Серые тучи низко нависали над кладбищем, словно хотели придавить всех присутствующих к земле. Порывистый ветер трепал одежду немногочисленных людей, собравшихся у свежевыкопанной могилы. Марина стояла, опустив глаза, и не видела ничего вокруг. Последние дни слились для неё в бесконечную череду лиц, слов соболезнования и формальностей.
Гроб медленно опускался в землю. Кто-то из родственников подошёл, обнял её за плечи. Марина кивнула, механически приняв поддержку, но внутри было пусто. Николай ушёл так внезапно — сердце. Всего пятьдесят семь. Они собирались этим летом поехать на море, купили путёвки.
Люди начали расходиться, а она всё стояла, не в силах сделать шаг. Кладбищенский работник деликатно кашлянул где-то за спиной, намекая, что пора уходить.
И тут Марина заметила её — женщину, стоявшую в стороне у старого клёна. Высокая, статная, с коротко стриженными седыми волосами. Она не подходила во время церемонии, держалась особняком. Сейчас их взгляды встретились, и женщина решительно направилась к Марине.
— Ты, должно быть, Марина? — голос звучал хрипловато, но уверенно.
— Да, — Марина с недоумением смотрела на незнакомку. — А вы...
— Анастасия. Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.
Что-то в её тоне заставило Марину напрячься.
— Вы... работали с Николаем?
Анастасия горько усмехнулась:
— Можно и так сказать. Ты ведь знала о нас?
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног:
— О чём?
— О нас с Колей, — Анастасия произнесла его имя с такой интонацией, что у Марины внутри всё оборвалось. — Двадцать лет. Неужели ты не догадывалась?
Стоявшая рядом сестра Марины с тревогой взглянула на них и подошла ближе.
— Кто это? — шепнула она.
Марина не ответила. Анастасия развернулась и пошла прочь, оставив после себя только запах горьких духов и ощущение, что мир перевернулся.
— Поехали домой, — сестра осторожно взяла Марину под руку. — Кто эта женщина?
— Я не знаю, — ответила Марина, чувствуя, как внутри зарождается странное оцепенение. — Я совершенно не знаю.
Тайна шкафа
Дома Марина ходила по комнатам, как призрак. Первые три дня после похорон у неё гостила сестра, но сегодня уехала — у неё семья, работа. Марина осталась одна в квартире, где каждый угол напоминал о Николае. Его запах ещё витал в воздухе, а вещи лежали так, будто он вот-вот вернётся.
Вечером, собравшись с духом, она решила разобрать его шкаф. Открыла дверцы, и на неё пахнуло знакомым одеколоном. Руки дрожали, когда она перебирала рубашки, пиджаки, галстуки. За двадцать пять лет брака Николай стал для неё всем — опорой, лучшим другом, центром её мира.
Внезапно из внутреннего кармана старого пиджака выпал конверт. Марина подняла его, повертела в руках. Обычный белый конверт без надписей. Внутри оказалось письмо, датированное прошлым годом. С первых строк она поняла, что это написано женщиной. Той самой Анастасией.
«Коля, я больше не могу так жить. Двадцать лет между двух огней. Ты обещал решить всё после того, как дети вырастут. Они выросли. Что теперь?»
Марина опустилась на кровать. Комната поплыла перед глазами. Двадцать лет? Всё это время, пока она считала их брак образцовым, он...
Она вернулась к письму, жадно вчитываясь в каждую строчку.
«...наш сын имеет право знать своего отца не украдкой, а открыто...»
Сын? У Николая был сын от другой женщины? Марина прижала руку ко рту, сдерживая крик.
Закрыв глаза, она вспомнила их попытки завести ребёнка, долгие походы по врачам, наконец, вердикт — у неё не может быть детей. Как Николай утешал её, говорил, что им и вдвоём хорошо.
А сам завёл семью на стороне. Родил сына.
Марина вновь развернула письмо, ища ответы. Последние строки ударили как пощёчина:
«...если ты снова не решишься, я больше не буду ждать. Это мой последний ультиматум. Настя».
Жгучая обида подкатила к горлу. Всё, во что она верила, чему посвятила жизнь, оказалось ложью. Николай предал её самым жестоким образом — она жила в придуманном мире, пока он создавал настоящую жизнь с другой.
Слёзы текли по щекам, капая на бумагу, размывая чернила. Марина вспомнила запертый ящик стола, который Николай никогда не оставлял открытым. Может быть, там хранятся другие тайны?
Она должна узнать всю правду. Даже если это разобьёт ей сердце окончательно.
Встреча соперниц
Марина долго собиралась с духом, прежде чем позвонить Анастасии. Номер нашёлся в телефоне Николая под именем "Настя Р.". Трубку взяли почти сразу.
— Алло, — голос Анастасии звучал настороженно.
— Это Марина, жена Николая, — она запнулась, — бывшая жена. Нам нужно поговорить.
Тишина на том конце была такой долгой, что Марина подумала — связь прервалась.
— Хорошо, — наконец ответила Анастасия. — Приезжай завтра в три. Запиши адрес.
На следующий день Марина стояла у двери квартиры в старой пятиэтажке на окраине города. Сердце колотилось, во рту пересохло. Дверь открыла Анастасия — те же коротко стриженные седые волосы, прямая осанка, внимательный взгляд.
— Проходи, — она посторонилась, пропуская Марину в квартиру.
На кухне было чисто и уютно. Старенькая, но ухоженная мебель, герань на подоконнике, запах свежезаваренного чая.
— Садись, — Анастасия указала на стул и налила чай в две чашки. — Ты что-то хотела спросить, я полагаю?
Марина достала письмо из сумки и положила на стол.
— Я нашла это в его вещах.
Анастасия взглянула на конверт и вздохнула.
— Значит, он так и не сказал тебе.
— Двадцать лет, — голос Марины дрогнул. — Как это вообще возможно?
Анастасия горько усмехнулась:
— Мы познакомились на конференции в Питере. Я была переводчицей. Он приезжал ко мне раз в месяц, иногда чаще. Говорил, что в командировках.
— А я верила, — Марина стиснула чашку так, что побелели костяшки пальцев. — И сын? У вас действительно есть сын?
— Да, Павлу восемнадцать, — Анастасия внезапно встала и вышла из кухни. Вернулась с фотографией в рамке. — Вот, смотри.
На фото был юноша — копия Николая в молодости. У Марины перехватило дыхание.
— Он знает, кто его отец?
— Знает. Но видел его редко, всегда тайком. Коля обещал, что когда-нибудь всё расскажет тебе, когда будет подходящий момент.
— За двадцать пять лет брака подходящий момент так и не наступил, — горечь переполняла Марину.
Анастасия неожиданно протянула руку и накрыла ею ладонь Марины:
— Знаешь, я ведь ненавидела тебя долгие годы. Воображала разлучницей, ведьмой, которая удерживает моего мужчину. А теперь вижу — мы обе жертвы его нерешительности.
Марина отдёрнула руку:
— Не надо меня жалеть. Я просто хотела знать правду.
Уходя, она обернулась у двери:
— Что ты собираешься делать теперь?
Анастасия пожала плечами:
— Жить дальше. А что нам ещё остаётся?
Решающий шаг
Проходила неделя за неделей. После той встречи Марина наводила порядок не только в вещах Николая, но и в своих мыслях. Она обнаружила ещё несколько писем в запертом ящике стола. Оказалось, Николай отчислял деньги на счёт сына все эти годы. Был договор о квартире, которую он купил для Анастасии и Павла.
Осеннее солнце слабо освещало комнату, когда Марина собрала письма в стопку и вложила их обратно в конверты. Письма, фотографии, документы — всё свидетельство второй жизни Николая, о которой она не подозревала.
После долгих размышлений она позвонила Анастасии снова.
— Можно встретиться? — голос Марины звучал спокойно.
Они встретились на скамейке в сквере недалеко от дома Анастасии. Ветер гонял опавшие листья по дорожкам. Обе женщины выглядели осунувшимися, постаревшими за эти недели.
— Я нашла документы, — начала Марина, доставая папку. — Николай оставил завещание, всё записано на меня. Но есть и другие бумаги. Он перевёл квартиру на имя Павла ещё при жизни. И открыл на него счёт.
Анастасия кивнула, не выказывая удивления:
— Он говорил мне об этом.
— Вот, — Марина протянула ей конверт. — Здесь все его письма к тебе, которые я нашла. Думаю, они должны остаться у вас с сыном.
Анастасия растерянно приняла конверт:
— Зачем ты это делаешь?
Марина смотрела прямо перед собой, на качающиеся от ветра ветви деревьев:
— Не знаю. Может, чтобы освободиться от прошлого? Или чтобы поступить правильно, наконец-то.
Она помолчала и добавила:
— Я говорила с нотариусом. Хочу передать половину наследства Павлу.
— Ты не обязана это делать, — тихо сказала Анастасия.
— Знаю. Но я хочу, чтобы у нас обеих был шанс начать сначала, — Марина встала. — Мальчик ни в чём не виноват. И... может быть, я бы хотела когда-нибудь познакомиться с ним. Если он захочет.
Идя домой, Марина чувствовала странное облегчение. Горечь предательства никуда не делась, но чувство правильного поступка давало силы двигаться дальше. Она с удивлением поняла, что впервые за долгое время думает о будущем — своём собственном, не связанном с Николаем. Может быть, стоит вернуться к рисованию? Или осуществить давнюю мечту — поехать в Италию?
Марина остановилась у витрины книжного магазина. В отражении увидела себя — прямая спина, расправленные плечи. Она справится. Теперь, когда правда известна и решение принято, она наконец может начать жить заново.
Освобождение
В кабинете нотариуса пахло полировкой и старыми бумагами. Древесина массивного стола потемнела от времени. Марина смотрела в окно, пока седой мужчина в строгом костюме перебирал документы. Его пальцы с аккуратно подстриженными ногтями двигались быстро, но без суеты.
— Всё в порядке, — сказал он, поднимая взгляд. — Ваше решение о передаче половины имущества сыну покойного супруга юридически оформлено.
Анастасия сидела напротив, теребя уголок платка. Павел стоял за её спиной — высокий, с упрямым подбородком отца. Когда Марина впервые увидела его вживую две недели назад, внутри что-то оборвалось. Те же глаза, та же манера хмуриться. Поначалу он держался настороженно, исподлобья оглядывая женщину, которая столько лет была женой его отца.
— Распишитесь здесь и здесь, — нотариус протянул бумаги.
Пока Марина выводила свою подпись, она думала о том, как странно устроена жизнь. Ещё месяц назад она считала себя счастливой женой, а теперь сидит и отдаёт нажитое незнакомому мальчишке, который оказался сыном Николая. И ведь никто не заставлял — сама решила.
— Готово? — спросил нотариус. — Вы понимаете, что решение окончательное?
— Понимаю, — кивнула Марина. — Так будет правильно.
Они вышли на улицу. Моросил дождь, но зонты никто не раскрывал.
— Спасибо, — тихо сказал Павел. — Вы не обязаны были...
— Я знаю, — перебила Марина. — Так захотела.
С неба сыпалась морось, оседая на волосах и одежде. Стало зябко.
— Может, выпьем чаю? — неожиданно предложила Марина. — Вон там кафе.
В маленькой кондитерской пахло корицей и ванилью. Они сели за столик у окна. Сначала молчали, потом разговорились — сперва неловко, с паузами, затем свободнее. Павел рассказал, что хочет поступать в технический — как отец когда-то. Анастасия вспомнила, как Николай забыл ключи от гостиницы и полночи просидел в фойе. Марина неожиданно для себя засмеялась.
— А помнишь, как он боялся голубей? — спросила Анастасия.
— Да! Всегда переходил на другую сторону улицы, если видел стаю!
Они рассмеялись вместе — две женщины, любившие одного мужчину.
После кафе гуляли по набережной. Павел убежал вперёд, разглядывать речные трамвайчики. Марина и Анастасия шли рядом, не касаясь друг друга.
— Как ты смогла? — вдруг спросила Анастасия. — Я б не сумела так...
Марина долго смотрела на тёмную воду.
— А что толку держаться за обиду? — наконец ответила она. — Коли уже нет. А мальчишка ни в чём не виноват. Да и ты, наверное, тоже. Он сам заварил эту кашу, а расхлёбывать нам.
Тучи разошлись, выглянуло бледное солнце. Впереди махал рукой Павел.
— Идёмте скорее! Тут лодки напрокат дают!
Марина улыбнулась. Внутри было пусто, но как-то легко. Словно с плеч сняли тяжёлый груз, который она таскала, сама того не зная. Теперь можно было дышать полной грудью.
— Идём? — спросила она Анастасию.
Та кивнула, и они пошли вперёд — к Павлу, к лодкам, к новой жизни без тайн и обид.