Естественно, не знала. Ты была слишком занята подозрениями, чтобы просто спросить, что на самом деле происходит.
Ирина видела, как у свекрови меняется лицо. Сначала удивление. Потом осознание, а потом нечто похожее на стыд.
— Это лечится? — наконец спросила Наталья Сергеевна.
— Мы пытаемся, — ответил Андрей. — Есть разные методы. ЭКО, например. Но это не так просто. И не так быстро.
— И не так дешево, — тихо добавила Ирина.
Наталья Сергеевна резко повернулась к ней:
— Что ты имеешь в виду?
— Мы уже потратили все сбережения на лечение, — сказала Ирина. — Последние полгода Андрей берет дополнительные проекты, чтобы оплатить новый протокол. Вот почему он выглядит уставшим. Не потому, что я плохо о нем забочусь.
Ирина видела, как на лице свекрови отражается борьба — скептицизм сражался с очевидными фактами, которые вдруг сложились в логичную картину.
— И мои курсы английского, — продолжила Ирина, — это не прикрытие для романов на стороне. Это попытка получить сертификат, который позволит мне преподавать в международном университете. Там зарплата в три раза выше, чем в обычном.
— То есть... — медленно произнесла Наталья Сергеевна, — вы экономите на протокол ЭКО?
— Да, — кивнул Андрей. — Каждую копейку. Потому что мы хотим ребенка. Очень.
Наталья Сергеевна посмотрела на сына долгим взглядом, затем перевела глаза на Ирину. Что-то изменилось в выражении ее лица — жесткие линии смягчились, взгляд стал менее холодным.
— Что же вы не сказали мне? — произнесла она тихо.
— Чтобы что? Услышать, что я несостоятелен как мужчина? — горько усмехнулся Андрей. — Спасибо, но уж дудки!
— Ты так плохо думаешь обо мне? — Наталья Сергеевна поджала губы, — что я бы осудила тебя за то, что от тебя не зависит?
— А разве нет? — Андрей пожал плечами. — Ты же всю жизнь учила меня: мужик должен быть сильным, успешным, что он должен обеспечивать семью, продолжать род...
— Потому что не хотела, чтобы ты стал похож на своего отца! — вдруг выкрикнула Наталья Сергеевна. — Чтобы ты не стал таким же, как он!
В кухне повисла напряженная тишина
Ирина видела, как Андрей застыл, словно громом пораженный. Тема его отца была табу в их семье. Наталья Сергеевна никогда не говорила о нем, а когда Андрей пытался спрашивать в детстве, отвечала уклончиво. Со временем он перестал задавать вопросы.
— Ты же никогда ничего не рассказывала, — тихо сказал Андрей. — Я думал, он ушёл ещё до того, как я родился.
Наталья Сергеевна опустила глаза.
— Потому что нечем было гордиться, — она говорила так тихо, что Ирина едва расслышала. — Твой отец... когда я сказала ему о беременности, он предложил аборт. Сказал, что у него планы, карьера, что он не готов к детям. Когда я отказалась, он просто исчез. Перевелся в другой институт, уехал из города.
Андрей медленно опустился на стул, глядя на мать широко раскрытыми глазами.
— А потом? Он никогда не искал контакта?
— Один раз, — Наталья Сергеевна горько усмехнулась. — Когда тебе было пять. Объявился, сказал, что хочет увидеть сына. Я согласилась, думала... может, в нем проснулась совесть. А оказалось, ему нужна была моя подпись для продажи дома его родителей. Они умер.ли, а мы с тобой считались наследниками.
Ирина смотрела на свекровь другими глазами. Женщина, которую она всегда мегерой, вдруг оказалась совсем иной. Молодая мама, оставшаяся одна, обманутая, вынужденная растить ребёнка в тяжёлое время.
— Мама, — Андрей покачал головой. — Почему ты никогда мне этого не рассказывала?
— Зачем? Чтобы ты думал, что твой отец трус и мерзавец? — Наталья Сергеевна подняла на сына полные боли глаза. — Я хотела, чтобы ты вырос другим. Настоящим мужчиной. Может, я перестаралась.
— Может, — мягко сказал Андрей. — Но я понимаю, почему.
Он встал, подошел к матери и опустился перед ней на корточки, взяв ее руки в свои.
— Мама, посмотри на меня. Я не мой отец. И никогда им не буду. Я люблю Иру. Я борюсь за нашу семью, за нашего будущего ребенка. И я не уйду, что бы ни случилось.
Ирина впервые увидела в глазах свекрови слезы.
— Я знаю, — прошептала Наталья Сергеевна. — Я всегда это знала. Просто... боялась.
— Боялась чего? — мягко спросил Андрей.
— Что она будет любить тебя не так сильно, как ты заслуживаешь, — Наталья Сергеевна бросила взгляд на Ирину. — Что в трудный момент она не выдержит и уйдет. Что ты останешься один, с разбитым сердцем, как когда-то я.
Ирина почувствовала, как к горлу подступил комок. Как странно — все эти годы она думала, что свекровь ее ненавидит, а оказалось, что она просто ужасно боялась повторения собственной истории.
— Наталья Сергеевна, — Ирина подошла ближе, — я никогда не оставлю Андрея. Особенно сейчас, когда мы проходим через это вместе.
Свекровь посмотрела на нее долгим, оценивающим взглядом, словно видела впервые.
— Знаешь, — неожиданно сказала она, — я, кажется, начинаю тебе верить.
Шесть месяцев спустя Ирина стояла возле окна в гостиной, наблюдая за дождем, который барабанил по подоконнику
Вечерело, но она не включала свет. В полумраке комнаты она разглядывала маленькую карточку с чёрно-белым изображением — последнее УЗИ, отчётливо показывающее крошечный силуэт.
Звонок в дверь вырвал её из задумчивости. Наталья Сергеевна была, как всегда, пунктуальна. Ровно шесть, ни минутой раньше, ни секундой позже.
Ирина открыла дверь, пропуская свекровь в квартиру.
За последние месяцы между ними установилось не дружба, нет — скорее уважительное перемирие, основанное на одном неоспоримом факте: они обе любили Андрея и хотели для него лучшего.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Наталья Сергеевна, вручая Ирине пакет с продуктами — теперь в нём были не только деликатесы, но и специальные продукты для беременных, тщательно изученные и отобранные будущей бабушкой.
— Лучше, — ответила Ирина. — Утренняя тошнота почти прошла.
Наталья Сергеевна кивнула, проходя в гостиную. Ирина включила настольную лампу, и в её тёплом свете она заметила, что свекровь выглядит иначе. Не просто безупречно одетой и ухоженной, как всегда, но словно изнутри изменившейся. Чуть мягче линия плеч, менее напряжённая осанка.
— Андрей звонил, — сказала Наталья Сергеевна, присаживаясь в кресло. — Сказал, что задержится на работе. Проект какой-то срочный.
— Да, он предупредил меня, — Ирина кивнула. — Ничего страшного.
Наступило молчание — не неловкое, как раньше, а просто тихое, почти уютное. Наталья Сергеевна разглядывала комнату, и взгляд остановился на свадебной фотографии.
— Андрей был таким счастливым в тот день, — неожиданно сказала она. — Я не видела его таким... сияющим с детства.
Ирина улыбнулась, тоже глядя на фотографию:
— Он говорил, что чувствовал себя самым везучим мужчиной на свете.
— Так и было, — тихо произнесла Наталья Сергеевна. И добавила, чуть помедлив: — Он и сейчас везучий.
Ирина вскинула глаза, не веря своим ушам. Это было похоже на комплимент — редкий искренний комплимент от свекрови.
— Спасибо, — только и смогла она сказать.
— Не за что благодарить, — Наталья Сергеевна пожала плечами, но без привычной холодности. — Я просто говорю, что вижу. Ты... ты была рядом с ним, когда ему было тяжело. Не каждая женщина выдержала бы.
Ирина замялась... Столько лет ожидания признания от этой женщины, и вот оно — простое, без пафоса, но такое важное.
— Знаете, — она присела на диван напротив свекрови, — мне тоже было нелегко. И дело не только в процедурах или гормонах. Я чувствовала, что подвожу его. Подвожу вас.
Наталья Сергеевна долго смотрела на неё, словно что-то для себя решая. Потом негромко произнесла:
— В твоём возрасте я уже потеряла надежду. Думала, что никогда не стану матерью.
Ирина замерла, не уверенная, правильно ли расслышала.
— До Андрея... были другие беременности, — продолжила свекровь, глядя куда-то мимо Ирины. — Две. Обе закончились выкидышами. Тогда не было таких технологий, как сейчас. Говорили — судьба, смирись.
— Я не знала, — прошептала Ирина.
— Никто не знает, — Наталья Сергеевна провела ладонью по безупречно уложенным волосам. — Даже Андрей. Это было... до него. Другая жизнь.
— Поэтому вопрос о внуках был для вас таким важным, — тихо сказала Ирина, вдруг по-новому увидев все их прошлые конфликты.
— Наверное, — кивнула свекровь. — Когда так тяжело достаётся собственный ребёнок, хочется, чтобы потом всё было... правильно. По плану. Семья, дети, внуки. Я не учла, что жизнь редко следует нашим планам.
Ирина молчала, поражённая этой неожиданной откровенностью. То, что казалось холодностью и чёрствостью, оборачивалось глубоко запрятанной болью, страхом потери, отчаянным стремлением защитить единственного сына.
— Я рада, что у вас получилось, — тихо продолжила Наталья Сергеевна. — Правда рада. И прости меня за... за всё то, что я наговорила. Про квартиру, про твои намерения. Это было недостойно.
Это были не совсем извинения — Наталья Сергеевна, видимо, не могла заставить себя произнести прямое «прости» — но ближе к ним, чем что-либо за прошедшие годы.
— Спасибо, — просто ответила Ирина. — Это важно для меня.
Входная дверь щёлкнула, и через мгновение в гостиную вошёл Андрей — уставший, но с тем особым светом в глазах, который появился с новостью о беременности. Он удивлённо поднял брови, увидев мать и жену, мирно беседующих в полумраке.
— Всё в порядке? — осторожно спросил он, переводя взгляд с одной на другую.
— Более чем, — ответила Ирина, протягивая ему руку. — Мы разговариваем.
Она заметила, как напряжение покидает плечи мужа, как расслабляются черты лица. Он сел рядом с ней, положив ладонь на её ещё почти плоский живот — привычка, появившаяся у него в последние недели.
— Знаешь, — сказала Наталья Сергеевна, глядя на сына, — я думаю, вам пора подумать о квартире побольше. Эта становится тесновата для троих.
Андрей и Ирина переглянулись, оба удивлённые неожиданным поворотом разговора.
— Мы пока не планировали переезжать, — осторожно сказал Андрей. — Хотя да, со временем понадобится больше места.
— У меня есть сбережения, — решительно произнесла Наталья Сергеевна. — Откладывала на старость, но... думаю, лучше вложить их в будущее. В вашу новую квартиру. В комнату для малыша.
Ирина почувствовала, как защипало в глазах. Это был не просто разговор о деньгах. Это было признание. Принятие. Свекровь говорила: я верю в вашу семью, в вашего ребёнка, в ваше будущее.
— Мама, — Андрей выглядел растроганным и смущённым одновременно. — Это слишком...
— Ничего не слишком, — отрезала Наталья Сергеевна своим фирменным тоном, но глаза выдавали её — тёплые, почти влажные от едва сдерживаемого волнения. — Это мой внук. Первый и, быть может, единственный. Позвольте мне сделать что-то значимое.
За окном дождь усилился, барабаня по карнизу, словно пытаясь пробиться внутрь, в круг тепла, образовавшийся между тремя людьми.
Ирина смотрела на свекровь и видела не соперницу, не властную мегеру, а просто пожилую женщину, прошедшую через потери и страхи, отчаянно боявшуюся потерять и последнюю связь с родным человеком.
— Мы благодарны за предложение, — мягко сказала Ирина, — и мы обязательно обсудим его. Но самое главное... это то, что вы будете рядом. Ребёнку нужна бабушка.
Что-то дрогнуло в лице Натальи Сергеевны — непривычная, почти детская уязвимость.
— Не думаю, что буду хорошей бабушкой, но я постараюсь.
— Ты будешь замечательной, — твёрдо сказал Андрей. — Строгой, требовательной, но замечательной.
Наталья Сергеевна неожиданно рассмеялась — открыто, без обычного сдержанного изящества.
— Боюсь, малыш будет меня терроризировать. Но я к этому готова.
Они поужинали вместе. Впервые за много лет спокойно, без напряжения и скрытых намёков.
— Мамуля, а ты изменилась — сказал Андрей.
— Всё течёт, всё меняется, — пожала плечами Наталья Сергеевна.
Она посмотрела на Ирину — долгим, изучающим взглядом.
— Я бы хотела, чтобы мы начали заново, — сказала она тихо. — Без предубеждений. Без борь.бы за Андрея. Если ты согласна?
Напряжение последних лет отпустило.
— Согласна, — она кивнула. — Наш малыш будет расти в гармоничной семье.
— Это будет непросто, — заметила Наталья Сергеевна. — У меня немного скверный характер.
— У меня тоже, — улыбнулась Ирина. — Но мы справимся.
Андрей смотрел на двух женщин своей жизни и не верил в происходящее.
Когда Наталья Сергеевна начала собираться домой, Ирина неожиданно для себя сказала:
— Оставайтесь на ночь. Уже поздно, дождь. Зачем ехать через весь город?
Свекровь замерла, явно удивлённая предложением.
— Здесь? — она оглянулась, словно пытаясь представить себя ночующей в этой квартире. — Но у вас же только одна спальня.
— Диван раскладывается, — пожала плечами Ирина. — И он вполне удобный.
Наталья Сергеевна колебалась. Ирина видела, как в её глазах борются привычная отстранённость и новое, непривычное желание быть ближе к сыну, к будущему внуку.
— Оставайся, мама, — мягко сказал Андрей. — Утром вместе позавтракаем.
— Хорошо, — кивнула наконец Наталья Сергеевна. — Если я не помешаю.
— Не помешаете, — улыбнулась Ирина. — Теперь уже нет.
Позже, когда они с Андреем легли в постель, свет в гостиной давно погас, а за окном всё ещё шумел дождь, он обнял её, прижавшись губами к виску.
— Что произошло между вами сегодня? — тихо спросил он. — Что-то изменилось.
Ирина улыбнулась в темноте.
— Мы наконец увидели друг в друге не соперниц, а людей, — она положила руку на живот. — И, кажется, поняли, что делим не квартиру или твоё внимание, а одну на двоих любовь к тебе. И к нему.
— Или к ней, — улыбнулся Андрей, накрывая её руку своей.
— Или к ней, — согласилась Ирина. — В любом случае, кажется, наш ребёнок ещё до рождения совершает маленькие чудеса.
За тонкой стеной, в гостиной, Наталья Сергеевна лежала на разложенном диване, глядя в потолок. Из спальни доносился приглушённый шёпот, потом тихий смех — тёплый, уютный звук семейного счастья. Она повернулась на бок, закрыла глаза, и впервые за много лет позволила себе не бояться будущего.
Она больше не боялась, что сын повторит ошибки отца. Не боялась, что невестка использует его и бросит. Не боялась остаться одна, забытая, ненужная.
Сегодня, глядя на них вместе, она наконец поняла: то, что когда-то разрушило её жизнь, не имело власти над её сыном. Его брак, его семья — совсем другая история. История, где дети не расплачиваются за ошибки родителей, а любовь оказывается сильнее страхов и обид.
На прикроватной тумбочке в спальне лежала маленькая карточка с ультразвуковым снимком. Новая жизнь, которая через несколько месяцев войдёт в их дом — как связующее звено между прошлым и будущим, как свидетельство того, что даже самые сложные истории могут иметь счастливое продолжение.
Как доказательство того, что обретение семьи стоит любых трудностей. Даже московской квартиры.