Зачем Модильяни выставил обнажённую женщину с раздвинутыми ногами? Из-за этой картины немедленно закрыли всю выставку
Обычно скандалы в мире искусства разгораются из-за политики или денег. Но в этот раз хватило всего одного холста. Никаких громких лозунгов. Никаких обвинений. Только женщина. Обнажённая. Лежит на боку. И самое возмутительное – ноги у неё раздвинуты. Это был 1917 год. Париж. И люди, которые вроде как уже видели всё, буквально подскочили. Кто-то покраснел. Кто-то отвернулся. А полиция пришла и просто закрыла выставку.
Что же такого нарисовал Модильяни, что даже французы – на секундочку, французы! – не выдержали?
Обязательно дочитайте до конца. За этим холстом скрывается куда больше, чем просто провокация. Эта история не о теле. Она – о свободе.
Я двадцать лет водила экскурсии по музеям. Видела, как люди стоят в ступоре перед Айвазовским, как прячут смущённые глаза перед ню Ренуара. Но когда я впервые рассказала группе о той самой картине Модильяни, в зале наступила настоящая тишина. Даже школьники перестали хихикать.
Амедео Модильяни – итальянец, тонкий, хрупкий, с бездонными глазами. Он жил в Париже, писал портреты и ню. Пил, болел, бедствовал. Умер в тридцать пять от туберкулёза. Рядом – его любимая женщина, Жанна Эбютерн. Через два дня после его смерти она выбросилась из окна, будучи на девятом месяце беременности. Трагично, да. Но давайте вернёмся к выставке.
3 декабря 1917 года, галерея Берт Э. Вейль. Первая и единственная прижизненная выставка Модильяни. Он написал серию ню – обнажённых женщин. Ничего нового, казалось бы. Вон, у Тициана – нагота, у Веласкеса – нагота, да хоть у Буше. Но у Модильяни было нечто другое. Никаких завуалированных взглядов. Никаких прикрытых платочков и жеманных жестов.
Он написал женщину так, будто убрал всё, что мешает видеть её настоящей. Не музой. Не фантазией. Не предметом желания. А телом. Простым. Настоящим. С кожей, с животом, с лобком – без ретуши. Сильную и уязвимую одновременно.
Именно это и вызвало шок. Одна из картин – «Лежащая обнажённая» – стала тем самым яблоком раздора. На ней женщина лежит на красном фоне, ноги раскинуты, взгляд в сторону. Вроде бы и без пошлости. Но слишком прямолинейно. Слишком честно. А честность, как мы знаем, пугает сильнее всего.
Полицейский, который зашёл на выставку, сказал: «Это непристойно». И выставку немедленно закрыли. Без суда. Без экспертизы. Просто сняли. Модильяни молчал. Он, к слову, почти всегда молчал – вёл себя тихо, рисовал, пил вино, жил впроголодь. Его друзья возмущались: «Как можно так?! Это же искусство!» Но кому какое дело до искусства, если «ноги раздвинуты»?
Сегодня картины Модильяни стоят миллионы. Его ню – в самых уважаемых музеях мира. Но стоит ли за этой скандальной историей только вызов публике? Или художник пытался сказать нечто большее?
Мне кажется – да. Он показал женщину, не спрятанную за драпировками и аллегориями. Без пафоса. Без эротической дымки. Как она есть. И этим он вышел за границы – не только жанра, но и времени. В те годы женщинам редко позволяли быть просто собой. А он – позволил.
Если вы дочитали до конца, спасибо вам. Это правда много значит. Канал пока совсем молодой, и ваша подписка — это как тихое «я рядом». На каждую статью уходит 2–3 часа, но если вас тронуло, я буду счастлива видеть вас среди подписчиков.
А как вы сами реагируете на такие картины? Смело? Спокойно? Или всё же немного неловко? Почему, как вы думаете, даже сегодня у нас в обществе столько споров вокруг женского тела, особенно в искусстве?
И главное – где проходит грань между честностью и провокацией? Существуют ли вообще эти границы – или мы сами их выдумываем?
Поделитесь в комментариях. Мне правда интересно, что вы чувствуете, глядя на такие картины. Может быть, вы бы и сами вышли из галереи? Или остались – и задумались?
Благодарю за прочтение!