Сергей поставил чашку с кофе на подоконник и прислушался. Снизу доносился рокот работающего лифта. Вот-вот должна была вернуться Лена, его жена. Они договорились вместе пообедать — редкая возможность в будний день. Сергей работал дома, а Лена выпросила у начальства длинный обеденный перерыв.
Дверной звонок разорвал тишину. Сергей улыбнулся. Лена часто забывала ключи, и это стало их маленькой семейной шуткой. Он неторопливо подошел к двери, открыл, и замер на пороге.
В проеме стояла Валентина Петровна — его теща. С огромным чемоданом на колесиках и объемной сумкой через плечо. Ее обычно аккуратно уложенные волосы были слегка растрепаны, а на лице — выражение решимости, которое Сергей хорошо знал и всегда побаивался.
— Здравствуй, зятек! — бодро сказала Валентина Петровна, не дожидаясь приветствия. — Принимай гостью!
Сергей ошарашенно посмотрел на чемодан, потом на тещу.
— Валентина Петровна, а что случилось? Лена ничего не говорила о вашем приезде...
— Потому что она не знает, — Валентина Петровна решительно вкатила чемодан в прихожую. — Ну что, зять, принимай — жить я теперь буду с вами.
Сергей почувствовал, как во рту пересохло.
— С нами? Насовсем?
— Именно! — Валентина Петровна скинула туфли и уже направилась вглубь квартиры. — А где моя доченька? На работе? Ну, ничего, вечером обнимемся, а пока ты мне поможешь устроиться.
Сергей прислонился к стене, пытаясь переварить информацию. Они с Леной жили вдвоем в небольшой двушке. Валентина Петровна обитала в соседнем районе, в квартире, доставшейся ей от родителей. За три года их брака теща никогда не заговаривала о переезде.
— Валентина Петровна, но почему так внезапно? Что-то случилось с вашей квартирой?
Теща прошла на кухню и открыла холодильник, будто у себя дома.
— Ох, зятек, какой же ты непонятливый! Старая я стала, нужен присмотр. Да и вам помогу — Леночка ведь наверняка скоро захочет ребеночка, а тут я, готовая няня! — Она взяла яблоко из фруктовницы и с хрустом откусила. — Кстати, свою квартиру я сдала. Молодой семье, очень приличные люди. Деньги буду вам отдавать, поможем вам с ипотекой расплатиться.
Сергей опустился на стул. Ситуация принимала катастрофический оборот. Лена с мамой были близки, но жить в одной квартире с тещей — такой перспективы он даже в кошмарах не представлял.
— А вы... с Леной это обсуждали?
— Ой, ну что обсуждать? — отмахнулась Валентина Петровна. — Материнское сердце чувствует, когда нужно быть рядом с дочерью. А уж если дочь беременна...
Сергей поперхнулся.
— Беременна? Лена беременна?
Теща улыбнулась загадочно:
— А ты не знал? Она мне по телефону рассказала, что вы планируете. Я все поняла между строк. Материнское сердце не обманешь!
Сергей потер виски. Они действительно обсуждали возможность завести ребенка, но конкретных планов не строили. Лена хотела сначала закончить свой проект на работе и получить повышение.
— Валентина Петровна, но у нас даже места нет. Где вы будете спать?
— Как где? В маленькой комнате! Твой кабинет? Ну ничего, компьютер можно в спальню перенести. Мне много места не надо, — теща уже хозяйским взглядом осматривала кухню. — А тут я порядок наведу. И готовить буду каждый день. Ты же любишь мои пирожки?
Сергей любил. Но не настолько, чтобы согласиться на совместное проживание.
В двери повернулся ключ. Лена вошла в квартиру, скинула туфли и, не глядя по сторонам, громко сказала:
— Сереж, прости, я опоздала, начальник в последний момент документы подкинул!
Она подняла голову и замерла, увидев мать.
— Мама? Ты что здесь делаешь?
— Доченька! — Валентина Петровна бросилась обнимать Лену. — Я решила, что пора мне к вам перебираться. Сюрприз!
Лена ошарашенно переводила взгляд с матери на мужа. Сергей беспомощно развел руками.
— Но... мама... почему ты ничего не сказала?
— А что говорить? Если бы предупредила, ты бы начала отговаривать, а так — свершившийся факт! — Теща довольно потерла руки. — Квартиру я сдала, вещи привезла. Будем жить втроем! А скоро, может, и вчетвером, — она многозначительно посмотрела на живот дочери.
— Что?! — Лена еще больше растерялась. — Какое вчетвером? Мама, ты о чем?
— Ты мне не рассказывай, — Валентина Петровна хитро прищурилась. — Материнское сердце все чувствует. Берегу тебя заранее.
Лена посмотрела на Сергея, ища поддержки. Он пожал плечами.
— Твоя мама считает, что ты беременна, раз мы это обсуждали.
— Мама! — воскликнула Лена. — Я не беременна! И мы еще не решили окончательно...
— Вот! — торжествующе подняла палец теща. — Еще не решили, но уже обсуждаете. Значит, я вовремя. Кто вам поможет с малышом? Кто будет готовить, стирать, убирать? У вас обоих работа. А тут я!
Лена беспомощно опустилась на стул. Сергей видел, как она пытается собраться с мыслями.
— Мама, но мы не можем так резко... Нам нужно обсудить это вместе, подготовиться. У нас даже места для тебя нет.
— Есть, — снова отмахнулась Валентина Петровна. — В кабинете у зятя как раз поместится моя кровать, а его компьютер перенесем. Или вы хотите, чтобы я спала на кухне? Родная мать?
Она мастерски изобразила обиду. Лена вздохнула.
— Мам, дело не в этом. Просто... мы привыкли жить вдвоем. У нас свой ритм, свои привычки.
— Ой, не выдумывай, доченька! — Валентина Петровна снова стала бодрой. — Какие там привычки? Вы целыми днями на работе. А вечером я буду уходить в свою комнату, не буду мешать. Только ужином накормлю. А по выходным будем вместе на дачу ездить. Тебе же надо свежий воздух, витамины!
Сергей откашлялся:
— Валентина Петровна, у нас нет дачи.
— Как нет? — теща удивленно посмотрела на него. — А у Николая Степановича, моего коллеги? Он обещал нам свою дачу на все лето, я уже договорилась!
Сергей и Лена переглянулись. Ситуация становилась абсурдной. Теща не просто переезжала к ним — она уже распланировала их совместную жизнь на месяцы вперед.
— Мама, — Лена попыталась говорить твердо, — нам нужно это обсудить. Вдвоем с Сережей. А потом уже с тобой.
— Что тут обсуждать? — Валентина Петровна уже открывала шкафы, осматривая содержимое. — Я для вас только благо. И денег принесу, и помогать буду.
— А если мы скажем, что нам это не подходит? — осторожно спросил Сергей.
Теща застыла, медленно повернулась и посмотрела на него долгим взглядом.
— Не подходит родная мать? Которая Леночку вырастила, выучила, на ноги поставила? Одна, между прочим, после смерти отца! — Ее голос начал подрагивать. — Которая для вас готова все отдать? У которой только вы и остались?
Лена вскочила и обняла мать:
— Мама, ну что ты! Конечно, мы тебя любим. Просто все так неожиданно...
— Ладно, — Валентина Петровна мгновенно успокоилась. — Вы тут обсуждайте, а я пока в душ. Дорога была утомительной.
Она направилась в ванную, оставив Сергея и Лену на кухне.
Как только дверь ванной закрылась, Сергей схватил жену за руку:
— Лена, это катастрофа! Мы не можем жить с твоей мамой.
— Знаю, — прошептала Лена. — Но что делать? Она уже квартиру сдала! Куда ей идти?
— Пусть отменит сделку. Скажет этим «приличным людям», что передумала.
— Не знаю, заключила ли она официальный договор, — вздохнула Лена. — Ты же знаешь маму, она может все сделать по-своему.
Сергей ходил по кухне, нервно запуская пальцы в волосы.
— Но я не могу так работать! Мне нужен кабинет, тишина. Она будет постоянно меня отвлекать, задавать вопросы, рассказывать истории. Ты сама знаешь, какая она...
Лена кивнула:
— Знаю. Но дай мне время. Я что-нибудь придумаю.
Из ванной появилась Валентина Петровна в халате, с полотенцем на голове. Она выглядела так, будто жила здесь всегда.
— Дочка, у вас фен барахлит! Сергей, посмотри, может, починишь?
Сергей стиснул зубы:
— Хорошо, Валентина Петровна. После обеда.
— Какого обеда? — оживилась теща. — Я сейчас быстренько что-нибудь приготовлю. У вас в холодильнике катастрофа, но я что-нибудь придумаю.
Она начала греметь кастрюлями, и Сергей понял, что его мечты о спокойном обеде с женой растаяли окончательно.
Вечером, когда Валентина Петровна наконец ушла в выделенную ей комнату, Сергей и Лена смогли поговорить шепотом в спальне.
— Так не может продолжаться, — сказал Сергей. — Я сегодня не смог работать. Она вломилась в кабинет с чаем, потом начала пылесосить, потом спрашивала, где у нас отвертка. А когда я попросил не мешать, обиделась и сказала, что просто хочет помочь.
Лена сидела на краю кровати с потерянным видом.
— Я пыталась узнать про квартиру. Оказывается, она действительно сдала ее. На полгода. С официальным договором.
Сергей застонал и упал на кровать.
— Полгода? Я не выдержу и недели!
— Тише, — Лена прикрыла дверь спальни. — Она услышит.
— И пусть! — Сергей уже не мог сдерживаться. — Это наша квартира, Лена. Мы ее купили, мы платим ипотеку. Твоя мама не может просто так вломиться и заявить, что будет здесь жить.
— Знаю, — кивнула Лена. — Но она моя мама. И она действительно много для меня сделала.
— Это не значит, что мы обязаны разрушить нашу жизнь.
Лена вздохнула:
— Дай мне время. Я попробую что-нибудь придумать.
Шли дни. Валентина Петровна обосновалась в их квартире основательно. Кабинет Сергея превратился в уютную спальню для тещи, с фотографиями, статуэтками и вязаными салфетками на каждой поверхности. Его рабочий стол переехал в угол спальни, где Сергей пытался работать, надев наушники и отгородившись от мира.
Но это не помогало. Валентина Петровна открывала дверь спальни без стука, чтобы предложить чай, бутерброд или просто рассказать последние новости от соседки из ее старого дома. Она перемыла всю посуду в шкафах, переставила мебель в гостиной «для лучшей энергетики» и повесила на стену огромный ковер, который привезла в отдельной упаковке.
— Это от сквозняков, — объясняла она удивленным молодым. — Вы простужаетесь часто, я заметила! А все почему? Сквозняки!
Сергей замечал, как меняется настроение Лены. Если в первые дни она еще пыталась мягко ограничивать мать, то теперь просто молча принимала все ее указания. После работы Лена приходила домой и сразу попадала под град вопросов, советов и критики.
— Леночка, что за прическа? Ты с такой головой на работу ходишь? Давай я тебе красивую укладку сделаю, у меня новый лак отличный.
— Доченька, эти туфли тебе жмут, я же вижу! У тебя будут косточки на ногах, как у меня. Пойдем в выходные, я тебе нормальную обувь выберу.
— Сергей, ты можешь убавить звук в наушниках? Я даже в своей комнате слышу твою музыку! Тебе вообще вредно так громко слушать, оглохнешь рано!
Однажды вечером, когда Валентина Петровна ушла в гости к подруге, живущей неподалеку, Сергей решительно подошел к жене:
— Лена, так больше не может продолжаться. Прошло две недели, и я на грани. Я не могу работать, не могу нормально отдохнуть. Твоя мама контролирует каждый наш шаг!
Лена горько усмехнулась:
— Ты думаешь, мне легче? Я же ее дочь, на меня двойной контроль. Она всегда была такой, просто раньше мы жили отдельно и виделись раз в неделю. Я могла это выдержать. А сейчас...
— Что будем делать? — Сергей обнял жену. — Полгода мы не выдержим.
Лена задумалась.
— У меня есть идея, но не знаю, сработает ли. Мама всегда хотела, чтобы я росла в нормальной семье. Она даже после смерти отца не заводила серьезных отношений, чтобы, как она говорила, «чужой дядька дочку не обижал».
— И что?
— А что, если мы начнем ссориться? Громко, показательно. Она не выносит скандалов. Всегда старалась, чтобы у нас был мир и покой.
Сергей приподнял бровь:
— Ты хочешь устроить фальшивую войну?
— Не совсем. Просто... не будем сдерживаться. Если что-то не нравится — говорим прямо. Спорим, если хочется. Может быть, она поймет, что мы не готовы жить втроем.
Сергей улыбнулся:
— Я согласен на все, лишь бы вернуть нашу жизнь.
План они начали воплощать на следующий день. За завтраком Сергей громко возмущался, что яичница пересолена (хотя Валентина Петровна готовила ее, как всегда, идеально). Лена демонстративно отказалась есть, заявив, что на диете (чем вызвала бурю возмущения у матери).
Вечером они устроили громкий спор о том, какой фильм смотреть. Валентина Петровна сидела в углу дивана, переводя взгляд с дочери на зятя, явно не понимая, что происходит.
На следующий день Сергей «случайно» пролил кофе на скатерть, которую Валентина Петровна только что постелила. Лена раскритиковала новую вазу, которую теща купила для их гостиной. Они специально говорили громче обычного, перебивали друг друга и закатывали глаза в ответ на замечания.
К концу недели Валентина Петровна ходила мрачнее тучи. Во время очередного громкого спора — теперь о том, какую стиральную машину лучше купить взамен старой, — она не выдержала:
— Да что с вами такое? Вы раньше так не ругались! Это из-за меня, да?
Лена и Сергей замолчали, обменявшись быстрыми взглядами.
— Из-за тебя? — осторожно спросила Лена. — Почему ты так думаешь?
— Да потому что я не слепая! — Валентина Петровна всплеснула руками. — Вы как с цепи сорвались с тех пор, как я приехала. Сергей вечно недоволен, ты огрызаешься. Вы никогда раньше так не вели себя!
Сергей опустил голову, делая вид, что смущен:
— Валентина Петровна, просто у нас сейчас сложный период. Работа, стресс...
— И тесная квартира! — добавила теща. — Я же вижу, что вам неудобно втроем. Думала, справимся, но... — Она вздохнула. — Эх, зря я квартиру сдала. Но кто же знал, что вы такие... нервные!
Лена осторожно подошла к матери и обняла ее:
— Мам, мы тебя очень любим. Но, может быть, нам действительно рано жить вместе? Мы еще не готовы.
— Вы меня выгоняете? — Глаза Валентины Петровны наполнились слезами.
— Нет! — воскликнули Сергей и Лена одновременно.
— Просто, может быть, есть другой вариант? — мягко спросила Лена. — Ты говорила, что сдала квартиру на полгода. Но, может быть, можно что-то придумать?
Валентина Петровна задумалась.
— Вообще-то у меня есть запасной вариант, — призналась она. — Моя подруга Галина Сергеевна — помнишь ее? — предлагала мне комнату в ее трехкомнатной квартире. Она тоже одна, муж два года назад умер. Но я подумала — зачем к чужому человеку, когда есть родная дочь?
— Мама, Галина Сергеевна тебе не чужая, вы дружите тридцать лет, — возразила Лена. — И у нее большая квартира, вам было бы удобно.
— Да, у нее светло, просторно, — Валентина Петровна начала оживляться. — И до моей старой квартиры близко, я могла бы иногда заходить, проверять, как там мои жильцы хозяйничают.
Сергей с трудом сдерживал радость:
— По-моему, отличный вариант! И мы будем часто видеться. Ужины устраивать семейные.
Валентина Петровна посмотрела на него подозрительно:
— А вот сейчас ты искренне говоришь или хочешь от меня избавиться?
— Мама! — воскликнула Лена. — Мы не хотим от тебя избавиться. Просто, может быть, нам всем так будет лучше?
— Ладно, — вздохнула Валентина Петровна. — Позвоню завтра Галине. Если она еще не передумала, то перееду к ней. Но учтите — я буду приходить к вам в гости! И часто!
— Конечно, мамочка, — Лена обняла мать с искренней радостью. — Мы всегда тебе рады.
Через неделю они провожали Валентину Петровну. Квартира Галины Сергеевны оказалась действительно просторной, и теща быстро загорелась идеей переезда туда. Особенно когда узнала, что рядом с домом Галины открылся новый центр для пенсионеров с кружками вязания, танцев и компьютерной грамотности.
— Только вы мне обещайте, что будете нормально питаться! — говорила Валентина Петровна, стоя в дверях с чемоданом. — И не ругаться по пустякам. Я все равно буду заходить раз в неделю с пирожками и проверять.
— Обещаем, — хором ответили Сергей и Лена, обнимая тещу.
Когда Валентина Петровна села в такси, они вернулись в квартиру и обессиленно упали на диван.
— Не могу поверить, что сработало, — прошептал Сергей.
— Я тоже, — Лена положила голову ему на плечо. — Мама никогда так легко не сдается. Думаю, ей самой стало некомфортно от наших «ссор».
— А может, она специально все это затеяла? — вдруг спросил Сергей. — Знаешь, пришла к нам с чемоданом, чтобы проверить, как мы живем, и при первых же трудностях сбежала к подруге, как и планировала?
Лена задумалась.
— Нет, вряд ли. Хотя... с моей мамой никогда не знаешь наверняка.
Они сидели в тишине, наслаждаясь моментом. Квартира снова была их крепостью. И хотя они знали, что Валентина Петровна действительно будет приходить еженедельно с пирожками и проверками, сейчас это казалось вполне приемлемой ценой за их восстановленное спокойствие.
— Кстати, — вдруг сказала Лена, глядя мужу в глаза, — насчет ребенка...
— Да? — насторожился Сергей.
— Я думаю, может быть, пора? — Лена улыбнулась. — Только давай договоримся сразу: даже когда у нас будет малыш, мама переезжать к нам не будет. Никогда.
Сергей рассмеялся и крепко обнял жену.
— Договорились. Никогда!