Когда врач сказал мне, что я никогда не смогу иметь детей, мир рухнул. Не обрушился громко, с треском и пылью, а просто осел, как старый фундамент, беззвучно и навсегда. Тогда Игорь взял меня за руку, крепко сжал пальцы и прошептал: «Наташ, мы справимся». Самое страшное, что я ему поверила.
Детский дом «Берёзка» в Приозерске встретил нас звонким детским смехом и запахом свежевыстиранного белья. Я нервно теребила ремешок сумки, пока мы шли по аллее. Дети играли во дворе, некоторые с любопытством разглядывали нас — очередную пару, пришедшую выбирать ребёнка. От этой мысли меня передернуло. «Не выбирать, а найти своего», — поправила я себя.
Вдруг мальчик лет шести, тощий, с копной непослушных рыжих волос, бросился нам навстречу. Остановился в метре от нас и замер как вкопанный.
— Здравствуйте, — тихо сказал он.
— Вы за мной пришли?
У меня в горле встал ком. Игорь кашлянул и отвел взгляд.
— Алексей, ты опять! — воспитательница подбежала к нам.
— Извините, он так ко всем посетителям...
— Ничего страшного, — выдавила я.
— Валентина Петровна вас ждёт, — улыбнулась она и увела мальчика за руку. Он всё оглядывался на нас, пока они не скрылись за дверью.
Заведующая, сухощавая женщина с усталыми глазами, рассказывала о правилах усыновления, а я думала о рыжем мальчике. Перед глазами всё плыло, я кивала, ничего не слыша.
— Это серьёзный шаг, — донёсся до меня её голос. — Вы должны понимать всю ответственность.
— Мы прошли курсы приёмных родителей, — сказал Игорь. — Мы готовились.
— Готовиться — это одно, — вздохнула Валентина Петровна. — Жить — совсем другое. Были случаи, когда детей возвращали.
Я вздрогнула. Возвращали, как бракованную вещь.
— Мы справимся, — твёрдо сказал Игорь. Снова эта фраза.
Через неделю мы вернулись в «Берёзку». Нам показали нескольких детей, но я искала глазами только его — рыжего мальчишку, который подбежал к нам в первый день. Валентина Петровна заметила мой взгляд и улыбнулась.
— Хотите познакомиться с Алексеем поближе? Он хороший мальчик, просто немного... особенный.
Нас провели в игровую комнату. Алексей сидел в углу и что-то рисовал, сосредоточенно высунув язык. Когда я подошла, он поднял голову, и его глаза загорелись узнаванием.
— Вы вернулись! — воскликнул он.
— Да, — я присела рядом. — Можно посмотреть, что ты рисуешь?
Он протянул мне листок. На нём была изображена женщина, похожая на меня, и мужчина, похожий на Игоря.
— Это вы, — серьёзно сказал он. — Я вас ждал.
Мы провели с ним весь день. Алексей не отходил от меня ни на шаг. «Вы мне снились, — доверительно шепнул он мне на ухо, когда мы играли в конструктор. — Я знал, что вы придёте».
В машине Игорь был молчалив.
— Он понравился тебе? — спросила я.
— Хороший мальчик, — неопределённо ответил муж. — Но не спеши, Наташа. Давай посмотрим и на других детей.
— Я не в магазине, — я сжала кулаки. — Я почувствовала... что это наш ребёнок.
— Чувства — это хорошо, — вздохнул Игорь. — Но нам нужно быть практичными.
В тот вечер мы долго спорили. Игорь говорил о рисках, о трудностях адаптации. — Понимаешь, — вздыхал он, — маленьких детей берут чаще. Они ещё не помнят прошлого, легче привыкают к новой семье. А Алёша уже шесть лет прожил в детдоме, у него свои привычки, свои обиды... Будет непросто. — Да плевать мне на «просто»! — я сорвалась на крик. — Это не покупка щенка, а ребёнок! Живой человек! Ты видел его глаза? Он ждал нас! Я уже не могу представить нашу жизнь без Алёши.
В итоге Игорь сдался. Или сделал вид.
Мы стали навещать Алёшу каждые выходные. Он бежал к нам через весь двор, смеялся, показывал свои рисунки. Мы гуляли в парке, ели мороженое, ходили в зоопарк. Я собирала документы на усыновление.
— Наташа, давай сначала оформим опеку, — предложил Игорь. — А потом решим.
— Решим что? — я не понимала.
— Ну, усыновлять или нет.
— Ты сомневаешься? — я недоуменно смотрела на мужа.
— Просто хочу убедиться, что всё получится, — он отвел взгляд.
Я согласилась на опеку — так было быстрее. Алёша переехал к нам через три месяца после нашего первого визита в детский дом. Он вошёл в квартиру с маленьким рюкзачком, в котором лежала старая книжка сказок и потрёпанный плюшевый мишка.
— Это мой дом? — спросил он шёпотом.
— Да, родной, — я обняла его. — Теперь это твой дом.
Первые недели были тяжёлыми. Алёша просыпался по ночам с криками, боялся темноты, не отпускал меня ни на минуту. Игорь стал задерживаться на работе. Когда он возвращался, то был раздражён и молчалив.
— Он привыкнет, — говорила я. — Нужно время.
— Я тоже привыкну, — отвечал муж, но в его глазах я видела что-то ещё.
В тот вечер Игорь пришёл поздно, от него пахло коньяком.
— Я беременна, — сказала я вместо приветствия.
Он замер в дверях, потом медленно опустился на стул.
— Как? — только и спросил он.
— Чудо, — я улыбнулась. — Доктор говорит, что такое иногда случается.
Игорь поднялся, обнял меня, но его руки были напряжены.
— А как же Алёша? — спросил он.
— А что Алёша? — не поняла я. — Будет старшим братом.
— Наташ, — Игорь отстранился, — может... может, его лучше вернуть?
Я отшатнулась.
— Вернуть? Ты с ума сошёл? Это наш сын!
— Нет, Наташ. Это не наш сын. Наш сын будет здесь, — он коснулся моего живота. — А Алёша — чужой ребёнок. Мы взяли его, потому что думали, что не сможем иметь своих.
Я влепила ему пощёчину.
Беременность протекала тяжело. На пятом месяце я легла в больницу. Игорь навещал меня, приносил фрукты, рассказывал об Алёше. Но всё реже и реже.
— Алёша спрашивает о тебе, — сказал он как-то. — Скучает.
— Привези его, — попросила я. — Хочу его видеть.
Игорь обещал, но не привез. Ни через неделю, ни через две.
— Что с Алёшей? — спросила я, когда муж в очередной раз пришёл один.
— Наташа, я хотел сказать... — он запнулся. — Его забрал родной отец.
— Что?! — я приподнялась на койке. — Какой отец?
— Он объявился неделю назад. Всё законно, Наташа. Он восстановился в правах.
Я не верила. Не могла поверить.
— Ты лжёшь, — прошептала я. — Лжёшь...
Игорь смотрел в пол.
Варенька родилась здоровой и крепкой. Игорь светился от счастья, носил её на руках, не отходил от колыбели. Я старалась радоваться новой жизни, но часто просыпалась в слезах. Мне снился Алёша, его рыжие вихры, веснушки на носу, его тихий голос: «Вы мне снились. Я знал, что вы придёте».
— Наташ, забудь, — говорил Игорь. — Теперь у него есть отец. Родной отец.
Я кивала. Может, так и правда будет лучше для Алёши? Всё-таки родная кровь.
Тем воскресным утром мы гуляли в парке. Варе исполнился год, она смешно ковыляла, держась за папину руку. Игорь смеялся и подбрасывал её в воздух. Я улыбалась, глядя на них.
Вдруг я увидела группу детей с воспитательницей. От них отделилась маленькая фигурка и бросилась ко мне.
— Мама! — закричал Алёша. — Мама!
Он остановился в метре от меня, как и тогда, при нашей первой встрече.
— Я знаю, почему вы меня вернули, — тихо сказал он.
— Потому что у вас родилась своя девочка. Но я всё равно вас люблю.
Игорь дёрнулся, схватил Алёшу за плечо.
— Пойдём, Наташа, — бросил он.
— Извините, — подбежала воспитательница. — Алёша, нельзя так убегать!
Я стояла, не в силах вымолвить ни слова.
Дома я бросилась к компьютеру. Руки дрожали, когда я набирала номер детского дома.
— Валентина Петровна? Это Наталья Соколова. Скажите, Алёша... Алексей Воронцов снова у вас?
— Да, — ответил усталый голос. — Уже почти полгода как.
— А его отец?
— Какой отец? — удивилась заведующая. — У Алёши нет отца.
— Но мне сказали... — я обернулась.
Игорь стоял в дверях, бледный.
— Прости, — сказал он. — Я думал, так будет лучше.
Я оставила Варю у родителей и поехала в детский дом. Валентина Петровна рассказала, что Игорь привёз Алёшу обратно, сказав, что я в больнице, жду ребёнка, и мы больше не можем его воспитывать.
— Он сказал, что вы согласны, — добавила она. — Мы бы проверили, но он принёс заявление с вашей подписью...
Подделал. Игорь подделал мою подпись.
Алёша сидел на качелях один, в стороне от других детей. Он увидел меня и замер.
— Мама? — прошептал он.
— Да, родной, — я опустилась перед ним на колени. — Прости меня. Я не знала... Я бы никогда...
— Я знаю, — он вдруг улыбнулся. — Я всегда знал, что вы вернётесь.
— Я заберу тебя, — я крепко обняла его. — Обещаю. Только подожди немного.
Развод был быстрым и грязным. Игорь не хотел отпускать Варю, кричал, что я сумасшедшая, что разрушаю семью ради чужого ребёнка. Родители встали на его сторону.
Первые месяцы я жила как в тумане — съёмная квартира, беготня по инстанциям, бесконечные слёзы Вари, которая скучала по папе. Алёша замкнулся, винил себя во всём. А потом появился Дима. Точнее, он всегда был где-то рядом — мой одноклассник, тихий и надёжный. Сначала он просто помогал с документами — его старший брат работал юристом. Потом стал заходить по вечерам — поиграть с детьми, починить кран, собрать шкаф. Я замечала, как теплеет взгляд Алёши, когда он видит Диму. Как Варя тянет к нему ручки.
— Знаешь, он всегда был в тебя влюблён, — сказала мне как-то Ленка, моя одноклассница. — Ещё со школы. Все знали, кроме тебя.
— Глупости, — отмахнулась я.
Но когда в тот вечер Дима задержался дольше обычного и неловко пригласил меня в кино, я вдруг поймала себя на мысли, что уже давно не испытывала такого спокойного, тёплого чувства рядом с мужчиной.
— Дети... — начала я.
— Мы возьмём их с собой, — улыбнулся он. — На мультфильм.
Теперь нас четверо. Алёша, Варя, я и Дима. Игорь видится с дочкой по выходным. Сначала Алёша боялся, что его снова отдадут, но со временем страх прошёл. Он называет Диму папой, а Дима его — сыном.
Вчера Алёшка вбежал в квартиру, размахивая дневником. Глаза сияют, веснушки, кажется, светятся на загорелом носу.
— Мам! Мам! Смотри! — он гордо открыл дневник на нужной странице, где красовалась пятёрка по математике, первая за четверть. Он водил пальцем вокруг оценки, словно боялся, что она исчезнет, если до неё дотронуться.
Я обнимаю его, взъерошиваю рыжие вихры. Он обхватывает меня руками — крепко-крепко, как в тот первый день, когда я забрала его из детского дома. Снова.
— Знаешь, — шепчет он мне на ухо, — я с самого начала это чувствовал. Каждую ночь я видел тебя во сне и знал, что ты моя настоящая мама.
Что-то внутри меня дрогнуло и потеплело. Сердце забилось, а к глазам подступили непрошеные слёзы. Я прижимаю его к себе и думаю: какая разница, откуда приходят дети в нашу жизнь? Из роддома или из детского дома «Берёзка» — неважно. Главное, что они находят дорогу к твоему сердцу. И остаются там навсегда.
А как бы вы поступили на месте Натальи? Смогли бы вы пережить предательство близкого человека ради счастья ребёнка? Делитесь своими мыслями в комментариях!
Если история тронула ваше сердце — поставьте лайк и подпишитесь на канал. Ваша поддержка помогает мне делиться с вами новыми непростыми, но такими важными историями.
До встречи в следующих публикациях! Пусть в вашей жизни будет больше любви и надёжных людей рядом.