автобиографический рассказ
– Раиса Серикбаевна, можно? – нарисовалось в дверях класса девчоночье лицо в веснушках.
– Да, Ирина. Что тебе?
– Лидия Павловна вызывает Шиндериса и Гупало в Пионерскую комнату.
Стоявший у доски белобрысый пухлый мальчишка от радости чуть мел из рук не выронил – грамматический разбор предложения про жаркий майский день в деревне ему явно не давался.
– Это зачем? – округлила глаза сидевшая за первой партой отличница, Светка Соколова.
– Прорабатывать будут, – ехидно ухмыльнулась ее соседка длиннорукая Ленка Куницына.
– Так, Шиндерис, вернись на место, – прикрикнула учительница на круглолицего смуглого пацана в клетчатом пиджачке, подорвавшегося с задней парты, – не с тобой разговаривают.
C недовольной миной пацан бросил помятый портфель на пол и плюхнулся за парту.
– Передай пионервожатой, у нас сейчас урок.
– А, да! Она сказала, пусть после обеда зайдут, – весело чирикнула Ирка и дверь захлопнулась.
Мальчишка у доски обреченно вздохнул и принялся выводить мелом скобки и дуги над последней частью предложения: “на лугу резвились барашки”.
С мест послышались шушуканье и смешки.
– Тихо, ребята, – легонько хлопнула ладонью по столу учительница, – не на базаре. Ну что, Гупало, ты закончил?
– Да, – мальчишка угрюмо вытирал тряпкой испачканные мелом ладони.
Учительница встала, поправила на переносице очки с большими стеклами и пробежала глазами по доске.
– Хорошо. Объясни, пожалуйста, почему у тебя в слове “барашки” корень “бара”?
– Потому что “баран”.
Класс взорвался от смеха. Куницына заливалась жеребенком, прихрюкивала толстушка Портнова, очкарик Савельев вообще гоготал гусем и падал лицом на парту. Веселье стояло неописуемое. Учительница широко улыбалась, но плечи у нее вздрагивали. Только мальчишка стоял чернее тучи, выпятив пухлые губы.
– Ну-ка замолчали! – остановила вакханалию Раиса Серикбаевна и ласково посмотрела на ученика: – Андрей, ну почему “баран”? Ты прочитай по слогам, и найдешь корень у слова.
– Ба-раш-ки, – упершись глазами в доску выговорил ученик. – Корень… “бар”.
– Жок, – вздохнула учительница. – Вытирай с доски и неси дневник.
– А я это… дома забыл.
– Плохо, Гупало, – покачала учительница головой. – С таким отношением к учебе пионером тебе не стать.
Мальчишка, насупившись, шел между рядами и косился на одноклассников: у каждого на груди алел пионерский галстук. Только у друга, Фиделя Шиндериса, вместо галстука из-под пиджака торчал испачканный чернилами ворот рубашки.
***
В школьной столовой стоял неумолкаемый гвалт, стучали по фарфору тарелок алюминиевые ложки, звенели граненые стаканы. Андрей взял на раздаче порцию макарон с котлетой, компот с коржиком и уселся подальше от класса.
– Чё думаешь, тройбан поставит? – присоединился к отшельнику Фидель.
– Ага, жди, – кромсал Андрей вилкой холодную котлету. – Парашу влепит, я ее знаю.
– Тоска-а-а, – сочувственно вздохнул друг и осушил стакан с компотом наполовину. – Ох и влетит, если дома узнают.
– Не узнают. Я ей дневник не дам.
– Ты чо! – усмехнулся Фидель. – Родителей сразу в школу вызовут, еще хуже будет.
– Пусть вызывают. Отец все равно не придет. А мать с утра до вечера на работе, ей некогда.
– Ну, смотри. – Фидель допил компот и сунул коржик в карман. – Мне лично прошлого раза хватило. До сих пор сидеть больно. Ну что, пошли?
– Куда? – с недоумением взглянул Андрей.
– Ты что, забыл? Вожатка в Пионерскую комнату вызывает.
– Точняк! – Андрей запихал в рот остатки макарон, запил компотом и схватил с пола портфель. – Погнали!
***
Однажды, проходя мимо приоткрытых дверей Пионерской комнаты, друзья увидели барабаны и медный горн, висевшие на стене между красным флагом и гипсовым бюстом Ленина. Горн напоминал старинное ружье. А рубиновый перламутр корпусов и никелированные обода барабанов переливались словно волшебные.
– Вам чего, мальчики? – неожиданно прозвучал за спиной нежный девичий голос.
Они испуганно обернулись и увидели стройную белокурую девушку в приталенной юбке до колен и блузке с короткими рукавами. Несмотря на характерный узел, красный галстук на ее тонкой шее больше напоминал обычный женский платочек.
– Лидия Павловна, старшая пионервожатая, – улыбнулась она, заметив смущение в мальчишеских глазах. – Да вы проходите, не бойтесь.
Друзья пропустили пионервожатую и вошли следом. Комната оказалась не слишком большая, но и не маленькая, с длинным столом посередине и книжными стеллажами вдоль стен.
– Вы из какого класса?
– Из 4 А, – ответил более смелый Фидель. – И мы это… не пионеры. Еще.
– Почему? – мило приподняла брови вожатая.
Фидель пожал плечами, а Андрей принялся шарить глазами по потолку.
– Да, – назидательно произнесла вожатая и присела к столу. – Чтобы быть пионером, ребята, надо хорошо учиться и примерно себя вести. Вы об этом знаете?
– Ага, – уверенно кивнул Фидель.
– Пошли, – сердито прошипел Андрей и потянул друга за рукав.
Тот отмахнулся и уверенно шагнул к столу.
– А можно на барабане постучать?
– На барабане? – от неожиданного вопроса вожатая слегка опешила. – А ты разве умеешь?
– Умею, – отрезал Фидель. – Это же просто. Только палочки нужны.
Недоверчиво хмуря брови, девушка полезла в шкаф и достала с полки две пары палочек. У Андрея, уже собиравшегося улизнуть, дыхание перехватило – неужели разрешит?
– Вот, держи, – протянула она палочки Фиделю и сняла со стены барабан. – Только я не знаю, как тут ремень настроить.
– Давайте я сам. – Фидель выхватил из рук вожатой барабан и мастерски повесил его на себя. Отрегулировав по росту широкий кожаный ремень, он взял в руки палочки и тут началось.
Нет, Андрей знал, что отец Фиделя работает пианистом в джазовом оркестре. Что в их двухкомнатной квартирке на третьем этаже панельной брежневки стоит лакированное темно-вишневое пианино, на котором отец репетирует свои партии или музицирует для гостей. И что над пианино висит на стене детский костюмчик, скроенный под форму кубинского повстанца, а рядом – портрет Фиделя Кастро: команданте был так любезен, что ответил письмом и подарком на просьбу счастливого отца – назвать в честь него своего первенца.
Они дружили с первого класса, но когда и как Фидель научился так мастерски играть на ударных инструментах, Андрей не знал. Он с жадностью ловил каждый удар по белой перепонке барабана, мечтая об одном – научиться выбивать ритм так же уверенно и искусно, как это делает друг.
Когда Фидель закончил, вожатая восторженно всплеснула руками:
– Как здорово! Ты большой молодец… Как тебя зовут?
– Фидель Шиндерис.
– Фиде-е-ель? – выпучила глаза вожатая. – Тот самый? – ткнула она указательным пальцем в потолок.
– Папа меня меня в честь Фиделя Кастро назвал.
Вожатая вдруг погрустнела и присела на стул:
– Как же так: крестник самого Кастро, виртуоз-барабанщик – и не пионер?
В коридоре прозвенел звонок и мальчишки ринулись к двери.
– Постойте! – остановил их встревоженный голос Лидии Павловны. – Если хотите, приходите и играйте на барабане, я разрешаю.
– А на горне?
– И на горне тоже.
После этого случая друзья стали заглядывать в Пионерскую комнату. Иногда они оставались одни. Соорудив из трех барабанов нечто в виде ударной установки, Фидель принимался шпарить рок или джаз, просто импровизировал. Скоро и Андрей научился держать барабанные палочки, и они вместе шумели так, что у дверей непременно собиралась толпа восторженных слушателей.
А сегодня вожатая зачем-то позвала их сама.
***
– Мальчики, решено! – начала разговор Лидия Павловна, посадив их за стол. – Уже несколько лет торжественные линейки в нашей школе проходят без барабанщика. Я говорила с завучем, и она разрешила совершать вынос государственного флага под барабанный бой. – Вожатая буквально светилась от счастья. – Ну, что вы на это скажете?
– Но мы не пионеры, – робко напомнил Андрей и посмотрел на плакат, где под под лозунгом: “Будь готов!”, красовались два розовощеких пацана – барабанщик и горнист. У обоих на шее развивались галстуки.
Вожатая покосилась на стену с плакатом и сказала крайне серьезно:
– Ничего, мы что-нибудь придумаем.
Репетировали целую неделю. Марш оказался на удивление простым, заучивали его со слов вожатой: “Бей барабан, бей барабан, бей барабанщик в ба-ра-бан”. Но нужно было еще научиться маршировать, прижимая инструмент правой рукой к бедру, а левой держать палочки и поднимать их к груди во время ходьбы. Потом нужно было остановиться, движением руки привести барабан в рабочее положение и сыграть марш для группы знаменосцев.
Рано утром в понедельник друзья пришли в школу как было сказано – в чистых белых рубашках и черных брюках. Лидия Павловна пылинки сдувала со своих любимчиков: закрывшись в пионерской комнате, собственноручно их причесывала, расправляла складки рубашек на поясе, протирала мокрой тряпкой ботинки.
Когда закончила, отошла в сторону, осмотрела с ног до головы и расплылась в улыбке:
– Какие же вы у меня красавцы!
– Ну, пойдем, что ли? – схватил Фидель барабан и повесил себе на плечо.
– Куда? – испуганно вытаращила глаза вожатая. – В таком виде на торжественную линейку?
Мальчики с недоумением переглянулись.
Лидия Павловна подошла к шкафу, открыла дверцу и достала два новых пионерских галстука.
Ярко красные, лоснящиеся в электрическом свете, идеально выглаженные висели они на правой руке вожатой символом недосягаемой лучшей жизни. Там, в прекрасном далёко, вечно отстающий Андрей Гупало пишет диктанты и контрольные без единой ошибки, а Фидель Шиндерис никогда не опаздывает на занятия и первым бросается вытирать доску после урока.
Галстук одевали лучшим из лучших, в праздничной обстановке, с произнесением торжественной клятвы – быть первым в учебе, спорте, труде. Но это все не про них. На каждом собрании их имена звучали только затем, чтобы все знали, кто позорит честь класса и портит показатели оценок.
Но случилось невероятное: старшая пионервожатая подошла к изумленным мальчикам, подняла воротнички рубашек и, не говоря ни слова, повязала каждому пионерский галстук.
– Вот, – шагнула она назад и еще раз осмотрела подопечных, – теперь настоящие барабанщики.
Все дружно взглянули на плакат и Лидия Павловна сказала решительно:
– Пора.
Они шли по пустым коридорам школы и Андрей постоянно оглядывался – вдруг кто-то заметит на нем пионерский галстук? Но никого не было – школа уже собралась в спортзале, где с минуты на минуту должна была начаться торжественная линейка.
У входа в спортзал уже выстроилась знаменосная группа из старшеклассников, ждали только их – барабанщиков.
Вожатая подвела мальчиков к дверям и поставила друг за другом – сначала Фиделя, потом Андрея. Фидель обладал очень нужным для барабанщика качеством – никогда не робел и не терялся при большом скоплении людей. У друга характер другой: он готов был сквозь землю провалиться, увидев выстроенные колоннами классы и школьное начальство в конце зала. А тут еще галстук: что скажут одноклассники, когда увидят его в таком виде? Заметив волнение на лице Андрея, Лидия Павловна положила ему руку на плечо и прошептала на ухо:
– Не бойся, у вас всё получится. – Потом выпрямилась и тихонько скомандовала: – Шагом марш!
Мальчики сделали несколько строевых шагов на месте и вошли в открытые двери спортзала. Они шагали, подняв подбородки кверху, отмечая шаг взмахами палочек, прижимая к поясу барабаны. Остановившись посередине, повернулись лицом к колоннам и взяли барабаны наизготовку.
Прозвучала команда:
– Линейка, равняйсь! Смирно! Знамя вне-сти!
– Три-четыре, – процедил сквозь зубы Фидель.
Барабанный бой разорвал торжественную тишину, взметнулся к высокому потолку спортзала и, усиленный многократно, обрушился на застывшие по стойке смирно классы. В тот же момент в дверях показались знаменосцы. Юноша с красным флагом в руках и две девушки в пилотках печатали шаг по дощатому полу, строго следуя ритму марша. Они прошли через весь зал и выстроились в ряд под баскетбольным кольцом.
Барабанщики привели инструменты в походное положение и линейка началась. Только сейчас Андрей увидел, что стоят они напротив своего класса. Он старался не смотреть в ту сторону, но все же заметил, с каким удивлением разглядывала его классная руководительница. А командир отряда, Светка Соколова, едва дырку в нем не просверлила своим злобным взглядом. Но ему было уже все равно – отыграли они на отлично, а за галстук пусть пионервожатая отвечает.
Когда вернулись в Пионерскую комнату, друзей ждал еще один сюрприз. Лидия Павловна сначала нахваливала их, вспоминая, как замечательно всё получилось. Потом сообщила со всей серьезностью:
– Вы теперь – барабанщики нашей школы, и должны присутствовать на каждой линейке. Следите за своим внешним видом, чтобы были такими красивыми, как сегодня. Понятно?
– Ага, – кивнул Андрей и спросил настороженно: – А галстуки?
– Ах да! – спохватилась вожатая и задумчиво пожевала губы. – Ладно, снимайте. Пусть будут у меня.
Она подошла к ребятам, сама развязала галстуки и положила обратно в шкаф.
Так школьные аутсайдеры Шиндерис и Гупало, заядлые двоечники и прогульщики, не произнеся ни одного слова клятвы и ничем особым не отличившись, вошли в элиту Пионерской организации школы. Да, галстуки им надевали только по понедельникам. Но этого вполне хватило, чтобы мальчики приобрели уверенность в себе и потеряли веру в светлые идеалы коммунизма.
Пройдет год с небольшим и их примут в пионеры. Но это уже ничего не изменит – пионерский галстук они будут носить только по торжественным дням. Все остальное время он будет пылиться среди прочей одежды в домашнем шкафу.
