— Да брось ты эти чертовы документы! — Арина выхватила папку из моих рук и швырнула её на журнальный столик. — Отдохнём нормально хоть раз! Шашлыки, свежий воздух. Сколько можно киснуть в четырёх стенах?
Я потёр переносицу и устало вздохнул. Последний квартальный отчёт никак не сходился, начальник дышал в затылок, а тут ещё эта поездка на природу, которую я пообещал жене ещё месяц назад.
— Арин, ты же знаешь, какой завал на работе. Я правда...
— Знаю, знаю, — она присела на подлокотник моего кресла, — «важный проект», «сроки горят». Я слышу это каждую неделю, Даниил. А ещё я помню, что у нас годовщина свадьбы послезавтра, и мы договаривались отметить её с друзьями на природе.
Я поморщился. Вот чёрт, опять забыл. Три года вместе, а я по-прежнему путаюсь в датах. Арина внимательно наблюдала за моим лицом — она всегда читала меня как открытую книгу.
— Ты забыл, — не вопрос, а утверждение. В её глазах мелькнуло разочарование, но она быстро его спрятала. — Ничего, я напомнила. Макар с Софой уже всё организовали. Они берут мангал и мясо, мы — остальное. Глеб тоже будет.
— Глеб? — я нахмурился. — А он-то с какого перепугу?
— Он друг Макара и Софы, — пожала плечами Арина. — Что-то имеешь против?
Против я ничего не имел, но этот Глеб мне никогда не нравился. Слишком гладкий, слишком улыбчивый. Эти его истории про путешествия, дорогие часы на запястье, взгляды в сторону моей жены.
— Ладно, поедем, — я сдался, понимая, что этот бой проигран. — Только дай мне сегодня закончить с отчётом.
Арина просияла и чмокнула меня в щёку.
— Только никаких документов на природе!
***
Наша история с Ариной началась банально — офис, корпоратив, случайное знакомство. Я — системный администратор с хроническим недосыпом и страстью к ретро-консолям. Она — бойкая сотрудница отдела кадров с заразительным смехом. Через год я сделал предложение, ещё через полгода мы поженились.
Первое время всё было как в дурацких романтических комедиях — цветы по пятницам, завтраки в постель по выходным, страстные ночи и долгие разговоры до утра. Потом повседневность начала брать своё. Я с головой ушёл в работу, Арина стала чаще встречаться с подругами. Мы стали реже говорить и чаще молчать.
Наши общие друзья, Макар и Софа, были полной противоположностью. Вместе со школы, неразлучны, вечно в поисках новых приключений, поездок, тусовок. Макар с первого курса тащил меня на все вечеринки, а когда я начал встречаться с Ариной, с энтузиазмом включил её в наш круг.
Глеба я встречал всего пару раз — он работал в какой-то международной компании, часто бывал в командировках и появлялся в нашей компании эпизодически. Высокий, подтянутый, с вечным загаром и историями про экзотические страны. Девушки в его присутствии менялись на глазах. Не была исключением и моя Арина.
Пятничным утром мы загрузили вещи в мою старенькую «Тойоту» и выехали за город. Настроение было так себе — отчёт я всё-таки закончил, но поспал всего четыре часа. Арина, напротив, светилась от предвкушения. Она включила радио, подпевала каждой песне и болтала без умолку.
— Говорят, там потрясающее место у реки. Софа нашла его по каким-то своим каналам. Представляешь, даже с домиком для ночёвки! Макар уже всё оплатил.
Я мрачно кивал, борясь с сонливостью. Мысленно я всё ещё был в офисе, прокручивая в голове строки таблиц и графики.
На место мы приехали последними. Софа с Макаром уже разожгли мангал, а рядом с ними крутился Глеб в идеально белой футболке и шортах цвета хаки.
— Опаздываете, молодожёны! — Макар сграбастал меня в охапку. От него уже пахло пивом. — Давай помогу с вещами.
Арина обнялась с Софой, потом приветливо улыбнулась Глебу. Мне показалось, что её объятие с ним длилось чуть дольше, чем нужно, но я списал это на паранойю от недосыпа.
— Даня, ты как труп, — хохотнул Макар, вытаскивая из багажника сумки. — Сейчас пивка тяпнешь — и полегчает!
Место действительно оказалось чудесным. Небольшая поляна у излучины реки, деревянный домик с верандой и мангальной зоной, лес вокруг. Воздух пьянил сильнее алкоголя.
Я наконец расслабился. Уселся в шезлонг с бутылкой пива, наблюдая, как Арина помогает Софе нарезать овощи, а Макар колдует над мясом. Глеб что-то рассказывал, размахивая руками, все смеялись.
— Даня, иди к нам! — позвала Арина. В её глазах плясали солнечные зайчики, и я вдруг подумал, как давно не видел её такой счастливой.
Я присоединился к компании, и день потек неспешно и приятно. Мы жарили шашлыки, купались в реке, играли в карты. С каждым новым бокалом вина становилось веселее. К вечеру Макар притащил колонку, и поляна превратилась в импровизированную танцплощадку.
Я никогда не был хорошим танцором, поэтому просто сидел, наблюдая, как Арина кружится в танце с Софой. Потом с Макаром. Потом с Глебом. И снова с Глебом. Он что-то шептал ей на ухо, она запрокидывала голову и смеялась.
Внутри меня медленно закипала злость. Или ревность? Я не мог понять. Последние месяцы мы с Ариной почти не проводили время вместе, и вот теперь она буквально светится от счастья — но не рядом со мной.
— Эй, друг, ты чего такой хмурый? — Макар плюхнулся рядом и сунул мне в руку стопку с чем-то прозрачным. — Давай за дружбу!
Мы выпили. Потом ещё. И ещё. Алкоголь сделал мир мягким и немного размытым. В какой-то момент я обнаружил, что сижу на веранде один. Где все? Было уже темно, только костёр бросал отблески на деревья.
Пошатываясь, я поднялся и направился к домику. Изнутри доносилась приглушённая музыка и смех. Софа танцевала с Макаром, прижавшись к нему всем телом.
— А где Арина? — спросил я, оглядываясь.
— Они с Глебом пошли за дровами, — отмахнулся Макар. — Садись, выпьем!
Что-то щёлкнуло в моей голове. За дровами? В лес? Ночью? Я развернулся и вышел, сжимая кулаки.
Снаружи было темно и свежо. Я побрёл вдоль реки, вглядываясь в темноту. Звуки вечеринки постепенно стихали за спиной, и тут я услышал другой звук. Женский смех. Её смех.
Я замер, пытаясь определить направление. Звук доносился из небольшой рощицы справа. Стараясь двигаться бесшумно, я подошёл ближе.
Арина стояла, прислонившись спиной к дереву. Глеб нависал над ней, одной рукой упираясь в ствол рядом с её головой. Вторая его рука была на её талии. Они о чём-то тихо говорили, и Арина снова засмеялась.
Я застыл, как вкопанный. Сердце грохотало в груди. В голове пронеслась тысяча мыслей, но ни одной связной. Что мне делать? Подойти? Закатить сцену? Уйти как ни в чём не бывало?
Пока я колебался, Глеб наклонился и поцеловал мою жену. И она ответила.
У меня потемнело в глазах. Я рванул к ним, не разбирая дороги, запнулся о корягу и с треском повалился на землю. Когда я поднял голову, Арина смотрела на меня расширенными от ужаса глазами.
— Даня! Это... это не то, что ты думаешь!
Я поднялся, отряхивая грязь с колен. Меня трясло.
— А что я должен думать, Арина? — мой голос звучал хрипло. — Просто объясни мне, что я должен думать?
Глеб поднял руки в примирительном жесте:
— Слушай, мужик, не заводись. Мы просто...
— Заткнись, — оборвал я его. — Просто заткнись, ладно?
Арина шагнула ко мне:
— Даня, пожалуйста, давай поговорим. Это была ошибка, глупость, я не знаю, что на меня нашло.
— На тебя нашло? — я горько усмехнулся. — И долго это уже на тебя находит?
Она молчала, и в этом молчании была вся правда.
— Пойдём домой, — сказал я наконец. — Собирай вещи, мы уезжаем.
— Сейчас? — растерянно спросила она. — Но уже ночь, и ты пил...
— Сейчас, — отрезал я. — Либо ты едешь со мной, либо остаёшься с ним. Решай.
Я развернулся и зашагал к домику. Внутри всё кипело. Хотелось кричать, бить посуду, вцепиться Глебу в горло. Но больше всего хотелось понять, как мы до этого докатились.
— Ты ведёшь как псих, — Арина вцепилась в ручку двери, когда машина в очередной раз вильнула на повороте. — Остановись, пожалуйста. Мы разобьёмся.
Я сбросил скорость и съехал на обочину. Заглушил мотор. Мы сидели в темноте, только приборная панель давала слабый свет. Дворники монотонно скрипели по стеклу — начался дождь.
— Что происходит с нами, Арин? — спросил я, глядя прямо перед собой. — Только честно.
Она долго молчала, потом тихо произнесла:
— Мы перестали видеть друг друга. Ты весь в работе, я... я просто хотела почувствовать себя живой, нужной, желанной.
— И поэтому решила изменить мне с первым встречным?
— Глеб не первый встречный! — возмутилась она, а потом осеклась. — Прости. Я не это имела в виду. Просто... он обращал на меня внимание. Задавал вопросы. Смотрел в глаза, когда я говорила. Когда ты в последний раз делал так, Даня?
Я открыл рот, чтобы возразить, но не смог. Она была права. Я не помнил, когда последний раз по-настоящему смотрел на свою жену.
— И что теперь? — спросил я, чувствуя, как злость уступает место усталости и печали.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Может, попробуем начать сначала? Поговорить, наконец. По-настоящему.
Дождь усилился, барабаня по крыше автомобиля. В этом шуме было что-то успокаивающее.
— Ты любишь его? — вопрос, которого я боялся больше всего.
— Нет, — она покачала головой. — Он просто... появился в нужный момент. Или в ненужный — это как посмотреть.
Я кивнул, принимая этот ответ. Не уверенный, что верю, но хотя бы понимаю.
— Поехали домой, — сказал я после долгой паузы. — Кажется, у нас много работы впереди.
Я завёл мотор, и мы продолжили путь — медленнее, осторожнее, но всё же вместе. Эта поездка на шашлыки обернулась совсем не тем, чего я ожидал. Я действительно пожалел, что поехал. Но может быть, именно это и нужно было, чтобы наконец увидеть, как далеко мы отдалились друг от друга. И как важно найти путь обратно, пока ещё не слишком поздно.
Наш разговор в машине той ночью был началом конца.
Мы вернулись домой в гнетущем молчании, которое оказалось красноречивее любых слов. Арина сразу ушла в душ — долго стояла под струями воды, словно пыталась смыть не только запах костра, но и произошедшее в лесу. Я сидел на кухне и понимал, что ничего уже между нами не будет как прежде.
Следующие две недели мы почти не общались. Арина чувствовала свою вину и любыми способами пыталась её искупить. Она старалась изо всех сил — готовила мои любимые блюда, интересовалась работой, даже села рядом, когда я в очередной раз корпел над отчётами.
Я тоже пытался — приходил домой пораньше, купил билеты в театр, заказал столик в ресторане, где мы праздновали годовщину свадьбы в прошлом году.
Но в наших глазах больше не было той искры. Мои объятия стали механическими, её поцелуи — осторожными, будто она боялась переступить невидимую черту. По ночам я лежал, глядя в потолок, и думал — смогу ли когда-нибудь забыть её силуэт в лунном свете леса и чужие руки на её талии?
В один из вечеров я вернулся домой и застал Арину сидящей на полу гостиной среди разложенных фотографий. Она перебирала снимки нашей свадьбы, нашего медового месяца, наших счастливых дней.
— Знаешь, — тихо сказала она, не поднимая глаз, — я пыталась найти момент, когда всё пошло не так. Когда мы начали отдаляться друг от друга.
Я сел рядом, взял в руки фото, где мы смеёмся, измазанные кремом от свадебного торта.
— И нашла?
— Нет, всё это происходило постепенно и в один момент я поняла, что ты уже не мой родной человек — она покачала головой.
Её слова больно резанули по сердцу, но я не мог не признать их правдивость.
— Я всё время думаю о той ночи, — продолжила она. — О том, что случилось с Глебом... Знаешь, я не любила его. Даже не была влюблена. Просто... рядом с ним я снова почувствовала себя женщиной. Желанной. Интересной.
— А рядом со мной ты так себя не чувствуешь?
Арина наконец посмотрела мне в глаза:
— А ты? Ты чувствуешь себя настоящим мужчиной рядом со мной, Даня? Или я просто часть твоего быта, как эта квартира, как твоя работа?
На этот вопрос у меня не было ответа. Или был, но я боялся его произнести.
Через пять дней Арина собрала вещи в чемодан и уехала к своим родителям в пригород.
Мы решили взять паузу, чтобы разобраться в себе и всё обдумать.
Прошло полгода.
Я с головой ушёл в работу — взял дополнительные проекты, часто оставался в офисе допоздна, иногда ночевал прямо там, на диване в комнате отдыха. Коллеги смотрели с сочувствием, но ничего не говорили. Все уже знали, что мы с Ариной больше не вместе.
Развод оформили быстро и без лишних эмоций. К тому моменту у нас не осталось ни общего имущества, ни общих планов на будущее. Только воспоминания, которые постепенно блекли, как старые фотографии.
Макар и Софа пытались поддерживать отношения с нами обоими. Сначала неловко приглашали меня в гости по отдельности от Арины, потом перестали. Я не винил их — им тоже было некомфортно. Той дружбе, что связывала нас раньше, пришёл конец.
О Глебе я ничего не слышал, да и не хотел. Почему-то злость на него испарилась быстрее, чем я ожидал. В конце концов, он был лишь катализатором, а не причиной краха нашего брака.
В один из осенних дней — серых, дождливых, бесконечных — я сидел в небольшой кофейне недалеко от работы. Перебирал бумаги, готовясь к важной презентации, когда дверь открылась, и вошла она. Арина. В светлом плаще, с новой стрижкой — короткие волосы открывали шею, что делало её черты тоньше, изящнее. Она не сразу заметила меня, сделала заказ и лишь потом, повернувшись к залу в поисках свободного столика, встретилась со мной взглядом.
Секундное замешательство, а потом она решительно направилась ко мне.
— Привет, — улыбка неуверенная, но искренняя. — Не помешаю?
— Нет, что ты, — я поспешно убрал бумаги. — Присаживайся.
Мы говорили о погоде, о работе. Она устроилась в международную компанию, недавно вернулась из командировки в Берлин.
— Ну как ты сам вообще? — наконец спросила она.
Я мог бы соврать. Сказать, что всё отлично, что я ни о чём не жалею. Но вместо этого я произнёс:
— Учусь жить заново. Без тебя это... непривычно.
Она кивнула:
— Я тоже. Иногда просыпаюсь и по привычке тянусь к твоей стороне кровати.
— Всё ещё злишься на меня?
Арина задумалась, помешивая ложечкой кофе.
— Нет, — наконец сказала она. — Сначала злилась. На тебя, на себя, на обстоятельства. Потом поняла, что это бессмысленно. Мы оба виноваты. Или никто не виноват. Просто так сложилось.
В её голосе не было горечи, только спокойная мудрость человека, принявшего неизбежное.
— Знаешь, я много думала о нас — продолжила она. — Мы стали жить параллельными жизнями. Это видно. И возможно... возможно, нам действительно лучше по отдельности.
Я смотрел на неё и понимал — она права. Как бы больно ни было это признавать.
— Как думаешь, мы могли всё исправить и быть вместе? — спросил я.
— Могли. Но в нашем случае лучше было просто взять и отпустить, — она грустно улыбнулась.
После той встречи прошёл ещё месяц.
Я сменил квартиру — слишком много воспоминаний хранили старые стены. Уже обживался на новом месте, когда раздался звонок. Это была Софа.
— Даня, привет, — её голос звучал напряжённо. — Слушай, я не знаю, должна ли тебе это говорить... Но Арина улетает в Сингапур. На год, может больше. Её перевели в тамошний офис.
Я сжал телефон крепче:
— Когда?
— Послезавтра. Утренний рейс.
Положив трубку, я долго стоял у окна, глядя на незнакомый двор. Лететь в аэропорт? Попытаться остановить? Ради чего? Мы уже сказали друг другу всё, что можно было сказать.
В назначенный день я всё же поехал. Не чтобы останавливать — просто увидеть её ещё раз. Возможно, попрощаться по-настоящему.
Я заметил её у стойки регистрации — в светлом платье, с небольшим чемоданом. Она стояла одна, и я уже хотел подойти, когда увидел, как к ней приблизился высокий светловолосый мужчина. Не Глеб — кто-то, кого я не знал. Он что-то сказал ей, она рассмеялась, и в этом смехе было столько света, столько непринуждённости, что у меня перехватило дыхание.
Я застыл на месте, не в силах сделать ни шага вперёд или назад. А потом развернулся и пошёл к выходу. Некоторые истории должны заканчиваться без лишних слов.
Прошло два года.
Моя жизнь наладилась — новая должность, новые друзья, даже отношения с приятной женщиной из соседнего отдела. Я редко вспоминал о прошлом.
В один из выходных я гулял по набережной и вдруг увидел её — Арина сидела на скамейке с книгой. Одна. Первым порывом было уйти незамеченным, но она подняла глаза и узнала меня.
— Даня, — она помахала рукой. — Не проходи мимо.
Я присел рядом. Она выглядела счастливой и спокойной.
— Давно вернулась? — спросил я.
— Месяц назад. Контракт закончился, решила вернуться домой.
— И как тебе было там?
— Другой мир, — она улыбнулась. — Знаешь, иногда нужно уехать очень далеко, чтобы понять, кто ты на самом деле.
Мы проговорили почти час. Без натянутости, без недомолвок. Как старые друзья, которыми, наверное, и должны были стать.
— У тебя всё хорошо? — спросила она напоследок.
— Да, — ответил я, и это была правда. — У меня всё хорошо.
Когда мы прощались, она легко коснулась моей руки:
— Знаешь, Даня, я благодарна тебе. За всё. За то, что было, и даже за то, как всё закончилось. Это сделало меня сильнее.
Я смотрел, как она уходит — прямая спина, уверенная походка — и думал о том, как странно устроена жизнь. Мы встречаемся с людьми, любим их, теряем, идём дальше. И каждый человек оставляет в нас частичку себя.
Тем вечером я долго сидел на балконе, глядя на город. Думал о том, как одно решение — поехать на те злополучные шашлыки — изменило всю мою жизнь. Но, может быть, это было неизбежно. Может быть, каждый из нас должен был пройти свой путь, чтобы стать тем, кем мы стали сейчас.
Мы с Ариной больше не были мужем и женой. Не были даже близкими друзьями. Но в этот момент я чувствовал странную, светлую благодарность за то, что она была в моей жизни. И за то, что мы нашли в себе силы отпустить друг друга к новым берегам.